Комната была такой же, как профессорская. Но на письменном столе лежал
лист бумаги с изображением небольшого горшочка.
-- Что это? -- спросила Кора. -- Она была художницей?
Кора взяла в когти кисточку. Кисточка удобно устроилась в когтях.
-- Ты и это забыла, -- печально заметил Орсекки. -- Но еще неделю назад
ты была самым лучшим художником-реставратором на Ксеро!
-- Ах, да, конечно, -- согласилась Кора, чтобы не травмировать и без
того удрученного ассистента.
Она подошла к зеркалу. Под зеркалом находилась полочка с небольшой
щеткой на ней. Щетка предназначалась для того, чтобы чистить перышки вокруг
клюва. Кора, не удивившись тому, что знает функцию щетки, посмотрела в
зеркало. Она уже перестала отшатываться в испуге при виде себя. Ко всему
привыкаешь. И к мысли о том, что еще неделю назад в этом зеркале отражалась
та же физиономия, но принадлежала она другому существу. -- А это что? --
спросила она. Ассистент ответил не сразу. Он явно смутился. -- Я полагаю, --
ответил он наконец, -- что это подушечки для... для этих самых. Вы их сами
вышивали...
-- Для кого -- этих самых? -- строго спросила Кора. Но тут же поняла,
что имел в виду ассистент, и сама смутилась.
Пауза затянулась. И тогда непроизвольно Кора подняла с насеста три
плоских, расшитых крестом подушечки.
-- Может быть, пойдем отсюда? -- спросил местный врач. Ему было скучно.
-- Да, -- согласилась Кора. -- Нам пора. До свиданья, Орсекки.
Возвратившись в больницу, они с доктором посетили стоявший за скалами
желтый одноэтажный кубик морга, и там Кора осмотрела тело профессора.
В морге было пусто -- ни одного другого тела. Профессор лежал на столе,
подняв вверх и прижав к животу желтые ноги. И Кора с ужасом поняла, что в
ней возникла ассоциация с кухней. Словно сейчас придет гигант-повар и начнет
ощипывать курицу...
В палате Кора поставила портрет своего погибшего супруга на столик, но
сама не могла усесться на стул -- для нее это было подобно тому, как
человеку усесться на ручку зонтика. Она взяла со стола папку, принесенную,
пока ее не было, из планетного управления: "Дело об убийстве профессора
Гальени". Подошла к окну и, положив на подоконник, стала проглядывать
документы.
Ничего нового. Протокол допроса ассистента Орсекки, обнаружившего труп
профессора. Сообщение доктора Мурада Кшота, свидетельство о причинах смерти.
Показания жены покойного... Что в них? Госпожа Гальени-папа показала, что
они спят с мужем в разных помещениях, как то и принято у состоятельных
ксеров. Поэтому она не может сказать, выходил ли ночью или вечером из дома
ее супруг. А если выходил, то в какое время. Правда, он не мог выйти до
ужина, который имел место в восемь вечера, так как пищу они принимали все
вместе: профессор, она и ассистент Орсекки. Ночью никаких подозрительных
звуков она не слышала. Что касается настроения профессора, то в последние
дни он был в добром расположении духа, так как находки, сделанные на
раскопках, его радовали. Они свидетельствовали, без сомнения, о том, что
предки ксеров наверняка посещали эту планету и оставили здесь материальные
следы. Были ли неприятности или трудности у профессора? Нет, если не считать
его споров с господином Греггом ан-Грогги, который напоминал профессору, что
срок контракта на раскопки завершается и администрация поселка не намерена
его продлевать. Почему? К сожалению, я не знаю, что послужило причиной
размолвок. Были ли у профессора враги? Нет, у него не было врагов и не могло
быть, так как его интересовала только археология. Каковы были ваши отношения
с мужем? Обычные хорошие отношения. В ином случае я бы не полетела с ним на
эту богами забытую планетку. Какими были отношения профессора с его
ассистентом? Отличные отношения. Орсекки горд тем, что считает себя учеником
профессора...
Кора взглянула в зеркало. Надо привыкать к себе, надо помнить, что у
тебя нет тонкой талии и длинных пальцев и что твои глаза потеряли не только
голубизну, но и ресницы. Привыкай, Кора! Странно, подумала она, ведь это
протокол допроса -- меня! Вот этот клюв я раскрывала, отвечая Греггу
ан-Грогги... но что же ты, моя милая, спешила поведать прилетевшему
инспектору? Чего испугался убийца, решивший так жестоко остановить тебя и
инспектора?
В тишине больничной палаты послышался тихий-тихий, неуверенный стук. Он
доносился откуда-то снизу, словно некто, тайный доброжелатель, старался
подать Коре сигнал.
Кора отступила на два шага и поглядела вниз. Пол палаты был затянут
паласом -- снизу не пролезешь. Стук повторился. Снова снизу. Кора отступила
еще на шаг. Стучавший также переместился назад. И только тогда Кора поняла,
что источник стука находится в ее животе.
Но что же это может быть? Позвать медсестру? Но что медсестра понимает
в анатомии ксерянок?
И тут Кора обреченно замерла. Она догадалась, что означает тихий стук:
очевидно, зародыши куриц, подобно человеческим зародышам, уже обретают
способность двигаться и даже стучать клювиком по скорлупе, находясь в
материнской утробе. Так ли это? Но как узнать правду? Кора подошла к
видеофону и вызвала дежурную сестру.
Та сначала поглядела на нее ошарашенно: видно, была новенькая и не
привыкла еще к такой пациентке. Потому смущенно улыбнулась.
-- Девушка, -- приказала Кора, -- свяжите меня с библиотекой. -- Но там
уже закрыто.
-- Тогда подключите меня к галактическому информаторию.
-- Это невозможно! -- воскликнула девушка. -- Для этого надо открывать
Дом Правления, вызывать господина Грегга ан-Грогги, потому что только у него
есть ключи шифр особой галактической связи.
-- О провинция! -- вздохнула Кора. -- На Земле любой мальчишка может
получить совет или информацию в Справочном бюро! Любой!
-- Мы в самом деле живем очень далеко от центра, -- сказала девица не
без ехидства. Ей, видно, нравилось здесь жить.
Коре не хотелось звонить ассистенту. Он оставался одним из свидетелей,
а следовательно, и подозреваемым в убийстве профессора. И чем меньше с ним
общаешься, тем лучше. Но вынашивание яиц для Коры превращалось в проблему
номер один. А узнать об этом больше не у кого.
Кора соединилась с домом археологов. Ассистент отдыхал -- он испуганно
моргал черными глазками -- желтая пелена наезжала на зрачок сбоку, как тень
Луны на Солнце в затмение.
-- Орсекки! -- сказала Кора, не прося прощения за неожиданный звонок.
-- Скажите мне, сколько дней самки на вашей планете вынашивают яйца, по
сколько яиц одновременно и что происходит после того, как они снесут яйца.
Вы меня поняли? -- Конечно, конечно же... -- Ассистент замялся. -- Что вас
смущает?
-- Поймите меня правильно, но на нашей планете мужчине и женщине нельзя
разговаривать о таких вещах. -- Это табу? Запрет?
-- Не совсем табу, но это немного неприлично! -- К счастью, я не
отношусь к вашим самкам, -- съязвила Кора. -- Так что можете смело открывать
мне ваши секреты.
-- Не знаю, что вы думаете по этому поводу, -- возразил ассистент, --
но для меня вы самая типичная самка, и даже самка с икрой. -- Что?
-- Это простонародное выражение, -- пояснил ассистент. -- Яйца в
обиходе называются икрой. В этом нет ничего обидного.
-- Может, в этом нет ничего обидного, но раз уж я попалась в ловушку, я
хочу сидеть в ней с открытыми глазами. Забудьте, что я кажусь вам
соотечественницей. Сколько времени происходит между зачатием и родами?
-- Два месяца, -- прошептал молодой петушок. -- Что происходит дальше?
-- О, не мучьте меня!
-- Я не мучаю, я выясняю. Вас это не касается. -- Затем вы снесете
яйца... родите яйца. -- Снесу их. Хорошо. Сколько за один раз? -- Это
зависит от любви. -- От чего?
-- Количество яиц в самке находится в прямой зависимости от глубины ее
чувства к супругу или возлюбленному. -- А сколько яиц вы ожидаете от меня?
-- Боюсь, что по крайней мере три, -- признался ассистент.
-- Значит это, что я страстно любила профессора Гальени?
-- Я не знаю, о, я не знаю! Я так недавно сюда прилетел!
-- Разве вы прилетели не все вместе? -- Но это было так недавно! --
Хорошо, оставим этот пустой разговор. Просветите лучше меня: сколько времени
надо насиживать яйца?
Ассистент замолчал и демонстративно отвернулся от экрана. Его профиль,
завершенный клювом, был трогателен и даже мил. Гребень скосился набок, как
берет бравого французского стрелка.
-- Об этом тоже не принято говорить? -- спросила Кора. -- Вы правы, ах,
вы правы! -- И все же!
-- У нас... у нас дома это делается в инкубаторах. Правда, есть
консервативные семьи, патриархальные -- там насиживает мать или нанятая для
этой цели насиживательница. -- Сколько?
-- Нам, мужчинам, об этом не рассказывают. -- Сколько?
-- Чуть больше недели! Не мучьте меня. И ассистент отключил связь. Кора
поняла, что звонить снова бестактно.
Но самого главного вопроса Кора, конечно же, не задала -- она не знала,
через какое время ей придется нести яйца. Правда, Орсекки мог и не знать об
этом. По простой причине: он не знал, когда будущие птенцы были зачаты.
Вернувшись к окну. Кора продолжала перелистывать папку "Дело об
убийстве профессора Гальени".
Вот и копия документа, заставившая Кору прилететь на эту богом забытую
делянку цивилизации: официальная нота правительства планеты Ксеро
Галактическому центру: "По имеющимся у нас сведениям, на планете Дил-ли
совершено злодейское покушение на ведущего профессора Академии археологии,
президента общества "Наши предки покорили Галактику!" господина Гальени. Мы
убеждены, что за зверским преступлением стоят козни изоляционистов, желающих
закрыть нашу планету для контактов с прогрессивным человечеством и готовых
на все ради достижения своих грязных целей. Известно, что разбитые на
планете, но не смирившиеся изоляционисты пользуются скрытой поддержкой
некоторых агрессивных кругов Галактического центра, что заставляет нас
требовать немедленного расследования гибели профессора и выдачи виновных..."
На полях документа располагались разного вида и степени грозности
резолюции дипломатических и ин-тергполовских начальников. Видно, лишь ввиду
спешки с отлетом Коре не пришлось увидеть эту ноту раньше. А они так
суетились в Галактическом центре!.. Надо будет завтра снова поговорить с
Орсекки -- пускай объяснит, насколько изоляционисты -- реальность. Или они
-- плод административного воображения ксеровских властей.
Листая дальше бумаги и акты, Кора непроизвольно прислушивалась, что
происходит у нее в животе. Ну почему бы здесь не оказаться еще одной
ксеровской самке? Они бы все обсудили. Главное -- ясность. А ведь Коре
неизвестно даже, насколько болезненны роды. Ведь земные, мелкие курицы
кудахчут довольно громко и даже отчаянно, когда сносят очередное яйцо... О
Господи! За что на меня такая напасть! Кора отложила папку.
Разумеется, не исключалось, что преступление совершено из политических
соображений. Тем более раз уж соотечественники профессора в том не
сомневаются. Но где здесь отыщешь изоляциониста? Ведь здесь курице не
укрыться и уж тем более не загримироваться под человека. Наемный убийца?
Кора решила поговорить с Греггом, чтобы узнать, насколько свободно
прилетают сюда бродяги или туристы с других планет. Но видеофон
администратора молчал. Того не было ни дома, ни на службе.
Будь Кора в обличье нормальном, своем, она отправилась бы в городок,
зашла бы в бар, поужинала в ресторане, поговорила с людьми -- может, даже
