жестокости еще не знало человечество.
Вновь заинтригованная толпа замерла, с неба роем спустились жучки
телевизионных камер и замерли над головой принца. Бронзовая Маска нервно
оглядывался, и Коре было видно, как воспаленно блестят его глаза.
-- Если хочешь, Оливер Джадсон, -- сказал Густав, -- то ты можешь снять
шлем. Без него легче дышится.
Ой! -- мысленно воскликнула Кора. Как же она могла не узнать главного
убийцу! Он оставался для нее настолько вне подозрений, что даже разговаривая
с ним, видя его глаза и руки, она, опытный профессионал, не заметила
очевидного сходства. Конечно же, это Оливер Джадсон, он же -- Будда
бесконечной жизни по имени Амитаюс, он же -- оракул Провала, самый
знаменитый человек в государстве Рагоза.
Но мало кто в толпе догадался, кто такой Оливер Джадсон, ведь знали
всесильного оракула, фактического властителя судеб всей страны. Знали будду
Амитаюса, но не Джадсона... -- Помочь тебе? -- спросил Густав. -- Нет, --
ответил оракул. -- Мне удобнее в шлеме. -- Наивно. Весь народ нашего
государства хочет увидеть тебя воочию, а ты прячешься в медном ночном
горшке.
-- Не смей так говорить, мальчишка! -- воскликнул оракул, сам сорвал
шлем и бросил его на платформу. Шлем покатился по ней и, покачавшись на
краю, замер. И тут народ узнал оракула Провала. И гул ужаса прокатился по
площади. Так велика была власть предсказателя, так упорна была вера в его
всемогущество...
-- Почему, Оливер, -- спросил Густав, глядя, как ветер колышет редкие
волосы оракула. -- Почему ты хотел моей смерти?
-- Потому что, -- ответил оракул, приглаживая волосы и обретая
уверенность в себе, потерянную несколько минут назад. -- Потому что все мои
предсказания, без исключения, обязательно сбываются. И если я предсказал
смерть человеку, он должен умереть!
Предсказатель говорил хорошо поставленным голосом, приблизив губы к
микрофону, отчего его голос, казалось, заполнял все пространство над
площадью и проникал в сердца тысяч людей.
-- Я предсказал твою смерть, -- произнес оракул. -- Значит, ты, считай,
мертв. -- Значит, ошибся, мой старый друг. -- Я не друг тебе, принц. Я выше
тебя. Я знаком и близок с астральными силами, с черной и белой магией.
Великие экстрасенсы России прилетают ко мне после своей смерти
посоветоваться о вечности. Как смеешь ты, ничтожество, поднять на меня руку!
Оракул разошелся вовсю, и Кора видела, как толпа постепенно отступала
от платформы, люди не смели стоять так близко к своему божеству.
-- Ты кончил? -- хладнокровно спросил принц Густав.
Оракул ничего не сказал. Он ожидал ответного крика или капитуляции
противника, но не такого делового вопроса.
-- Если кончил, то завяжи шнурок. У тебя шнурок на правом башмаке
развязался.
И это тоже было сказано так, что оракул посмотрел на свой ботинок,
потом присел на корточки и стал завязывать шнурок.
Эта минута и дала возможность Густаву вновь овладеть вниманием толпы. А
людям -- опомниться от грома джадсоновской речи.
-- Мы с Оливером Джадсоном, -- буднично продолжал Густав, -- вместе
оканчивали спецшколу. Только я закончил десятилетку за восемь лет, а наш
уважаемый оракул умудрился просидеть в каждом классе по три года. И его
выпустили из школы на волю, когда у него уже была третья жена и восемь
детей. Что ему оставалось делать? Он пошел в экстрасенсы.
Толпа грохнула хохотом. И понятно -- люди в хохоте расправлялись с
собственным страхом и собственным пресмыкательством перед Буддой вечной
жизни Амитаюсом.
Оракул поднялся, с трудом удержал равновесие и попытался оттолкнуть
принца от микрофона. Но принц уже привык к дуэлям, он так рубанул ребром
ладони по тянущейся к микрофону руке оракула, что тот завопил на всю
площадь: -- Ты с ума сошел! Ведь больно же... Это были самоубийственные
слова. И если даже Оливер Джадсон, поняла Кора, сможет сохранить за собой
рабочее место над Провалом, ему потребуется несколько лет, чтобы вернуть
хотя бы часть власти над умами рагозийцев.
-- Мы так устроены, -- продолжал Густав, не глядя на оракула, -- что
помним только сбывшиеся предсказания. Нас можно дурачить сколько угодно и
назначать конец света раз в три месяца, а затем отодвигать его по
климатическим условиям. Из тысячи предсказаний Оливера Джадсона сбывалось
одно, но о нем сразу же начинали трубить газеты и купленные экстрасенсом
телевизионные дикторы. Отсюда один шаг до преступлений... Густав сделал
паузу.
А оракул предпринял еще одну попытку незаметно сползти с платформы, но
тут уж в дело вмешалась Кора и легко выбросила его обратно на помост.
-- И ты здесь, -- сказал оракул растерянно, будто только что узнал
Кору. Он остался сидеть у ног Густава. Он подобрал свой бронзовый шлем, но
надевать не стал, а обнял и прижал к животу.
-- Сейчас идет следствие в Галактическом центре, -- сказал Густав, -- о
причастности оракула к смерти моего отца.
-- Я никого не убивал! -- сказал оракул, глядя вверх. -- Но ты знал от
заговорщиков день и час смерти моего отца. И ты опубликовал это
предсказание, чтобы добиться славы оракула! С помощью сети шпионов и при
помощи своей любовницы... -- Густав посмотрел на Клариссу. Та стояла, в
ужасе зажав рот ладонью, -- ...имя которой не играет роли, он проникал в
дома, спальни людей, он узнавал грязные секреты, он шантажировал и вымогал
деньги -- дым, выходящий из Провала, стал самым грязным дымом нашего
отечества.
Как все любопытно и несправедливо устроено на свете, подумала Кора, Не
будь Кларисса -- Медея так сказочно хороша, пожалел бы ее Густав? Скрыл бы
ее имя?.. И тут же она остановила себя: не ревнуй.
-- Вранье, вранье, вранье! -- Оракул отпихивался рукой, но не
поднимался с помоста.
-- Вы только вспомните, какую власть над нашим государством получил
этот жулик! Как ловко он и его друзья пользовались нашей доверчивостью и
дикостью нашей клановой системы! Три года назад он предсказал войну с нашими
соседями варилами. Может, вы помните, что произошло? В день, предсказанный
оракулом, наша армия напала на наших соседей. И не потому, что это было так
удобно только одному оракулу. Вы спросите у генералов, не договорились ли
они заранее с Оливером Джадсоном.
Гул возмущения охватил площадь. Некоторые вельможи, пригибаясь, бежали
с площади к своим машинам.
-- А вы забыли, как голодала вся страна, когда оракул объявил, что
нельзя сеять хлеб, потому что планеты противятся этому. Сколько они все
заработали на ввозе хлеба? И власть этого третьегодника стала столь
громадной, что. если он предскажет кому-то из вас, что его мать должна
умереть ночью, то ее может убить собственный сын. -- Это клевета!
-- Тогда скажи, скажи, зачем ты отправился в Древнюю Грецию? Почему ты
хотел убить меня?
-- Потому что все мои предсказания сбываются. А если и не сбываются,
значит, я так захотел.
-- Когда ваш любимый оракул говорит, что руководил моим убийством
только для того, чтобы сбылось его предсказание о моей смерти, это правда,
-- сказал Густав. -- Я не должен был возвратиться сюда живым. И когда не
удались покушения на меня других убийц, он занялся этим сам. И если бы я
погиб, то он бы вновь торжествовал. И вы бы еще покорнее подчинялись его
приказам и капризам. Но можно я задам тебе вопрос, Оливер? Почему тебе нужно
было предсказать мою смерть? Только потому, что тебя попросила об этом моя
тетя?
-- Я не просила! Он сам придумал! И мне сказал! -- завопила из толпы
герцогиня.
-- Все куда серьезнее. Оливер однажды совершил роковую ошибку. Ошибку,
в которой он раскаивается всю жизнь. Ты помнишь? Оракул не ответил.
-- Именно эта ошибка чуть не стоила мне жизни. Дело было пять лет
назад...
-- Замолчи! -- закричал оракул, стараясь встать, и Кора с удивлением
увидела, что ноги не держат предсказателя -- так он был испуган.
-- Пять лет назад на вечере встречи учеников нашего класса оракул
сильно напился. Очень сильно. И у меня с ним вышел спор. Я спросил его,
может ли оракул предсказать собственную смерть. И он ответил, что такое
предсказание -- дело чести каждого достойного оракула. Например, Нострадамус
предсказал свою смерть. "А ты?" -- спросил я. "А я как оракул сильнее всех!"
-- "Тогда скажи, когда умрешь?" -- спросил я его.
-- Молчи! -- умолял оракул, но Густав отмел его сильным движением руки.
-- У меня был перстень с изумрудом, родовой перстень. Джадсон, как
плебей, всегда обожал знаки принадлежности к благородным. Он был пьян, но
жаден, как всегда. И он сказал: "Отдашь перстень, скажу!" Я снял перстень и
попросил написать дату собственной смерти и подписаться. Много раз после
этого он просил меня вернуть записку. Но я понимал, что записка -- грозное
оружие, и не отдал ее. И убить меня он решил из-за предсказания не столько о
моей смерти, сколько собственной смерти.
-- Где? Где это предсказание? -- летели со всех сторон вопросы.
-- Так как меня многократно обыскивали, и дом мой обыскивали, и дачу, и
даже охотничий домик, и комнату в московском общежитии, то мне пришлось
хранить предсказание оракула в таком месте, где его никто не мог найти.
--Тут Густав поднял книжку. -- Вот воспоминание первой жены физика
Эйнштейна. Это моя настольная книга, я ее всегда таскаю с собой. А в книге
есть закладка. Ну кто будет обращать внимание на закладку в моей книге, если
ее так просто вынуть? И Густав открыл книжку и вынул закладку. Кора знала,
что произойдет, и первой прыгнула на помост, чтобы свалить отчаянно
бросившегося на Густава оракула.
-- Я бы справился, -- сказал Густав. Оракул бился в руках Коры, потом
вдруг обмяк и затих.
-- Уважаемый глава клана Дормиров, -- обратился Густав к старейшине. --
Не будете ли вы любезны прочесть предсказание оракула Оливера Джадсона,
именующего себя предсказателем? Старейшина принял листок из руки Густава. И
прочел:
"Я, великий непогрешимый оракул, вечный Будда вечной жизни Амипшюс,
предсказываю, что я умру 2 августа... 234 года Галактической эры".
Наступила абсолютная тишина, потому что множество людей на площади
шевелили губами, стараясь сообразить, когда же это второе августа наступит.
И потом кто-то крикнул: -- Но это же сегодня! -- Это сегодня!
-- Сегодня! Сегодня!.. -- ревела толпа. -- Поэтому я и торопился
попасть сюда именно второго августа, -- сказал Густав.
И тут началось самое страшное. Кора ничего не успела сделать. И Густав
тоже был бессилен -- никто не ожидал, что толпа с такой яростью кинется на
всесильного, а потому столь ненавистного оракула. Сотни рук тянулись к
предсказателю....
Кора пришла в себя на пустой платформе. Над ней склонился Густав. -- Ты
жива?
Лавируя среди редких оглушенных и ошарашенных зрителей, к платформе
подкатил побитый, обшарпанный, но еще крепкий микробус Космофлота. Мишель
помог Густаву внести Кору внутрь. Она уже пришла в себя настолько, что
уселась в кресло.
-- Что было дальше? -- спросила Кора. -- На меня кто-то наступил, и я
отключилась. -- Они его понесли... -- сказала Вероника. -- Куда?!
-- Мы можем поехать за толпой, -- предложил Мишель.
-- Не надо, -- сказал Густав. -- Я все знаю. Я предвидел заранее.
-- Что, ваше высочество? -- удивился Мишель. -- Я уверен, что славные
граждане моего королевства, собравшись в толпу, исполнят последнее
предсказание оракула Оливера Джадсона. -- Ты их не остановил? -- вдруг
