проводница взялась кипятить титан уже в девять, и они, заполучив кипяток,
сварганили вполне приличный кофе. Угостили котовладелицу Пелагею Филипповну,
в благодарность рассказавшую длиннющую историю о том, как ее зять с евоным
братом отправились на рыбалку, но спьяну утопили мотор, однако ничуть этим
не огорчились, поскольку рыбалка была исключительно предлогом, водки было
запасено море разливанное - и безжалостный рыбинспектор Щербак, решивший
было, что накрыл с поличным злостных браконьеров, был потерпевшими
кораблекрушение споен в момент столь надежно, что сам на обратном пути
утопил казенную рацию.
Когда бабуля сошла километров за полсотни до Ордынского, Мазур на миг
ощутил себя осиротевшим - не столько из лирических чувств, сколько оттого,
что Филипповна служила идеальным прикрытием, любой, кто сел в вагон позже,
посчитал бы, что она едет с Мазуром, и они, несомненно, родственники -
ворковали, словно два голубка, поминутно именуя друг друга Степанычем и
Филипповной, гоняя кофеек...
Хрипел динамик, гоняя осточертевшую еще вчера культурную программу -
юбочка из плюша, а он такой, мой новый парень, просто чумовой, не лей мне
чай на спину...
Висевшее на стене у титана расписание он запомнил хорошо. Одна беда -
провести с Джен военный совет было решительно невозможно. Приближалось
Ордынское, и Мазур немного беспокоился - по профессиональной привычке холил
и лелеял пессимизм. Юный сержант мог и доложить о случившемся по радио, на
всякий случай упомянуть о загадочном полковнике с грозным удостоверением.
Наконец, вся эта сцена все же могла оказаться хорошо срежиссированной и
искусно поставленной попыткой ознакомиться с багажом похожего по всем
приметам на разыскиваемого пассажира. Если так, группа захвата уже в поезде
- или дожидается в Ордынском. Сам он без особого труда прыгнул бы с поезда
на полном ходу - но Джен за собой не потащишь, шею сломает, как пить дать...
Вряд ли они сунут агентуру на все без исключения поезда - чересчур много их
проходит в обеих направлениях, тут никаких кадров не напасешься...
В конце концов Мазур решился. За неполные сутки успел присмотреться к
попутчикам, среди них вроде бы не замечалось криминальных личностей,
способных повторить вчерашний финт. До Ордынского, даже если поезд
запаздывал, оставалось каких-то полчаса, нужно позарез поговорить...
Хорошо еще, что никто не заставляет непременно убирать постель на светлое
время дня. Мазур кивнул Джен и первым вышел в пустой тамбур, достал
сигареты, стоя так, чтобы ни на миг не упускать из виду свою постель. С
превеликим наслаждением сделал длинную затяжку. Тихо сказал:
- Ну, глухонемая, можешь пока говорить...
- Ничего, если я закурю? Та девушка курила...
- Держи,- Мазур щелкнул зажигалкой.- Примерно через полчаса будет
Ордынское.
- Выходим?
- Нет,- сказал он решительно.- Опасно. Уж вокзалы-то они возьмут под
наблюдение в первую очередь...
- Тогда?
- Есть идея,- сказал он быстро.- Рвану стоп-кран, когда будем еще в
городе, спрыгнем и махнем деловым шагом. Ей-богу, сойдет с рук. С замком я
справлюсь, не сейф... Теперь вот что... Я не специалист по выявлению слежки,
меня такому и не учили. Так что твоя задача - во все глаза смотреть на
перрон, когда будем стоять в Ордынском. Можешь засечь тихарей в штатском?
- Запросто,- сказала она лихо.- Уж чему-чему, а этому нас учили.
- Только особенно не пялься. Прикрывайся ладонью, что ли, напусти на себя
поэтический вид, задумчивый...
- Не учи. Справлюсь. По-моему, сыщики везде одинаковы. Конечно, за то,
что с маху выявлю всех поголовно и отличу каждого зеваку от наблюдателя, не
ручаюсь, но если вокзал обставлен, засеку.
- Ну-ну... Явка твоя где?
Она поколебалась, но все же ответила:
- На улице Ленина...
- Задача упрощается,- сказал Мазур.- Улица Ленина- это, как правило, или
самый центр, или близко к нему. Был у нас такой народный обычай, я имею в
виду правила наименования улиц...
- Но я тебя прошу - не стоит идти со мной в квартиру. Я тебе верю -
однако мне могут и не поверить...
- Решат, что я тебя перевербовал, а?
- Сам понимаешь, наши игры...
- Понимаю,- сказал Мазур серьезно.- Ну, пошли? Ты, смотри, не заговори в
вагоне на радостях...
- Мм-м,- старательно промычала она, гася сигарету в консервной баночке,
прикрепленной к окну.
...В Ордынское прибыли с мизерным по российским меркам опозданием -
всего-то на двенадцать минут. К поезду обрадованно хлынул невеликий табунок
пассажиров. Мазур сидел вполоборота к окну, кося глазом. Здание вокзала еще
дореволюционной постройки, темно-розовое с белыми обводами, а рядом
современная пристройка, уродливый куб из серого бетона и мутноватого стекла.
Неизбежные коммерческие киоски, задумчиво гуляет милиционер в форме, поодаль
устроились цыгане, сложив чемоданы и мешки в громадную кучу, вон та кучка
стриженых, одетых чуть ли не в рванье,- явно призывники, нынче осенний
призыв. Не тот рекрут пошел, ох, не тот - машинально погоревал Мазур. Квел,
пьян в сиську, а до чего уныл...
Джен сидела, вовсе отвернувшись от окна, смотрелась в круглое зеркальце,
прилежно наводя макияж. Неплохо, отметил Мазур. Вновь попытался вычислить в
перронной суете тихарей, но ничего не получилось, не хватало навыка. Вон тот
показался подозрительным, очень уж бдительно таращится на перрон, башкой так
и вертит... нет, к нему с радостным видом подлетел второй, показал сетку со
множеством пивных бутылок, и оба браво двинулись куда-то за угол, меж старым
вокзалом и новым. Милиционер проводил их профессионально долгим взглядом,
развернулся, зашагал в другую сторону.
Прошли двое в кожаных куртках - то ли высматривая свободное место, то ли
совсем другое высматривая... Мазур украдкой проводил их взглядом: нашли
место, сели, возятся с сумкой... Вид совершенно беспечный- игра?
Вновь стукнула дверь. Послышался веселый, звонкий голос:
- Ронни, я понимаю, что по-русски ты не знаешь ни слова, но цифры,
позволь тебе заметить, у русских точно такие же, как у нас. И "пять"
означает пятый вагон, а не восьмой...
- Промахнулся, извини. Зато посмотри, какое зрелище - сущая Италия,
обшарпанная окраина, где белье сохнет на веревках поперек улочки, а мужчины
гуляют в плавках...
Говорили по-английски, с характерным южным выговором - врастяжку, чуть
гнусаво, Мазур и сам так мог при нужде. Он спокойно, даже скучающе, повернул
голову. По проходу не спеша прошли трое импортных людей - молодые парни в
хороших джинсах и ярких куртках, с небольшими рюкзаками, какими-то
пластиковыми футлярами. В полной уверенности, что ни одна живая душа их не
понимает, они весело и раскованно комментировали все, что видели на пути -
без брезгливости, но с нескрываемой насмешкой. На перроне захрипел динамик,
поезд дернулся и медленно пополз мимо бетонного куба и длиннющих зеленых
заборов. Мазур перехватил взгляд Джен, смотревшей вслед соотечественникам с
грустью-тоской, они уже скрылись в соседнем вагоне, а девушка сидела в той
же позе, опустив зеркальце. Горек хлеб шпиона, чуточку насмешливо подумал
Мазур, сам однажды угодивший в схожую ситуацию - когда они с Морским Змеем
сидели в баре Ниджилы, упакованные под чудаковатых британских туристов, и
болтали, само собой разумеется, на соответствующем языке, а занявшие
соседний столик соотечественники, инженеры, помогавшие местным поднимать с
нуля химическую промышленность (завод, который они построили, потом все
равно пришел в запустение), вовсю обсуждали меж собой идиотские шляпчонки,
идиотские значки и дурацкие курточки двух импортных гусей. Так что никакой
тоски они тогда не испытывали - вместо прилива ностальгии а-ля Штирлиц
хотелось примитивно заехать землячкам по морде....
Он поднялся, подхватил сумку и кивнул Джен. Та быстро поднялась, они
вышли в тамбур, где уже дымил скверной сигареткой длинновязый акселерат.
Пришлось подождать, пока докурит и смоется. Поезд все еще полз довольно
медленно, пересек улицу с оживленным автомобильным движением, стал
подтормаживать, потом опять двинулся с невеликой скоростью. Поставив сумку
на пол, Мазур повозился с замком. Нажал ручку, чуть приоткрыл дверь.
Скорость была смешная - для него. Не стоило рисковать и заставлять девчонку
прыгать на ходу. Даже если чуть подвернет ногу, хлопот прибавится
несчитанно...
- Эй, вы это куда? - раздался за спиной склочный голос.
Обернувшись, Мазур узрел субъекта лет пятидесяти, в синем тренировочном
костюме, с физиономией профессионального и последовательного правдолюбца. Из
тех, похоже, что в старые времена обожали строчить письма в газеты, именуя
свое личное мнение не иначе как "советский народ требует". Кажется, Мазур
его уже видел пару раз - из соседнего вагона, точно.
Он мгновенно придал лицу некоторую пьяную расслабленность и сообщил,
хмыкая:
- Куда-куда... Вокзал проехали, а дом мой во-он, за тем кирпичным...
Сходить пора.
- Ты мне это брось,- категорическим тоном заявил субъект.- Порядок должен
быть. Подожди разъезда, там и сходи, как все люди. Нажрался с утра, еще под
колеса вместе с бабой...
Некогда было разводить плюрализм. Удар ногой швырнул любителя порядка к
противоположной двери. Мазур, возвращаясь в прежнюю позицию, правой рукой
что есть силы рванул красную дужку стоп-крана.
Система сработала безукоризненно, как в былые времена: вмиг отчаянно
заскрежетали тормоза, Мазура с Джен швырнуло к стене. Он самортизировал удар
рукой, распахнул дверь, спрыгнул, бросив предварительно сумку. Подхватил на
лету Джен - и, вновь взлетев на ступеньку, хозяйственно захлопнул дверь.
Оба бегом припустили в переулок, застроенный с одной стороны деревянными
двухэтажными домами, с другой - длинным рядком кирпичных гаражей. Никого в
переулке не было, и никто за ними, естественно, не погнался - не будет ни
погони, ни особого разбирательства, поматерятся, и поезд пойдет дальше,
чтобы не выбиваться из графика и не блокировать путь, правдоискатель
обязательно настучит - ну и хрен с ним, вряд ли успел запомнить точные
приметы...
- Оп-па...- выдохнул Мазур.- Шагом, шагом... Она послушно остановилась,
пошла шагом. Мазур показал взглядом вправо - там возле зеленого двухэтажного
домика стояли две бело-синих милицейских машины, подъехал мотоциклист в
белом шлеме и белоснежных ремнях.
- Полиция? - тихо спросила Джен.
- ГАИ,- сказал Мазур.- Дорожная полиция. Нам они совершенно не опасны,
ибо мы пешеходы... но все равно, не беги, а то еще подумают черт-те что... А
лучше всего - посидеть и покурить. Вон лавочка.
Они уселись на лавочку метрах в двухстах от штаб-квартиры ГАИ. Мазур,
доставая сигареты, спросил:
- Что на вокзале?
- Я же говорю, сыщики везде одинаковы,- сказала Джен.- Вокзал был под
наблюдением. Как минимум - четыре человека, у выхода и на перроне. Довольно
профессионально построили "конверт". Наблюдали за поездом, никаких сомнений.
У одного даже кобуру заметила - видно было ремешок меж воротником и полой
пиджака...
- Вообще-то, это не обязательно по нашу душу,- сказал Мазур.- Мало ли
что... Но будем считать, что ищут нас,- чтобы не расслабляться. Послушай, а
тебе не приходило в голову, что твой здешний связник мог вульгарно
провалиться? Не успев вывесить сорок восемь утюгов на подоконнике.
- Какие еще утюги?
- На подоконнике висели сорок восемь утюгов, и разведчик сразу понял, что
это сигнал провала...- сказал Мазур.- И возьмут тебя там, как котенка. Или
кутенка.
- Он не мог провалиться,- сказала Джен.- Он здесь, можно сказать,
