виду... надеюсь. - И он крикнул: - Селенский, готов?
- Готов!
- Отключить главный контакт!
Коридор, весь корабль - все погрузилось во тьму. Гросвенор включил
лампочку в своем шлеме. Один за другим остальные тоже зажгли свои
лампочки, осветившие бледные, полные напряжения лица.
- Излучатели! - резко прозвучал приказ Мортона.
Гросвенор видел через защитную заслонку, как первые капли
расплавленного металла падают на пол, а потом текут целой струей. И все
больше падало капель, уже по крайней мере десять струек медленно стекало с
места сосредоточения энергии. Прозрачная заслонка покрылась туманом, все
труднее было видеть, что происходит с дверями. И вдруг сквозь мглу
пробился блеск страшно разогретого металла. Огонь был просто адский, он
сверкал как драгоценные камни, в то время как жар излучателей яростно
вгрызался в двери.
Шло время. Наконец в радиофоне послышался хриплый голос Мортона:
- Мистер Селенский!
- Еще ничего, директор.
- Но ведь он должен что-то делать, - прошептал Мортон. - Не может же
просто ждать, как загнанная в угол крыса. Селенский!
- Ничего, директор.
Прошло семь минут, потом десять, двенадцать.
- Директор, - послышался сдавленный голос Селенского. - Он запустил
генератор.
Гросвенор глубоко вздохнул и услышал в радиофоне голос Кента:
- Мортон, нам глубже не пробиться. Вы это предвидели?
Мортон через защитную заслонку напряженно смотрел на дверь. Даже
издалека было видно, что металл уже не раскален добела, как до этого.
Дверь явно становилась все более красной, а потом погасла, потемнела -
похоже, начала остывать. Мортон вздохнул.
- Пока достаточно. Охраняйте все коридоры. Излучатели пока не
убирайте. Начальников отделов прошу пройти в отсек управления.
"Значит, этот эксперимент, - подумал Гросвенор, - уже закончился".
5
Гросвенору пришлось показать удостоверение охраннику при входе в
отдел управления. Охранник с сомнением посмотрел на него.
- Вроде в порядке, - наконец сказал он. - Но до сих пор мне не
приходилось пропускать сюда никого моложе сорока. За какие заслуги вам
такие привилегии?
- Я допущен в это общество благодаря новой отрасли науки, - ответил
Гросвенор с улыбкой.
Охранник еще раз взглянул на удостоверение и, отдавая его Гросвенору,
спросил:
- Нексиализм? Что это такое?
- Прикладная наука обо всем, - объяснил Гросвенор и переступил порог.
Оглянувшись, он увидел, что охранник смотрит на него с глупым видом.
Это было забавно, но он быстро забыл об этом. Он вошел в отсек управления
и с изумлением огляделся вокруг. Пульт управления представлял собой
солидную конструкцию. Он состоял из ряда больших полукруглых ярусов.
Каждый из них имел двести футов в длину, и с одного яруса на другой вели
узкие лесенки. Приборами можно было оперировать с нижнего яруса, или же,
что было быстрее, с операторского кресла, укрепленного на управляемом
кронштейне. Нижнюю часть огромного зала занимала аудитория примерно на сто
удобных мест. Кресла были достаточно большие, чтобы в них помещались люди
в скафандрах. Почти все начальники отделов уже собрались. Гросвенор тихо
сел с краю. Минутой позже из находившегося рядом с отсеком управления
капитанского кабинета пришли Мортон и капитан Лейт. Командир сел. Мортон
сразу начал:
- Мы знаем, что из всех машин наибольшую важность для этого чудовища
представляет генератор. Ошалев от страха, он, видимо, сумел его запустить,
прежде чем мы преодолели двери. Есть какие-либо замечания?
- Я бы хотел все же знать, - спросил Пеннокс, - что он, собственно,
такое сделал, что двери оказались неприступными?
Тогда Гросвенор взял слово:
- В металлургии известен процесс, позволяющий закалить металл на
какое-то время в очень высокой степени. Но я никогда не слышал, чтобы это
можно было сделать без специального оборудования, которого на этом корабле
нет.
Кент обернулся и посмотрел на него.
- И что нам толку, - нетерпеливо спросил он, - от того, что мы
узнаем, как он это сделал? Если мы не пробьемся через эти двери с помощью
наших излучателей, нам конец. Он сможет делать с кораблем все, что ему
будет угодно.
Мортон тряхнул головой:
- Мы должны что-то решать, именно для этого мы здесь собрались. - Он
повысил голос. - Мистер Селенский!
Пилот высунулся из операторского кресла. Гросвенор с удивлением
смотрел на него. До этого момента он даже не заметил, что тот там сидит.
- Слушаю вас, господин директор, - сказал Селенский.
- Запустите все машины!
Селенский ловко подъехал на своем кресле к главному контакту и
осторожно опустил большой рубильник. Корабль дернулся, затрясся, и
послышалось гудение, а потом пол задрожал. Корабль пришел в равновесие,
машины начали работать, гудение перешло в неясный шум. Мортон сказал:
- Пусть каждый из специалистов по очереди выскажет свои предложения,
как победить зверя. Хотя теоретические возможности могут быть очень
интересными, обращаю ваше внимание, что мы должны найти способ, который
можно применить на практике.
"Отсюда следует, - подумал Гросвенор, что из этого совещания
исключается Эллиот Гросвенор, нексиалист. Так быть не должно. Мортон ведь
хочет собрать и объединить сведения из разных областей знания, а
нексиализм - наука, именно это ставящая своей целью. К сожалению,
практические указания, которые может дать эксперт-нексиалист, Мортона не
интересуют".
Действительно, ему директор не дал слова. Через два часа он сказал:
- Пожалуй, нужно сделать получасовой перерыв, чтобы поесть и
отдохнуть. Приближается критический момент. Нам потребуются все наши
ресурсы силы и энергии.
Гросвенор пошел в свой отдел. Он не собирался ни есть, ни отдыхать.
Ему было 26 лет, и он время от времени мог позволить себе отказаться от
еды или даже провести ночь без сна. Ему казалось, что он получил полчаса
на решение проблемы, что следует сделать с чудовищем, которое завладело
кораблем. Сложность состояла в том, что результаты совещания его не
устраивали. Большинство специалистов скорее занималось переливанием из
пустого в порожнее. Другие слишком кратко обрисовывали свои замыслы,
забывая, что слушатели далеко не всегда могут все понять.
Гросвенор с беспокойством подумал, что он, молодой,
двадцатишестилетний человек, здесь, вероятно, единственный, кто благодаря
соответствующему образованию может обнаружить слабые места принятого
плана. Первый раз с начала экспедиции, то есть за шесть месяцев, он
ощутил, какие изменения произошли в нем после окончания института
нексиализма. Он мог без преувеличения сказать, что все прочие системы
обучения уже устарели. Тот факт, что он получил наиболее современное
образование, он не считал личной заслугой. Не он ведь создавал эти методы.
Но, как выпускник института, как молодой специалист, направленный на борт
"Гончего Пса" с вполне определенной задачей, он не имел выбора: он просто
должен был конкретным образом решать проблемы, после чего, используя все
доступные средства, убеждать в своей правоте руководство. Сейчас ему
требовалось больше информации. Он начал как можно быстрее собирать ее,
последовательно обращаясь в различные отделы по телефону. В основном, он
разговаривал с рядовыми сотрудниками. Каждый раз он представлялся как
начальник отдела, и это приносило желаемый результат. Молодые ученые
признавали его авторитет, и, как правило, хотя и не всегда, оказывали
посильную помощь. Были, однако, и такие, которые говорили: "Я должен
получить разрешение у начальства". Один начальник отдела - Смит -
разговаривал с ним сам, дав все необходимые сведения из области биологии.
Другой вежливо попросил, чтобы Гросвенор позвонил ему уже после того, как
зверь будет уничтожен. В самом конце Гросвенор позвонил в отдел химии и
попросил Кента, предполагая, и даже надеясь, что его с Кентом не соединят.
Он уже собирался сказать своему собеседнику: "Так, может, в таком случае
вы ответите на мой вопрос", но, к удивлению, его сразу же соединили с
начальником. Кент отозвался явно нетерпеливо, слушал его несколько секунд
и наконец перебил:
- Информацию от нас вы можете получить обычным официальным путем.
Однако открытия, которые мы сделали на этой планете, в течение ближайших
месяцев никому не будут доступны. Мы еще должны проверить наши данные.
Гросвенор не уступал:
- Мистер Кент, я прошу вас, мне нужны сведения, касающиеся
количественного химического состава атмосферы на планете. Это может иметь
большое значение в связи с планом, принятым на совещании. Все так сложно,
что в нескольких словах не объяснить, но я уверяю вас...
- Слушай, парень, - язвительно закончил Кент этот разговор, - времена
студенческих дискуссий миновали. Ты, похоже, не понимаешь, что мы в
смертельной опасности. Если что-то пойдет не так, как надо, тебе и мне, и
всем остальным грозит нечто ужасное. Это уже будет не какая-то
интеллектуальная гимнастика. А теперь прошу не морочить мне голову в
течение ближайших десяти лет.
Раздались короткие гудки. Гросвенор несколько секунд сидел
неподвижно, весь горя от возмущения. Потом усмехнулся и, поскольку не
получил информации из отдела химии, поговорил еще с парой сотрудников.
Бланк вероятностного графика содержал в числе других места для
обозначения количества вулканической пыли в атмосфере планеты, для
описания отдельных растительных форм на основе предшествующих им семян, а
также графу, касающуюся пищеварительной системы, которую должны иметь
животные, чтобы питаться именно этими растениями, и выводы, сделанные
методом экстраполяции: какие вероятнее всего были бы группы, строение и
виды животных, которые питались бы животными, питающимися такими
растениями.
Гросвенор работал быстро и, поскольку он только ставил пометки в
соответствующих местах на бланке, составление графика не заняло у него
много времени. Дело было действительно сложным. Это трудно объяснить
людям, не имеющим понятия о нексиализме. Но перед ним вырисовывалась
довольно четкая картина. Вот, перед лицом опасности, возможности и
решения, которыми нельзя пренебрегать. Так, по крайней мере, ему казалось.
В графе "Общие рекомендации" он написал: "Независимо от избранного
решения предлагаю на всякий случай застраховаться..."
С четырьмя копиями этого графика он отправился сначала в отдел
математики. Вопреки обычному положению, там стояли охранники - видимо,
защита от зверя. К Мортону его пускать не хотели, тогда он сказал, что в
таком случае хочет поговорить с секретарем. В конце концов пришел какой-то
молодой человек, вежливо взглянул на график и заверил, что постарается
передать это директору Мортону. Гросвенор угрюмо ответил:
- Таким образом от меня отделывались уже неоднократно. Если директор
Мортон не увидит моего графика, я попрошу назначить следственную комиссию.
Странные вещи происходят с докладами, которые я передаю в приемную
директора, и если на сей раз это повторится, я готов устроить скандал.
Секретарь был старше Гросвенора лет на пять. Легко поклонившись, он с
иронической улыбкой заявил:
- Господин директор очень занят. Многие отделы ждут, чтобы с ним
связаться. Некоторые давно имеют большие достижения и пользуются
авторитетом, который, естественно, дает им преимущество перед более
