красный командир! Теперь понятно, почему Слава Волков за тебя просил. Сам,
дурень, виноват. С тобою ведь Главный говорил! Неужели не убедил?
- Не-а, - спокойно ответил Косухин. Похоже, тот, кто беседовал с ним
в темной камере - действительно главный в этой банде. Жаль, уже не
придется узнать побольше об этом сладкоголосом...
- Против кого прешь, Косухин? Против главного проекта революции! Да
ты просто дурак!
- Заткнись! - не выдержал Степа. - Причем тут революция?
- Вот недоумок! - Анубис даже засмеялся. - Да на кой черт нам твои
Сиббюро и вшивые повстанцы с берданками?! Нам нужна сила! Понял? Сила! А
здесь будет центр - Око Силы! Уразумел?
"Око Силы... - повторил про себя Косухин. - Вот оно, значит, что..."
- А, может, плюнешь на свою дурь, а, красный командир? Еще не поздно.
Сдай всех этих гадов - и я сам за тебя буду Главного просить. Нам такие,
как ты, нужны живыми... Ну так чего?
- А пошел ты!.. - с удовольствием выговорил Степа, кидая окурок. -
Колом бы всех вас осиновым!
...Вошли двое, в такой же темно-синей форме и, подняв Косухина с
пола, потащили из камеры. Он хотел осмотреться, но его тут же успокоили
сильным и точным ударом по голове, а затем уложили на носилки, накрыв
чем-то тяжелым и темным. Покуда его несли, Степа никак не мог понять, что
в происходящем ему кажется странным. И, наконец, сообразил - его несли
ногами вперед, словно красного командира Косухина уже не было в живых...
...Носилки долго несли куда-то вверх по лестнице, затем пахнуло
холодом, - очевидно, они выбрались на поверхность. Носилки качнуло - те,
кто их нес, переступали высокий порог. Наконец Степа почувствовал, как его
спина коснулась чего-то твердого.
Он хотел пошевелиться, но тут покрывало сдернули, и вокруг груди
крест-накрест легли толстые веревки. Послышались торопливые шаги. Похоже,
парни в синем старались не задерживаться в этом месте. Косухин остался
один.
Он попытался приподняться. Веревки мешали, да и мышцы слушались
плохо, но кое-что удалось увидеть. Он лежал в большом полутемном зале,
освещенном двумя светильниками, горевшими по углам. Они были не
электрическими, а обычными, масляными. В тусклом свете можно было
различить, что стены зала когда-то покрывали барельефы, но, как и повсюду,
где бывал Косухин в последнее время, чьи-то руки тщательно выровняли
поверхность камня.
Возвышение, куда его положили, находилось как раз в центре зала.
Внезапно Степа сообразил, что начинает замечать еще один источник света.
Прямо перед ним, шагах в двадцати, что-то горело неярким, едва различимым
красным огоньком. Вначале этот свет был почти незаметен, но с каждой
минутой становился все ярче. Вскоре Косухин понял: прямо перед ним, на
большом квадратном возвышении, находился огромный, светящийся неровным
красным огнем камень странной неправильной формы. Свет становился все
ярче, вскоре темнота отступила к углам, и Косухин смог подробно
рассмотреть гигантский кристалл, грубо обработанный человеческими руками.
Красный свет рос, сгущался. Внутри него стали проступать ярко-белые
пятнышки, напоминающие глаза.
- "Голова Слона", - вспомнил Степа. - Вот, значит, и увидел!..
- Хорошо! - Арцеулов встал, бросил еще один взгляд на исчерченную
пометками карту Шекар-Гомпа и кивнул. - Быть посему...
План он "обсуждал" уже в третий раз. Сначала с Тэдом, затем с
Цонхавой и, наконец, сейчас - в присутствии Наташи, Валюженича, Цонхавы и
Цронцангамбо. Присутствовал и молчаливый монах, понимавший по-русски, но
он, как и следовало ожидать, не проронил ни слова.
- Мне трудно судить, - поджал губы Цронцангамбо. - Я далек от забот
войны... Если что и поможет - то это рог Гэсэра. Его силы не прогонят
врагов - но отвлекут....
Настоятель говорил по-бхотски, но Арцеулов и Берг обходились без
переводчика - странное искусство Цонхавы действовало по-прежнему.
- Я хочу сказать... - Цронцангамбо на секунду запнулся, - если вас
постигнет беда, я открою вход в убежище. Но это не спасет вас и погубит
тех, кто доверился мне. Да будет воля Неба...
- Понимаю, - вновь кивнул Арцеулов. - Мы не будем подвергать риску
убежище, святой отец...
Он хотел добавить, что имеет иное мнение по поводу рожка, по-прежнему
торчавшего у него за поясом, и готов оставить его у монахов, чтобы
реликвия не пропала, но сдержался. Здесь они с Цронцангамбо действительно
говорили на разных языках.
- Не будем мешать, - настоятель встал, кивнув старику-монаху. - Мы
еще встретимся перед вашим уходом...
Монахи вышли, лишь Цонхава остался сидеть, о чем-то размышляя. Берг и
Ростислав переглянулись.
- Господин Цонхава, - начал капитан, - вы пока не сказали главного...
- Главное сказано... - монах чуть заметно улыбнулся. - Ты ведь сам
все решил, воин.
- Да, но ничего из этого не получится, если мы не попадем в
Шекар-Гомп. А я еще не знаю - как...
Монах вновь улыбнулся:
- Не думай о мелком, Ростислав. Я обещаю, что вы попадете туда. Думай
о бое - и пусть других мыслей у тебя не останется...
Арцеулов немного успокоился, подумав о каком-то неизвестном никому,
кроме Цонхавы, подземном тоннеле между убежищем и монастырем. В конце
концов, такое вполне возможно.
Ростислав взглянул на часы. Монах понял:
- Не буду мешать. Встретимся в святилище. Я буду ждать...
Он встал, поклонился и шагнул за порог.
- Нам пора, босс? - нетерпеливо поинтересовался Тэд.
- Да... Проверьте оружие.
Каждый взял по карабину, карманы полушубков были набиты патронами.
- Ножи...
Валюженич засунул за пояс трофейный нож. Берг покачала головой.
- Вот. Это дал мне Степан... - на ее ладони оказался серебряный
стилет. Валюженич тут же схватил его и принялся рассматривать:
- Оу! - произнес он наконец. - Артефакт! На аукционе за него неплохо
заплатят. Китайская работа, по-моему, династия Мин...
- Главное, что он действует на этих нелюдей, - кивнула Берг, забирая
оружие. - Ну, я готова, господа...
Арцеулов еще раз окинул взглядом их временное убежище, показавшееся
внезапно таким уютным и безопасным:
- Что ж, с Богом... Тэд, все помните?
- О'кей, фельдмаршал! Сижу у входа, наблюдаю. Как только...
- Хорошо, - прервал его капитан. - Пошли...
Они прошли темным коридором, оказавшись в зале, где Валюженич не так
давно столь удачно исполнял роль шамана. Теперь здесь было пусто, лишь в
центре неподвижно сидел Цонхава. При виде вошедших он встал.
- Мы готовы, - сообщил Арцеулов. - Куда нам идти?
- Не спешите. Время есть, - монах устало повел головой. - Я
размышлял... Как сказал бы брат Цронцангамбо - беседовал с теми, кто
хранит нас, недостойных...
- Оу! - не выдержал Тэд. - Наверху наш замысел не одобрили?
- Не мне судить о высшей воле, Тадеуш. По-моему, "там", если
пользоваться твоими словами, смотрят на вас, как на детей, которые думают
остановить ураган, строя стену из камыша. Брат Цронцангамбо мудр... Но вы
не ищете мудрости, и, может, сейчас не время. Мы никуда не пойдем -
добраться до Шекар-Гомпа можно и отсюда...
При этих словах Арцеулов окончательно уверился в существовании
секретного тоннеля, а непоседливый Тэд принялся вертеть головой, пытаясь
найти тайную дверь или люк. Лишь Наташа оставалась внешне совершенно
спокойной и даже, казалось, не слушала, о чем говорит старик.
Ростислав хотел переспросить, но тут из темного прохода выступили
молчаливые фигуры в желтых одеждах - последние монахи Шекар-Гомпа медленно
проходили мимо них и, так же молча поклонившись, исчезали в другой двери.
Монах, шедший последним, чуть задержался и жестом отозвал Валюженича в
сторону. Тот поспешил подойти. Монах улыбнулся и показал ему четыре
пальца.
Брови Тэда поползли вверх. Старик вновь улыбнулся, указав на него,
Арцеулова, Берг, а затем кивнул в сторону Шекар-Гомпа.
- Оу! - понял археолог. - Конечно! Нас четверо...
Монах кивнул, а затем достал из-за пояса маленький кожаный мешочек и
вручил Валюженичу.
- Оу, сувенир! - обрадовался тот. - Спасибо... Что бы вам тоже
подарить...
Монах покачал головой. Валюженич, полный любопытства, хотел было
заглянуть в мешочек, но старый монах вновь покачал головой, на этот раз
твердо и решительно, сделав рукой труднопередаваемый, но понятный жест.
- О'кей! - понял Тэд. - Сувенир рассмотрим вместе со Стивом...
Монах одобрительно кивнул и, поклонившись, исчез в проходе. Тем
временем Цонхава о чем-то переговаривался с настоятелем. Наконец,
Цронцангамбо кивнул и повернулся к Арцеулову и Берг:
- Желаю вам успеха. Я буду молиться за вас... Не судите меня строго -
у каждого своя ноша. Вас заботит судьба друга, мне приходится думать об
ином. И это не только судьба последних монахов Шекар-Гомпа. Борьба лишь
начинается, и не вам, не мне и не брату Цонхаве закончить ее... Мир вам,
посланцы Гэсэра...
Настоятель, не дожидаясь ответа, исчез в темноте.
- Мы готовы, господин Цонхава, - повторил Арцеулов.
Монах, не отвечая, подошел к одной из стен - на вид совершенно ровной
и гладкой - и остановился в двух шагах, казалось, внимательно ее
рассматривая. Затем медленно поднял руки ладонями вперед и стал негромко
произносить короткие резкие слова.
- Я не понял, - шепнул Валюженич, пытавшийся разобрать слышанное. -
Это, кажется, не по-бхотски...
Арцеулов тоже заметил, что либо утратил способность понимать речь
Цонхавы, либо тот и в самом деле говорил на каком-то ином языке. Ростислав
вспомнил совет монаха - и внимательно прислушался. Вначале речь оставалась
непонятной, но внезапно в сознании промелькнуло:
- Открываю... Тропу... Света...
- Тропа Света! - прошептала Наташа, которая тоже попыталась
вслушаться, похоже, с большим успехом. - Он говорит, что просит Небо
открыть Тропу...
Руки монаха еле заметно дрогнули, и тут произошло нечто странное.
Стена, точнее ее часть, начинала бледнеть. Камень словно таял, оплывая
ровным молочным свечением. Через несколько минут четко обозначился проход
- высокая дверь, заполненная легким клубящимся молочным туманом.
- Оу! - прокомментировал Валюженич. - Этого не умел и мистер Гудини!
Цонхава подождал еще несколько секунд, затем опустил руки и
повернулся к остальным:
- Если вы поняли, что я говорил, то уже знаете - это "Тропа Света".
Нам не нужны подземные ходы - Тропа Света выведет, куда пожелаете. В
общем, это несложно. К счастью, те, кто сейчас в монастыре, еще не
научились такому. К счастью - иначе мы бы не прошли, а вот они легко
попали бы в убежище... Этот путь ведет как раз туда, куда вы хотели. Вы
готовы?
Все переглянулись. Арцеулов обернулся к девушке:
- Наталья Федоровна?
Берг молча кивнула в ответ, ее руки сжимали карабин, глаза, не
отрываясь, смотрели в молочную пелену.
- Тэд? Все поняли?
- Йе! - Валюженич поднял вверх два пальца, изображая знак "Виктори".
- Жду сигнала, босс!
- Мы готовы! - капитан обернулся к монаху. Цонхава мгновение
помолчал, а затем вновь поднял руки:
- Я открываю путь... Да пребудет с вами Тот, в Кого вы верите, и Кто
оберегает вас!
- Спасибо! С Богом!...
В тот же миг молочный туман исчез. В пустом темном проходе показалась
грубо побеленная стена коридора, освещенная синеватым светом. Ростислав
кивнул Берг и быстро прошел вперед. Наташа в последний раз оглянулась,
поймала спокойную, немного печальную улыбку Цонхавы и последовала за
