Подборка рассказов из журнала "Техника молодежи
АЛЕКСАНДР ЗИВЕРОВ. Хлопковое дерево
Ист. Техника-молодежи (N 11, год неизвестен)
OCR / spellechecking by Wesha the Leopard, wesha@iname.com
Фантастическая юмореска
АЛЕКСАНДР ЗИВЕРОВ, г. Душанбе
Разобиделся старый Рахим-бобо, и весьма сильно. Мимо нас проходит и
слова не молвит, только обидчиво сжимает губы. А что мы ему такого
сказали? Намекнули на его настырность. Пенсионер, мог бы дома
отдыхать, но все в поле ходит: советует, учит, словно малых детей. Вот
бригадир Сайд и сказал, что мы используем современную технологию,
генетику, селекцию, биоэнергетику, а он нам предлагает дедовские
методы. Примитив!
Вот и обиделся Рахим-бобо. Грознее тучи ходит. Пристал к
председателю: дай, мол, участок земли, тогда и поглядим, у кого
"дедовские методы". А тот ему показал на заброшенный пустырь, который
вовсе не использовался. "Вот на нем, - говорит, - и делай, что душе
твоей угодно".
С того дня Рахим-бобо там и пропадает. И до чего усерден! Пригнал
быка и омачом вспахал участок, кетменем взрыхлил вдобавок, а потом
навоза привез и еще что-то. Затем посеял хлопок.
Через неделю прибегает ошарашенный Джамшед и говорит, что на поле
Рахима-бобо уже есть всходы. Мы пошли поглядеть, а там посередине
участка растет куст, всего один, но уже нам по пояс вымахал.
Удивились, а после нам пришлось чуть ли не каждый день удивляться. Рос
он с необыкновенной быстротой. Через несколько дней стал деревом, а
затем и того выше. Чтобы поглядеть на него, приходилось голову
задирать.
О нем газеты написали, ученые приезжали, все пытали Рахима-бобо:
как ему это удалось? А он, предовольный, скосил глаза на нас и с
улыбочкой произнес:
- Как, как... Дедовскими методами...
Не только ехидным, но и злопамятным оказался.
К лету хлопковое дерево верхушкой доставало облака, а чтобы обойти
его ствол, не менее часа требовалось. Но оно все росло и росло. Скоро
все окрестные кишлаки оказались в тени. Все радовались, ведь солнце в
наших краях жгучее, а так прохладно.
Ребятишки повадились лазить на хлопковое дерево и целыми сутками
бродили там. Мы на это сквозь пальцы смотрели, пока не заблудился
маленький Алишер, сын тракториста Азиза. До самого вечера его искали,
организовали специальные отряды, вызвали на подмогу милицию, потом
наконец нашли. Стали вниз спускаться - не можем. Дерево за день так
выросло, что мы оказались высоко над землей. Кишлак еле видно, а людей
и не разглядеть.
Сидим, ждем. А дерево растет. Верхушку его уже снега покрыли и не
тают, несмотря на жаркое июльское лето. У нас стало дыхание спирать -
воздуха не хватает. Высота же! Боимся, что дерево до космоса дорастет.
Тут смотрим: самолеты, вертолеты меж ветвей летают. Несомненно, нас
ищут. Мы костер разожгли, только тогда нас заметили и сняли.
В народе это дерево прозвали "шайтан-дерево". Действительно,
необыкновенное! Полностью его и не разглядеть, даже не пытайтесь.
Хорошо, если ветку какую полностью видно. И теперь, чтобы ствол вокруг
объехать на машине, целый день требуется.
В конце августа раскрылись коробочки, а хлопка в них!.. Словами не
описать: преогромная ватная гора. Сдай одну такую - весь район план
выполнит, полностью дерево обери - республика несколько годовых планов
перевыполнит. Но как это сделать?!
Принялись мы обсуждать: как вести уборку? Кто-то предложил
использовать альпинистов, другие - местную авиацию, а для этого на
каком-нибудь листе соорудить аэродром с поселком для хлопкосборщиков.
А Азиз и того более - говорит: надо построить там
хлопкоперерабатывающий комбинат да заодно и текстильную фабрику. Ему
возражают: построить можно, но сколько времени на это уйдет, а хлопок
на днях нужно убирать. Горячие головы о будущем мечтают: о
высокогорных курортах, горнолыжных базах с канатной дорогой и всем
прочим.
...Сегодня мы сидим всей бригадой в сельской чайхане и размышляем:
как собрать хлопок, не дать ему пропасть? Как?
Вместе с нами и Рахим-бобо. Вот он отхлебнул из пиалы терпкий
кок-чай, огладил седую бороду и задрал голову вверх. Долго смотрел на
свое шайтан-дерево. Вздохнул, а после тихо произнес:
- Да, перестарался... Учил же меня дед Мирзо: "Полегче, внучек, с
этими гиббереллинами..."
АНДРЕЙ МИХАЛОВСКИЙ. Давным-давно
Ист. Техника-молодежи (N 5, год неизвестен)
OCR / spellechecking by Wesha the Leopard, wesha@iname.com
(Научно - фантастическии рассказ)
АНДРЕЙ МИХАЛОВСКИЙ, г. Москва
- Ильма Кир, готов?
- Готов, - отозвался историк.- Уже целых пятнадцать минут.
- Не язви! - возмутился Стью Холл, дежурный. - Напоминаю второй и
третий параграфы инструкции "К исследованиям во времени".
Ильма усмехнулся, он смог бы, наверное, пересказать инструкцию по
памяти даже задом наперед.
- Параграф второй. Ни при каких обстоятельствах не открывать своей
личности обитателям временного отрезка, являющегося объектом
исследования.
Параграф третий. Ни при каких обстоятельствах не снимать с головы
обруча с энергетической спиралью. При малейшей неисправности
немедленно возвращаться в нулевое время. Примечание: при утере
контакта с энергетической спиралью возможна полная или частичная
амнезия. Чаще всего забывается будущее - по отношению ко времени, в
котором находится человек. Ильма Кир, ты готов?
- Готов.
Легкий щелчок и секундное жужжание аппарата.
Струйки серой мглы скользнули по извилинам мозга. "Время", - успел
подумать историк, и чувства канули в темный колодец.
Бездна мрака и гулкий хаос во мраке. Поблескивающие слюдяные мушки
вьются вокруг, кружатся в танце. На губах горький привкус пыли. Мрак
колышется, свивается в жгуты, отползает; на зыбких границах белесого
света вздрагивают угрожающие иглы голубых огней. Ослепительная
вспышка. С окаменелых век срывается завеса.
- Контакт!
Ильма ощутил резкий запах снега и с усилием открыл плаза.
Вокруг вздымается к звездному небу черный ночной лес; тьма в упор
смотрит на человека.
- Не двигайся! - ясно услышал он предостерегающий голос Стью. -
Сейчас выровняю статус.
Ильма поднял руку и увидел на ладони меняющиеся красноватые блики.
Голова светилась, как ночник у кровати.
- Скорее! - раздраженно прошипел он, услышав отдаленный хруст
ветки: - Сюда идут.
- Все в порядке. Желаю удачи.
Ильма зябко, со свистом втянул в себя воздух и встряхнулся; о
кольчугу звякнул наплечный плат.
Ночь. Три часа ноль-ноль минут. Пятое апреля тысяча двести сорок
второго года. Окрестности восточного побережья Чудского озера.
Историк рассчитывал захватить и вчерашний день; в планы его входило
проследить ход событий с самого начала: глубокая разведка отрядов
Домаша и Кербета, столкновение их с передовыми силами Ливонского
ордена, смерть Домаша, отход русского войска на боевые позиции -
восточный берег узмени Чудского озера...
Но ему отказали: немного отличались от нормы показатели его
психодинамического баланса. Этого оказалось достаточно, чтобы
ограничить срок его пребывания во времени. Историк подумал, что в
конце концов он сможет провести добавочную экспедицию, и покорился.
Сейчас, стоя в темноте, он еще раз проверил снаряжение: поправил на
голове помятый остроконечный шлем, оглядел старую иссеченную кольчугу,
вытащил и засунул обратно в ножны длинный меч с простой крепкой
рукоятью; щитом он не пользовался, щит только мешал ему, как, впрочем,
многим опытным бойцам древности, в руках которых меч становился и
лучшим из щитов.
Ильма Кир придал лицу угрюмое и усталое выражение и, не прячась,
пошел в ту сторону, где слышал звук сломавшейся ветки. Черные
безлистые скелеты деревьев торчали из белеющего рыхлого снега, и среди
них порой гулко разносилось карканье одинокого бессонного ворона.
Дыхание еле заметным вьющимся облачком вырывалось изо рта.
Впереди внезапно раздалось удивленное "эй!", и молодой голос громко
окликнул:
- Кто? Остановися!
Ильма замер и вытянул шею, оглядывая лес. Меж стволов мелькнул
колеблющийся свет.
- Я! - крикнул он охрипшим от быстрой смены температур голосом. -
Хто тамо?
Из тьмы появились две настороженные фигуры, одна из них поднимала
над головой пылающий факел.
Перед Ильма стояли русские воины, снаряженные так же, как он сам, с
той разницей, что доспехи младшего из них, юноши лет восемнадцати,
выглядели новее, были лучше и дороже. Его спутник, огромный бородач с
факелом в руке, остановился немного позади.
Юноша, не снимая ладони с рукояти меча, надменно оглядел историка с
головы до ног.
- Што зде дееши? Кой еси? - властно и резко спросил он. Ильма
удовлетворенно хмыкнул про себя: контакт состоялся.
- Савва есмь воин, с Копорья, - свободно ответил он. - К князю иду,
ко Ярославичу, на сечу. А ты кто есь?
Ноздри юноши гневно вздрогнули.
- Дерзко речешь! - сказал он, угрожающее приблизив лицо. - На сечу,
глаголеши? Еда ведаю про то, может, лазутник и послух Бирьеров?
"Сын какого-нибудь воеводы, - мелькнуло в голове у историка. -
Нужно оскорбиться".
Лицо Ильма исказилось, он отступил на шаг и потянулся к ножнам.
- Лазутник! - крикнул он. - Ой, зрю я, высок ты под князем,
голощекий, счастье тобе!
Юноша побелел от ярости и, шагнув вперед, выхватил свистнувший меч.
"Вот повезло, - с раздражением подумал Ильма. - Как бы не пришлось
возвращаться".
Историк пригнулся и вытащил свой меч.
Бородатый великан, до того момента спокойно наблюдавший сцену,
неподвижно стоя с факелом в стороне, внезапно ожил.
- Не по нраву то придет князю, - не меняя позы, проронил он. И от
одних этих слов утих гнев юноши.
Он зло сверкнул в полутьме глазами и обернулся.
- Зри, Кербет, - сказал он. - Негодный сей брань мене речет дерзку!
"Кербет!" - с удовольствием отметил историк и еще раз оглядел
воеводу, решив позднее, когда встанет солнце, рассмотреть его получше.
- Негоже, братия, биться соплеменникам, егда вороги домы наша
топчут. Супротив супостата мечи подымайте, - проговорил тот,
нахмурившись. - Идем, княже, пора.
Историку захотелось сесть на снег и расхохотаться.
Князь! Князь Андрей, брат самого Невского... Можно было раньше
догадаться; хотя кто бы мог подумать - бродящий по ночному лесу, с
одним только спутником...
Так или иначе, оказал себе Ильма, в первом контакте ты наткнулся на
двух высших военачальников - редкая удача.
- Прощай мене, княже, - наконец неловко пробормотал он. - Коли б
ведал я...
Андрей, не поворачиваясь к нему, кивнул головой.
Гуськом все трое вышли к озеру и пошли по берегу узмени на запад,
впереди молодой князь, немного позади и правее - Кербет, за ними
обоими шел историк, оглядываясь по сторонам.
Они вышли на берег, и взгляду Ильма открылось бескрайнее темное
ледяное пространство, сливавшееся вдалеке с чуть более светлым небом.
В лицо ему ударил порыв пронзительного холодного ветра.
Князь и Кербет стояли на берегу.
В уже светлеющей ночи, сквозь голые ветви деревьев, сияло пламя
бесчисленных костров в лесу. Лагерь был полон сидящих, бродящих,
переговаривающихся людей. Можно было поразиться многообразию их
одеяний и оружия: от кольчуг и панцирей до армяков; от шлемов с
платами - до простых шапок; от мечей и копий - до дубин и рогатин.
Многие сошлись в этом месте на сечу с супостатом под знамена князя,
имя которого гремело по всей Руси, - тут были из Новгорода и из
Переяславля, из Пскова и Суздаля.
