пусть и ненормальные!
- А что же делать, Глеб Иннокентьевич? - поинтересовался поручик,
открывая окно и выдвигая пулемет.
- Ну, не знаю... Шапки у них сбивайте, что ли... А лучше подпустите
поближе...
И он аккуратно поднял с полу заранее подготовленный керамический
цилиндр...
К особняку на Трегубовской Пров Самсонович прибыл лично. Он
проследил, чтобы дружинники заняли позиции вдоль забора и приготовился
командовать.
- Товарищ Чудов, они нам нужны живыми, - напомнил Венцлав, стоявший
тут же.
- Живыми... Хрен бы им живыми, контра... - просипел Пров Самсонович
и, вытащив из кобуры огромный морской бинокль, стал пристальней
разглядывать дом.
- Ишь, пулемет выставили, гады! - через минуту добавил он. - А вы
говорите - живыми! Давить эту контру!
- Не забывайте, у нас приказ! - негромко напомнил Венцлав.
- А что - приказ! - не выдержал Чудов. - Подумаешь, приказ! Научились
там в столице приказывать, ровно как при старом режиме! Вот Белобородов на
Урале приказа не сполнил - и порешил Романова! И я тоже дурных приказов
сполнять не буду! Привезут завтра белого гада Колчака - лично порешу! Это
по-нашему, по-большевистски!
- Плевать на Колчака, - дернул щекой Венцлав. - Но если мы не возьмем
живым Лебедева, я вас тоже порешу - лично. По-большевистски!
Чудов мрачно поглядел на Венцлава, но предпочел смолчать. Дальнейший
спор был прерван появлением запыхавшегося Степы Косухина. Насупившийся
Пров Самсонович сделал вид, что не обращает на него внимания, а товарищ
Венцлав улыбнулся уголками рта.
- Так что, разведал! - начал ободренный улыбкой начальства Степа. - С
четырех сторон забор, окна на первом этаже забиты. Два пулемета,
чердынь-калуга, - у главного входа и слева, там, где пустырь...
- Что предлагает, товарищ Косухин? - поинтересовался Венцлав. -
Только помните - живыми!
- А че? - пожал плечами Степа. - Бить по окнам, чтоб головы не не
подняли, а сами - к двери. Высадить - и вперед, чердынь-калуга!
- Стрелять пока не будем! - отрезал Венцлав.
- Как? - поразился Косухин. - Да они же нас...
- Ничего... Сейчас подойдут мои ребята.
- А чего ждать! - просипел Чудов, не желавший уступать чести поимки
опасных врагов революции. - Тут и наших, сибирских, хватит! А ну-ка,
товарищ Косухин, загляни-ка во двор...
- Как хотите, - Венцлав пожал плечами и отошел в сторону.
Степа тихо подтянулся и заглянул за забор. Двор был пуст, дом молчал,
словно мертвый, но пулеметное дуло в окне не спеша двигалось. Косухину это
очень не понравилось, но он решил продолжить наблюдение. И тут дверь на
секунду приоткрылась, во двор выскочила худая пятнистая кошка.
- Ух ты! - ахнул Степа, узнавая подарок странной девушке, искавшей
своего Шера. Вообще-то он не мог поручиться, что кошка именно та, но
сходство было несомненным. От удивления Косухин позабыл о всякой
осторожности - и напрасно. На втором этаже дернулось пулеметное рыло, и
короткая очередь сбила со Степы шапку. Пришлось приземляться прямо в сухой
колючий снег.
- Ах, они так, контры! - просипел товарищ Чудов и взмахнул ручищей. -
Вперед, товарищи! Выжжем вражье гнездо!
К сожалению, потеря голоса сыграла с товарищем Чудовым дурную шутку -
пламенный призыв был услышан далеко не всеми. Пришлось повторяться с
прибавлением дополнительных словесных аргументов. Наконец дружинники,
осознав свой революционный долг, без особой резвости стали перелазить
через забор, с опаской поглядывая на пулемет.
Степа поднялся, помотал головой, сбрасывая залепивший волосы снег, и
принялся искать шапку. Лишь найдя ее и нацепив на голову, Косухин
сообразил, что атака, собственно, уже началась, а он остался в тылу. Стало
стыдно. Степа хотел вместе со всеми лезть через забор, но тут его взгляд
упал на калитку. Он подскочил к ней и дернул - калитка была заперта. Он
собрался двинуть прикладом, как вдруг кто-то легко тронул его за плечо.
Степа поднял глаза и увидел товарища Венцлава.
- Не спешите, Степан Иванович, - тонкие красные губы дернулись в
усмешке. - Еще успеете...
- Так ведь... - начал было Косухин, но вдруг за забором что-то
хлопнуло, зашипело, и в ту же секунду Венцлав ухватил Степу за руку и
потащил в сторону.
Вовремя! За забором поднялось негустое белесое облако, и улица
огласилась хрипом и нечленораздельными воплями. Наконец, воздух пронизал
панический крик: "Братва! Газы!!!", и кашляющие, поминающие Бога и всех
святых дружинники стали перелазить обратно через забор. Газ догонял их,
крики усилились, кто-то, несмотря на приказ, пальнул по окнам, но вскоре
штурмующих охватила полная паника.
Прову Самсоновичу пришлось хуже всех. Через забор его подсадили, а
вот обратно пришлось выбираться самому. Товарищ Чудов, стараясь не вдыхать
стелющуюся по воздуху мерзость, беспомощно прыгал у забора, пытаясь
ухватиться за край, пока кто-то из дружинников не догадался открыть
калитку и вытащить кашляющего и плачущего от рези в глазах вождя иркутских
большевиков.
- Во гады! - только и мог прокомментировать Степа, глядя на эту
картину с безопасного удаления. Он хотел было броситься на помощь
товарищам, но рука Венцлава каждый раз удерживала его.
- Так погибнут же... - бормотал Косухин. - Газы, ядри их...
- Это несмертельно, - небрежно прокомментировал товарищ Венцлав. -
Похоже, хлорпикрин. Мы имеем дело с гуманистами, Степан Иванович. Это
забавно... Ладно, где наш главком?
Товарищ Чудов сидел прямо на снегу и плакал. Конечно, проливать слезу
стойкому большевику, прошедшему каторги и тюрьмы, не полагалось, но Пров
Самсонович мог утешать себя тем, что эти слезы есть не результат
интеллигентских эмоций, а последствия отравления, полученного в
героическом бою.
- Сжечь! Пушку сюда! - сипел Чудов. - У, проклятые угнетатели народа!
- Вы успокоились? - осведомился Венцлав. - Я могу звать своих людей?
- Нет! Нет! Партия не отступает! - Пров Самсонович кое-как встал и,
грозно высморкавшись, погрозил врагу кулачищем, но потом все-таки
выдохнул: - Ладно. Зовите...
- Степан Иванович, - предложил Венцлав. - Сходите-ка покуда
парламентером. Газ, кажется, уже рассеялся... Белый платок есть?
- Не ходи, товарищ Косухин... - начал было Чудов, но Венцлав, не
обратив внимание, отвел Степу в сторону и принялся ему что-то объяснять...
- По-моему, господа папуасы не сунутся, - удовлетворенно заявил
Семирадский, снимая газовую маску.
- Не думаю, - Арцеулов, не без удовольствия последовав его примеру,
выглянул в окно. - Странно, они не стреляют...
- Мы им нужны живыми, - спокойно заметила Берг.
- Я? Не думаю, - так же спокойно возразил Ростислав и вдруг хмыкнул.
- Господа! Белый флаг!
- Они капитулируют? - осведомился профессор, готовивший новый
керамический цилиндр с неприятной начинкой.
- Думаю, еще нет, - предположил Арцеулов. - Впрочем, поглядим...
Над забором, действительно, мелькал белый платок, привязанный к
острию штыка. Затем калитка несмело отворилась, и во двор вошел молодой
парень в сером полушубке.
- Господа! - поразилась Берг. - Это же мой знакомый чекист...
- Желаете лично вести переговоры? - усмехнулся капитан и тут же
скомандовал: - Все отойдите от окон! Разговаривать буду я.
Парень постоял у ворот, затем, убедившись, что платок на штыке был
понят правильно, осмелел и подошел под самые окна.
- Эй, в доме! - крикнул он. - Покажитесь, стрелять не будем!
Арцеулов подошел к окну, став так, чтобы не искушать судьбу - поближе
к стене.
- Говорите!
Парень покрутил головой, наверно, пытаясь увидеть того, кто ему
ответил. Затем поправил черную мохнатую шапку. Лицо его внезапно стало
суровым:
- Значит, так, контра! От имени власти пролетариата предлагаю
сдаться. Всем сохраним жизнь, а кто лично не участвовал в войне, будет
отпущен на свободу!
- Это все? - поинтересовался Арцеулов.
- Че, мало? - возмутился парень. - А нет - так руководствуясь
революционной законностью, чердынь-калуга! Слышите, беляки - всем жизнь
будет!
- И мне? - поневоле заинтересовался Ростислав.
- А ты кто таков будешь?
- Капитан Арцеулов!
- А ты покажись, Арцеулов! - помолчав секунду, предложил парень.
- Не надо, Ростислав Александрович, - быстро проговорила Берг, но
капитан улыбнулся и встал так, чтобы его увидели снизу. Глаза парня
сузились, он тоже улыбнулся и ощерил зубы:
- Я тебя запомнил, Арцеулов! Сдашься - ой, повезет тебе! Я
большевистского слова не ломаю. А иначе - лично заколю, гада...
- У вас все? - Ростислав понял, что вопрос исчерпан. - Можете
уходить, через минуту будем стрелять.
- Бывай, контра! До скорого! - бросил парень и повернулся, чтобы
уходить. Внезапно Берг подбежала к окну и, прежде чем капитан успел ее
остановить, крикнула:
- Степан! Спасибо за кошку! Я ее выпустила, если что...
Договорить она не успела - Арцеулов оттащил ее от окна. Парень
дернулся, быстро оглянулся, но, никого не увидев в окне, растерянно
потоптался, а затем быстро зашагал к калитке.
- Вы что, Наталья Федоровна! - Арцеулов никак не мог успокоиться. -
Да здесь же и тридцати саженей нет! Вас же за милую душу могли уложить!
- А вы сами! - возмутилась девушка. - Я по крайней мере с этим
чекистом знакома...
- Нашли знакомого! - буркнул капитан.
- А вы знаете, этот молодой человек забавен, - чуть подумав, ответила
Берг. - Если бы он не был комиссаром, я бы сказала, что он очень мил. И
кроме того, он присмотрит за кошкой. Она же может пропасть, если мы...
- Вот именно! Если мы! - припечатал Арцеулов.
- Полно, полно, - вмешался Семирадский. - Этот папуас и вправду
недурен, если его почистить, научить пользоваться зубной щеткой...
Впрочем, профессор не успел изложить полный план перевоспитания
папуаса. Послышались шаги, и в комнату вбежал Семен Богораз. Молодой
ученый был весь в пыли и цементной крошке, даже в волосах белели кусочки
штукатурки.
- Семен Аскольдович, да что с вами? - Семирадский всплеснул руками,
наблюдая надежду российской науки в подобном виде.
Вместо ответа Богораз закашлялся, махнул рукой и, не выдержав, присел
прямо на пол.
- Ужасно, господа! Не выношу физической работы! У меня бронхит, а там
столько пыли... Я не говорю уже о сырости...
- Нашли? - самым невежливым образом прервал эти излияния Ростислав,
единственный из всех понимавший, в чем дело.
- Не знаю... Там какая-то дыра... Господин полковник пытается сейчас
ее расширить...
- О чем вы, Семен? - обомлела Берг.
- В подвале может быть подземный ход, - быстро пояснил Арцеулов. -
Наша помощь нужна?
- Нет, спасибо, - помотал головой Богораз. - У меня, конечно,
бронхит, и, вообще, это не занятие для ученого... Скажите, сколько у нас
еще времени? Я пришел узнать...
Все переглянулись. Профессор выглянул в окно, сообщив, что особого
движения не заметно.
- Надо спешить, - решил Арцеулов. - Вот что, господин профессор,
Наталья Федоровна, оденьтесь и идите в подвал. Как только пробьете вход,
зовите нас с поручиком...
- Ни за что, батенька! - возмутился Семирадский. - За кого вы меня
принимаете? И вообще, у меня наше главное оружие...
- Мы справимся сами, Глеб Иннокентьевич, - успокоил его Арцеулов. -
Спускайтесь вниз, прошу вас...
- Они обходят дом! - послышался голос Казим-бека. Капитан выглянул в
окно - вдоль улицы выстраивалась цепь солдат в сером с винтовками
