странных несимметричных сосуда. Ему, как всегда, поверили, и хлопки пробок
раздались со всех сторон. Стас поднял бокал, глянул на меня, шмыгнул
носом, вытер свободной рукой глаза и... залпом выдул половину, потом
отдышался и допил. Я так не смог. Сделал пару глотков и поставил бокал на
место. Стас поморщился и икнул.
- Армахет - ытар Сет, [Пьяница - друг Сета (возм. др.-егип.)] -
напомнил я ему.
- Иди ты, - махнул рукой Стас и блаженно откинулся на спинку кресла.
Самый молодой из присутствующих, пестрый парнишка, которого я
приметил с самого начала, поднялся с бокалом в руках и что-то сказал.
- Он предлагает выпить за смелых детей, - перевел Смолянин.
Все встали и опорожнили свои сосуды. Выпив, молодой сотрудник
Департамента заговорил снова, и Смолянин перевел нам, что тот сгорает от
любопытства и хочет о многом нас расспросить. Не будем ли мы столь
любезны, и не ответим ли мы на несколько вопросов.
- Валяйте, - сказал Стас и поднялся с ненормальным блеском в глазах.
- Где и каким образом вы обнаружили хроноскаф?
- Сами сделали, - не задумываясь ответил Стас, - взяли швейную
машинку, компьютер, бочку из-под кваса и этот... как его... - Стас
наморщил лоб, - плазмогенератор, вот, прикурочили, и - порядок.
Я просто обалдел.
- То есть, вы хотите сказать, что пятьсот лет назад людям была
известна теория темпорального поля?!
- Не, - ответил Стас, - людям неизвестна. Я ее сам придумал. С ним
вот, - ткнул он пальцем в меня.
Присутствующие принялись возбужденно обсуждать новость.
- Стас, кончай, - сквозь зубы процедил я и показал ему под столом
кулак. Но он снова икнул и продолжил пресс-конференцию.
- Вам не кажется, что ваше заявление граничит с абсурдом? - порывисто
обратился к нему худощавый мужчина с лиловым ежиком на голове.
- Граничит, - икнув, согласился Стас. - И что?
- А то, что вы - дети! - вскричал мужчина, по-видимому, ученый, ероша
тонкими пальцами свой лиловый ежик. - Со скольки лет в двадцатом веке
юноша считался совершеннолетним?
- С десяти, - не моргнув и глазом, заявил Стас. - Как только
исполняется, ему сразу выдают квартиру, швейную машинку и жену.
Это сообщение вызвало еще большее оживление.
- Вы женаты?
- Я? Э-э-э... Нет, я холостяк. Правда же, Костя? - язык его слегка
заплетался. - Была одна, Швачкина Ольга из четвертого "Б"... Только я
решил подумать. Ладно, я устал, - он ладонью остановил желающих что-то
спросить, которых становилось все больше. - Остальные вопросы - потом.
Он уселся на место, откинулся на спинку кресла и моментально заснул.
Армахет проклятый. Отдувайся теперь за него.
Но отдуваться не пришлось. Один из присутствующих что-то горячо
затараторил. Оказывается, злоупотребляя гипносном, люди давно уже
разучились засыпать самостоятельно, и Стасова способность привела всех в
восторг и умиление.
Кубатай, не выпуская кинжала, подхватил Стаса на руки и понес из
зала. Выглядел он не то как телохранитель юного миллиардера, не то как
маньяк-убийца. Я помахал рукой гостям и в сопровождении Смолянина пошел
следом.
Вскоре мы оказались в просторной квадратной комнате без мебели, стены
которой плавно меняли цвет и слегка светились. У входа я заметил нечто
вроде пульта управления.
Смолянин ткнул в какую-то кнопку, и чуть правее центра комнаты, в
полуметре от пола, замерцало небольшое овальное облачко. На него-то
Кубатай и уложил Стаса. Тот, сладко посапывая во сне, перевернулся на бок.
Херувимчик пьяный.
Смолянин объяснил мне, как пользоваться пультом, и мы остались в
спальне одни. Теперь я знал, на какую кнопку надо нажать для создания
второй гравикровати, на какую - чтобы получить сеанс массажа, какая
включает музыку, а какая - гипносон.
Но этой кнопкой я пользоваться не стал. Хотя мне и не спалось. Я все
думал о папе, о маме, о кошках... Даже Вальку Мельника вспомнил с
симпатией.
Как же это нас угораздило вляпаться в такую историю?..
3. МЫ СОБИРАЛИСЬ ЕХАТЬ НА ОХОТУ, А ВМЕСТО ЭТОГО
ПОПАЛИ НА СЕМИНАР КУЛИНАРОВ
Я проснулся от того, что очень захотел пить. Пару минут повозившись с
пультом управления, я открыл дверь. Осторожно выглянул, есть ли кто в
коридоре. Идти по чужому дому в одних трусах было неудобно, а одеваться -
лень.
То, что я увидел, меня озадачило. Слева и справа от двери, на
маленьких неудобных стульчиках, сидели молодые ребята в желтой форме
хронопатрульных. Оба, похоже, дремали, но в руках крепко сжимали оружие,
похожее сразу и на автомат Калашникова, и на наш пылесос "Шмель".
Нас охраняли. Но от кого?
Стоять дальше, высунув в дверь голову, было глупо, и я кашлянул.
Получилось это у меня хорошо, потому что в горле пересохло, и я здорово
охрип. Кашель был гулким и раскатистым. Охранники подскочили на своих
стульях и направили на меня автоматы-пылесосы.
Я струхнул. Надо было что-то делать, пока они не начали палить с
перепугу. Жалко улыбнувшись, я сказал:
- Ква-ква!
Охранники мрачно квакнули в ответ и чуть-чуть опустили стволы
автоматов.
- Пить, - попросил я. - Ребята, я пить хочу!
Желтые мундиры смотрели на меня как японец на чукчу. Вроде и похож, а
говорит что попало.
- Water [Вода (возм. англ.)], - начал я снова. - Вода! Куц! (возм.
др.-егип.)
Нифига.
- Drink [Пить (возм. англ)]. Пить. Ап-куц. [возм. др.-егип.]
Они меня не понимали.
- Что ж делать, у меня этот, как его... Сушняк, - в отчаянии начал я.
- Суш-няк? - радостно заулыбались охранники. И разом вытянули из-за
спины - там у них на форме были нашиты карманы - прозрачные бутылочки с
чем-то жидким.
Я растерянно взял бутылки и скрылся в нашей комнате. Похоже, что
слово "сушняк" было одним из немногих русских слов, вошедших во всеземной
язык.
Стас ворочался на своем "облачке" и что-то мычал во сне.
- Вставай, алкоголик! - сказал я и вручил полупроснувшемуся брату
бутылку. Сам уселся на пол и стал скручивать колпачок.
- Голова... - простонал Стас.
- Надо меньше пить, - наставительно сказал я и глотнул из бутылки. С
некоторым испугом - вдруг там пиво, или еще какая гадость? Но там оказался
странный газированный напиток, солоновато-сладкий на вкус. Мне сейчас было
не до вкусовых тонкостей. Я выхлебал бутылку и развалился на полу. Жажда
прошла мгновенно. Язык к горлу больше не прилипал.
- Это... это... не оно? - с подозрением спросил Стас, глядя на
желтоватую пузырящуюся жидкость.
- Что "не оно"?
- Не... не то, что вчера?..
- Нет, не шампанское.
Стас сел, держась руками за голову. Посидел так, потом стал тихонечко
пить из бутылки.
- Называется "Сушняк", - наставительно сказал я. - Специально для
малолетних алкоголиков. Снимает все последствия...
- Хорошо! - ожившим голосом сказал брат.
- Но есть побочный эффект, - вкрадчиво сказал я, - когда вырастешь,
детей не будет.
Стас поперхнулся.
- Это нечестно! - завопил он, отставляя бутылку.
- Ты же вчера сказал, что холостяком будешь. Какая тебе разница?
- Я сказал? - он снова обхватил голову руками.
Наверное, я еще долго бы над ним издевался, но тут дверь открылась и
вошел Смолянин. Бинтика вокруг головы у него уже не было, уши торчали
по-прежнему.
- Ква-ква! - приветствовал он нас. - Отсыхаете, малолетки?
- Ква, - поздоровались мы. А Смолянин, взглянув на пустые бутылки,
покачал головой:
- Осторожней, детям нельзя этого много пить. А то вырастете и... ну,
в общем, будут проблемы.
- Мы знаем, - вяло сказал Стас. Теперь уже я, поперхнувшись от
страха, спросил:
- Какие проблемы?
- Волосы не будут перекрашиваться, - тихо, словно говорил какую-то
гадость, которую и произносить-то не хочется, сказал Смолянин. Он ткнул
рукой стену, и перед ним засветилось облачко-кресло. Бухнувшись туда,
Смолянин задумчиво посмотрел на Стаса.
- Мужик, ты правда убежденный холостяк?
Стас глянул на меня. Я пожал плечами.
- Ну, может я еще передумаю, - промямлил он.
Глаза у Смолянина загорелись.
- Передумывай, парень! Такую жену тебе найдем, все позавидуют!
Стас покраснел как рак. Я-то знаю, что он девчонок ужасно стесняется
и даже не заговаривает с ними первый. Смешок я подавил, но Смолянин все же
что-то услышал. У него даже уши слегка повернулись в мою сторону - вот
честно, не вру!
- Старшему, конечно, еще лучше жену найдем, - успокоил он меня. - Уже
есть две кандидатуры - дочь Ережепа и племянница Кубатая. Хочешь, завтра и
свадьбу сыграем. Или свадьбы, - он умоляюще посмотрел на Стаса.
- Мы так быстро не женимся, - отбрил Стас. - И жен себе ищем сами.
- Но только среди персонала Департамента, - предупредил Смолянин. -
Ввиду вашей особой секретности.
- Смолянин, зачем так торопиться? - спросил я, - Что вам наши жены
сдались?
Переводчик вздохнул.
- Не буду лепить горбатого, парни. Мы не знаем, что с вами делать.
- А че делать-то? - запетушился Стас. - Сами себе дело найдем!
- Боимся мы, - грустно сказал Смолянин. - Вдруг вы опять машину
времени сделаете и в прошлое убежите. Или рассекретите что-нибудь. А так -
жены бы за вами присматривали, развлекали... У нас бы стали работать.
Домами дружить бы стали...
Смолянин вздохнул и опустил голову. Без всякой связи сказал:
- Спал сегодня отвратно... Всю ночь Кубатай мешал. Уложил меня спать,
а сам ходил, семечки грыз, компьютером шумел... А лег - храпеть начал.
- Вы что, вместе живете? - спросил я.
- Да, уже два дня. (*10) Он древнерусский решил выучить и со мной
вместе поселился. Думает, язык легко изучить! Одна операция по расширению
ушей, чтоб звуки лучше запоминать, полмесяца занимает. А потом стимуляция
мозга, так что вся голова шишками покрывается. И труд, труд, труд.
Смолянин опять вздохнул и безнадежно попросил:
- Вы уж женитесь по-доброму, кенты. А то Кубатай меня угробит. Он же
настырный, как все осетины.
- Он осетин? - удивился я.
- Ага, - Смолянин оживился. - два года назад выяснил...
И он поведал нам удивительную историю. Оказывается, за последние
пятьсот лет все народы на Земле перемешались. Из-за каких-то там эпидемий,
войн, просто из-за того, что государств не стало... Ну, и когда люди
опомнились, оказалось, что никто своей национальности не знает. В лучшем
случае слышал, что прабабка была на четверть турчанка, или еще что-нибудь
подобное. (*11) И у людей появилась мода докапываться до своей
национальности. Тратилось на это много сил и средств, но получалось не у
всех. Генерал-сержант Кубатай тоже долго не знал, кто он. Пробовал
записаться в евреи, но его не приняли. Обманули, сказали, что лимит
исчерпан. Пошел было в русские, но те обиделись, что он сначала к евреям
ходил, да еще выяснилось, что он водку пить не любит. Все ему уже
сочувствовать начали, но он упорно рылся в архивах. И однажды на
медкомиссии, когда выяснилось, что у него отличное ночное зрение, понял
истину. Ведь, осетины, как известно, в темноте отлично видят, не зря же в
стихотворении сказано:
"Но злая пуля осетина
Его во мраке догнала."
С тех пор Кубатай стал официально признанным осетином. (*12)
- Здорово! - сказал Стас, который уважал упорство в достижении цели.
- А ты, Смолянин, кто?
Смолянин обиделся.
- Как и вы, ребята, русский. У меня есть письменное свидетельство, -
сухо добавил он.
- Какое? - спросил я. И Смолянин не удержался - наверное, любил эту
