ногами захлюпало.
- Не иначе, мы под рекой, - предположил Мик, ежась от сырости. -
Скорее бы пройти!
Но сырость не исчезала, разве что капать стало чуть меньше, и лужи
встречались пореже. То и дело коридор пересекали другие проходы, иногда
узкие, а иногда значительно шире того, которым приходилось идти. Вновь
стали попадаться ниши, но небольшие, не крупнее почтового ящика. Несколько
раз на перекрестках Кора останавливалась, стараясь угадать верное
направление, но в конце концов каждый раз указывала один и тот же маршрут
- прямо.
Все уже порядком устали, и у Келюса пару раз мелькнула мысль, что
обратный путь будет нелегким. Наверху уже стемнело, и мысль о том, что
начинается ночь, почему-то показалась особо неприятной.
Фонарик шедшего первым Фрола высветил очередной перекресток, и вдруг
Кора, остановившись, резко подняла руку вверх. Все замерли. Вокруг было
по-прежнему тихо, но Фрол тоже заволновался, покрутил головой и указал
рукою вперед.
Барон понял. Оглянувшись, он посветил фонарем - до только что
пройденного перекрестка было не больше двадцати шагов. Полковник секунду
подумал и жестом приказал отходить.
Отступали тихо, даже разгильдяй Мик, почувствовав общую тревогу,
шагал беззвучно, словно опытный охотник по тайге. Он первым достиг
перекрестка и нырнул за угол. За ним последовал Келюс. Барон подошел
ближе, но за угол прятаться не стал, а остался посреди прохода, ожидая
дхара и Кору. Те уходили последними. Фрол заметил, что девушке плохо -
какая-то сила словно сковала ее, парализуя волю и мешая двигаться. Они
были уже почти у самого поворота, и Фрол, чувствуя, что нельзя терять ни
секунды, потянул девушку за руку, чтобы поскорее оказаться в безопасности.
И тут среди шуршащей тишины, заполненной лишь звуками редкой капели,
казалось, грянул гром: тишину разорвали автоматные очереди.
Барон упал ничком наземь и, не обращая внимания на боль в ушибленном
колене, выставил вперед руку с наганом и стал посылать пулю за пулей, целя
в яркие вспышки. Фрол успел отпрянуть за угол, потянув Кору за собой. Пули
просвистели совсем рядом, но дхар был уже в безопасности, прижавшись к
сырой стене и крепко придерживая левой рукой притихшую Кору. В правой Фрол
держал револьвер. Во всем теле он чувствовал странный холод и уже подумал
было, что одна из пуль все-таки попала в него, но вдруг понял, что этот
холод идет от Коры - ее тело казалось куском льда. Первым инстинктивным
желанием было оттолкнуть девушку, но дхар взял себя в руки, погладил Кору
по голове, смахнув несколько приставших к волосам кусочков штукатурки, а
затем, осторожно выглянув за угол, стал прицельно бить из револьвера,
целясь, как его когда-то учили, - чуть ниже вспышек.
Келюс тоже стрелял, но после нескольких выстрелов, когда обойма в
браунинге кончилась, не стал перезаряжать. Он первым понял, что стрельба
не вредит тем, кто в упор бил по ним из автоматов.
Барон сообразил это несколькими секундами позже, когда пришла очередь
вторично перезарядить наган. Он стиснул зубы, стараясь не поддаться столь
обычным в бою чувствам - страху и азарту, на ощупь достал последнюю пачку
и стал вслепую вставлять патроны в барабан, заставляя себя одновременно
думать.
Врагов было двое - барон понял это почти сразу. Они стреляли почти
наобум. То ли вспышки ответных выстрелов слепили их, то ли, вдруг пришло
на ум Корфу, бандиты попросту их боятся и держат заслон без всякой охоты,
лишь выполняя приказ. Эта мысль заставила Корфа усмехнуться. Он спрятал
уже заряженный револьвер в карман пиджака и достал из сумки гранату.
Барону надо было проползти не больше десяти метров - совсем немного,
но вспышки выстрелов могли осветить его и выдать врагу. К счастью, бандиты
стали стрелять реже, да и отвечал им лишь револьвер Фрола. Барон успел
подумать, не случилось ли чего с Келюсом, и о том что будет скверно, если
краснорожие решатся наступать. Но Фрол продолжал стрелять, хотя и редко,
затем вновь вступил пистолет Лунина, а невидимые враги все еще
предпочитали вести огонь, не трогаясь с места.
Еще раз отметив глазами вспышки и окончательно решив, что ярты стоят
прямо посреди перекрестка и стреляют с колена, барон тщательно, словно на
учении, проверил гранату, вынул чеку и на мгновение приподнявшись, метнул
ее прямо между вспышками. Теперь оставалось одно - вжаться в сырую мокрую
крошку, покрывавшую землю, и надеяться, что осколки просвистят мимо.
Взрыв прозвучал даже громче, чем можно было ожидать. На долю секунды
стали видны осклизлые грязные стены, вжавшееся в землю тело барона и
огненный столб в десяти шагах от него. Затем снова наступила темнота, на
этот раз полная, не нарушаемая ничем, а потом с дальнего перекрестка
ударил луч фонаря.
- Эй, Михаил, жив? - Фрол водил фонарем по коридору.
- Выключите! - крикнул барон, откатываясь к стене. Но
предосторожность оказалась излишней: впереди, откуда только что стреляли,
было тихо.
Корф подождал еще несколько секунд и вскочил, стряхивая с одежды
налипшую грязь. Все остальные были уже рядом.
- Пошли, поглядим, - Келюс посветил фонариком вдоль коридора.
- Пошли, - согласился полковник, - но оружие не прячьте.
Впрочем, оружие не понадобилось. В центре перекрестка зияла
аккуратная воронка, а вокруг валялись клочья и обрывки того, что походило
на что угодно, кроме человеческого тела. Пол и даже стены заливала густая
темная жидкость с терпким солоноватым запахом.
- Кровищи-то, - покачал головой Фрол, водя фонариком по тому, что
осталось от яртов. Некоторые из ошметков все еще подозрительно шевелились.
Дхар с омерзением отвернулся.
- Кровь... - наконец-то сообразил Мик, и ему стало дурно. Кора,
вероятно, почувствовав это, подошла к нему и положила руку на плечо.
Плотников вздрогнул и замер, стараясь не глядеть на то, что было у него
под ногами.
- По-моему, оба, - предположил Келюс, брезгливо осматривая место
взрыва. - Автомата, во всяком случае, два. Но разнесло-то их...
- Замкнутое помещение, своды каменные, - пояснил барон, поднимая один
из "калашей". Оружие было не в лучшем состоянии: ствол погнуло, затвор
бессильно ходил взад-вперед.
- Второй цел, - Фрол поднял другой автомат. - Тут есть рожок... Ага,
вот еще один...
- Что с оружием? - деловито поинтересовался барон. - У меня, господа,
семь патронов.
- У меня обойма, - сообщил Келюс.
- А я все расшлепал, - махнул рукой дхар. - Михаил, я возьму автомат.
- Берите... Жалко, второй сломан... Однако, пора в путь. Кора, куда
нам?
Девушка, подумав, уверенно указала прежнее направление - прямо.
- Кора, - вдруг сообразил Лунин, когда луч фонаря упал на девушку. -
Ты же ранена!
Все бросились к Коре. Две пули прошли насквозь, пробив грудь и выйдя
из спины. Но на разорванной рубашке не выступило ни единой капли крови.
- Пустяки, - глухо ответила девушка. - Потом затянется... Пойдемте,
след слабеет...
- Ну, знаешь! - вздохнул Келюс, но продолжать не стал.
Они вновь шли узким коридором. Постепенно становилось суше, капель
перестала, под ногами зашуршал чистый речной песок. Перекрестки исчезли,
пропали ниши, дорога стала ровной и прямой. Но, пройдя еще около
километра, пришлось остановиться. Лучи фонарей уперлись в кирпичную стену.
- Тупик, что ли? - Фрол осторожно шагнул вперед. - Вот, елы,
пришли... Ага, да здесь проход! И еще один!
Это оказался не тупик, а небольшой зал, в углах которого находились
отверстия, от которых тоннели вели дальше.
- Сюда, - Кора указала на тот, что вел влево.
- Кора, елы, - удивился дхар, стоя у противоположной стены. - Здесь
тоже след!
Девушка подошла туда, где стоял дхар, и несколько раз провела
ладонями по воздуху.
- Да... Здесь тоже след. Они разделились!
- А нам чего делать? - вслух подумал Фрол. - Тоже разделиться?
Барон вспомнил слова Варфоломея Кирилловича и отрицательно покачал
головой.
- Нет, господа. У нас только один автомат и граната. Сколько этих...
упырей осталось у Волкова?
- Один плюс два - будет три, - рассудил Келюс. - Если, конечно, тот
остов у двери - из этой банды. Значит, с Волковым остались двое. Или даже
один.
- Все равно, - решил барон. - Опасно. Придется выбирать, господа.
Кора, вы ничего не подскажете?
Девушка, не отвечая, постояла у правого прохода, затем подошла к
левому и вновь провела ладонью по воздуху.
- Здесь след сильнее. Но это не Волков. Я, правда...
Договорить она не успела. Из тьмы тоннеля ударила автоматная очередь,
пули прошили насквозь тело девушки, закружили и бросили на землю. Барон
выхватил револьвер, но тут из темноты выступила высокая плечистая фигура.
Луч фонаря скользнул по черной куртке.
- На пол! - крикнул барон, стреляя навскидку, но было поздно. Вторая
очередь ударила ему в бок, полковник рухнул навзничь, и в ту же секунду
новая очередь разнесла фонарь в руке Фрола. Второй тоже погас: Келюс,
падая, уронил его на землю.
На секунду воцарилось молчание. Затем прозвучали выстрелы: стрелял
Фрол, целясь в сердце ярта. Но в темноте дхар видел все-таки хуже, чем при
свете, и пуля попала в плечо врагу. Послышался хохот, и Фрол увидел, как
черная фигура, не торопясь, шагнула к нему, медленно наводя ствол
автомата.
Мик лежал в темноте, застыв от ужаса и чувствуя себя совершенно
бесполезным, что обессиливало его больше, чем страх. Он не видел в
темноте, он был слаб, у него даже не было пистолета. Плотников вспомнил,
что дядя Майкл упал и, наверное, ранен; и тут чья-то нога наступила ему
прямо на грудь. Мик даже не успел испугаться окончательно, он ухватил
двумя руками за сапог и что есть силы дернул его в сторону. Тяжелое тело
обрушилось на землю рядом с ним. Мик на какую-то секунду возликовал, но
тут же на его горле сомкнулись холодные, словно лед, руки. Где-то рядом
прогремел автомат Фрола, и вспышка осветила склонившееся над Миком лицо,
темно-красное, почти бурое, с отвисшей нижней губой и глубоким шрамом на
щеке. Плотников успел подумать, что у ярта был когда-то разорван рот, и
зашили рану грубо и неумело.
Ледяная хватка сдавила горло. На мгновение Мику стало совсем страшно,
но страх тут же сменился ненавистью - такой, какую молодой парень еще не
ощущал ни разу в жизни. Левой рукой он вцепился в холодные пальцы,
стараясь оторвать их от горла, а правой - вынул из чехла егерский нож и
ударил им в грудь склонившегося над ним врага. Послышался протяжный хрип,
смертельная хватка ослабела - освященный клинок пробил ярту сердце.
12. РАССВЕТ
Вспыхнул фонарик. Резкий свет вырвал из темноты несколько неподвижных
тел.
- Эй, кто живой? - крикнул Келюс, водя лучом по залу. В правой руке
Лунин держал пистолет, но вокруг было тихо.
- Зажги свечи, Француз, - отозвался Фрол. - Мой фонарь накрылся. Эй,
и вправду, кто живой?
- Я, вроде, - послышался слабый голос Мика. - Фрол Афанасьевич,
помогите! Он тяжелый...
Пока Келюс зажигал захваченные с собой свечи, и темный зал постепенно
освещался мерцающим неровным пламенем, дхар помог Мику вылезти из-под
неподвижного тела ярта.
- Молодец! - Фрол не без труда извлек из груди бандита нож. - Лихо ты
его, елы...
- А-а... да ничего... - Плотников постепенно приходил в себя. - Ну и
морда у него... Фрол Афанасьевич, что с дядей Майклом? Где Кора?
- Я здесь, - отозвалась девушка. - Не могу встать, что-то с ногой...
Келюс подошел к ней и охнул: пули, изрешетив тело, перебили кости
