впереди, на расстоянии ста ярдов, появилась вторая группа полуобнаженных
существ, вооруженных копьями и также направлявшихся к нему.
Стивен вновь перешел на бег, он вынужден был теперь двигаться в
направлении пересеченной местности, чего раньше он надеялся избежать.
"Фантастика какая-то", - подумал Стивен.
Неожиданно дорогу ему преградил ручей, довольно широкий и не такой уж
мелкий. Поколебавшись лишь мгновение, Стивен прыгнул и погрузился в воду
сначала до бедер, затем по пояс, еще мгновение - и он уже выбирался наверх
по склону противоположного берега. Промокнув и увязнув по колено в грязи,
Стивен опять кинулся бежать, однако тут же споткнулся и упал. Он встал и
побежал снова, но, ступив ногой в ямку, почувствовал боль в щиколотке. Он
собрался было бежать дальше, пусть даже и хромая, но преследователи тем
временем почти настигли свою жертву, практически отрезав его от корабля.
Ближайшая к нему группа находилась уже всего в двадцати пяти ярдах, и
Стивен мог хорошо видеть их.
В такие моменты кажется, что время останавливается. Стивен на
мгновение застыл в неподвижности. И, разглядев их лица, он безошибочно
определил, что это лица людей.
Человеческие существа!
Правда, его это не очень поразило. Даже сухарь-антрополог обрадовался
бы гораздо более. Эмоциональный же ученый просто затрясся бы от восторга.
Как-то он случайно попал на собрание ученых мужей, обсуждавших проблемы
рас на других планетах. И вот теперь он сам столкнулся с незнакомой
жизнью, которую он наблюдал уже несколько секунд. Однако чувства ученого,
делающего мощное открытие, были ему неведомы.
Туземцы Миттенда были почти белыми, так во всяком случае показалось
Стивену. Сам он часто, смеясь, называл себя гражданином мира. Его прабабка
была метиской, но никого это особенно не волновало, тем более, что она
отличалась потрясающей красотой. Дед Стивена тоже женился на очень
привлекательной женщине с примесью китайской или таитянской крови. Мать
Стивена была германо-китайского происхождения, черноволосая, с испанской
внешностью.
Что особенно поразило Стивена, так это то, что... миттендиане были,
как бы это сказать... все чем-то похожи на самого Стивена! Когда он
разглядел сходство, туземцы были уже совсем близко.
Стивен побежал изо всех сил, задыхаясь, чувствуя, что он долго не
выдержит. Он взбирался по склону холма, который казался теперь гораздо
круче, чем раньше...
Только сейчас, в этот последний момент, Стивен понял, какую глупость
он сделал, отправившись в одиночку. Обычно такие мысли ему в голову не
приходили, он всегда делал то, что хотел, и посылал всех при этом к черту.
"Зови на помощь, идиот!" - мелькнуло в мозгу Стивена.
Он попытался крикнуть, но звук его голоса оказался на удивление
слабым.
Неудачный призыв о помощи напомнил Стивену, как он закрылся когда-то
на верхнем этаже пятиэтажного нью-йорского дома Мастерса, где хранились
всякие припасы и располагались комнаты для слуг.
Никто так никогда и не понял, как Стивен закрылся на этаже. Кто мог
себе представить, что юноше в пятнадцать лет придет в голову закрыться
изнутри на ключ, а затем выбросить ключ в окно?
Потом он стоял у окна, сгущались сумерки, и Стивен начал звать
кого-нибудь. Во всяком случае, он утверждал потом, что звал. Может быть,
он звал слишком тихо, может быть, лишь шептал. Об этом он умалчивал при
разбирательстве.
Позднее признание получила версия, что один из слуг - Марк Брем -
запер мальчика, а затем, стоя внизу на лужайке, смеялся и издевался над
ним.
- Он словно сошел с ума, отец. Должно быть, он ненавидит меня, как и
всех богатых людей.
Хотя голова Мастерса-старшего была всегда занята массой проблем, на
этот раз он так удивился - чем это его Стивен вызвал ненависть и странную
злобу слуг - что несколько минут беседовал с сыном:
- Лучше всего говорить правду. Наказание за ложь или вред, нанесенные
другому лицу, наступает автоматически, оно неизбежно. Ты остаешься
психологически связанным с тем, кого обидел или кому солгал, и тем самым
ограничиваешь свою свободу.
Очевидно, правду знали лишь Бог и Стивен. Но у Стивена правда
получила странное преображение.
- Этот слуга ненавидит меня без всякой причины. Я всего лишь два раза
говорил с ним за все время, что он служил у нас. Может, он чувствовал себя
отверженным, хотел внимания.
Пятнадцатилетний мальчик сказал правду... о себе. Наверное, Стивен
нуждался во внимании своего вечно занятого отца.
Мелькнувшее воспоминание, непродолжительное бегство, слабая попытка
позвать на помощь - и погоня закончилась, преследователи были уже в
нескольких шагах.
Когда его схватили, Стивен содрогнулся. Нечто абсолютно чужое
дотронулось до человека впервые с тех пор, как на Земле появилась жизнь.
Каждой клеткой своего существа Стивен ощутил отвращение.
Пальцы миттендианина вначале скользнули по правому плечу, затем
снова, более надежно схватили его и уже не отпустили.
Глубоко-глубоко внутри Стивена что-то вскрикнуло.
"Мать, прикосновение, ощущение - это невозможно. У него тысяча лиц.
Быстрее, перенеси его!.."
...Дзинь!
Стивен уставился на два бокала пива, упавшие на грязноватый пол бара.
Резкий голос бармена сзади вывел его из оцепенения.
- Марк, какого черта, проснись!
Стивен обернулся. Он сделал это автоматически, не думая. В первый
момент он не понял, что обращаются к нему. Однако кто такой Марк? Марк...
Подняв глаза, он увидел окно бара, на стекле которого с наружной
стороны черными буквами было что-то написано. Изнутри это выглядело так:
УЛГУ АН
Еще через мгновение, переживая нестерпимую раздвоенность и не
осознавая до конца, что ему придется теперь всегда откликаться на имя Марк
Брем, Стивен повалился на пол.
2
Стивен никогда не находил нужным скрывать свои чувства, ему было на
всех наплевать. Поэтому и сейчас он начал орать и орал до тех пор, пока
около него не собралась целая толпа. Никто ничего не понимал, для всех
припадок официанта был полнейшей неожиданностью. Кто-то с ужасом произнес:
- Он помешался!
Стивен закричал еще громче. Где-то за спинами толпы уже набирали
телефонный номер и вызывали полицию, но еще до того, как приехали
представители закона, возбужденный баритон (Стивену этот взволнованный
голос со всхлипываниями напомнил ослиный крик) вызвал скорую помощь.
Санитарам пришлось попотеть, пока они управились со Стивеном, который
выкрикивал свою историю и никак не давал сделать себе инъекцию, отчаянно
боясь, что его усыпят. В конце концов два прибывших полисмена справились с
ним, и ему ввели снотворное. Стивен еще помнил, как его несли, крепко
держа, а потом осторожно положили на носилки в машине.
Ему показалось, что в себя он пришел сразу же. Одного быстрого
взгляда вокруг было достаточно, чтобы понять, что он находится в
больничной палате. Он быстро нашел и нажал кнопку. До появления сестры
Стивен сообразил, что он должен изменить свое поведение: они снова усыпят
его, если он будет шуметь.
Стивен рассказал свою историю вначале одной сестре, затем другой,
третьей, потом студенту-практиканту, потом доктору, еще одному доктору...
Наконец, пришел психиатр. Какие-то слухи дошли до репортера. И вот еще
дважды хриплый голос Марка Брема без признаков усталости подробно поведал
о том невероятном несчастье, которое постигло Стивена Мастерса на далеком
Миттенде.
Позже сестра принесла ему газету. Там была помещена колонка с его
рассказом, а рядом - обзор новостей, где сообщалось, в частности, что
космическая связь с астронавтами на Миттенде прервалась рано утром
(значит, через двенадцать часов после психического срыва, случившегося с
Марком Бремом).
Стивен даже не подумал о том, какая судьба могла постичь его
спутников, его это совсем не интересовало. Взгляд Стивена скользил ниже по
колонке, пока не остановился на том, что он искал:
"Телефонный запрос Ассошиэйтед Пресс в штаб-квартиру Стивена
Мастерса-старшего увенчался лишь лаконичным ответом одного из помощников
мультимиллиардера: "В данный момент у нас нет комментариев по этому
вопросу".
В данный момент! Подразумевалось, что, возможно, далее что-то
последует. Это мгновенно обнадежило Стивена и улучшило его настроение. Всю
оставшуюся часть вечера и беспокойную ночь он представлял, как "старушка"
- так он называл мать, которая в свое время была очень красива (да и
сейчас еще могла представлять некоторый интерес для мужчин) - теребит
"старого хрыча".
Он злорадно подумал: "Уж она-то не даст ему заснуть". Мысленно Стивен
увидел, как его мать, обуреваемая страхом и самыми худшими предчувствиями,
настаивает, чтобы ни одна, даже самая слабая ниточка, ведущая к спасению
ее дорогого сына, не осталась не исследованной.
С самого начала, когда он собрался в экспедицию, мать была сама не
своя. Если говорить правду, он так донимал всех близких фокусами и
капризами...
Она его вытащит отсюда... С этим убеждением Стивен наконец заснул.
Разбудили его медсестра - молодая блондинка - и санитар, ворвавшиеся,
запыхавшись, в палату для того, чтобы перевести его в отдельную комнату
для интервью с двумя психиатрами и... с самим господином Мастерсом!
Его собирались перенести, но Стивен выпрыгнул из койки и, опираясь на
сопротивлявшуюся блондинку и санитара, переместился в большую, ярко
освещенную комнату с одной кроватью. Через несколько минут растворилась
дверь и...
"Странно, - подумал Стивен, - он не изменился"... Хотя что странного
было в том, что органы чувств Марка Брема воспроизвели в точности того
Мастерса-старшего, которого знал Стивен? Для Стивена это была новая мысль.
Впрочем, все люди выглядят, примерно, одинаково.
Стивен вновь повторил свою историю, но на этот раз спокойно. Впервые
за все эти часы он действительно думал о том, что говорит.
Он даже увлекся. Рассказ помог ему высветить в памяти те детали,
которые вначале ускользнули от его внимания. Теперь, в процессе рассказа,
он сам стал понимать много больше.
Неожиданно что-то снизошло на Стивена. Поток сознания в его мозгу
превратился в ревущую реку. Внутри него бушевало, он не мог контролировать
свои мысли и память, и лишь малая часть его "я" сохранилась, благодаря
чему он видел себя со стороны.
"Я уже наполовину чокнулся". Раньше это ему и в голову не приходило.
Возбуждение спало так же быстро, как и пришло. Он старался держать
себя в руках, чтобы такое не повторилось. Еще несколько минут Стивен
отвечал на вопросы.
Потом вновь стало скучно. Лежа на спине, Стивен отдыхал, затем
перекатился на бок и с вызовом уставился на Мастерса-старшего.
- Отец, зачем ты привел сюда этих умников?
В Стивене закипала злость, и он накручивал себя все больше:
- Какого черта, уведи этих крыс!
Мультимиллиардер поднялся:
- Вы закончили, господа? - с достоинством осведомился он.
Врачи переглянулись и кивнули. Один из них сказал:
- В целом все понятно.
Другой начал анализировать:
- Явный случай параноидальной галлюцинации. Вы заметили появление
этой мгновенной враждебности, мнимый перенос сознания? Я, вместе с тем, не
думаю, что он опасен.
Стивен прорычал со злобой:
- Чистый идиотизм.
Старшему Мастерсу он сказал:
- И ты хочешь позволить этим пузырям выступить в прессе?
Отец был невозмутим:
- Они составят отчет, а помещать его в газетах или нет, я решу сам.
