возражала против того, чтобы он выходил на открытое место - в любой момент
может прилететь ворона или вернется Мордашкин. Но Аркаша сказал, что он
будет настороже и не выпустит из рук большой булавки.
Зловредный Мордашкин возник в окрестностях коробки ближе к вечеру и
решил немного поохотиться на Аркашу. Аркаша благоразумно отступил к
коробке.
- Странно это, - сказал он Алисе по связи. - Я вижу Мордашкина, знаю,
что это котенок, что он сейчас сидит на том берегу прудика и облизывает
лапу. Вроде бы все обыкновенно. Но сейчас он углядел меня и вместо того,
чтобы подойти к моей ноге и приласкаться, как положено, он несется
схватить меня и растерзать...
На этом Аркаша закончил свой монолог, потому что ему пришлось
спрятаться в коробке. Мордашкин не выдержал.
- Мордашкин, не смей качать мой дом! - услышала Алиса голос Аркаши.
Алисе все-таки пришлось сбегать к прудику и отогнать Мордашкина,
который хотел забраться в коробку и достать оттуда Аркашу.
Она шлепнула Мордашкина и предупредила его по-честному:
- Смотри, когда Аркаша станет большим, он тебе покажет!
Котенок отбежал, уселся и стал смотреть на Алису, склонив голову
набок. И тут Алиса поняла: этот негодяй каким-то образом догадался, что и
она сама через несколько дней станет маленькой и будет жить в этой
коробке. А если так, то он не прочь поохотиться и на Алису.
Перед сном Алиса еще разок поговорила с Аркашей, который сидел у
входа и при вечернем свете записывал свои мысли в дневник обломком тонкого
чертежного грифеля.
За ночь тоже ничего не случилось.
Аркаша проснулся рано и сообщил, что хорошо выспался, только пришлось
забаррикадировать вход в коробку, потому что туда проникли два комара. И
пока он их не победил, о сне нечего было и думать. Комары улетели на
рассвете, и тогда Аркаша заснул.
Пашка после завтрака помчался на флаерную станцию - ему надо было
сгонять в Москву в Исторический музей, чтобы взять там рисунок арбалета.
Алиса отыскала в шкафу тоненькие тряпочки и сшила из них плащики и
для себя и для Аркаши с Пашкой. Плащики были устроены очень просто:
материя складывалась пополам, наверху прорезалось отверстие для головы, и
с боков плащики были прихвачены ниткой, так что руки оставались голыми -
они немного походили на плащи, которые носили три мушкетера.
Потом Алиса вызвала Аркашу на связь и спросила, не голодный ли он?
Она готова принести ему завтрак.
Аркаша с негодованием отказался, заявив, что он не в детском саду.
- Ладно, - сказала Алиса, - я и не ждала, что ты согласишься. У меня
есть для тебя подарок - я сшила тебе плащ. Принести?
- Вот это здорово! - обрадовался Аркаша. - Принеси, пожалуйста. Я как
раз мастерю себе сандалии из коры.
Алиса прошла на кухню, принесла оттуда чай и сгущеное молоко. И
только хотела сесть за стол, как случайно взгляд ее упал на пульт. Там
горела красная лампочка - сигнал тревоги.
Алиса кинулась к пульту, включила вызов.
- Аркаша, откликнись. Аркаша, что с тобой?
Молчание.
- Аркаша, не молчи, пожалуйста!
Молчание.
Алиса кубарем скатилась с веранды, добежала до прудика. Где
Мордашкин? Его надо было запереть.
И тут она увидела, что Мордашкин сидит на бочке для дождевой воды и
умывается.
Значит, не котенок! Почему-то она почувствовала облегчение.
Вот и коробка.
- Аркаша!
Алиса знала, что Аркаша разговаривал с ней из своего укрытия. И это
было всего пять минут назад.
Алиса сняла с коробки крышку.
В коробке никого не было.
Но даже с первого взгляда было ясно, что там произошло отчаянное
сражение: ватная постель Аркаши разорвана в клочья, листы бумаги раскиданы
и помяты, коробочки и ванночки с красками опрокинуты, разломанный браслет
связи валяется у входа.
Значит, кто-то смог проникнуть в небольшую дверцу, внутрь коробки,
кто-то, кто был сильнее Аркаши. Этот таинственный незнакомец одолел Аркашу
и утащил его. Мордашкин или другой котенок в дверь бы не пролез. Не
пролезла бы и птица. Змея?
Алиса даже зажмурилась - так явственно представила себе гадюку,
которая вползает в открытую дверь коробки, обвивает своими кольцами
беспомощного Аркашу и уносит его... Погоди! Алиса открыла глаза. Но ведь у
нас гадюки не водятся! Даже маленькие! Змея могла напасть на Аркашу, но не
могла унести его... Кто? Какое-то животное?
Но дверца в коробку была так мала, что вряд ли кто-нибудь крупнее,
чем мышь-полевка, мог туда пробраться...
Что же я теряю время?
Надо искать вокруг... по следам. Земля влажная - наверняка на ней
остались следы!
Алиса присела на корточки, стала разглядывать землю вокруг коробки.
Вроде бы были следы - махонькие углубления в земле. А может быть, это и не
следы? Надо притащить сильную лупу... Но есть ли на даче сильная лупа?
Вряд ли. По крайней мере, за последние два дня Алиса не видела никакой
лупы. Вот примяты травинки - но разве разберешь? Для того, чтобы понять,
как двигалась спичка через джунгли травинок, надо быть такой же спичкой, а
не спичечной фабрикой.
Алиса на цыпочках, глядя под ноги - только бы не наступить на друга,
вышла на берег прудика и огляделась, снова присела на корточки и, склонив
голову к самой траве, заглянула под нижние ветки кустов, в гущу трав. Она
разводила пальцами стебли и через несколько минут напрасных поисков
поняла, что Аркашу она так не найдет и не спасет. И чем яснее она это
понимала, тем жутче ей было: пропадет Аркаша навсегда - в когтях ли кота,
в пасти змеи или в клюве вороны. Как ты объяснишь это Аркашиным родителям,
которые буквально молятся на сыночка? Да, скажешь ты, мы оставили его без
присмотра в мире дремучих трав и даже не знаем, что с ним случилось. Но
неужели вам не было ясно, как опасно безоружному человечку одному жить в
траве? Почему вы не остановили его силой, после того как на него напал
котенок?
Нет, поняла Алиса, она не может вернуться в Москву и увидеть старших
Сапожковых, не сможет поглядеть в глаза своей учительнице Светлане и
друзьям в классе и на биостанции...
- Аркаша! - закричала Алиса изо всей силы. Хотя отлично понимала, что
даже если Аркаша сможет откликнуться, она не услышит его голоса.
Может, и в самом деле Аркашу тащит себе в нору какой-нибудь барсук, а
пленник старается оставить следы: вот он сделал зарубку на стволе - то
есть на травинке, вот он кинул камень - то есть песчинку.
И Алиса так явственно себе это представила, что тут же помчалась
обратно к дому. Как она могла потерять столько времени! Единственный
выход, единственное спасение для Аркаши - стать такой же, как он, чтобы
видеть все глазами лилипута. Только так его можно спасти.
Через минуту Алиса уже была в комнате. Она метнулась к пульту, на
котором все горел красный огонек тревоги, потом в другую комнату, схватила
свой плащик, который сшила так недавно, потом кинулась к столику, за
которым вчера вечером Пашка мастерил для себя меч. Вот он - чуть больше
ногтя - только бы не потерять его... Алиса завернула меч в плащик. Все это
и еще булавка, которая пригодится в том мире, да кусочек шоколадки...
Время шло. Уже прошло почти десять минут, как пропал Аркаша. А каждая
секунда могла решить его судьбу. Алиса не стала думать - забыла ли она
чего-нибудь или нет...
Только выбегая с веранды, поняла: забыла! Обязательно надо оставить
записку Пашке. Ведь он ничего не знает.
Алиса включила видик и сказала, глядя на экран:
- Пашка, Аркаша исчез! Я ухожу туда, чтобы его искать. Оставайся на
связи - твоя помощь может оказаться решающей. Родителям - ни слова!
Алиса выбежала к красно-белой полосатой кабине, что мирно стояла
перед верандой, как пограничная будка.
Она открыла люк и хотела было забраться внутрь. Но сообразила, что из
этого ничего не выйдет. Ведь если в самом деле она станет маленькой, как
Аркаша, то ее буквально погребет под собой ее нынешний костюм - брюки и
куртка, носки и тапочки, наручные часы придавят ее, а заколка в коротких
волосах пронзит, как сабля.
Алиса положила заколку на траву, разулась, потом оглянулась - никого
поблизости, даже любопытного Мордашкина нет. И все равно было неловко
раздеваться догола. Алиса даже сделала шаг, чтобы спрятаться за кабину -
но ведь неизвестно, с какой стороны раздеваться безопаснее.
"Алиса, - сказала она себе, - ты с ума сошла - терять время на такие
глупые рассуждения! Три-четыре-пять!" Она скинула все с себя и нырнула в
темное нутро кабины.
Металл сидения был холодный, даже садиться неприятно. Очень тесно,
коленки упирались в стенку, мешал угол пульта. Главное было - не потерять
то, что держала в горсточке - плащ, шоколадку, меч и булавку.
Алиса нажала на кнопку "Люк". Люк закрылся и чмокнул, присасываясь к
оболочке. "Как бы тут не задохнуться", - подумала Алиса, но тут же в
темной кабинке запахло свежими огурцами. "Странно, - подумала Алиса, - а
скоро они пустят газ?" Но газа не было - только запах огурцов все
усиливался, словно кто-то рядом их резал для салата. В кабине было не
совсем темно - стены слегка светились, и пульт был зеленым, словно
заполненный подсвеченной водой. Стрелка содержания газа в воздухе
поднялась почти до предела.
Значит, я дышу газом, поняла Алиса, и это он так пахнет. Что ж, это
правильно. Хуже было бы, если бы газ пахнул чесноком или аммиаком.
Интересно, сколько времени займет уменьшение? Алиса совсем не боялась -
наоборот, она спешила, она подгоняла время. Она понимала, как много от нее
теперь зависит.
Но хронометр на пульте не спеша отсчитывал секунды, ничего
интересного не происходило, и в голову начали проникать посторонние мысли:
а вдруг сейчас снова заявится симферопольская бабушка? Войдет в комнату,
прочтет Алисину записку - представляете, какой поднимется гомон вокруг!
Они же все кинутся искать пропавшую девочку, пустят собак по следу...
Пульт почему-то увеличился и начал отодвигаться от Алисы, поднимаясь
кверху. Наверное, от плохого освещения у нее начались зрительные
галлюцинации. Пульт медленно уплывал вверх, - и вот она уже смотрит на
него снизу. Как это могло случиться?..
Ну до чего же ты, Алисочка, глупая! Забыла, зачем забралась в эту
кабину? Газ действует! Ты теперь стала меньше ростом, чем была.
Алиса попыталась встать, и ей это отлично удалось - она даже не
доставала головой до верха кабины. Она подняла руку, чтобы дотронуться до
потолка, но рука не достала, и с каждой секундой потолок уходил все
дальше, словно Алиса опускалась вниз, стоя на какой-то платформе.
И тут стало страшно. Сама не ожидала, что испугается, но испугалась -
от неуверенности в том, удастся ли вернуться в свой размер и в свой мир,
мало ли что случается? Вдруг останешься крохотулей. Два лилипутика на всей
планете - она и Аркаша, будут они жить в коробке из-под ботинок,
выращивать тлей, бегать от пчел, смертельно бояться кота, а со всех сторон
к ним будут приезжать экскурсии, смотреть на них сквозь специальные
увеличительные стекла и протягивать сквозь решетку крошки хлеба. А на
решетке, конечно же, будет надпись: "Кормить Алису и Аркашу строго
запрещается. У них из-за вас хроническое расстройство желудка". Мама будет
приходить каждый день, сидеть в сторонке и тихо плакать...
Алисе стало так себя жалко, что она чуть не расплакалась. Но плакать
было некогда - Алиса понимала, что как только уменьшение закончится, надо
бежать к Аркаше на выручку.
Но когда оно закончится? Оказалось, что вокруг нет ни одного
