сломаете.
- Я видел на моем веку много подводных кораблей, - улыбнулся одними
губами Посейдон.
Он поднялся и обратился к Госпоже:
- Прошу мое мнение учесть при решении Совета.
- Твое мнение будет учтено, - ответила Госпожа.
- Стойте! - Пашка хотел было броситься следом за Посейдоном, но
Госпожа так властно сказала: "Ни с места!", что Пашка остановился.
- А ты, Гермес, - улыбнулась Госпожа, глядя на Гермеса, который
клевал носом, стараясь удержаться от дремоты, - ты понимаешь, что Закон
нарушать нельзя?
- Закон для всех один, - ответил Гермес. - Закон я знаю.
- И ты согласен со мной?
- Я всегда согласен, - ответил старик. - Мне идти пора, вода капает.
- Тогда скажи: "Пришельцы приговариваются к смерти".
- А? - Старик бессмысленно смотрел на Госпожу, и у Алисы возникло
желание закричать: "Не слушайте ее!"
Затем мутный взор старика переполз на Алису и Пашку.
- Кто такие? - спросил он. - Я не помню.
- Скажи, смерть!
- Это... - Старик долго жевал губами. Потом светлая мысль посетила
его. - Дай их мне, - сказал он. - Будем чинить. Сил не хватает, никто мне
не помогает. Я их научу. Пускай помогают, а?
- Ты ничего не понял, старый дурак! - рассердилась Госпожа.
- Куда мне понять...
Алый занавес отлетел в сторону, и в комнату ворвались толстяк и
наследница Афродита.
- Почему без нас заседаете? - закричал толстяк с порога. - Опять
заговор?
- Мы вас звали, - устало ответила Госпожа. - И не наша вина, что вы
гуляете неизвестно где.
- Почему неизвестно где? - возмутился толстяк. - У ребенка был
нервный шок.
Толстяк помог наследнице подняться на ступени, и они заняли место
Посейдона.
- Меркурий, - обратилась Госпожа к толстяку, - мы судим пришельцев,
которые нарушили закон и проникли в Атлантиду. Мы приговорили их к смерти.
Ты согласен?
- Согласен, согласен, - быстро ответил толстяк. - Они нам угрожали.
Моя девочка в опасности.
- Значит, все решено. Единогласно.
- Чепуха какая-то, - возмутился Пашка. - Я протестую. Я требую
защитника!
- Правильно! - закричала вдруг наследница. - Я скоро умру от скуки.
Мне не с кем играть. Мне прислали сверху детей, чтобы я играла, а злая
Гера хочет их убить. Папа, прекрати!
- Да, кстати, - тут же изменил свою позицию толстый Меркурий, -
почему их нужно казнить, когда моей девочке не с кем играть? Нет, я не
позволю. Опять заговор против моей девочки. Гера, тебе пора уступить ей
место. Ты стара и зла.
Алиса слушала эту перепалку как во сне. Такого быть не могло. Мы
живем в конце двадцать первого века, когда на Земле не убивают людей.
Может, они шутят? Может, это спектакль?
- Вы не понимаете! - Госпожа Гера поднялась с трона и протянула
вперед руку. - Если нарушить закон единожды, закон погибнет. Погибнет
закон - погибнет Атлантида. Своей властью я приказываю: Гермес и Меркурий,
отведите пришельцев к внешнему люку и утопите!
Она была грозной и страшной. Казалось, что из глаз вылетают черные
стрелы. Остальные в зале оробели и молчали...
Пауза тянулась долго, словно все окаменели, заколдованные.
Вдруг занавес откинулся, впуская Посейдона.
- Все, - сказал он, - их корабль спрятан. Что решил Совет?
- Совет моей властью постановил - смерть! - произнесла Гера.
Посейдон окинул взглядом комнату. Потом обернулся к Алисе.
- Это правда? - спросил он.
- Она не вправе отвечать, - сказала Госпожа Атлантиды.
- Это ложь, - сказала Алиса.
- Здесь решаю я! - Госпожа была неумолима. - Я - это закон. И много
лет уже я его охраняю.
- Что ты думаешь, Меркурий? - обернулся Посейдон к толстяку.
- Я против! - воскликнул толстяк. - Моей девочке не с кем играть, а
вы тут топите детей.
- А ты, Гермес? - спросил Посейдон.
- Ты о чем? Прости, я задремал, может, чего пропустил?
- Задремал или притворился?
- Пускай дети живут, - быстро ответил Гермес. - Мне помощники нужны.
Ты не сердись. Госпожа, все течет, чинить некому.
- Атланты не убивают детей, - сказал Посейдон. - Решение Совета:
оставить им жизнь. Ты одна против.
- Решение Совета: смерть пришельцам!
- Я увожу детей, - сказал Посейдон. - Им не следует слушать дрязги
стариков.
Он поднял руку, жестом приказывая пленникам следовать за ним.
Красный занавес всколыхнулся и мягко опустился сзади. Они снова
оказались в зале скульптур.
Вслед несся крик Госпожи Геры:
- Они приговорены и будут убиты!
- Фапофадофажди, - сказала Алиса Пашке, пользуясь старым школьным
кодом. - Фамыфаосфатафанемфася фаодфани.
- Фапофанял, - ответил Пашка.
- Фавлефасу, - сказала Алиса. Пашка кивнул. И на самом деле, каменный
лес - лучшее место, чтобы убежать.
Они миновали зал скульптур. Алиса оглянулась. Посейдон брел шагах в
трех сзади, его серая тога волочилась по камням.
Вот и каменный лес.
Алиса почувствовала, как напрягся Пашка.
- Беги, - шепнула она. - Налево.
Пашка послушно бросился налево. Алиса побежала в другую сторону. Она
не оглядывалась, главное было - оторваться от Посейдона. Ей казалось, что
она бежит по настоящему лесу, вот только нет кустов, чтобы спрятаться. Она
обогнула один ствол, второй, третий... Впереди, уходя в бесконечность,
стояли такие же громадные колонны.
И вдруг со всего размаха Алиса врезалась в стену.
Она настолько не ожидала этого, что ушиблась и упала на пол.
Лес был обманом! Всего-то в нем оказалось шесть рядов деревьев, а за
ними - зеркальная стена.
Алиса постаралась подняться, ноги скользили по кафельному полу, по
нарисованным цветочкам и бабочкам. "Гадкий мир, - подумала Алиса, - все
ненастоящее!" Сзади раздался крик.
Алиса обернулась.
Посейдон спокойно ждал в проходе между деревьями. А чуть дальше был
виден Пашка, который колотил кулаками по зеркальной стене и громко
проклинал Атлантиду и всех атлантов.
- Пашка, за мной! - крикнула Алиса.
Она побежала к выходу из зала. Пашка за ней.
Но выйти из зала не удалось. В его дверях стоял, нервно колотя себя
хвостом по бокам и разевая розовую пасть, огромный лев.
Алиса начала отступать.
Лев сделал шаг за ней.
Кто-то толкнул Алису. Это был Пашка. Он встал перед Алисой, закрывая
ее собой.
У Пашки, может быть, много недостатков. Но он никогда не оставит
товарища в беде.
Лев стоял с раскрытой пастью. Пашка и Алиса замерев, глядели на льва.
Сзади подошел Посейдон и спросил:
- Ну что, набегались? Пойдем дальше?
Пленники ничего не ответили.
Посейдон поднял руку, щелкнул длинными сухими пальцами. Лев
растворился в воздухе.
- Голограмма, - сказал Посейдон.
- Ага, - перевел дух Пашка. - Я так и подумал.
- Нет, - сказал Посейдон. - Ты так не подумал. Иначе бы прошел сквозь
него. Идите направо.
Справа была небольшая дверь. Алиса повернула изогнутую бронзовую
ручку, и дверь послушно открылась.
За дверью обнаружилась небольшая комната с длинным столом посредине.
Вдоль стола были расставлены кресла с резными спинками.
На столе стояло несколько сосудов, закрытых крышками.
Посейдон закрыл за собой дверь и сказал:
- Если вам нужно вымыть руки и привести себя в порядок, туалет в
соседнем помещении.
- Зачем мыть руки, если вы собираетесь нас убивать? - спросил Пашка.
- Очень неприятно убивать грязных детей, - совершенно серьезно
ответил Посейдон. - К тому же здесь тепло, вы можете снять скафандры,
наверное, надоело в них ходить.
Когда Пашка с Алисой мыли руки в небольшой комнатке, где стояла
низкая золотая ванна и из кранов в виде птичьих голов тонкими струйками
лилась пресная вода, Алиса сказала:
- Знаешь что, Пашка?
- Что? - Пашка, ополоснувшись, принялся простукивать стены. Он
надеялся, что можно будет убежать оттуда.
- Я думаю, что нас не будут убивать.
- В любом случае я им так просто не дамся, - сказал Пашка.
Алиса сняла скафандр и положила его на низкий каменный стол. Потом
причесалась, глядя в мутное овальное зеркало. Пашка скафандра не снимал.
- Вроде бы нас собираются кормить, - сказала Алиса.
- Могут и отравить, - предупредил Пашка.
Алиса приоткрыла дверь в большую комнату. Посейдон сидел за столом,
подвинув к себе один из сосудов, и мирно черпал оттуда серебряной ложкой
суп. Он увидел, что дверь в туалет приоткрылась, и сказал, улыбаясь:
- Фазафахофадифате, а то суп остынет. И в следующий раз придумайте
код посложнее. Нельзя недооценивать противника.
- Вы правы, - согласилась Алиса.
Она прошла к столу и села в кресло. Посейдон подвинул ей серебряную
миску.
- Надеюсь, вы употребляете в пищу суп из креветок? - спросил он.
- Спасибо, - сказала Алиса. - Я очень проголодалась.
Пашка стоял в дверях, так и не решив еще, что перевесит: голод или
осторожность.
Посейдон спросил:
- Суп не остыл?
- Нет, - сказала Алиса. - Очень вкусно.
- А мне так надоела морская пища! - сказал Посейдон.
Пашка осторожно подошел к столу.
- Нехорошо, - заявил Посейдон, глядя на него, - в скафандре за стол у
нас не садятся.
Алиса посмотрела на Пашку укоризненно.
- Я руки вымыл, - сказал Пашка.
Понятно было, что скафандра он не снимет.
- Ну, как знаешь, - сказал Посейдон.
Суп был не очень вкусный, подсоленные креветки плавали в жидком
бульоне.
- Овощей не хватает, - вздохнул Посейдон. - Теплица вышла из строя, а
починить некому.
Пашка сел за стол. В скафандре не очень удобно обедать. Но он делал
вид, что всю жизнь обедает только в скафандре.
- А откуда вы знаете русский язык? - спросила Алиса.
- Я знаю все основные языки Земли, - ответил Посейдон.
Пашка съел несколько ложек супа, потом отложил ложку и сказал:
- Плохо питаетесь.
- Другого предложить не можем, - ответил Посейдон. - Кстати, я должен
заметить, что, в отличие от Алисы, вы плохо воспитаны.
- Ваша наследница не лучше, - ответил Пашка.
- Вы правы, - сказал Посейдон. - Но что поделаешь, она последний
ребенок, мы ее избаловали.
- Ребенок! - фыркнул Пашка. - Взрослая женщина!
- Даже пожилая, - согласился Посейдон. - Но для нас она ребенок.
Он подвинул к себе сосуд поменьше, снял крышку.
- Отварной осьминог, - сообщил он. Потом достал ложкой кусок белого
мяса и принялся жевать. - Как всегда, недоварен.
Алиса попробовала кусочек, но прожевать не смогла. Пашка даже
пробовать не стал.
Так и закончился обед.
Затем Посейдон поднялся и произнес:
- Вы готовы идти?
- Только не вздумайте нас казнить, - сказал Пашка. - Учтите, я буду
сопротивляться.
- Молодой человек, - ответил Посейдон усталым голосом, - меньше всего
на свете мне хочется вас казнить. - Он помолчал и добавил: - Но
осторожность не мешает.
В столовую быстро вошел толстый Меркурий.
- Я возьму обед для доченьки, - сказал он.
- Опять капризничает? - спросил Посейдон.
Толстяк только махнул рукой и начал составлять сосуды стопкой. Потом
обнял стопку и осторожно понес к выходу.
- Тяжело одному воспитывать ребенка. - вздохнул Посейдон.
- А у вашей Афродиты нет матери? - спросила Алиса.
- Мать этой девочки умерла... пятьдесят лет назад.
Посейдон отодвинул миску.
- Хотите отдохнуть? - спросил он.
- Нет, мы не устали, - сказала Алиса. - Нам пора возвращаться.
- К сожалению, это невозможно. Закон велит сохранять нашу тайну.
- И сколько это будет продолжаться? - грозно спросил Пашка.
- Всю вашу жизнь, - ответил Посейдон.
