возраста. - Вот, прошу! Это, кажется, здесь...
Николай быстро перелистывал страницы, нетерпеливо переступая босыми
ногами по холодному паркету. Наконец он удивленно произнес: "Есть!" - и
показал страницу всем собравшимся.
На небольшом рисунке в левом верхнем углу страницы красовался почти
такой же зверь, как и на рисунке Фрола.
- Полоцк! - сообщил Келюс, торжествуя. - Герб Полоцка! Только не
новый, а старый, до XIV века! Встречается на некоторых печатях, очень
редкий, поэтому я сразу и не вспомнил...
- Тигр или пума? - поинтересовался дотошный Мик.
- Не тигр, не пума и не гепард. Это "зверь лютый" - геральдическая
фигура. Породы, судя по всему, не имел. Такой же был на гербе Пскова, но
стоящий на четырех лапах.
- Да... кивнул Корф, что-то напряженно вспоминая. - Но считалось, что
на гербе Пскова изображена все-таки рысь... Кстати, "зверь лютый" - это
как раз фигура не геральдическая. Геральдические - это крест, перевязь...
- Сдаюсь, - Лунин поднял руки вверх. - В геральдике почти профан. Но
все-таки это Полоцк.
- Ну и что? - осведомился скептик-Фрол, пока Келюс лихорадочно
надевал джинсы и накидывал на плечи рубашку. - Ну, Полоцк, елы...
- Съездим? - предложил Плотников и осекся: время для экскурсии было
не очень подходящим.
- Постойте... постойте... - бормотал Лунин, теребя ворот рубашки, -
Всеслав Волков... Всеслав Волков из Полоцка, который был славным витязем,
ратоборствовал, вдобавок занимался чернокнижием... И все это было очень
давно...
- Чернокнижник... - задумчиво проговорил барон. - Волхв...
- Волхв... - тихо повторил Келюс. - Всеслав Волков... Всеслав Волхв,
князь Полоцкий...
- А кто это? - удивился Мик, явно не перегруженный познаниями в
отечественной истории.
Вместо ответа Келюс снял с полки какую-то книгу, нашел нужную
страницу и прочитал:
Год 1044: "В тот же год умер Брячислав, сын Изяслава, внук Владимира,
отец Всеслава, и Всеслав сел на столе его. Мать же родила его от
волхвования. Когда мать родила его, на голове его оказалась сорочка, и
сказали волхвы матери его: "Эту сорочку навяжи на него, пусть носит ее до
смерти. И носит ее Всеслав и до сего дня; оттого и не милостив на
кровопролитие"... Это Лаврентьевская летопись, перевод Лихачева.
- Это о нем в "Слове о полку Игореве"? - вспомнил барон. - Там этот
Всеслав вроде оборотня... волколака...
- Точно, - кивнул Келюс. - Выходит, этому мерзавцу без малого тысяча
лет... Ого...
- Ну, допустим, это он, - с сомнением в голосе заговорил дхар. -
Хотя, елы... Мало ли волхвов этих было? Но даже если так, нам нужно его
настоящее имя, которое при крещении дали.
- Сейчас, сейчас... - Лунин рылся в примечаниях. - Здесь должно
обязательно быть... Ах, черт! Нет! Просто Всеслав Брячиславич... Где бы
еще поискать?
- Не надо, - внезапно произнес барон. Келюс, отложив книгу, удивленно
взглянул на него.
- Можете не искать, Николай. Я был в Полоцке... Года два назад, то
есть, конечно, не два, но вы понимаете... Там служили полковую обедню в
храме святого Дмитрия. Этот храм основал Всеслав Брячиславич, нам
священник рассказывал. Он еще "Слово" цитировал, вот я и запомнил.
Всеслава звали Дмитрий. Дмитрий Юрьевич...
- Михаил, вы уверены? - заволновался Келюс. - Ведь это было давно,
могли, бином, перепутать...
- Уверен? - переспросил барон. - Знаете, еще минуту назад я не помнил
ничего, и вдруг - вспомнилось, да еще так ярко... Как в синема... А
сейчас, право, начинаю, сомневаться...
- Попытаемся проверить, - решил Лунин. - Все, джентльмены, прошу
извинить за беспокойство. Отбой...
Наутро, за кофе, Келюс, почти всю ночь потративший на перелистывание
фолиантов, рассказал, что поиски были тщетны. Христианского имени Всеслава
найти не удалось. Правда, его отца - Брячислава - в крещении действительно
звали Юрием.
- Ниче! - рассудил Фрол. - Мы с ним, Француз, здороваться не будем!
Дадим залп из трех стволов, а то и...
Дхар выразительно посмотрел на собственные руки.
После завтрака Фрол уехал в больницу, барон и Мик занялись чисткой
оружия, Келюс же, не имея дела, пристроился в любимом кресле, пытаясь в
последний раз продумать предстоящее. Впрочем, ничего, кроме омелы и
остролиста, в голову не лезло.
- Николай... - Лунин вздрогнул от неожиданности: Кора, как всегда,
оказалась рядом совершенно незаметно. - Николай, я подумала... Волков не
зря охотился за вашим значком. Когда мы пойдем туда - наденьте его.
- Зачем? - Келюс крайне удивился, но поразмыслив, достал-таки давний
подарок. Продев шнифт в верхнюю петлю куртки, он накрепко завинтил его.
Отложной воротник надежно скрыл усатый профиль.
- Вроде незаметно, - Лунин надел куртку и взглянул в зеркало. - Ого,
какой тяжелый!
В самом деле, куртка стала весить чуть ли не на несколько килограммов
больше. Сколько бы ни весил значок, такого в любом случае быть не могло.
Келюс хотел было снять значок, но что-то его остановило, и он оставил все
как есть.
- Не забудьте, Николай, - повторила девушка, - мне кажется, он может
помочь.
Келюс кивнул, но без особого энтузиазма. Носить усатое изображение,
хотя и скрытое воротником, было неприятно. Правда, надев куртку, он ощутил
не только неожиданную тяжесть, но и еще более странное чувство -
уверенность и даже спокойствие, столь невероятны при таких
обстоятельствах...
Фрол вернулся из больницы после двух пополудни и долго пил холодный
чай, не отвечая на вопросы. Все поняли, что дело плохо. Так и оказалось. К
Лиде дхара не пустили, хотя девушка уже пришла в сознание. У нее была
сломана левая рука, три ребра, но самое страшное - вчерашний диагноз
относительно позвоночника оправдался. Только чудо могло помочь девушке
встать на ноги.
- Я убью их, Француз, - тихо, почти без выражения сказал Фрол, глядя
не на Келюса, а куда-то в пространство. - Всех, елы, на куски порву. Пусть
меня потом хоть, в карету его, в зоопарк сажают... Хоть стреляют...
Лунин хотел успокоить приятеля, но понял: слова не помогут.
11. КАТАКОМБЫ
Между тем, назначенный час приближался. Корф и Мик привели в порядок
и зарядили оружие. Келюсу достался браунинг, барон сунул в карман верный
наган, а Фрол спрятал в самодельную кобуру пистолет, доставшийся Корфу
после схватки в электричке. Гранаты были уложены в ту самую сумку, с
которой барон пришел на квартиру Луниных. Мику ничего стреляющего не
досталось, пришлось довольствоваться все тем же егерским ножом, который он
теперь носил, как и научил его Корф, - слева подмышкой. Келюс перерисовал
план катакомб из записной книжки в нескольких экземплярах и раздал
каждому. Кора, улучив момент, напомнила о значке, но Лунин, приподняв
воротник куртки, продемонстрировал усатый профиль: подарок был на месте.
Они собрались в кабинете, где Корф когда-то передавал секретный пакет
старому большевику Николаю Лунину, и присели на дорогу. Об этой старой
традиции, - "чтоб беда села", - напомнил Фрол. Келюс, такого обычая не
помнивший, не стал возражать.
- Ну, что, дамы, господа, дхары и товарищи, - вздохнул Лунин, выждав
минуту, - пора...
Ему вдруг захотелось сказать что-то значительное, серьезное, под
стать предстоящему, но тут же понял: делать этого не стоит. Не то, чтобы
не хватало слов, преподавательский опыт выручал в таких случаях
безотказно. Келюс понял, что на такую речь он не имеет права:
руководителем этой маленькой армии его никто не выбирал. Он хотел было
просто пожелать, чтобы все здесь присутствующие благополучно вернулись в
том же составе и в самом скором времени, но побоялся сглазить.
- Погодите, господа, - внезапно произнес Корф. - Я хотел бы... Мне
довелось попасть сюда при странных обстоятельствах. Но я рад, что так
вышло, и что я познакомился с вами... Что бы дальше ни случилось... Ну, с
Богом!
Барон махнул рукой и, прихватив полевую сумку с гранатами, направился
к выходу. Остальные потянулись следом.
Вначале была мысль подъехать к костелу на "Жигуленке" Мика, однако
затем решили от этого отказаться. Машина была слишком приметной, ее уже
видел Волков; кроме того, катакомбы могли вывести очень далеко, в другую
часть города. Решили ехать обычным транспортом, не привлекая к себе
внимания. Дневная толпа пассажиров давала возможность легко затеряться,
добравшись до самого переулка незамеченными.
Выйдя из метро, они уже собрались идти прямо к костелу. Внезапно
барон стал проявлять признаки беспокойства. Похоже, он пытался себя
сдержать, но, в конце концов, не выдержал и отозвал Келюса в сторону.
- Николай, - начал он неуверенным тоном, - извините, Бога ради. На
душе неспокойно... Вы бы не стали возражать, если бы я зашел в церковь? На
минуту, не больше. Даже свечки не стал бы ставить, просто бы зашел...
Келюс стал прикидывать, где они находятся.
- До Елоховской далеко... Чтобы тут поближе?.. Ах да, тут недалеко
есть одна церковь, ее недавно решили снова открыть. Правда, там ремонт...
Компания сделала небольшой крюк и вскоре оказалась у небольшого
храма, над которым высились строительные леса. Впрочем, храм работал:
дверь была отворена.
Барон, передав сумку с гранатами Фролу и перекрестившись, поспешил
войти.
В церкви было совершенно пусто. Вместо иконостаса стояла временная
перегородка, на которой висели не иконы, а простые фоторепродукции. Службы
не было, и Корфу показалось, что он тут - в полном одиночестве. Подойдя к
одной из икон в левом пределе, у которой горело несколько свечей, он
замер, глядя на спокойный, надмирный лик Спасителя. Барон даже не молился,
а просто смотрел на икону. Внезапно он почувствовал, что кто-то стоит
рядом. Он оглянулся.
- Варфоломей Кириллович! - произнес он растерянно и одновременно с
немалой радостью. - Здравствуйте! Как вы здесь...
И тут Михаил, вглядевшись в лицо старика, внезапно замолчал и чуть
было не попятился, но, сдержавшись, все же остался на месте.
- Здравствуй, воевода Михаил. Зашел пожелать удачи. Храбрости не
желаю: ты и так храбр.
- Я... понял... кто вы... - прошептал Корф.
- Полно, - улыбнулся старик. - А кто я? Раб Божий Варфоломей...
Только и дивного, что наречен именем апостола, в храм коего вам идти
сейчас... В храмину сию латинскую не заходите, того, кого ищите, там нет.
В подземелье он. И держитесь вместе, что бы не случилось...
- Благословите, отче, - хрипло произнес Михаил, наклонив голову.
- Во имя Отца... Сына... И Святаго Духа... - старик перекрестил Корфа
и, чуть помолчав, добавил:
- Неси свой крест, воевода...
- Я, наверное, не вернусь, - негромко заговорил барон, - говорят
перед боем бывают такие предчувствия... Не страшно: пожил, и так все годы
пули щадили... Но что будет с ними? Они же еще мальчишки! И Кора...
Татьяна... Волков - он как змей, если уйдет...
- Все в руках ваших, - спокойно ответил Варфоломей Кириллович, - и в
руках Того, Кто над вами. Но не поддайся искушению, воевода!
Корф понял - старик знает о заклинании из старинной рукописи. На
мгновенье стало не по себе.
- А сейчас - ступай, - велел Варфоломей Кириллович. - Остальным не
говори ничего... Ступай...
Барон вышел на улицу и на секунду зажмурился от яркого света,
ослепившего после сумрака храма. Его с нетерпением ждали, и Корф, ничего
не говоря, забрал у Фрола сумку с гранатами и кивнул, показывая, что
готов.
Поход начинался спокойно и даже буднично. Они шли по оживленным
