по всем канонам аквалангисты. Подводная лодка в степях Украины. Но что
поделать, если безымянная речушка самим своим существованием подсунула
решение, а противник, будем надеяться, убаюканный магическим словом "тайга",
вовсе даже не подумает о боевых пловцах...
Как и следует старшему по званию - известно, генерал посылает в бой, а
адмирал ведет,- Мазур первым опустил ноги в реку. Встал в ней, вода доходила
до груди, обтекала, мгновенно появилось знакомое ощущение, будто комбинезон
липнет к телу. Холода не чувствовалось - комбинезоны рассчитаны на водичку и
похолоднее. Он пару раз переступил ластами по дну, привыкая, присел,
оттолкнулся, перевернулся на спину, прижимая к груди упакованный в
непромокаемый мешок автомат, словно морская выдра - детеныша. Пошевелил
ластами - и тихонечко поплыл по течению лицом вверх, в полуметре от
поверхности. Акваланг был хитрой конструкции, разработанной как раз для
подобных случаев,- и на поверхности не появилось ни единого пузырька. Мазура
охватило ни с чем не сравнимое чувство полета, скольжения в полной
невесомости, невероятной свободы, доступной лишь избранным. Но он, мгновенно
спохватившись, отбросил эйфорию, принялся легонько загребать выброшенной
вперед левой рукой, готовый моментально извернуться, если кончики пальцев
встретят подводный камень. Он вновь был морским дьяволом - акула всегда
останется акулой, была бы кругом вода, а уж челюсти не подведут...
Сквозь прозрачную воду светили чуть размытые звезды. Что-то
упруго-верткое, скользкое по касательной задело бедро, ощутимо ударило,
пропало - это проснувшаяся крупная рыба метнулась подальше от столь
странного соседства. Хорошо, что дело происходит в Сибири. В одной жаркой
стране один изобретательный на выдумки генерал, в отличие от хозяев "Заимки"
решивший предусмотреть любые случайности, запустил в окружавший его поместье
ров парочку крупных крокодилов, которых держал впроголодь. У Прохора такие
штучки не прошли бы - в холодной сентябрьской воде сибирских рек любой
непривычный крокодил быстренько откинул бы ласты.
Впрочем, хитроумному генералу крокодилы не помогли - любые случайности
может предусмотреть лишь господь бог. Хапавшего не по чину да еще вдобавок
ко всему возмечтавшего стать президентом при живом предшественнике генерала
элегантно и чисто мочканули за пределами поместья с помощью варианта,
которого он не предусмотрел...
С башни пловцов не заметить, даже если всматриваться. Мазур, когда вышли
к "Заимке", не поленился залезть на кедр и убедился, что вода, несмотря на
лунное сияние, кажется совершенно непрозрачной, если смотреть сверху. Пока
что все идет гладко. Вот если бы удрать с добычей удалось так же легко, "С
добычей, которую не только не взяли, но и в глаза еще не видели",- тут же
напомнил он себе, ритмично вдыхая воздух.
Над головой неспешно проплыли торцы тонких бревнышек, составлявших
изгородь, матово белевшие над самой водой. Ну вот, началось веселье... В два
гребка Мазур оказался ближе к поверхности, почти касаясь ее стеклом маски. И
попал в полосу густой тени - это он плыл мимо одного из подсобных строений.
Сейчас будет первый мостик, а вылезать на сушу следует за вторым, с башни
ничегошеньки не заметят - тут против наблюдателя работает ее высота и форма
наподобие Эйфелевой, дальние окрестности прекрасно видны, просматриваются,
как на ладони, но то, что творится у подножия, не усмотришь, разве что
перегнувшись через перила можно увидеть, однако кому придет в голову
перегибаться? Он там наверняка дрыхнет...
Ровная полоса тени поперек речушки, мостик заслонил от Мазура звезды. Ну
что ж, вот вам живая иллюстрация того, как жизнь вышла из воды на сушу...
Без всплеска вынырнув на поверхность, он цепко ухватился пальцами за кромку
берега, подтянулся, в два счета перевалился на сушу, оказавшись на довольно
широкой полосе земли под мостиком. Через несколько секунд из воды столь же
бесшумно показались две обтянутые черным руки, и по другую сторону речушки,
словно зеркальное отражение Мазура, выбрался на берег лейтенант-коммандер, а
там вынырнули еще двое - один сел рядом с Мазуром, свесив ноги в воду,
другой примостился возле американца.
Привычными движениями четверо распаковали мешки с автоматами. Почти
бесшумно клацнули затворы. От ворот долетело звяканье железа - чертовы
собаки что-то почуяли. Вроде бы их не учили поднимать тарарам при ночном
шевелении внутри периметра, но могут забрехать из чистого усердия... Ничего,
под первым мостиком уже замаячили две черные фигуры, натягивающие рогатки.
Со всей возможной осторожностью Мазур высунулся из-под мостика. Цепи
загремели громче - псы спешили освидетельствовать предметы, столь неожиданно
плюхнувшиеся поблизости от них. Ага, один, мимолетно обнюхав кусок мяса,
заглотал без колебаний, второй еще зевает, но вот и он целеустремленно
потопал к гостинцу, волоча цепь. Извините, милые, необходимость, как сказал
бы мой заокеанский напарник - в этом нет ничего личного... Первый уже
заваливается. Вот и у второго подкосились ноги. Ничего страшного - сторонний
наблюдатель вполне может решить, что собаки попросту прикорнули поодаль от
конуры, позы довольно естественные, мертвая собака, в отличие от человека,
почти всегда принимает естественную позу и кажется спящей...
Рывком сдернув ласты, Мазур дал отмашку тем, под соседним мостиком.
Начиналась кадриль. Последовали ответные жесты, из которых он сделал вывод,
что его команда принята и понята. Ну, господи, благослови...
Он первым выскочил из-под мостика и, скрючившись в три погибели,
перебежками, по-лягушачьему запрыгал к башне, не выходя из ее тени.
Оглянувшись, увидел, что остальные столь же бесшумно и целеустремленно
крадутся к расписанным заранее объектам. В конюшне шумно фыркнула лошадь -
но это уже не имело значения, пусть даже застигнутые врасплох обитатели
"Заимки" и успеют выстрелить пару раз, плевать, нет у них никакой тревожной
кнопки, мгновенно сообщившей бы в Шантарск о нападении, и это главное, лишь
бы отсечь мышку от норки, а там можно и поиграть...
Он тенью крался по широкой лестнице - пролет за пролетом, словно зигзаги
на генеральском погоне, конца им нет... Лестница сработана со всем тщанием -
ни одна доска не скрипнула, ни один гвоздь не расшатался, умеют работать
русские плотнички, не все спились и повымерли, это ж надо было сотворить
такое чудо для таких сволочей...
Когда она кончится, мать ее? Снизу не доносилось ни малейшего шума, хотя
к работе давно уже приступили,- что ж, да здравствует русско-американское
братство, пусть мимолетное, в общем, неплохо получается, если довериться
солдатам...
Мазур немного запыхался - не пацан все-таки, чуть взмок под комбинезоном,
скорее, от нервного напряжения. Пространство вокруг смыкалось все теснее -
башня сужалась в полном соответствии с парижской бабушкой. Над головой уже
появилась широкая площадка, в квадратном проеме люка колюче светят звезды...
Затаив дыхание, Мазур преодолел последний пролет. Еще шаг - и голова
поднимется над люком. Сверху не доносится ни единого звука... нет,
прошуршало что-то, табачком потянуло... Ну!
Со всей осторожностью погладив подошвами - уже успевшими обсохнуть -
гладко оструганные доски, убедившись, что нога не соскользнет, Мазур присел,
оттолкнулся. И одним прыжком оказался на площадке, со всех четырех сторон
окруженной высоким, по грудь, сплошным деревянным барьером.
Спиной к нему стоял человек и, облокотившись на барьер, лениво пускал
дым. Мазур аккуратно прицелился ему под левую лопатку, положил палец на
курок.
И передумал - что-то знакомое усмотрелось в плечистой фигуре часового.
Видна роскошная, расчесанная борода... Мишаня, гнус таежный! Надо же,
оклемался, хотя в свое время Мазур бил на совесть... Что это он вдруг
табачищем вздумал организм поганить - неужто от переживаний?
Сделав два коротких бесшумных шажка, Мазур переместился совсем близко и,
не снимая пальца с курка, спросил вполне дружелюбным тоном:
- С чего закурил, Мишаня?
Эффект вышел ожидаемый - сигарета, рассыпав веер искр, вмиг улетела за
барьер, а здоровяк Мишаня дернулся так, словно ему в зад вогнали
пятидюймовое шило во всю длину. Впервые в жизни Мазур убедился, что оборот
"подскочить от неожиданности" вовсе не выдуман,- Мишаня, точно, подпрыгнул
от этакого сюрприза, хоть и невысоко. Гулко налетел спиной на высокий
барьер, выпучил глаза, едва нашел силы выдавить что-то вроде:
- Ч-чур меня...
В приливе бешеной радости Мазур повторил громче:
- Что закурил, Мишаня, спрашиваю, ты ж не дымил... Здоровяк левой рукой
слабо отмахнулся от него, словно от привидения. Мазур с усмешкой держал
палец на курке - поймал себя на том, что испытывает прямо-таки наслаждение,
но ничуть этим не огорчившись. Первобытное в нем подминало все остальные
чувства. Уголком глаза он заметил прислоненный неподалеку к ограждению
карабин, отступил на два шага и предложил самым приятельским тоном:
- Будешь ружьецо хватать? Я не тороплю...
- Ты как здесь... черт...- почему-то шепотом выговорил Мишаня.
- Проходил вот мимо,- сказал Мазур. Не расслабляясь, окинул быстрым
взглядом площадку - на столике в углу черный радиотелефон с толстой
антенной, бутылка газировки, какие-то свертки... С точки зрения уставов
Мазур вел себя совершенно непозволительно, играл с мышью, чтобы потешить
душу,- но внизу стояла полная тишина, и это, пожалуй, давало право самую
чуточку отпустить натянутую струну. Пусть подохнет, прекрасно понимая, что
подыхает, и зная, от чьей руки. Если небеса не гарантируют высшей
справедливости на грешной земле, мы создаем слабое ее подобие, ибо не нами
сказано, но нами старательно усвоено: "Око за око, зуб за зуб..." Я их не
трогал, спокойно плыл мимо, не собираясь убивать и лишний раз доказывать,
что могу выжить там, где нормальный человек обязан сгинуть...
Наконец-то! Медленно-медленно, словно борясь с невидимыми веревками,
тянувшими его назад, Мишаня, скособочась, не сводя с Мазура выпученных глаз,
потянулся за карабином. Почему-то он не кричал, хотя давно уже должен был
понять, что посетил его не призрак, а гость из плоти и крови. Спокойно
подождав, когда широкая ладонь сомкнется вокруг цевья карабина, а другая
обхватит шейку приклада, когда ствол проделает половину должной траектории,
Мазур нажал на спуск. Один-единственный раз. В его руках знакомо дернулся
"Хеклер-Кох" - и Мишаня, на миг нелепо замерев в несуразной позе, стал
клониться, упал, придавив грудью карабин. Старомодный картуз свалился с
головы (верзила, как и в прошлый раз, был одет по моде безвозвратно ушедшего
века), упал рядом изнанкой вверх, словно готовился принять милостыню.
- Проходи, не подают...- беззвучно пошевелил губами Мазур, на миг вновь
ощутив липкий холодок безумия, мягкой лапкой прошедшийся по вискам.
Кажется, его трясло. Но кто-то внутри, холодный, деловитый и собранный,
тут же напомнил: рано сходить с ума... Он, скалясь, шагнул вперед и ногой
перевернул труп - всегда следует проверить, многие, считавшие себя
суперменами, на этом и ловились, уверив себя, что в жизни не напортачат...
Нет, все надежно. Уже не дышит. Мазур отпустил автомат, повисший на
ремне, взял со столика бутылку. Вспомнил ту клятую газировку на даче, но
рука дрогнула лишь на мгновение: нет, слишком невероятное стечение
обстоятельств понадобится, чтобы... Точным ударом смахнул пробку о край
столика, запрокинул голову. Прохладная пенистая жидкость потекла на
