кортики ваши, адмиральские чаи, склянки-банки... У меня сразу родилось
подсознательное недоверие. То, что среди "морских дьяволов" не было еще ни
одного предателя, с точки зрения теории вероятности ни в чем еще не
убеждает: даже среди апостолов нашелся один стукач, несмотря на строжайший
отбор. Есть другое, гораздо более существенное возражение, опирающееся на
личный опыт. И на закрытую статистику. Процент шпионов среди подобных вам
боевых псов, какой бы державе они ни служили, невероятно низок. Что
обусловлено, по-моему, не столько высоким моральным обликом, сколько
многолетней дрессировкой. Охотничья собака просто не уме-ет переходить на
противоположную сторону, поддаться вербовке со стороны зайцев или лисиц.
Шпионаж - дело скучное. Секретные сведения обычно таскают в клювике
противнику неприметные серенькие мышки с мозолями от долгого сидения на
канцелярском стуле, а покупают их столь же невидные лысоватые типы самого
заурядного облика, сроду не бегавшие по крышам с пистолетами, а роковых
красоток видевшие лишь по телевизору... Наконец, рядовых спецназовцев
вербовать попросту глупо - от них никогда не получишь регулярной и ценной
информации, они сами не знают вплоть до последнего момента, куда их пошлют и
кого заставят резать. Это азбука. В общем, с самого начала ваше дело
показалось мне чересчур красочным, эффектным и романтическим, чтобы быть
истиной. И шито оно было как раз в расчете на некоторые особенности
человеческой психологии, на людей определенного склада. Самарин ваш,
Лаврик,- твердый профи, за ним числится не одна приличная операция, которой
можно гордиться. Но в данном случае декорации и антураж были рассчитаны как
раз на его тип характера и спосо
б мышления. Вам ведь известно, что такое психологическая карта?
- Конечно,- сказал Мазур.- Только я своей, понятное дело, не видел сроду,
когда это нам показывали наши досье...
- И не покажут. Лаврику, впрочем, тоже. Но тот, кто операцию
разрабатывал, ставил все в расчете на конкретного человека, вашего мудозвона
в пенсне. По-моему, они достигли цели? Лаврик, собственно, уже вынес вам
приговор. Нет?
- Да,- сказал Мазур.
- То-то... Впрочем, должен признать, они сработали не столь уж плохо. Вас
не особенно-то и мазали дерьмом, тут все тоньше: вокруг вас было старательно
нагромождено столько неясностей и странностей, что это с точки зрения любого
здравомыслящего человека превосходило критическую массу. Еще и благодаря
тому, что вы ухитрились наворотить кучу дел... Высший пилотаж не в том,
чтобы вывалить кучу фальсифицированных улик. Наши плохие парни достигли
большего: создали ситуацию, в которой вы, даже после скрупулезнейших
проверок, навсегда останетесь на подозрении, следовательно, в лучшем случае
вылетаете в отставку и всю оставшуюся жизнь проживете под колпаком у тех,
кто в конце концов пришел к выводу, что дыма без огня не бывает... Вы,
часом, не питаете иллюзий насчет наших отцов-фельдмаршалов? Самых высоких?
- Никаких,- угрюмо сказал Мазур.
- И правильно. Они в общем-то неплохие люди, но должность обязывает.
Когда разгорается скандал, подобный вашему, его сплошь и рядом стараются
погасить не скрупулезнейшим добыванием полной и окончательной истины, а
чисто косметическим ремонтом. Поскольку гипотетическая истина частенько уже
не влияет на понесенный урон и не способна ничего исправить, а торопливое
нанесение косметики, наоборот, спасает престиж всей системы... Согласны?
Умница. Именно поэтому ваша смерть устраивает всех - и тех, кто верит в вашу
виновность, и тех, кто по профессиональной въедливости все же предпочел бы
для очистки совести еще раз проверить все сомнительные узелки. Не будем к
нашим фельдмаршалам излишне строги - мы на их месте, боюсь, рассуждали бы
точно так же. Помер каперанг Мазур - и гора с плеч. То ли он, паскуда,
шпион, то ли нет, но очень уж много вокруг него нагромоздилось всякого, уж в
чем-то да виноват. А допрашивать его с широким применением "сывороток
правды" было как-то не с руки - знает чересчур много, такого, что и среди
своих вспоминать не стоит, ради вящего спокойствия...
- Вы что, хотите сказать...
- Ну, ну, не щелкайте клыками. Не столь уж скверного мнения я о вашем
адмирале. Ваша контора санкции на ваше устранение не давала, они
просто-напросто вздохнут облегченно, а это все же две большие разницы,
верно? Ладно, не буду вас мучить. Во всей этой истории камнем преткновения
оставался один-единственный вопрос: почему вас с такой яростью и усердием
пытались скомпрометировать? Вы его себе не могли не задавать...
- Еще бы,- сказал Мазур.
- Необходимы цель и мотивы. Они были. И скажу вам со всей откровенностью:
хотя мы с Кацубой ребята неглупые, существовала реальная опасность, что у
нас так и не будет ничего, кроме подсознательного недоверия к официальной
версии, которое к делу не подошьешь и трибуналу для органолептического
осмотра не предъявишь. На ваше счастье, появился чертик из коробочки. Для
начала я вас с ним познакомлю.- Он протянул Мазуру синюю расческу.-
Поскольку это дама, причешитесь как следует, она в вас должна сразу увидеть
серьезного человека...- Он склонился к Мазуру, сузив глаза: - Насчет
предельной секретности происходящего я напомню лишь мимоходом - вряд ли вы
забыли, что валяетесь в морге, и, если вдруг заявитесь к вашим командирам в
живом виде, заработаете одни неприятности, вплоть до того, что вновь
перейдете в разряд покойников, и на сей раз уже по-настоящему... Вы, голуба
моя, оказались в центре столь секретной операции, что никаких грозных
подписок с ее участников не берут и орденами не награждают - просто-напросто
за хорошее поведение позволяют остаться живыми... Пошли?
Он вышел в коридор первым. Коридор был высокий, длинный и, по непонятно
откуда взявшемуся убеждению, напоминал скорее больничный: то ли большие
промежутки меж дверями без номеров, причем неравномерные, то ли едва
уловимый запах медикаментов заставляли в первую очередь подумать о
лечебнице... Здание, должно быть, немаленькое, судя по лестничной клетке,
куда свернули,- внизу как минимум один этаж, наверху несколько...
Генерал поднялся на самый верх. На площадке была одна-единственная дверь,
обитая коричневым дерматином. Глаголев нажал кнопку - но внутри не слышалось
звонка. Через несколько секунд тихо клацнул замок, генерал потянул на себя
дверь, оказавшуюся что-то уж подозрительно толстой, обитой с внутренней
стороны тем же простецким дерматином - но торец, как Мазур и подозревал,
посверкивал металлом, над которым чуть-чуть выступали три ригеля сложного
замка. Детина в пятнистом комбинезоне без знаков различия, словно бы
невзначай державший их под прицелом "Клина" с глушителем, опустил автомат не
раньше, чем дверь закрылась за вошедшими. Второй, сидевший за столиком с
мониторами, так и не встал, ограничившись кивком.
- Так уж заведено,- негромко сказал Глаголев, шагая в конец коридора.- В
приличном заколдованном замке принцессу всегда стерегут на совесть... Кирилл
Степанович, спешу предупредить: люди, которых я вам сейчас представлю, не
самозванцы и не актеры, поэтому, умоляю, воздержитесь от удивленного аханья
и глупых вопросов типа: "А вы не врете?"
Этот коридор гораздо больше походил на приличную гостиницу: ковровая
дорожка, темно-коричневые полированные двери, красивые светильники, торцевое
окно представляет собою витраж с сине-красно-желтым геометрическим узором, и
возле него устроен крохотный холл с мягкими креслами и кашпо по стенам, Не
доходя до него, Глаголев резко остановился, постучал, вошел, не дожидаясь
ответа. Мазур двинулся следом, чувствуя себя немного неуклюже в чужой
одежде, самую малость великоватой.
Самый обычный гостиничный номер. У столика, ближе к двери, сидела та
самая темноволосая молодая женщина, которую Мазур видел в глаголевской
вотчине, упрятанной посреди военного городка. Только сейчас она была в синем
платье. Как и в прошлый раз, красотка показалась Мазуру чуточку скованной,
очень уж напряженно сидела, сдвинув колени, словно примерная школьница в
классе, по невинности своей и не пытавшаяся использовать против строгого
учителя безотказное оружие - очаровательные ножки. Мужчина, шагнувший им
навстречу от окна, был Мазуру незнаком, но он чисто машинально встал на
несколько секунд по стойке "смирно", потом, правда, опомнился и раскланялся
вполне штатским образом. Однако Мазуру эта стойка успела сказать многое, и
он в полной растерянности успел подумать: "Не может же быть..." Сухопарый,
жилистый, подтянутый по-военному мужик, примерно ровесник Мазура,- и
штатская одежда точно так же кажется маскарадной...
- Знакомьтесь, господа,- как ни в чем не бывало произнес Глаголев
по-английски, усаживаясь первым,- Кирилл Мазур, военно-морской флот.
Лейтенант-коммандер Крис Меллинг - база Уорбек-Бей, военно-морские силы США.
Дженнифер Деспард, помощник окружного прокурора штата Пенсильвания. Капитан
первого ранга Мазур - начальник группы, только что утвержденный
командованием, однако, как частенько случается, еще не посвященный во все
детали. Я имею в виду ваш участок работы, мисс Дженнифер, исключительно
ваш... Мне пришло в голову, что первое знакомство, каковое приходится
устраивать в молниеносном ритме, будет чуточку непринужденнее, если вы
прочтете маленькую лекцию господину Мазуру, дабы он проникся серьезностью
момента...
- Вы хотите сказать, он совершенно не в курсе? - голос у нее был
приятный, чуточку хрипловатый, не свободный от той же скованности.
- Во всем, что касается вашего... объекта. Мазур, сидевший с каменным
выражением лица, украдкой переглянулся с долговязым лейтенант-коммандером -
и словно бы смотрел на свое отражение в зеркале, оба мгновенно прокачали
друг друга и оценили должным образом... -Два боевых пса, чутьем определившие
в момент, что к завитым болонкам отношения не имеют и всю сознатель-ную
жизнь провели в борющихся за выживание стаях...
Очаровательная Дженнифер протянула Мазуру цветную фотографию и
произнесла, старательно выговаривая слова по всем правилам грамматики,
словно имела дело с неграмотным туземцем из джунглей, знакомым с английским
лишь по этикеткам на консервных банках:
- Этот человек - кандидат в вице-президенты на предстоящих выборах,
которые состоятся, согласно нашим правилам...
- Джен...-насмешливо поморщился долговязый Меллинг.- Ты бы еще перешла на
"пиджин-инглиш". Генерал ведь предупреждал...
- Я с вашим языком немножко знаком,- торопливо сказал Мазур по-английски,
чтобы выручить девушку из неловкого положения (у нее явственно запунцовели
кончики ушей).- Хотя философские диспуты вести и не взялся бы... Можно
посмотреть? Я бы сказал, лицо данного джентльмена вызывает доверие и
поневоле располагает к себе, хотя сдается мне, помощник прокурора не станет
везти за тридевять земель фотографию безгрешного ангела... У него, кстати,
хорошие шансы?
- У него великолепные шансы,- тихо сказала Джен уже нормальным голосом.-
Это больше, чем шансы - по всем прогнозам. Если не случится чуда, Рэмпол и
Дреймен пройдут в Белый Дом, как лыжник по трамплину...
- Это, как я понимаю, Дреймен? - спросил Мазур.
- Да. Роберт Стайвезант Дреймен... вас интересуют детали биографии и
политической карьеры?
Мазур оглянулся на Глаголева. Тот чуть заметно мотнул головой.
- Расскажите лучше, что он натворил,- сказал Мазур.- Человек со столь
честной рожей, похоже, по мелочам не работает...
