не было найдено это тело. Я хотел бы знать, не является ли прибытие этого
корабля их вторым визитом в Солнечную систему. Я не могу представить вам
каких-либо логических доказательств, но мне кажется, что цивилизация
Золотого Века была уничтожена в результате первого визита этих существ.
Клейн внимательно слушал вождя варваров, иногда кивая головой. Его
лицо было спокойным и каким-то отрешенным; казалось, он не обращал
внимания ни на веревки, глубоко врезавшиеся в его тело, ни на враждебные
взгляды, которые продолжал метать на него Мейван. Наконец он сказал:
- Благодарю вас; то, что вы показали и рассказали мне, -
поразительно. Но какую цель вы преследовали этим?
Цинзар глубоко вздохнул. И сделал второй ход, чтобы предотвратить
катастрофу, приближение которой он уже ясно ощущал в каждом действии и
слове своего необычного пленника. Пристально глядя на Клейна, он произнес:
- Взаимное уничтожение наших армий может оказаться огромной ошибкой
для любого из нас.
- Вы хотите просить пощады?
Это было сказано слишком сильно. Вождь варваров усмехнулся, оскалив
зубы; его чарующий голос вдруг перешел в низкое рычание:
- Я только обращаюсь к вашему здравому смыслу.
- Думаю, что сейчас любое соглашение уже невозможно, - сказал Клейн.
- Мои люди хотят мстить. И, в случае победы, их удовлетворит только ваша
смерть.
Эти слова были прерваны непристойным ругательством Мейвана. Лицо
конструктора налилось кровью, он потрясал огромными кулаками.
- Цинзар, что за балаган здесь происходит? - заорал он. - Я никогда
не видел тебя в подобном состоянии! Никто из наших не допускает даже мысли
о возможном поражении! Я покажу, что мы должны сделать с этим... с этим...
- он задохнулся от крика, потом обернулся к солдатам охраны и махнул
рукой. - Парни, проткните этого урода копьем!
Никто не двинулся с места. Охранники смотрели на Цинзара, который
невозмутимо кивнул головой и приказал:
- Солдаты, вперед! Я хочу точно знать, можно ли убить этого человека.
Опять никто не пошевелился. Казалось, солдаты боятся приблизиться к
портшезу и к стоявшему перед ним ящику с ужасным содержимым. Они
решительно переглядывались, когда Мейван вдруг бросился к ним, вырвал
копье у ближайшего стража и, с угрозой выставив его вперед, повернулся к
связанному человеку.
Это было все, что он успел сделать. Там, где только что стоял
конструктор, плясал в воздухе сгусток света.
- Попробуйте, - раздался голос Клейна, - использовать силовой хлыст.
Цинзар коснулся пояса, затем в нерешительности отдернул руку.
- Попробуйте, не бойтесь, - повторил Клейн, - я не трону вас.
Цинзар поднял хлыст и нажал кнопку активатора. Ничего не произошло.
Только световой шар, казалось, несколько увеличился в размере и засветился
ярче.
Голос Клейна вновь расколол тишину.
- Вы все еще не верите в богов, вождь?
- Меня удивляет, - сказал Цинзар, - почему вас, ученого, не тревожит,
что суеверия распространяются быстрее и шире, чем научные знания. Мы, так
называемые "варвары", - продолжал он гордо, - презираем ваш Храм за
попытки сковать человеческий дух и оградить знание от людей. Мы мыслим
свободно, и всех ваших колдовских фокусов не хватит, чтобы убедить нас в
реальности богов.
Несколько мгновений Цинзар сосредоточенно разглядывал колыхавшийся в
воздухе шар, потом вернулся к солдатам охраны. Они уже пришли в себя после
неожиданного исчезновения Мейвана. Для этих людей, считающих смерть
профессиональным риском своего ремесла, появление реальной опасности было
подобно отрезвляющему удару. На их лицах уже не было следов страха и
нерешительности. Цинзар одобрительно кивнул головой, перевел взгляд на
световой шарик и произнес:
- Что касается вашего способа управления этим объектом, то он мне
совершенно непонятен. Но думаю, что боги здесь совершенно ни при чем.
Это последнее замечание поразило Клейна, и он недоверчиво спросил:
- Действительно ли никто из вашего народа не верит в Атомных Богов?
- Солдаты, - резко приказал Цинзар, - убейте его!
Раздался лязг оружия, тяжелый топот, и вдруг все звуки оборвались.
Только сгусток света мерцал у дверей зала. Стражи больше не было.
- Теперь вы верите? - сказал Клейн.
Вождь варваров выглядел уставшим и старым.
- Я проиграл войну... - пробормотал он. - Только в это я верю. А вам
достанется мантия властителя, упавшая с моих плеч. - Он помолчал, затем
огонь любопытства вспыхнул в его глазах. - Оставим ваших богов в покое.
Скажите, что из себя представляет этот шар?
- Он содержит целую звездную вселенную.
Пытаясь осознать это, Цинзар нахмурил брови и коснулся ладонями
висков.
- Целую вселенную? Как это может быть? - спросил он наконец.
- Если вы посмотрите внутрь сферы через увеличительную трубу, вы
увидите звезды. Шар подобен окну в пространстве - но это не окно. Это -
сама вселенная.
Вождь варваров был в замешательстве.
- Это - вселенная? - сказал он озадаченно, разглядывая шар.
Клейн кивнул, не давая больше никаких пояснений. Не так легко понять
и принять подобную мысль. Даже ему в свое время это далось с трудом, хотя
в древних источниках он нашел подробные письменные разъяснения.
Цинзар покачал головой:
- Вы имеете в виду, что и Земля, и Солнце тоже находятся там? - он
указал на сферу.
- Наш мир, - терпеливо сказал Клейн, - является четырехмерным. Все,
что существует вокруг нас, - проекция четырехмерного мира на три
измерения, доступные нашим чувствам. Но древние ученые открыли иной способ
создания такой проекции; ее вы и видите перед собой.
Глаза Цинзара сузились, он снова покачал головой и недоверчиво
спросил:
- Как можете вы утверждать, что вся огромная вселенная помещается в
таком маленьком объеме?
Клейн пожал плечами.
- Что такое "огромное" и что такое "малое" - зависит от точки зрения
наблюдателя. Это - относительные понятия, и проблемы их сопоставления
просто не существует.
Цинзар нахмурился и, резко выпрямившись, сказал:
- Я знаю, что полностью нахожусь в вашей власти. Полагаю, что в такой
предельно ясной ситуации вы могли бы сказать мне правду о своем оружии.
Очевидно, вы не хотите этого сделать. Поверить в ваши фантастические
домыслы я не могу.
Клейн покачал головой, ничего не сказав. Он дал единственное
объяснение, которое у него имелось; оно оставалось правильным, хотя логике
обыденной жизни трудно было примириться с ним. Но он не ставил это в вину
варвару. Он сам только постепенно смог привыкнуть к мысли, что истинная
природа материи совсем не такова, какой ее ощущают чувства человека.
Клейн напряг тело, и опутывавшие его веревки рассыпались в прах.
Время философских упражнений закончилось; настало время действовать,
заставлять, убеждать. Он встал на ноги и шагнул вперед. Ритмы далекой
эпохи отбивали такт его движений, и яркий шар, символ ее знаний и
могущества, парил над его головой.
- Итак, что же вы решили? - сказал Цинзар.
- Боги требуют безоговорочной капитуляции; боги требуют вашей смерти,
- ответил Клейн.
- Глупец, - яростно воскликнул Цинзар, - я бросил бы вам под ноги всю
Солнечную систему! Неужели этот монстр в ящике ни в малейшей степени не
повлиял на ваше решение?
- Повлиял.
- Но тогда...
- Я не верю, - спокойно произнес Клейн, - в возможность нашего
совместного правления миром.
Пауза. Потом Цинзар сказал:
- Вы зашли далеко. Тот, кто использует подобную энергетическую мощь,
редко остается в живых.
- Да, - ответил Клейн, - я зашел далеко.
Цинзар указал на лежащее в ящике тело.
- Здесь - реальная угроза Линну и всему человечеству. Вы обещаете
справиться с ней, Великий Правитель?
- Я, - сказал Клейн, - уже не могу обещать ничего...
Их глаза встретились - глаза людей, почти понявших друг друга.
Глубокий вздох Цинзара прервал тяжелое молчание.
- Я объявляю о нашей безоговорочной капитуляции, - произнес он, - и
надеюсь, что у вас - или у вашего преемника - хватит отваги и здравого
смысла, чтобы изменить и защитить этот мир.
В хорошо охраняемом здании, расположенном в пригороде Линна,
сверкающий сгусток энергии неторопливо катится по узкому желобу. Во всей
Солнечной системе нет ничего подобного этому сгустку. Он выглядит
маленьким, но это только иллюзия, обманывающая человеческие чувства.
Книги, что описывают его, и люди, которые пишут эти книги, знают истину.
Они знают, что микровселенная, заключенная в нем, непрерывно
пульсирует и сила этих пульсаций неизмеримо огромна. Он поглощает
космические лучи и атомную энергию подобно ненасытной губке. Он всасывает
любую форму субмолекулярной энергии, освобождаемой в его присутствии. И в
момент, когда достигнуто критическое насыщение, он возбуждает реакцию
мезонного распада в любом коснувшемся его теле.
У него есть только одно уязвимое место - и люди, с присущей им
ненасытностью, используют эту слабость в своих целях. Он подчиняется
мысли. Или кажется, что подчиняется.
Плата за такое подчинение, действительное или кажущееся, высока и
равна жизни. Но всегда найдется безумец - или герой - готовый заплатить
эту цену.
Они связаны мыслью, человек и Вселенная, это очевидно. И только один
великий вопрос возникал перед Клейном, а до него - перед учеными
древности: что означает эта связь? Она значит, что человек управляет
Вселенной - или что Вселенная управляет человеком?
Альфред ВАН ВОГТ
ЧЕРНЫЙ ХИЩНИК
1
Все дальше и дальше забирался Керр. Черная, безлунная, почти
беззвездная ночь неохотно уступала угрюмой красноватой заре,
подкрадывающейся с левой стороны. Свет этот не давал надежды, что вскоре
станет тепло. Из темноты медленно проступал кошмарный пейзаж.
Потрескавшиеся черные скалы и черная мертвая равнина. Из-за горизонта,
разгоняя мрак, показалось бледно-розовое солнце. И нигде ни следа живых
созданий, которых он, страдая от голода, искал уже несколько дней.
Он остановился как вкопанный, осознавая происходящее. Его большие
передние лапы вздрагивали аж до самых кончиков острых, как бритва, когтей.
Приподнялась и взъерошилась шерсть на загривке. Керр покрутил своей
большой кошачьей головой, и его уши начали лихорадочно дрожать. Он
вслушивался в каждое дуновение ветра, в каждый посторонний звук. Ничто не
указывало на присутствие живых существ, служивших ему единственным
пропитанием на этой опустошенной планете. Он присел на задние лапы -
огромный кошачий силуэт на фоне туманного красноватого горизонта, как
будто акварель, изображающая черного тигра в мире странных теней.
Керр забеспокоился, что потерял чутье. Раньше он мог чуять добычу на
значительном расстоянии. Он уже ослаб физически. Со всех сторон его
окружал мертвый мир. Только семь раз за последний месяц встречал он живые
существа, и то слишком слабые, чтобы двигаться, исхудавшие и обреченные на
голодную смерть. Тогда он приканчивал их и жадно пожирал то, что в них еще
осталось. Вспоминая об этом, Керр задрожал от возбуждения. Потом громко,
вызывающе зарычал, рык завибрировал в воздухе, раз и еще раз отразился
эхом от скал и отдался в его собственных ушах. Так он выразил волю к
жизни.
И вдруг Керр замер. В небе над далеким горизонтом горела маленькая
