- Это справедливо,- повторил тот с застывшим лицом.
Конечно, там, в тайге, не может оказаться роты полного состава. Такая же
группа, только составленная из видавших виды волков,- коли уж смогли
захватить "Жемчужину", где оставались отнюдь не преподаватели сольфеджио.
Мало для облавной охоты, достаточно для профессионально поставленной засады.
И все же у группы Мазура были серьезные шансы на победу в схватке - но
схватка как раз категорически запрещена...
Проигнорировав вопрошающий взгляд Джен (умная девочка, не могла не
почуять неладное, внезапно наступивший сбой в программе), отозвал в сторону
Смита и Сидорова, тихонько растолковал задачу. Оба молча кивнули - что тут
скажешь? Но в глазах у обоих появилась понятная лишь посвященному горькая
отрешенность -от всего на свете, кроме предстоящего. Они уже были по другую
сторону.
Теперь радист... Мазур с ним особенно не разговаривал, не было нужды,
просто бросил:
- Второй вариант.
Тот, присев на корточки, нажал кнопку, и рация выбросила упругую
кольчатую антенну, крашенную в маскировочные цвета, взметнувшую метелочку из
упруго качавшихся стальных проволочек выше голов стоящих.
- Я - Шмель, прием... Буквально через полминуты он поднял глаза на
Мазура. Тот опустился на корточки рядом, взял у него наушники, прижал к уху
одну из черных чашечек с мягкой поролоновой прокладкой. Радист прибавил
громкости.
Та-там-та-там-та-та-та-пам-пам... На условленной волне играла музыка,
печально заливался аккордеон, старательно выводя мелодию "Средь нас был юный
барабанщик" - еще до первой мировой войны известную у сентиментальных немцев
как старая солдатская песня "Был у меня товарищ". Вертолет должен был
прибыть на "вторую точку", вылетев немедленно с получением сего. Значит,
появится в распадке часа через два, как раз хватит времени, чтобы добраться
туда быстрым шагом, если только по дороге снова не встретится нервный народ,
питающий нездоровую страсть к лежащим в рюкзаке Мазура кассетам... Даже если
передачу перехватили и запеленговали - плевать, кадриль начнется не сразу,
они должны сначала твердо увериться, что Мазур не пойдет на теплоход.
- Подъем,- сказал он, выпрямившись.- Ждите на ногах. Двое - в охранение.
И стал подниматься на вершину в сопровождении лейтенант-коммандера со
Смитом. Сидоров уже скрылся в чащобе.
Ждать пришлось минут десять. Мглистый туман понемногу таял, от реки
поднимался сырой холодок, и погода, похоже, портилась - с севера наползала
серая хмарь, понемногу заволакивая небо. Приблизительно в том месте, где
располагались неизвестные биологические объекты, массой тела равные
человеку, вдруг резко затрещала сорока - словно бегущий провел палкой по
длиннющему штакетнику. Перелетела немного в строну и вновь отчаянно
застрекотала - то ли заметила Сидорова, то ли наткнулась на засаду.
Так... Слева в редколесье мелькнуло передвигавшееся бесшумно пятно.
Разработчики комбинезонов-лохмашек свой хлеб ели не зря - Мазур прекрасно
знал, откуда появится обреченный, но не мог его заметить до самого
последнего момента.
Оказавшись почти напротив утеса, Сидоров (в полном соответствии с
приказом бежавший, не оглядываясь по сторонам) задержался на миг, озираясь,
свернул в кустарник, ловко раздвигая высокие корявые ветки. Что, если там
его и возьмут? Нет, сомнительно - один-единственный человек, откровенно
спешащий на судно... Пропустят на "Жемчужину", не могут не пропустить...
Пропустили. Сидоров, с автоматом за спиной, показался из кустарника -
пятясь, тащил по песку черную резиновую лодку. Столкнул ее на воду,
заработал короткими веслами, держась так естественно, что у постороннего
наблюдателя не могло возникнуть и тени подозрений. Мазур ощутил комок в
горле, глядя, как весла без всплеска погружаются в спокойную серую воду.
Лодка быстро достигла "Жемчужины", прошла вдоль борта и остановилась у
вывешенного трапа широких деревянных перекладин, нанизанных на канаты.
Примотав к нижней ступеньке конец веревки, Сидоров ловко перепрыгнул на трап
и в два прыжка оказался на теплоходе. Постоял несколько секунд - пятнистая,
буро-зеленая фигура, вся покрытая обвисшими ленточками-лохмашками, короткий
автомат висит глушителем вниз - быстрыми шагами прошел по нижней палубе,
распахнул белую дверь и исчез внутри...
Мазур перестал дышать. Секунды тянулись, как геологические периоды,
широченная серая Шантара казалась застывшей, как полоса бетона, неумолчное
сорочье стрекотание куда-то отодвинулось, пропало, не воспринималось
сознанием...
Взрыв! Иллюминаторы поблизости от двери, в которой скрылся
человек-приманка, со звоном вылетели спу-стя миг после того, как озарились
изнутри ослепительной вспышкой, наружу метнулась туча осколков, перемешанных
с бурым дымом, вода меж теплоходом и берегом вскипела сотней крохотных
фонтанчиков, вся подернулась рябью и тут же вновь стала гладкой. Эхо
прозрачным комом прокатилось над рекой.
Стиснув зубы, Мазур не отрывал глаз от теплохода. Из двух безобразных дыр
с рваными краями, оставшихся на месте иллюминаторов, еще выползали последние
струйки дыма, и кто-то страшно закричал внутри - протяжно, воюще, от
нестерпимой боли. Подтолкнув локтем Смита, Мазур указал ему вправо -там,
шумно продираясь сквозь кустарник, ломили напролом два автоматчика в
пятнистом, в шлемах-сферах, обтянутых маскировочной сеткой и торчащими из
ячеек еловыми веточками, бежали прямо к берегу. Остановились над водой,
один, судя по жестам, порывался включить рацию, другой, озираясь, его
удерживал. Так-то, не выдержали...
Все. Кошке ясно, что напоролись. Мазур положил руку Смиту на плечо, сжал
на миг пальцы, тряхнул. Тот кивнул, не отрываясь от пулемета, на ощупь
отыскал и придвинул к себе запасные рожки. Он так и не спросил, сколько ему
держаться, вообще не спросил ничего - все прекрасно понимал, не зря Мазур
уважал этих ребят, даже когда резал их под водой в старые времена...
Всех до единого ему все равно не положить, для души осталась разве что
парочка гранат, однотипных с той, у которой успел вырвать чеку Сидоров за
миг до того, как его скрутили.
Мазур побежал вниз по склону, лавируя меж деревьев. Рядом, скупо выдыхая,
несся американец. Не останавливаясь, они миновали сбившихся в кучку
диверсантов. Мазур, повернув голову, распорядился вполголоса:
- Вперед! Аллюр!
...Первую пулеметную очередь, хоть и приглушенную расстоянием, они еще
успели услышать.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
БИЛЕТ В ОДИН КОНЕЦ
Для понимающего человека нет зрелища печальнее и нелепее, чем
диверсионная группа, вынужденная метаться меж точками отхода. Все мгновенно
летит к черту, когда начинается охота - опасность может нагрянуть со всех
трехсот шестидесяти румбов, нельзя быть уверенным ни в чем, весь окружающий
мир становится враждебным, враз оборачиваются чужими и земля, и небо... Одно
утешает: когда приходится нестись сломя голову, длинными перебежками с
коротенькими промежутками на отдых, совершенно нет времени лелеять
пессимистические мысли. Некогда думать. Сосредоточься на том, чтобы уберечь
глаза от веток, следи, чтобы не подвернуть ногу,- иначе получишь пулю в ухо
от своих же - да поглядывай, не появится ли по сторонам или впереди кто-то
из комитета по торжественной встрече.
Цепочку возглавлял майор Прагин, временами поднимавший к глазам компас и
очередной изыск пытливой конструкторской мысли - графический процессор,
черную коробочку размером с большой портсигар, где на экранчике
высвечивались нужные маршруты вкупе с привязкой к местности. За такую штучку
продали бы душу дьяволу многие путешественники прошлого, она и впрямь была
неоценимым помощником, но, увы, не могла показать возможные засады и прочие
схожие сюрпризы. И уж тем более - растолковать, какое из звеньев цепочки
оказалось слабым.
Именно так. Вполне возможно, Джен не ошиблась ночью, кто-то послал вслед
за "Жемчужиной" самолет или вертолет - все равно, это можно объяснить
исключительно утечкой информации на каком-то этапе. Они с Глаголевым такой
вариант обсуждали заранее, но одно дело - с карандашиком в руках
просчитывать версии и варианты и совсем другое - убедиться на опыте, что
кто-то из облеченных доверием предал твою группу, как последняя сука, еще на
старте... Когда до финала тебе еще далеко.
Майор, Мазур не мог не оценить по достоинству, вел группу великолепно,
расчетливо переходя с бега на размашистый шаг, давая передышку именно так,
как сделал бы сам каперанг. Все за то, что они достигнут "точки-два" даже
раньше расчетного часа,- если бы не собственные слабые звенья...
В первую очередь, конечно, Джен. Девочка спортивная и не дохленькая,
старалась изо всех сил, но сразу видно, что ей такие концы давненько не
приходилось отмахивать. Автомобиль - бич человечества вообще и Америки в
частности. Она держалась, однако все чаще сбивалась с шага, спотыкалась,
налетала на бегущего впереди - то ли Петрова, то ли Джонса, сорвала на бегу
зеленую вязаную шапочку, сунула в карман, обеими руками ослабила у горла
завязки комбинезона, что ей не особенно и помогло. Не было времени снимать с
нее бушлат и бронежилет, единственное, что смог сделать Мазур,- догнать
Иванова, хлопнуть по плечу и показать на девушку. Тот кивнул, подхватил Джен
под локоть и целеустремленно повлек, словно опытный "дед" салагу-первогодка,
не выдержавшего темпов марш-броска...
Как ни крути, а придется делать незапланированный привал. Обогнав всех и
оказавшись рядом с майором, Мазур выдохнул:
- Тормози! На пару минут!
- Вперед! - отмахнулся тот, выпучив дикие глаза.
- Тормози, говорю! Девка сдает! Загоним же!
Бесшумно и яростно прошевелив губами - вслух материться уже не было сил -
майор с маху остановился, кругообразно взмахнул правой рукой над головой.
Аккуратная цепочка сбилась в кучу. Люди, ловя каждую секунду отдыха,
плюхнулись, кто где стоял, но отрешаться от всего сущего не спешили:
заглатывая воздух полной грудью, держали автоматы наизготовку, целя в
окружающее зеленое безмолвие. Справа вздымалась над тайгой лысая вершина
сопки. Майор показал Мазуру зеленую точку на экранчике процессора, потом
ткнул пальцем в сопку. Мазур понятливо кивнул - с маршрута не сбились, и то
хлеб...
Оглянулся, взял за локоть лейтенант-коммандера:
- Женщин раздевать случалось? Отлично, снимите в темпе с прокурора бушлат
и броник, а то не добежит...
У него самого в легких ощутимо покалывали горячие иголочки - не пацан,
годы свое берут... Американец сноровисто расстегивал на соотечественнице
пуговицы и пряжки, бесцеремонно опрокинув в мох. Она лежала, как кукла
безвольная, шумно дыша с закрытыми глазами. "Ну, киса, не посрами Мичиган,
если ты и в самом деле оттуда..." - про себя сказал ей Мазур.
Оглянулся на пленных. Полковник, как и следовало ожидать, казался выжатым
лимоном - мужик был не хилый, но не могла не взять свое вольготная жизнь на
"Заимке" с хорошей жратвой и настоящим заграничным спиртным, пусть даже и
перемежавшаяся таежными охотами. И все же помирать пока что не собирался, по
потной физиономии видно, хочет еще пожить, пусть в роли перевербованного...
Другое дело - Кузьмич. Он, как и Полковник, пер, конечно, налегке, не
обремененный ни оружием, ни снаряжением, в рубахе и знакомом Мазуру по
прежней встрече длиннополом сюртуке. Но физиономия исполнилась очень уж
нездорового, синюшно-бледного колера, а в пот бросало так, что даже борода
промокла и повисла пегими сосульками. Даже на разделявшем их расстоянии
