справедливости восторжествовало: бить-то надо было хозяйку. Это она заперла
утром малыша и даже с ним не попрощалась.
В первое мгновение пес обрадовался до полусмерти, поняв, что его не
забыли. Он кинулся к Коре, стараясь подпрыгнуть так, чтобы лизнуть ей
подбородок. Но как только он почувствовал гнев Коры и вспомнил, в каком
состоянии находится номер "люкс", он принялся поджимать хвостик и отступать
под кровать, откуда он и повизгивал, пока Кора, не желая привлекать
гостиничную прислугу, отмывала ковер и вновь собирала в пластиковый пакет
образцы драконьей пищи.
Затем Кора смилостивилась, развернула пакет с бутербродами, купленными
в буфете, и счастливый Пончик выбрался из-под кровати, чтобы отдать должное
доброте своей хозяйки.
А Кора поняла, что смертельно устала, и решила, что ничего страшного не
случится, если она отправится спать раньше, чем привыкла. Но перед сном она
все же позвонила в лабораторию профессора Ромиодора. Того не было -- уже
ушел, но его ассистенты продолжали исследовать представленные образцы и
какой-то милый женский голос обещал закончить все к завтрашнему утру. По
крайней мере, с этим все в порядке, подумала Кора и решила: лягу, подумаю,
что мы имеем, чего достигли, на что надеемся. Ведь, по сути дела, следствие
стоит на точке замерзания.
Кора разделась, улеглась в постель и зажгла лампу на столике у кровати.
За окном еще шумел город -- раздавались крики разносчиков лимонада и
пирожков, звенели трамваи, играла далекая музыка, цокали копыта лошадей.
Пончик фыркал, разыскивая крошки столь скоро закончившегося пиршества...
Такого в ее практике еще не было; украдены громадные животные, которых
совершенно невозможно украсть. Спрятаны где-то, хотя их невозможно спрятать.
Это похоже на волшебство, но Кора давно убедилась, что любое удачное
волшебство основывается на научных открытиях или умелом и необычном
использовании того, что давно уже известно ученым. Решение задачи, конечно,
парадоксальное. Может быть, оно связано с какими-то неизвестными Коре
местными обычаями или ритуалами?.. С этой мыслью Кора заснула.
Проснулась Кора поздно. Болела голова: здесь чуть иное атмосферное
давление, да и сила тяжести немного меньше земной.
Голова была тяжелая, мысли двигались кое-как, застревали в сосудах, не
хотели вылезать наружу.
Наскоро умывшись. Кора сразу позвонила в лабораторию. Может быть, и не
стоило начинать день с этого, надежды на успех было немного, да и что даст
следствию обнаружение в пище снотворного или яда? Лишь наличие злого умысла.
А Кора и без того знала, что во всей этой истории есть злой умысел.
Но Коре, честно говоря, некуда было более звонить. Никто не ждал ее
звонков и не собирался ей помогать.
К тому же Коре хотелось думать, что интуиция правильно подсказывает ей,
что именно в лаборатории будет найден первый след преступника, -- ведь он же
местный житель и не привык к тому, чтобы полиция отправляла на анализ пищу
драконов.
Кора набрала номер. Откликнулся тот же милый женский голос, что и вчера
вечером. На этот раз он звучал иначе. Видно, от усталости. Кора
представилась.
-- Пришел ли профессор? -- спросила она. -- Да, -- ответил милый голос.
-- Одну минуточку. Профессор отозвался почти сразу. И не дал Коре задать
вопроса:
-- К сожалению, -- скорбным тоном произнес профессор Ромиодор, -- у нас
случилось несчастье.
-- Несчастье? -- Да. Ночью какой-то негодяй... -- Все ясно, -- сказала
Кора. -- Ночью какой-то негодяй залез в вашу лабораторию и похитил
документы, в которых зафиксированы результаты анализов.
-- Не совсем так, дама Орват, -- сказал профессор. -- Похищены не
документы, а сами образцы пищи. -- Но вы успели провести анализ? --
Понимаете, вчера был короткий день, я уехал за город, а мои ассистенты
успели только определить пищевой состав жидкости. То есть ее составляющие...
-- Я бы могла это сделать и без их помощи: свекла, картофельная кожура,
овсянка и еще черт знает что.
-- Вот именно, -- сухо ответил профессор. -- Вот это "черт знает что" и
требовало определения. Как мы могли узнать, что в пищу добавлено нечто
лишнее, если мы не знали, из чего она состояла с самого начала? -- Значит, у
вас ничего не осталось? -- Ассистенты ждали моего приезда, чтобы начать
конкретную работу.
-- А как случилось ограбление? -- спросила Кора. -- Ну, как вам
сказать... забрались. У нас же это просто. -- Вы сообщили в полицию? -- Чем
она поможет...
Профессор отвечал как-то вяло и скучно, словно хотел поскорее закончить
разговор и вернуться к своим любимым занятиям. Но Кора этого допустить не
могла.
-- Сейчас я к вам выезжаю, -- сказала она. -- Ничего не трогайте.
-- Не надо! -- услышала она голос профессора, но повесила трубку, не
ответив ему.
Переводчика внизу не было видно -- наверное, еще спал после тяжелого
вчерашнего дня, а то и вообще решил больше не связываться с сумасшедшей
земной агентшей.
Лимузин долго не заводился. Кора залезла в капот, оказалось, что
состояние двигателя было схоже с ситуацией в драконьем загоне, только пахло
иначе. Она протерла и зачистила контакты -- потеряла на этом минут
пятнадцать.
Дорожный полицейский узнал Кору по портрету в газете -- он был любезен
к коллеге и показал, как проехать ко Второму Институту.
Институт оказался вполне солидным учреждением -- Кора полагала, что
увидит очередную запущенную развалюху, а остановила лимузин перед железными
воротами в высокой бетонной стене, по верху которой были протянуты провода.
Кора дала сигнал -- никто не ответил. После второго сигнала из
проходной рядом с воротами выглянула злая рожа в фуражке и сообщила, что без
пропуска въезд воспрещен.
Кора оставила лимузин снаружи, а сама прошла в будку и попросила
мрачного охранника позвонить профессору Ромиодору по телефону. Тот наотрез
отказался: нет пропуска и нечего разговаривать. Конечно, Кора могла бы
скрутить этого стража, но сейчас в этом не было смысла.
-- Профессор ждет меня, -- сказала она внушительно, но без злобы. -- Он
только что со мной разговаривал. -- Не знаю.
-- Тогда я позвоню от вас в город. -- Не положено. -- Но профессор ждет
меня! -- Это внутренний телефон. -- Ладно, -- сказала Кора, делая вид, что
капитулирует. -- Нельзя так нельзя. А скажите, во сколько сегодня ночью было
ограбление?
-- Ограбление? -- Страж был поражен. -- У нас ограблений не бывает.
-- Вы во сколько заступили? -- Не велено отвечать, -- спохватился
страж. Он и в самом деле мог не знать, если у них пересменка утром, подумала
Кора.
Время шло впустую. Впрочем, этот институт может оказаться центром
расследования, и все, что связано с ним, полезно запомнить.
Кора покинула будку охранника и вернулась к машине. Охранник вышел на
порожек будки, чтобы не терять Кору из вида. Любопытно, подумала Кора, какое
здесь безлюдное место: за пять минут, пока я спорю с охранником, никто не
вошел и не вышел из института.
Сев в машину и отвернувшись от стражника, Кора включила свой браслет с
голубыми камешками -- единственное дамское украшение, с которым она никогда
не расставалась.
Браслет пискнул, сообщая, что готов к работе. Кора вышла на связь с
центральной телефонной станцией, без ведома телефонисток подсоединилась к
правительственному каналу и набрала личный номер церриона средней руки. К
счастью, министр культуры был на месте.
-- Вы меня узнаете? -- спросила Кора. -- Разумеется, госпожа Орват, --
откликнулся министр энергичным голосом человека, который перед службой
пробегает рысцой четыре километра. -- У вас трудности?
-- Вы, как всегда, прозорливы, -- сказала Кора. -- Я нахожусь перед
Вторым биологическим институтом. Вам такой известен?
-- Разумеется. Я знаком с профессором Ромиодором.
-- Вчера я отдала на анализ в его лабораторию важный для следствия
препарат. Когда позвонила сегодня утром, чтобы узнать результаты анализа,
мне сказали, что ночью в лаборатории совершена кража. И украли именно мой
препарат.
-- Если не секрет, то что собой представляет препарат?
-- Пища, которая находилась в загоне для дракона в тот момент, когда он
пропал. -- Чудесная пожива для грабителей! -- Кому-то не хотелось, чтобы в
лаборатории эту пищу исследовали. -- Искали яд? -- Или снотворное. -- Так
что же вам надо, госпожа Орват? -- Я приехала сюда, к институту. Меня не
пускают, и у меня есть основания полагать, что профессор Ромиодор не горит
желанием со мной встретиться.
-- Дорогая дама Орват, -- ответил церрион. -- Как вы понимаете, я не
имею власти над биологическим институтом и его профессорами. Как вы считаете
лучше поступить -- позвонить директору и попросить его от моего имени или
связаться с церрионом светлого знания, который курирует институт?
-- Мне все равно, министр, -- ответила Кора. -- Мне хотелось бы, чтобы
меня впустили в институт и я бы сама увидела, как все произошло...
-- Хотите понять, кому могло понадобиться это вонючее пойло?
-- Значит, вы знаете, чем кормят национальную реликвию -- последних
драконов Лиондора?
-- Я подписываю счета Загона. И могу приблизительно подсчитать, сколько
они там воруют. К сожалению, я могу печалиться, устраивать разносы, но
бессилен изменить систему. Вы не представляете, до чего тяжелое у нас
экономическое положение.
-- Представляю, -- ответила Кора. -- И жду вашей помощи.
-- Сейчас будем нажимать на кнопки, Кора, -- заявил министр. -- И
поглядим, есть ли еще порох в пороховницах. А вы далеко не отходите.
Ждать Коре пришлось недолго. Минут через пять железные ворота,
громыхая, раскрылись -- за ними стояло несколько стражников, готовых
впустить в институт неприкасаемую Кору. Стражник, который только что поносил
и унижал Кору, выбежал из будки и вытянулся, взяв под козырек. Сам профессор
Ромиодор в сопровождении двух ассистенток -- одна другой грудастей -- спешил
по широкому двору навстречу лимузину.
Кора затормозила и надела темные очки -- это был психологический трюк,
который давал ей преимущество человека, которому нельзя заглянуть в глаза. В
то же время видеокамера, спрятанная в оправе очков, фиксировала интерьер
института и лица его сотрудников. У ИнтерГпола есть обычай -- снимать по
возможности все те учреждения, заведения или лаборатории на других планетах,
вход в которые запрещен. Порой вход запрещен по соображениям разумности, а
порой потому, что местным властям хочется спрятать что-нибудь порочное от
галактической общественности.
Профессор показался Коре знакомым: он был упруг, брюхат и оживлен.
Зеленые глаза излучали искреннюю радость по поводу встречи с Корой.
-- Госпожа Орват! -- воскликнул он издали. -- Ну как же так! Ну зачем
же такие сложности? Мы же не чужие люди!
Кора открыла дверцу лимузина и ступила на плиты двора. У нее была
возможность оглядеться и зафиксировать трехэтажные корпуса института,
окружающие площадь перед входом. Узкие окна первого этажа были забраны
толстыми решетками, двери в корпусах были стальные с глазками, под крышами
корпусов виднелись холодные глаза телекамер, а если учесть, что телевидение
на планете еще не было изобретено и приемниками пользовались только
представители элиты, то понятно было, что институт пользуется высоким
покровительством.
-- Вы не советовали мне сюда приезжать, -- ослепительно улыбнулась
Кора, -- вот я и приехала.
-- Искренне рады! Наш совет не спешить с приездом был вызван лишь
