официально. С ведома ваших соответствующих организаций.
- Бог ты мой,- сказал Мазур.- Ну, это еще хуже... С ведома тех самых
организаций, которые нас гоняют, как волков поганых? Ты вообще
соображаешь...
- Не кричи, пожалуйста. Ты же сам говорил, что вся организация не может
быть в курсе. Что охоту за нами ведет какое-то высокопоставленное лицо или
группа лиц, используя свой аппарат в качестве пешек...
- Все равно.
- Давай не будем? - сказала Джен упрямо.- У меня недвусмысленный приказ,
и я его должна выполнять. Ты все равно будешь на улице, в отдалении, и
сможешь смыться. На все четыре стороны. Что ты, в конце концов, вообразил?
- Что ваши фильмы, где сыщика то и дело подставляют его продажные шефы,
все же худо-бедно отражают жизнь,- сказал Мазур.- Только и всего... Ладно, я
и не стремлюсь тебя переубедить. Но смотри там в оба...
- Слушай, давай сначала поищем аптеку?
- А что такое?
Она сделала гримаску, без всякого смущения сказала:
- Понимаешь, начинаются женские дела. Нужны тампоны.- И чуть удрученно
призналась: - У меня первый день всегда тяжело проходит, особенно когда
работы выше крыши и переутомишься. Валяюсь, как разломанная кукла...
"Только этого мне не хватало",- подумал Мазур. А вдруг в ее импортном
организме что-нибудь разладится после всего пережитого? Импортный организм
нежный, к России не приспособлен, как не годятся для наших проселочных дорог
"мерседесы" и "тойоты"...
- Может, оставить тебя на явке и все дела? - спросил он озабоченно.-
Самое неподходящее время, чтобы валяться разломанной куклой...
- Если получу такие инструкции, останусь,- сказала она.
...Город был не такой уж и маленький, тысяч сто населения, а Потому мог
похвастать всеми атрибутами цивилизации - в том числе и такси. Побродив
немного, присмотревшись к коловращению жизни, купив по дороге пачку
пресловутых "Тампаксов" и темные очки, Мазур принялся отлавливать машину.
Остановился седоватый толстяк на синей "шестерке", подрабатывавший, надо
полагать, в дополнение к пенсии.
Джен, во исполнение строжайших инструкций, прилежно молчала, не без
любопытства поглядывая вокруг. Хорошо, что она не поняла ни словечка из
того, что Мазур сказал пенсионеру,- иначе непременно возникли бы
сложности...
Шоферюга, как частенько случается, попался общительный - но заготовленную
Мазуром легенду, не особенно и сложную, заглотал без малейшего
сопротивления. Ну, были в гостях. Ну, хотят забросить вещички и съездить
попрощаться еще с одним знакомым. Что до молчания "жены", смирнехонько
сидевшей на заднем сиденье... Мазур, устроившийся рядом с водителем,
изобразил глазами и мимикой недвусмысленный намек на некую ссору. Пенсионер
понимающе похмыкал и больше этой темы не поднимал.
Джен узнала вокзал в самый последний момент. Мазур видел в зеркальце, как
она непроизвольно встрепенулась, но промолчала, только положила руку на
карман куртки, пытаясь нащупать револьвер. Сделав ей успокаивающий жест,
Мазур надел темные очки, подхватил сумки и выпрыгнул из машины. Шагая к
камере хранения, он на миг ощутил себя огромной подвижной мишенью в чистом
поле - но не собирался менять решения. Слишком много населенных пунктов
"соседям" пришлось взять под наблюдение, слишком много непосвященных
оперативников втянуто в игру - а ведь есть еще и повседневная рутина, так
что новое поручение останется очередной прихотью высокого и далекого
начальства, которое обычно выполняют спустя рукава. Вряд ли они постоянно
патрулируют сам вокзал - гораздо рациональнее пасти лишь перрон, следя за
прибывающими и отъезжающими. Да и инструкции у них неминуемо туманны - то ли
два человека, то ли полдюжины, то ли появятся здесь, то ли нет...
Все отняло минут пять. Он вприпрыжку вернулся к машине, плюхнулся на
сиденье и сказал:
- А теперь на Ленина, батя, там мы тебя и отпустим... Отпустили, конечно,
домов за десять от нужного. Не спеша пошли по широкой улице.
- Ты с ума сошел? - тихо спросила Джен.
- Ничего подобного,- сказал Мазур.- Это называется - под свечой темнее
всего. Не сталкивалась с подобной аксиомой?
- Вообще-то смысл есть,- признала она.- Но как подумаю, что все кассеты
лежат в примитивнейшей камере хранения...
- То-то и оно. От нас ждут нечеловеческих хитростей, а мы им - примитив.
Хорошо срабатывает.
- А если пожар?
- Напряги память и подумай хорошенько,- сказал Мазур.- Ты когда-нибудь
слышала про пожар на железнодорожном вокзале?
Она добросовестно задумалась. Мазур остановил ее, отошел к бело-синему
киоску и купил обоим мороженое. Вернувшись, сунул ей красивый пакет и
поинтересовался:
- Ну как, вспомнила?
- Ты знаешь, как не бьюсь, припомнить не могу...- сказала она с
удивленной улыбкой.
- То-то,- осклабился Мазур.- Горят дома, бензохранилища, леса и отели. А
железнодорожный вокзал - нечто незыблемое и с пожаром никак не
ассоциируется. Если и загорится, раз в сто лет. И потом, есть еще один
нюанс... Мы сейчас совершенно слились с толпой - никуда не спешим, никакой
поклажи не имеем. Если нас каким-то чудом и засекут, брать тут же ни в коем
случае не будут. Станут следить, справедливо рассудив, что сокровища мы
куда-то запрятали. Ты не видела слежки, когда отъезжали от вокзала?
- Не было никакой слежки. И за тобой, когда ты возвращался, никто не шел.
- Вот видишь,- сказал Мазур.- Честно говоря, у меня было желание
отправить кассеты обыкновенной посылкой. На шантарский адрес кого-нибудь из
знакомых. В советские времена я бы рискнул - но сейчас почта работает
похуже, чем у вас лет сто назад на Дальнем Западе. Впрочем, в советское
время мы бы с тобой в жизни не встретились и такую операцию не крутили бы...
Постой здесь, долижи мороженое. Если пристанут знакомиться, гордо
отворачивайся.
Он взбежал по ступенькам к двери в торце панельной пятиэтажки, над
которой висела вывеска "12-е почтовое отделение". Минут через пять появился
на улице. Джен с презрительным видом смотрела на поток машин, а возле лее
вертелся сын кавказских гор в своей национальной одежде - замша, золото на
пальцах и во рту, сизая трехдневная щетина- и уныло, без особой надежды,
тянул:
- Дэвушка, правда нэ хочешь в рэсторан, да? Мазур дружелюбно похлопал его
по плечу:
- Дарагой, это не ты на лестнице стодолларовую бумажку потерял?
- Какой лестница, да? - встрепенулся сын гор.
- А вон, где почта,- сказал Мазур.- На лестнице лежит, и президент на ней
такой солидный... Вроде тебя такой.
- Разыгрываешь, да?
- Канэчно, да,- сказал Мазур, взял Джен под руку и направился прочь.
Оглянувшись, увидел, что бог весть какими ветрами занесенный сюда горец все
же философски озирает лестницу - вдруг да и в самом деле залежался зеленый
президент?
- Ну что? - спросила Джен.
- Как в старом анекдоте,- ответил Мазур.- Есть одна плохая новость и одна
хорошая. Телеграмму я отправил. Отметился, теперь генерал будет знать, где
мы. Эта новость, понятно, хорошая...
- А плохая?
- Не такая уж плохая, но все-таки... Междугородный телефон у них только в
одном месте - на центральном телеграфе. Раньше была еще парочка отделений,
но в последние годы, как водится, навели экономию. Идя навстречу пожеланиям
населения.
- Как?
- Тебе этого не понять... Это только мы понимаем. В общем, все почтовые
отделения они вряд ли возьмут под контроль - это им не прежние времена, да и
невозможно просмотреть абсолютно все телеграммы, идущие в Шантарск, моя к
тому же вовсе не зашифрована, просто условный сигнал... А вот поставить на
телеграфе постоянный пост - вполне реально. Но идти туда придется - иначе
как получить дальнейшие инструкции? Та же ситуация, что и у тебя... Не
следовало бы, но приказ недвусмысленный. Ага, вот и твой семьдесят
девятый... Пару кругов вокруг сделаем для надежности?
- Обязательно.
- Может, и номер квартиры наконец выдашь?
- Ну зачем тебе?
- Чтобы осмотреть все подходы. Вдруг тебе в окно прыгать придется?
- Третья,- неохотно сказала она.
- Так,- присмотрелся Мазур.- Первый этаж, значит. Постой, а я
рекогносцировочку проведу...
Он не спеша подошел к подъезду, где сидели на лавочке три бабки, и возле
них крутилась беспородная желто-рыжая собачонка. Присел на корточки.
Собачонка - еще щенок, сразу видно,- тут же радостно кинулась к нему
поласкаться. Почесав ее за ухом, Мазур спросил:
- Бабушки, а однокомнатные квартиры в подъезде есть?
Они воззрились на незваного собеседника довольно подозрительно. Мазур,
изобразив самую простецкую улыбку, поторопился сообщить:
- Если бы я был вор - замками бы интересовался... Мне б однокомнатную
снять.
- С женой разводитесь? - поинтересовалась одна.
- Нет,- сказал Мазур.- Офис хочу открыть. То бишь - контору.
- Во-о! - закивала самая старая с недоброжелательным видом.- И до нас
добрались. Офис ему понадобился. А потом девки пойдут, пьянки, за тобой
следом и рикитеры явятся... Размечтался! Вон, в семьдесят седьмом пустили
одного такого, теперь по лестнице пройти жутко...
- Да я-то рэкетирам не нужен,- сказал Мазур.- Доходы больно уж маленькие.
Я аптеку открыть хочу.
И угодил в точку - бабульки моментально оживились, преисполнившись самых
добрых чувств.
- Аптеку? - переспросила самая худая.- Слышали, подруги? Вот это дело, а
то пока дойдешь до Камышинской, сто раз помрешь... А не врешь? Тот армян из
семьдесят седьмого тоже сначала наобещал...
- С места не сойти,- сказал Мазур.- Место бойкое, улица центральная - в
самый раз для аптеки. Повесить вывеску побольше и покрасивее, чтобы издалека
видели...
Отношение к нему переменилось кардинальнейшим образом.
- Однокомнатную? - сказала самая старая уже заинтересованно.- Так у нас
на всех пяти однокомнатные. Третья, над ней, значит...
- Седьмая,- беззвучно пошевелив губами и воздев глаза к небу, подсказала
сидящая рядом.- Седьмая, потом одиннадцатая, за ней, на третьем,
пятнадцатая...
- Нет, мне бы на первом этаже,- сказал Мазур.- Каково больным будет
наверх карабкаться?
- Я ж говорю - третья. Только этот коммерсант, может, и не сдаст?
- Семеновна, да с чего ж он коммерсант?
- А говорили - из этих?
Меж старушками вспыхнула оживленная дискуссия. Мазур не вмешивался,
навострив уши. Скоро выяснилось, что старушки здесь сидят, словно на боевом
посту, с рассвета до заката, если нет дождя, и знают всех, кто в их подъезде
обитает. Жилец из однокомнатной третьей коммерсантом был окрещен по
некоторым чисто внешним признакам: подъезжал на новеньких "Жигулях", входил
и выходил нерегулярно, что позволило бабулькам сделать в общем-то логичный и
верный вывод - где бы ни работал, строгим распорядком дня не связан. А
вдобавок ходит в кожаном пальто, пиво в авоське не таскает, и к нему порой
захаживают такие же, как он, хорошо одетые, трезвые. Точно, коммерсант или
мафиози, вон как вежливо здоровается...
- А дома он, интересно? - спросил Мазур, когда старушки стали
повторяться.
- "Жигули"-то вон стоят,- она показала на белую "семерку", в самом деле
новенькую.
Ничего не поделаешь, придется идти. Мазур вошел в подъезд - хорошо еще,
дверь закрывается, со двора не видно, покурил меж первым и вторым этажом,
преспокойно вышел. Развел руками:
- Не открывает что-то, спит, видимо. Через часок еще зайду, больно уж
место хорошее...
И побыстрее свернул за тот же угол, из-за которого вышел. Джен
нетерпеливо кинулась навстречу:
- Где тебя носит?
- Погоди,- сказал Мазур, озираясь.
Окна выходят на запущенный парк, место тихое. Первый этаж расположен
