Это действительно оказался подвал, уставленный какими-то ящиками и
бочками. Здесь было тоже холодно, но этот холод не шел ни в какое
сравнение с ледяным дыханием подземелья. Богораз тут же устроился у одного
из ящиков, а остальные, менее склонные к философскому уединению,
продолжали осматриваться.
- Лестница, господа! - воскликнул профессор. - Путь к цивилизации!
Правда, дверь заперта...
- Не шумите, Глеб Иннокентьевич, - посоветовал полковник. - Там
наверху, люди.
- Ну, знаете! - возмутился Семирадский. - Только что Ростислав
Александрович изволил целую бомбу оприходовать...
И, словно в ответ, ключ в замке еле различимой в темноте двери
заскрипел. По команде полковника фонари были погашены, и вся группа
недвижно застыла во мраке.
Ключ скрипел долго, наконец дверь растворилась, и в проеме показалась
странная фигура в долгополой накидке с фонарем в руке. Фигура нерешительно
постояла на пороге, а затем стала спускаться вниз. Как только неизвестный
оказался рядом. Арцеулов неслышно проскользнул ему за спину и кашлянул.
- А! - дернулся долгополый, но его уже окружили со всех сторон.
Фонари вновь зажглись, и перед ними предстал немолодой длинноволосый
человек, о профессиональной принадлежности которого догадаться было
несложно.
- Господи помилуй... - перекрестился длинноволосый, глядя полными
ужаса глазами на незванных гостей. - Никак злодеи!
- Мы не злодеи, батюшка, - поспешил объясниться Лебедев. - Не
бойтесь...
- Не батюшка я... Пономарь я церкви Святого Власия...
- Так мы в церковном подвале! - понял Арцеулов. - Господин полковник,
где это?
Прежде чем ответить, полковник долго успокаивал перепуганного
пономаря, для чего понадобилось показать не только дыру в стене подвала,
но и офицерское удостоверение. Наконец пономарь немного оттаял.
- Слышал я взрыв, - вздохнул он. - И видел - огонь-то до неба. И про
ход тайный слыхал. Давно его заложили, еще лет полста тому... Значит, спас
вас Бог от ков антихристовых...
В конце концов, пономарь пригласил неожиданных гостей подняться в
церковь, в которой никого не было - в эти тревожные дни службу правили не
каждый день. Во дворе уже темнело, и полковник решил двигаться дальше.
- Нам повезло, - пояснил он Арцеулову. - Мы не так далеко от вокзала.
Чуть дальше у нас есть еще одна квартира. Часа два переждем, заберем вещи
- и в путь...
- А далеко? - поинтересовался Ростислав. - Или это по-прежнему тайна?
- Сначала на Сайхен. Если удастся дня за четыре, то думаю, успеем...
- Господин полковник, я не силен в здешней географии, - напомнил
Ростислав.
- Сайхен... - полковник помолчал. - Я вам покажу на карте, капитан.
Когда мы доберемся туда, то сможем рассказать вам все. А пока я хочу
попросить этого псаломщика, чтобы он заказал панихиду по Георгию...
- Вы давно знали господина Казим-бека?
- Три года. Он прошел полный курс подготовки и должен был лететь
вместе со мной.
- Перед смертью он пожелал вам удачи. И сожалел, что не довелось
самому...
- Да, - кивнул полковник. - Вы, конечно, мало знали Георгия. Вам не
понять...
Арцеулов хотел возразить, что хорошо понимает, каково терять друзей,
но промолчал. Ему вдруг стало ясно, что Лебедев и его странные товарищи -
люди, действительно не бывавшие на войне, не ходившие в атаку, не
хоронившие однополчан после боя. Берг, Семен Богораз и даже профессор,
несмотря на его воспоминание об англо-бурской войне, были людьми глубоко
штатскими. Но и Лебедев, несмотря на полковничьи погоны, не походил на
военного. Арцеулову приходилось встречать военных авиаторов, это были
ребята лихие, но полковник был совершенно иным.
Наверно, Лебедев тоже ученый, решил в конце концов Арцеулов.
Испытывал новые аэропланы в каком-нибудь исследовательском центре, и вот,
нежданно-негаданно, угодил в горящий Иркутск.
Вскоре стемнело. Убедившись, что на прилегавшей к церкви улице пусто
и тихо, Лебедев дал команду. Они вышли наружу и, с удовольствием вдохнув
чистый морозный воздух, быстро зашагали куда-то вглубь узких переулков.
Шли недолго, где-то через полчаса Лебедев остановился перед резной,
украшенной замысловатыми узорами калиткой, открыл замок и пригласил всех
войти.
Дом был, как вначале показалось Арцеулову, пуст и брошен. Но когда
полковник постучал в дверь условным стуком, перемежая, словно в азбуке
"Морзе", "тире" и "точку", - дверь открыли. Хозяин - молодой бородач -
ничего не спрашивая, сразу же пригласил гостей в комнаты, пообещав
поставить самовар. Полковник предупредил, что задержатся они недолго.
Хозяин кивнул, сообщив, что все готово.
Что именно готово, Арцеулов понял часа через полтора, когда хозяин
вывел из сарая запряженную тройку длинногривых красавцев-коней. В сани
погрузили несколько мешков и баулов, после чего профессор Семирадский, к
немалому удивлению капитана, взял в руки вожжи и предложил усаживаться.
Хозяин открыл ворота и, поглядывая по сторонам, вывел тройку на улицу.
Профессор перекрестился, проговорил: "ну-с, ну-с, вспомним молодость" и
легко хлестнул вожжами...
Степа Косухин ночевал в караулке, и оттого ли, а может, под
впечатлением вчерашних событий, его всю ночь мучили кошмары. Проснувшись,
он начисто все забыл, лишь на душе осталось тяжелое и мрачное ощущение
надвигающейся беды.
В кабинете Чудова царила великая суматоха. С часу на час чехи должны
были передать Политцентру врага революции и наймита международного
империализма адмирала Колчака, и Пров Самсонович, находившийся в
приподнятом настроении, отдавал последние указания. Бывший Верховный
должен был содержаться в иркутской тюрьме под личным присмотром товарища
Чудова, что наполняло широкую грудь вождя местных большевиков чувством
законной пролетарской гордости. На Степу в этой суматохе он не обратил
внимания. Косухин, сообразив, что в такой великий день всем не до него,
вышел в коридор и тут же столкнулся с товарищем Венцлавом.
- Поедете встречать адмирала? - поинтересовался тот, и усмешка на его
лице показалась Степе какой-то странной, словно конвоирование белого гада
Колчака было делом пустым и никчемным.
- Нет, - честно признался Косухин. - Я... это...
- Пойдемте, Степан Иванович, - прервал его Венцлав, и усмешка с его
лица мгновенно исчезла. - Пусть мертвые хоронят своих мертвецов...
- Что? - удивился Степа, но послушно проследовал за товарищем
Венцлавом в его кабинет.
- Колчак - это вчерашний день, - пояснил свои странные слова Венцлав,
усаживаясь за стол и кивая Косухину на один из стульев. - Да и в лучшие
времена адмирал не представлял особого интереса. Правда, он очень толковый
гляциолог...
Очевидно, вид у Степы стал совсем растерянный, поскольку Венцлав
улыбнулся и пояснил:
- Это специалист по льдам, Степан Иванович... Впрочем, пусть с ним
разбирается товарищ Чудов. На с вами надо кое-что обсудить. Прежде всего
расскажите историю с кошкой...
Косухин особо не удивился. Он почему-то был уверен, что непонятная
история рано или поздно выплывет наружу, Он не стал запираться и выложил
все, от лихого налета на подозрительную квартиру, до того, как ему удалось
пристроить кошку на тюремной кухне, предварительно уверив повара, что
пятнистая Шер - отчаянный враг крыс.
- Берг... Берг... - проговорил Венцлав, вспоминая что-то. - Это очень
известный физик. В последние годы появились любопытные публикации
какого-то Н.Ф.Берга. Очевидно, это не какой-то, а какая-то...
- Но ведь она больная...
- Ваша Али-Эмете? - хмыкнул Венцлав. - Эта компания неплохо нас
обставила. Я тоже хорош - прошляпил Семена Богораза. А ведь он более чем
известный математик...
- Товарищ Венцлав, - решился, наконец, Степа. - Если эти гады прячут
золото, зачем им математик, физик? Как-то странно...
- Поймете, поймете, Степан Иванович, - каким-то непонятным тоном
пообещал Венцлав. - Все поймете, дайте срок... Ладно, оставим в покое
кошку, тем более с ней все в порядке. Давайте-ка о другом. Допустим, эта
группа все-таки спаслась...
- Да быть того не может, чердынь-калуга! - поразился Степа. - Там же
такое...
- И все-таки, допустим. Куда они могут направиться?
Степе оставалось лишь развести руками.
- Я бы лично рванул из города, да подальше, - наконец предположил он.
- Вон, Каппель-гад под боком...
- Да, Каппель близко, - согласился Венцлав. - Степан Иванович, вы уже
полгода здесь воюете... Что такое Сайхен?
- Гора, - уверенно ответил Косухин. - То есть, горы. Ну, как его,
хребет... Километров триста отсюда на запад.
- Горы... Мне принесли одну бумажку - раскопали все-таки... Этот
Лебедев ездил куда-то на Сайхен. Что там есть у белых?
На минуту-другую Степа задумался.
- Лагерь какой-то, - вспомнил он. - Охранялся сильно, мы туда и не
совались. Знаю, аэропланы туда летали...
- Аэропланы? - в голосе Венцлава послышалось такое, что Степа
поневоле вскочил.
- Ну да, - растерянно подтвердил он. - Легкие, которые "Фарманы", и
большие "Ильи Муромцы"...
- Разбираетесь в авиации?
- Немного, - кивнул Степа. - Брат летчиком был. Так что не спутаю...
Венцлав тоже встал и начал медленно прохаживаться из угла в угол.
Степа смотрел на него немного удивленно, и, наконец, до него стало
доходить.
- Значит, если они живы, чердынь-калуга и доберутся до аэродрома...
- Конечно! - рубанул рукой Венцлав. - А там - ищи их! Вы знаете, на
сколько летит "Илья Муромец"?
- До тысячи километров, - кивнул Косухин, гордый, что его знания
могут пригодиться. - Можно и баки дополнительные поставить...
Венцлав, достав из ящика стола карту, стал ее разглядывать. Степа
подошел поближе. Вдвоем они отыскали горный хребет Сайхен, затем Косухин
достаточно предположительно указал место авиабазы - читать карты он был не
мастак.
- Уйдут, - бросил Венцлав и закусил губу. - Уйдут, товарищ Косухин!
Там наших, считай, и нет - а вдогонку можем не успеть... Или успеем, а?
- Можно, - решительно заявил Степа. - Если наперерез. Они долиной
поедут, по замерзшему болоту. Это если на лошадях... А я горами обойду.
- Зимой?
- Если на лыжах, дойду, - подтвердил Степа. - Да мне и до Сайхена
идти не надо, я их, гадов, на полпути перехвачу. Места знакомые...
Венцлав минуту-другую молча смотрел на карту, затем постучал пальцами
по столу, и решительно кивнул:
- Хорошо. Подберите нескольких человек и будьте готовы к завтрашнему
утру. Сегодня к вечеру я буду знать, живы они или нет. И если да...
Попытайтесь перерезать им путь, а я тоже что-нибудь придумаю. Ну что, это
поинтереснее конвоирования Колчака, Степан Иванович?
- Куда уж! А если я перехвачу их, тогда чего? Всех брать живыми?
- Как получится, - пожал плечами Венцлав. - Но Лебедева и эту Берг -
уж будьте добры. Последнее будет вам, наверно, не так трудно...
Степан вспыхнул, но смолчал, поспешив покинуть ставший почему-то
таким неуютным кабинет. В голове у Косухина все смешалось. Зачем белым
гадам физики и математики? Куда это они могут летать? Неужели золото
спрятано так далеко? Степа не первый месяц интересовался золотым эшелоном
Верховного - на то было специальное указание Сиббюро - и точно знал, что
золото, хранившееся вначале в сейфах Омского банка, было затем перегружено
в два состава, неотступно следовавших за поездами адмирала. Он, конечно,
верил в сообщение товарища Венцлава о спрятанном золоте, но картина
