клумб. Дом был не сложен в архитектуре - гэ-образное двухэтажное здание,
с небольшими окнами, с балкончиками и колоннами. От дома к речке спуска-
лась тропинка, и в ее конце виднелась белая красивая беседка. Барон за-
любовался ей, представив, как, наверно, было бы приятно когда-нибудь в
мае утром выйти из такого дома с женой, пройти в чем-нибудь легком, до-
машнем в беседку и выпить там чашечку кофе, любуясь бликами на журчащей
воде. Но мечтал он недолго: работа. Барон отвернулся от беседки, стал
оценивать обстановку.
Способов сделать дело он видел три. Либо внахалку, подъехать к дому,
представиться каким-нибудь старым другом или новым клиентом, и потом не-
ожиданно выхватить пистолет. Но в таком случае будет уж очень сложно уй-
ти. Здесь не город - догонят... Втрой и третий подразумевали винтовку с
глушителем и оптикой. Либо из-за тех вон приземистых строений, либо
из-за сторожки. Приземистые строения были поближе, да и стояли почти в
лесу - бежать будет легко. Но ведь там рядом обязательно окажется кто-то
из холуев. Будет мешать, действовать на нервы. Это плохо. А сторожка бы-
ла далековато. И какая-то подозрительная. Неясно, жил в ней кто-нибудь,
или нет. Проводов к ней вроде не шло. Света там не должно быть. Может,
это всего лишь какой-нибудь сарайчик для лыж ? И все же далековато. Мож-
но было промахнуться. Но с другой стороны, и отрыв в побеге будет по-
больше. "А если собаки ?" - подумал Барон. Но на этот случай была специ-
альная жидкость, чтобы смазать сапоги, был кривой кинжал и ни разу еще
не подводившая сноровка.
Барон еще раз обдумал все три варианта. Остановился на сторожке. К
тому же, по его рассчетам, солнце вечером будет светить как раз от сто-
рожки к крыльцу, таким образом, можно будет все сделать по высшему раз-
ряду, a la Барон, в левый глаз. Приняв решение, он пошел к трассе, но не
прежним путем, а новым, прикидывая путь отхода после дела.
До вечера Барон решил переждать в машине. Он, немного поколебавшись,
все-таки поехал в близлежащюю деревеньку, которую проскочил утром прямо
перед отворотом. Решил посмотреть, есть ли там магазин. Барон перед
отъездом по холостяцки забыл взять с собой поесть. А делать такие дела
натощак, как и сдавать экзамены - дело, как он знал, скверное. Он свер-
нул на перекресток. "Засветка, конечно" - подумал он. Но милицию к делу
подключать точно не будут. А машина ничего не скажет - ему дали ее спе-
циально для дела. "Черт с ней, с засветкой, уж больно есть хочется. Шля-
пу надеть придется, очки" - решил Барон.
Магазин он нашел быстро. Деревенька была всего из одной улицы. Барон
вышел из машины в темных очках и шляпе, хотя какого-то особенного солнца
в данный момент не было. Выглядел здесь он в своем наряде, как самый
настоящий Джеймс Бонд. В магазине на него посмотрели, как на заморскую
диковинку. Из еды там почти ничего не было. Барон купил какие-то древние
рыбные консервы, булочку, газировки "Дюшес". Повернулся, чтобы выйти. И
тут в магазин вошла девушка. Барон мельком взглянул на нее. И почему-то
вдруг снял очки.
"Девушка была необыкновенно, хотя и не по русски, красива. Черные,
глянцевые, волосы, но тем не менее почти белая кожа и темно-зеленые гла-
за. Грудь, которая будь хоть чуточку поболее, уже портила бы ее, в меру
тонкая талия, и ноги, красоту которых не могла скрыть даже длинная чер-
ная юбка. Божественные руки. И завораживающий голос."
Хотя голоса он еще слышал. Долгую секунду они смотрели друг на друга.
Потом Барон уступил девушке проход. Она прошла. Оглянулась на него, за-
мешкалась. И направилась к прилавку. Барон, движимый какой-то странной
силой, окликнул ее:
- Девушка !
Она повернулась к нему. Он хотел ей что-нибудь сказать, но не мог
придумать, что сейчас было бы более подходящим.
- Вы здешняя ?
- Нет, - просто ответила она. - Приехала на праздники к дедушке. Хотя
он мне на самом деле прадедушка, - девушка улыбнулась, - ему уже девя-
носто три.
Барон подумал, есть ли у него листок бумаги. Достал какую-то среднюю
купюру из портмоне, написал на ней цифры и слово.
- Держи, - протянул он ей, - мой московский телефон.
Девушка подошла, протянула руку, взяла. Барон собрался уходить, но
опять замешкался на долгую секунду.
- Постой, - сказала ему вдруг девушка вполголоса, - Сегодня. В один-
надцать. Избушка на окраине.
И сразу отвернулась. И даже чуть-чуть толкнула Барона к выходу. Он
покорно вылетел и первым делом надел очки. Сел в машину и очень плавно
сначала, а потом все быстрее поехал. Поехал на дело.
Он чувствовал, что с ним творится что-то странное. Впервые в его жиз-
ни он не испытывал от сознания предстоявшей ему сегодня работы трепет
ожидания. Как будто что-то более важное ждало его впереди. Но что ? Ба-
рон бывал с женщинами, он знал, как это происходит, что чувствуешь при
этом до и после. Еще он знал, что так бывает, когда пора заняться
чем-нибудь более сложным. Он подумал, что может быть он перерос свое
амплуа ? Может пора менять вид деятельности ? Но все же он никак не мог
увязать отход сегодняшнего дела на второй план с девчонкой, случайно
встреченной им в магазине. Он пережевывал булочку с рыбными консервами,
запивал газировкой "Дюшес" и наблюдал за трассой. Ждал бардовый мерсе-
дес.
К вечеру он появился. Барон, сам даже не заметив этого, слегка провел
себе ладошкой по щеке, потом пощупал, на месте ли кинжал. Подхватил вин-
товку, снаряжение, и быстрыми шагами, полубегом направлися к сторожке.
Подоспел вовремя. На десять секунд раньше мерседеса. Как раз, чтобы пе-
ревести дыхание. Вот и клиент вышел на крыльцо. "Итак, где у нас тут ле-
вый глазик ?" - подумал про себя барон, ловя в перекрестие голову клиен-
та. Клиент на мгновение замешкался. Палец Барона плавно повел спуск.
Хлопок. Голова клиента дернулась. Дернулась так, как надо. "Есть, - по-
нял Барон, - теперь отход."
И тут, словно призрак, перед Бароном появился древний, сгорбленный
старик. Может быть он вышел из холодной сторожки, может вырос прямо
из-под земли. Барону некогда было об этом размышлять. "А вот это настоя-
щяя засветка," - мелькнуло в голове Барона. Молниеносное движение руки с
железом, которое мы уже знаем по побегу Волка из колонны военнопленных -
и старик повалился на снег. Барон к тому времени был уже в десяти мет-
рах. Старик хрипел.
- Алексей Иванович... Алексей Иванович...
Он вспомнил красивый, большой портрет, висевший некогда в холле барс-
кого дома...
В одиннадцать, когда было уже так темно, что хоть глаз выколи, Барон
появился в избушке на окраине. Внутри было низко, тесно. Из всей мебели
присутсвовали лишь кровать, стол, стул, да печка. Печка горела. Было
тепло. Пахло березовыми вениками. Девушка была в черном вечернем платье,
она уже сказала Барону, что зовут ее Наташей. Больше она пока не сказала
ему ничего. Барон вдруг понял, что такое с ней случается впервые. И все
его старые холостяцкие приемы вдруг показались ему пошлыми и неподходя-
щими. Можно сказать, что он даже слегка растерялся. Они некорое время
молча сидели под светом тусклой электрической лампочки, и Барон вдруг
испугался, что именно сейчас все может разрушиться, пропасть. Что именно
может пропасть и разрушиться, он не понимал. Но вдруг заволновался. Вы-
ручила его Наташа.
- Может, шампанского ? - спрсила она.
- Нет, я за рулем, - ответил Барон и тут же понял, что ответил по ду-
рацки, и с дурацким двойным смыслом. Но исправлять было поздно.
- Тогда может чаю ? - Наташа второго смысла, казалось, не уловила.
- Чаю можно, - мягко согласился Барон.
Наташа наклонилась, чтобы вынуть из-под стола чайник. Вечернее ее
платье, как и положено всякому хорошему вечернему платью, слегка показа-
ло ее грудь. И вдруг Барон мякго, по отцовски обнял Наташу. Она поверну-
ла голову, взлянула на него, и перевернулась в его объятиях.
Кровать оказалась ужасно продавленной. Но это ничего не испортило. А
под утро, часа в четыре, в окно постучали. Барон, спящий всегда очень
чутко, сразу тихо спросил:
- Кто ?
- Свои, Барон, свои. Выйди. Мы тебе деньги привезли.
- Какие деньги ? Мы ведь договаривались в городе, - с подозрением
сказал Барон.
- Выходи, выходи... Договаривались в городе, а привезли сюда. Да вы-
ходи ты, успеешь еше на..., - говоривший снаружи оборвал себя на полус-
лове.
Проснулась Наташа.
- Я сейчас, - сказал ей Барон, накинул одежду и вышел из избушки.
Наташа прислушалась. Было тихо, только иногда с улицы доносились об-
рывки каких-то фраз. Потом раздался негромкий звук уезжающей машины. На-
таша улыбнулась, готовясь принять мужчину. Прошло десять секунд. Барон
не заходил. Наташа заволновалась. "Уехал..." - мелькнуло у нее в голове.
Она вскочила, накинула на голое тело шубу, надела на голые ноги дедовы
валенки. Выскочила. Превое, что она увидела, была Бароновская, выданная
ему на дело машина. Она сделала еще пару шагов и увидела его. Он лежал
на спине с открытыми глазами. Вышедшая на минуту из-за туч луна немного
отражалась в них. На лице осталось приветливое, дружеское выражение.
Крови нигде видно не было. Как будто он говорил Наташе: "Подожди, сейчас
полежу немного и поедем. Секундочку." И тут Наташа не выдержала. Ее дол-
гий, дикий крик разбудил сонную, хилую деревню.
8. КОНЕЦ
... дорога вновь пошла под уклон и шофер надавил на педальку. Парень
отодвинулся от окна, автобус покатил быстрее; покойник и молодая женщина
быстро остались позади. Вскоре впереди появилась синяя новенькая таблич-
ка, перечеркнутая красной линией. То слово, которе на ней было написано,
еще невозможно было с такого расстояния разобрать. Но скоро автобус
подъедет ближе, и... И тогда парень с девушкой прочитают название дере-
вушки: "Бараново". А водитель даже и не обратит на нее внимания - он-то
рулит здесь уже раз в двадцатый...
4 июня 1996
МИЛЛИАРД
1.
- Да, старая дружба не ржавеет, - негромко сказал Сидоров, доставая
из ящика для почты изрядно заклееное марками письмо. Фамилия отправителя
читалась внизу четко. Это была фамилия его старинного, еще с детского
сада друга, путешественника и доморощенного философа, длинноволосого и с
вечным рюкзачком за спиной, как говорят, немного "с приветом" парня.
Петров. Пока Сидоров поднимался в свою квартиру, он еще подизучил кон-
верт и определил, что в момент отправки письма Петров находился в городе
Самарканде. "Во куда занесло," - то-ли с завистью, то-ли с противополож-
ным чувством подумал Сидоров. Он лично уже никуда не выезжал из города
года этак с два.
Попав в свое холостяцкое обиталище, Сидоров распечатал и стал читать
письмо. Читал чуть-ли не через силу. То-ли зависть ему мешала, то-ли
противоположное чувство. Петров писал, что уже месяц они без копейки,
что живут теперь бесплатно, и что это им с успехом удается. На этом мес-
те Сидоров поморщился. Далее в письме шли какие-то философские рассужде-
ния, предложений примерно на десяток, которые Сидоров пропустил. А потом
Петров писал, что в их тусовке произошел раскол, и теперь он остался
вдвоем с некоей Таней, которую Сидоров даже должен знать по прошлому Но-
вому Году.
Да, Сидоров припоминал. Таня там была. Сидоров вспомнил все оконча-
тельно и тут же расстроился. У них в компании всегда происходило так: то
женщина никому не нужна, но стоит только Сидорову обратить на нее внима-
ние, как сразу все набрасываются на нее с приветами, комплиментами и
прочими ухаживаниями. Сидоров вспомнил, что он тогда по морозу бегал для
этой Тани за цветами, а Петров напился и загружал компанию смутными рас-
суждениями. И вот теперь она в Самарканде с Петровым, без денег, гряз-
