окошка, которое выходило аккурат в долину. И почти сразу же увидел
маленькую темную точку. Еще не веря в удачу, он всмотрелся и понял, что
ошибки нет - прямо по замерзшему руслу Оки мчалась тройка. Степа вдруг со
страхом подумал, что беляки могут попросту проехать мимо. В этом случае
оставалось лупить по беглецам из карабина, а этого делать не хотелось. Но
тройка, подъехав чуть поближе, замедлила ход и начала сворачивать прямо к
избе. У Косухина отлегло от сердца, он схватил карабин, еще раз проверил
затвор и стал внимательно наблюдать.
Лошади остановились метрах в тридцати. Очевидно, беляки были тоже с
опытом, и просто так соваться в Степину засаду не собирались. Правда, уже
темнело, и Косухин надеялся, что его следы на крыльце все-таки не заметят.
Из саней вышли четверо. Лиц было не разобрать, но гада Арцеулова
Косухин приметил сразу. Троих мужчин он не знал, а четвертого - вернее,
четвертую - узнавать было не нужно. Странная девушка из дома на Троицкой
что-то говорила белому гаду, и Степе внезапно захотелось вышибить стекло и
срезать проклятого беляка из "винтаря". Но Косухин сдержался и стал
смотреть дальше. Пятый - немолодой бородатый мужчина, похожий на попа,
остался в санях, а остальные о чем-то беседовали, показывая руками то на
дом, то на сарай.
И тут Косухин сообразил: беляки могут сделать то, что двумя днями
раньше не сообразил он сам - послать двоих к двери под прикрытием
нескольких винтовок. В этом случае Степа, конечно, пропал. Но враги,
ошиблись, так же как и сам Косухин. Очевидно, их сбил с толку снег во
дворе. Бородатый, перекинувшись словами с высоким, стоявшим рядом с
Арцеуловым, повел лошадей к сараю, а остальные не торопясь пошли к
крыльцу.
Теперь надо было выждать. Степа замер, закусил губу и стал считать
секунды. Пять, шесть, семь... Четверо - девушка, Арцеулов, высокий и
очкарик, которого Косухин тоже помнил по дому на Троицкой, - подошли
метров на десять к дому и остановились. Высокий что-то сказал остальным и,
повернувшись, пошел к сараю, куда бородатый уже заводил лошадей.
"Черт! - подумал Косухин. - Двое, значит, у сарая... У высокого,
чердынь-калуга, карабин. Чего делать-то?"
Даже если он задержит сейчас этих троих у крыльца, остальные легко
снимут его первой же пулей. Конечно, можно пристрелить кого-нибудь, хотя
бы высокого, но Степа не знал, кто из них - тот самый Лебедев, которого
нужно задержать. Косухин вновь чертыхнулся и увидел, что трое - Арцеулов,
девушка и худой парень в очках, - уже подходят к крыльцу. И тут Косухин
понял, что должен делать. Ему стало заранее противно, но он знал, - иного
пути нет. Он еще раз прикинул расстояние и шагнул к двери.
"Гад я, чердынь-калуга!" - подумал вдруг Степа, но в следующую
секунду думать было уже некогда - Косухин распахнул дверь и выскочил на
крыльцо, сжимая карабин.
- А ну стой, контра! - гаркнул он, щелкая затвором. - Ни с места, а
то враз девку порешу! Оружие на снег!
Он рассчитал точно - ствол карабина смотрел прямо в грудь той, что
так убивалась по пропавшей кошке. Трое у крыльца замерли.
- И вы там! - продолжал Степа, обращаясь к тем, что были возле сарая.
- Бросай оружие!
Беляки молчали, ошарашенные неожиданностью. Надо было спешить, пока
никто не опомнился и не сообразил, что красный командир Косухин один
против пятерых.
- Кидай оружие, говорю! - вновь гаркнул Степа. - А то всех постреляю,
чердынь-калуга!
Его глаза встретились с бешеным взглядом Арцеулова, и Косухину стало
не по себе. Он отвел глаза и тут же услышал испуганно-недоуменное:
- Степан, это вы?
Девушка его узнала. Степе стало вдруг стыдно. Он попытался думать о
революционном долге, но легче не становилось.
"Если дернутся - в нее стрелять не буду", - твердо решил он.
- Сволочь! - Арцеулов медленно снял с плеча карабин и кинул его в
снег.
- Давай-давай, контрик! - Косухину сразу же стало легче. - И
револьвер тоже.
Револьвер упал рядом, тут же утонув в глубоком снегу.
"Так, - мелькнуло в голове у Косухина. - Этот, в очках, похожее, не
опасен. Значит, те двое..."
- А ну, вы, - продолжал он. - У сарая! Кидай винтари!..
Высокий, сняв карабин, бросил его, бородатый недоуменно пожал плечами
и поднял руки.
- Валите сюда! - продолжал Степа, довольный, что дело пошло. - Да
побыстрее, контрики, шевелись!
Двое переглянулись и медленно, увязая в снегу, двинулись в сторону
крыльца. Внезапно Степа уловил какое-то движение и быстро перевел глаза на
стоявших рядом. Вовремя - белый гад Арцеулов пытался сунуть руку за
отворот полушубка.
- Ну, не балуй, беляк! - усмехнулся Косухин, приходя в хорошее
настроение. - Мне тебя, гада, еще до трибунала довести надо!
Арцеулов дернулся, но замер. Степа рассчитал точно - беляк бросился
бы, будь карабин направлен в грудь, но девушку он не мог подвергнуть
опасности.
- Стой, стой, - подбодрил капитана Степан. - Померзни...
Сбоку послышались шаги - это подходили двое, бородатый и высокий.
Степа, отведя глаза от Арцеулова, взглянул на них. Бородатый смотрел
растерянно, вид его явно не внушал особых опасений, да и оружия, похоже, у
него не было. Оставался высокий.
"Наверно, это и есть Лебедев, - понял Косухин. - Ну-ка, покажись
полковник!"
Он взглянул в лицо тому, высокому, и вдруг почувствовал, что карабин
валится из рук, а воздух застревает в горле.
- А-а... - только и мог проговорить он, медленно опуская оружие,
которое вдруг показалось совершенно ненужным и бессмысленным.
И в ту же секунду Арцеулов прыгнул. Он рухнул прямо на Степу,
вцепился в карабин и, не разжимая пальцев, ударил локтем Степу в висок.
Косухин захрипел, падая на колени, и закрыл глаза. Капитан отскочил в
сторону - и дуло захваченного карабина уставилось на Косухина,
завалившегося на бок.
- Не надо, Ростислав Александрович! - крикнула Берг, хватая его за
руку.
- Жалеете красную сволочь? - процедил Арцеулов, неохотно опуская
оружие.
- Не надо, капитан! - Лебедев подошел к лежащему на земле Степе и
опустился рядом с ним на корточки. - Уберите оружие!
Его тон был какой-то странный: решительный и одновременно виноватый.
- Да что это вы, господа! - возмутился Арцеулов. - Чем вам дорог этот
краснопузый, в конце концов? Вы что, его знаете?
- Да, знаю, - кивнул полковник. - Оставьте его, господин Арцеулов.
Это мой брат.
- Что?! - в один голос ахнули Ростислав и стоявшая рядом Берг.
- Мой брат Степан, Степан Косухин. Моя настоящая фамилия Косухин,
господа. Это мой младший брат...
- Этот решительный молодой человек? - удивленно произнес Семирадский,
подходя к крыльцу и с явным интересом глядя на неподвижно лежавшего Степу.
- Но вы ведь, помнится, говорили, Николай Иванович, что ваш брат - еще
школьник?
- Вырос, значит, - ответил вместо полковник Арцеулов, вынимая у Степы
из-за пояса револьвер и нож. - По-моему этот молодой человек преследует
нас достаточно последовательно. Видать, из-за родственных чувств...
- Прекратите, Ростислав Александрович, - перебила его Берг, осторожно
щупая пульс на Степином запястье. - Что вы с ним сделали?
- Я?! - вновь возмутился капитан. - Ну знаете, сударыня, еще секунда
- и он бы вас попросту пристрелил!
- Оставьте, - девушка повернулась к спутникам. - Господин профессор,
Семен Александрович, его надо внести в дом...
- Да-да, - подхватил Лебедев. - Конечно, господа. Извините, я просто
немного подрастерялся...
- А я его тоже знаю, - удивленно произнес Богораз, до этого не
проронивший ни звука. - Этот господин из чеки, помнится, был крайне
невежлив...
Арцеулов отошел в сторону, делая вид, будто все происходившее его не
касается. Он ограничился тем, что подобрал свое оружие и заглянул в избу,
убедившись, что объявившийся родственник полковника Лебедева не привел с
собой десяток краснопузых. Нельзя сказать, что случившееся поразило
Арцеулова. В конце концов, почему у полковника не может быть младшего
брата, которого занесло аккурат к красным? Конечно, встреча посреди
таежного моря была неожиданной, но за свою фронтовую жизнь Ростислав видел
еще и не такое.
Покуда Степу, все еще не пришедшего в себя, втаскивали в дом, а затем
заносили вещи, Арцеулов стоял у крыльца и курил "козью ногу", прикидывая,
что делать с неожиданным пленником. Он уже понял - краснопузого не
выведешь в расход. Но отпускать его капитан тоже не собирался - это
значило немедленно "засветить" их маршрут, который и так находился под
пристальным вниманием.
"Черт с ним! - решил в конце концов Арцеулов. - Пусть полковник
решает сам! Связать бы этого родственничка и бросить здесь, чтоб поумнел
чуток..."
Степа пришел в себя и первое, что он увидел, было лицо брата. Значит,
ему не привиделось...
- Коля, - удивленно проговорил он, пытаясь привстать. - Коля, да ты
же мертвый!
Николай улыбнулся и покачал головой. Косухин оглянулся и понял, что
он лежит на лавке в избе, вокруг собралась странная компания, которую он
выслеживал последние дни, и все происходящее, судя по всему, не сон.
- Я тебе все объясню, - сказал наконец брат. - Только ради Бога,
Степан, почему ты решил, что я погиб?
- Так бумага же! - Степа встал, хлопнул себя по поясу и убедился, что
револьвер у него забрали. Значит, он в плену...
- Какая бумага? - удивился Николай. - Вам должны были прислать
уведомление, что я нахожусь в длительной командировке...
- Скажешь... командировке... Ты же пропал в Галиции, под
Рава-Русской! Из разведки не вернулся, чердынь-калуга!
- Ничего не понимаю! - полковник даже руками развел и удивленно
поглядел на профессора. - Как они могли?
- Обыкновенно, - отозвался Семирадский. - Обеспечение секретности,
сударь мой! Правда, не думал, что дойдет до такого...
- Какой ужас! - сообразила Берг. - Значит, вашей семье сообщили, что
вы погибли, господин полковник?
- Выходит, так... - Лебедев был поражен не меньше Степы. - Я же
писал! Мне сообщили, что мои письма доходят. И от тебя приветы
передавали... Я еще удивлялся, Степа, что ты мне не пишешь...
- Ага, на тот свет, - вздохнул Косухин. - Слушай, Николай, так ты,
выходит, полковник?
- Как видишь. А что, красным не полагается иметь
родственников-офицеров?
Степа не ответил. Выходит, он гнался за этими интеллигентами зря!
Нет, конечно, не зря, чердынь-калуга, брата нашел, да еще живого! Но ведь
он не искал полковника Косухина. Ему нужен полковник Лебедев!
- Коля, - обратился он к брату. - Объясни мне, чего тут творится? Мне
нужен какой-то Лебедев, который золото увозит.
- Золото, молодой человек? - поразился Семирадский. - Похоже, вас в
вашей чеке надули-с! Эка хватили!
- Лебедев - это я, Степа, - пояснил брат. - Я так значился в
документах военного министерства. Только о каком золоте ты говоришь?
- Так ты - Лебедев? - это открытие поразило Степу едва ли меньше, чем
неожиданное появление сгинувшего брата. - Ты?! Так значит, ты командуешь,
чердынь-калуга, этим "Мономахом"!
- Ого, господин полковник! - заметил Арцеулов, входя в избу. - Все
ваши тайны для краснопузых - секреты Полишинеля!
- Не понимаю, - пожал плечами Лебедев, - какое золото? Степа,
"Владимир Мономах" - это научный проект!
- Ага, научный! - при виде белого гада Арцеулова Степа вновь
почувствовал себя на боевом посту. - Видел я вашу науку, чердынь-калуга!
Сколько ребят живьем сгорело! А я думал, Коля, что ты самолеты испытывал!
