яму. Он вернулся в деревню и сказал, что лев никогда больше не станет
беспокоить людей.
Почти все дети засмеялись и от восторга захлопали в ладоши, но тут же
парнишка возразил:
- Эта сказка не про Кириньягу. У нас нет львов.
- Нет, это сказка про Кириньягу, - ответил я. - Важно не то, что в
ней говорится о зайце и льве, а то, что она показывает, как слабый, но
умный может победить сильного и глупого.
- Но при чем здесь Кириньяга? - спросил парнишка.
- А ты представь, что люди из Обслуживания, у которых корабли и
оружие, это львы, а народ кикуйю - зайцы. Что делать зайцу, если лев
потребует жертву?
- Теперь я понял! - неожиданно улыбнулся мальчик. - Мы сбросим льва в
яму!
- Но у нас здесь нет ям, - заметил я.
- Тогда что нам делать?
- Заяц не знал, что рядом со львом окажется яма. Если бы он отыскал
льва возле глубокого озера, то сказал бы ему, что мед украла большая рыба.
- У нас нет глубоких озер.
- Но у нас есть ум. И если Обслуживание когда-нибудь станет
вмешиваться в наши дела, то мы уничтожим его.
- Давайте прямо сейчас придумаем, как уничтожить Обслуживание! -
крикнул мальчик, схватил палку и замахнулся на воображаемого льва, словно
у него в руках было копье, а сам он - великий охотник.
Я покачал головой.
- Зайцы не охотятся на львов, а кикуйю не начинают войн. Заяц просто
защищался, и кикуйю поступят так же.
- А почему Обслуживание станет вмешиваться в наши дела? - спросил
другой мальчик, проталкиваясь вперед. - Они наши друзья.
- Возможно, они не станут вмешиваться, - успокоил я всех. - Но вы
всегда должны помнить, что у кикуйю нет истинных друзей, кроме них самих.
Возвратившись в свою бома, я включил компьютер и обнаружил в нем
сообщение от Обслуживания. Меня проинформировали, что их представитель
явится ко мне завтра утром. Я послал очень короткий ответ: "Статья II,
пункт 5", напомнив о запрете вмешиваться в наши дела, и улегся на одеяла.
Доносящееся из деревни ритмичное пение быстро погрузило меня в сон.
Утром я поднялся вместе с солнцем и дал компьютеру задание сообщить
мне, как только сядет корабль Обслуживания. Потом осмотрел свой скот и
козлов - я единственный из нашего народа, кто не работает в поле, потому
что кикуйю кормят своего мундумугу, пасут его животных, ткут для него
одеяла и поддерживают чистоту в его бома, - и зашел к Синаи дать ему
бальзам, помогающий при болях в суставах. Затем, когда солнце начало
припекать, вернулся в свою бома через пастбища, где юноши присматривали за
животными. Подойдя к бома, я сразу понял, что корабль уже сел, потому что
возле входа лежал помет гиены, а это вернейший признак проклятия.
Я прочитал то, что сообщил мне компьютер, потом вышел на улицу и стал
наблюдать за двумя голыми ребятишками, которые то гонялись за собачкой, то
убегали от нее. Когда от их веселья начали пугаться мои куры, я мягко
попросил их перебраться играть к своей бома, потом уселся возле костра.
Наконец я увидел визитера из Обслуживания, идущего по тропинке со стороны
Хейвена. Женщина явно страдала от жары и безуспешно отмахивалась от
вьющихся вокруг ее головы мух. Ее белокурые волосы были тронуты сединой, а
по неловкости, с какой она двигалась по крутой каменистой тропинке, я
заключил, что она не привыкла к такой местности. Несколько раз она едва не
упала, к тому же откровенно побаивалась животных, но ни разу не замедлила
шаг и вскоре приблизилась ко мне.
- Доброе утро, - поздоровалась она.
- Джамбо, мемсааб, - ответил я.
- Вы Кориба, верно?
Я быстро всмотрелся в лицо моего противника; средних лет и усталое,
но не несло на себе печати угрозы.
- Да, я Кориба.
- Прекрасно. Меня зовут...
- Я знаю, кто вы, - прервал я ее.
- Знаете? - удивилась она.
Я вытащил из поясного мешочка горсть костей и высыпал их на землю.
- Вы Барбара Итон, родились на Земле, - нараспев произнес я, наблюдая
за ее реакцией, потом собрал кости и рассыпал их вновь. - Вы замужем за
Робертом Итоном, девять лет работаете на Обслуживание. Я еще раз рассыпал
кости. - Вам сорок один год, и вы бесплодны.
- Как вы все это узнали? - удивленно спросила она.
- Разве я не мундумугу?
Она смотрела на меня долгую минуту и наконец догадалась:
- Вы прочитали мою биографию в компьютере.
- Если факты верны, то какая разница, как я их узнал - по костям или
с помощью компьютера, - ответил я, уклонившись от прямого ответа. - Прошу
вас, садитесь, мемсааб Итон.
Она неловко уселась на землю, подняв облачко пыли, и поморщилась.
- Очень жарко, - пожаловалась она.
- Да, в Кении очень жарко, - подтвердил я.
- Вы могли создать себе любой климат, - заметила она.
- Мы пожелали именно такой.
- Там что, есть хищники? - спросила она, вглядевшись в саванну.
- Да, немного.
- Какие?
- Гиены.
- А более крупные?
- Никого крупнее нигде уже не осталось.
- Я все удивлялась, почему они на меня не нападают.
- Наверное потому, что вы здесь непрошеный гость.
- Вы меня отправите обратно в Хейвен одну? - нервно спросила она,
проигнорировав мой ответ.
- Я дам вам защитный амулет.
- Предпочитаю эскорт.
- Хорошо.
- Гиены такие уродливые, - заметила она, вздрогнув. - Я видела их
однажды, когда мы наблюдали за вашим миром.
- Они очень полезные животные, - возразил я, - потому что приносят
множество знамений, как добрых, так и плохих.
- В самом деле?
Я кивнул.
- Сегодня утром гиена принесла мне плохое.
- И что же? - полюбопытствовала она.
- И вот вы здесь.
Она рассмеялась.
- Мне говорили, что вы очень умный человек.
- Те, кто вам это сказал, ошибаются. Я всего лишь дряхлый старик,
сидящий перед своей бома и наблюдающий за тем, как юноши пасут коров и
козлов.
- Вы дряхлый старик, закончивший с отличием Кембридж, а потом две
аспирантуры в Йельском университете, - возразила она.
Я пожал плечами.
- Ученые степени не помогли мне стать мундумугу.
- Вы постоянно произносите это слово. Что означает "мундумугу"?
- Можете назвать такого человека шаманом. Но на самом деле мундумугу,
хоть он иногда занимается колдовством и толкует знамения, это хранитель
объединенной мудрости и традиций своего народа.
- Похоже, у вас интересная профессия.
- Да, в ней есть определенные преимущества!
- Да еще какие! - воскликнула она с наигранным восторгом. Где-то
вдалеке заблеяла коза, а юношеский голос прикрикнул на животное. -
Представить только, ведь в ваших руках жизнь и смерть любого обитателя
Утопии!
"Ну вот, начинается", - подумал я и сказал:
- Суть не в употреблении власти, мемсааб Итон, а в сохранении
традиций.
- Я вам не верю, - резко заявила она.
- На чем же основывается ваше неверие?
- На том, что если бы существовал обычай убийства новорожденных, то
народ кикуйю вымер бы в течение одного поколения.
- Если убийство младенца вызвало ваше недовольство, - спокойно
произнес я, - то меня удивляет, почему вы до сих пор не подвергали
сомнению наш обычай оставлять старых и немощных на съедение гиенам.
- Потому что старые и немощные были согласны с этой дикостью.
Младенец же не способен выразить свое желание. - Она смолкла и пристально
посмотрела на меня. - Могу я спросить, почему был убит именно этот
ребенок?
- Он родился с ужасной тхаху.
- Тхаху? - нахмурилась она. - Что это такое?
- Проклятие.
- Он что, родился уродом?
- Нет, нормальным.
- Тогда на какое проклятие вы ссылаетесь?
- Он родился ногами вперед.
- И это все? - изумилась она. - Это все его проклятие?
- Да.
- Его убили только потому, что он родился ногами вперед?
- Когда избавляешься от демона, это не убийство, - терпеливо пояснил
я. - Наши традиции учат, что ребенок, родившийся таким образом, на самом
деле демон.
- Вы же образованный человек, Кориба. Как вы смогли убить совершенно
здорового младенца и оправдать убийство какой-то примитивной традицией?
- Вам не следует недооценивать силу традиций, мемсааб Итон. Однажды
кикуйю уже отвернулись от своих традиций - в результате на Земле появилось
механизированное, нищее и перенаселенное государство, где живут не кикуйю,
масаи, луо или вакамба, а некое новое, искусственное племя, называющее
себя просто кенийцами. Мы, живущие на Кириньяге, и есть истинные кикуйю, и
мы не повторим снова ту же ошибку. Если дождь не проливается вовремя, надо
принести в жертву барана. Если правдивость человека вызывает сомнения, он
должен предстать перед судом гитани. Если ребенок родился с тхаху, его
следует умертвить.
- Значит, вы намерены продолжать убивать младенцев, родившихся ногами
вперед?
- Совершенно верно.
По ее щеке скатилась капелька пота. Она посмотрела мне в глаза и
сказала:
- Я не знаю, какой будет реакция Обслуживания.
- В соответствии с нашей хартией Обслуживание не вмешивается в наши
внутренние дела, - напомнил я.
- Все не так просто, Кориба. В соответствии с вашей хартией любой
член вашего общества, желающий его покинуть, имеет право на бесплатный
полет в Хейвен, а там он или она может сесть на летящий к Земле корабль. -
Она помолчала. - Была ли предоставлена убитому младенцу такая возможность?
- Я убил не младенца, а демона, - возразил я, слегка поворачивая
голову: горячий ветерок разворошил пыль.
Она подождала, пока ветер стихнет, прокашлялась.
- Вы ведь понимаете, что мало кто из Обслуживания согласится с вашим
мнением?
- Нас не волнует, что об этом подумает Обслуживание.
- Когда убивают невинных детей, мнение Обслуживания имеет для вас
первостепенное значение, - возразила она. - Я уверена, что вы не захотите
предстать перед судом Утопии.
- Вы здесь для того, чтобы оценить ситуацию или угрожать нам? -
спокойно спросил я.
- Чтобы оценить ситуацию. Но на основании представленных вами фактов
я могу сделать только одно заключение.
- В таком случае, вы меня не слушали, - сказал я и ненадолго закрыл
глаза - мимо пронесся еще один, более резкий порыв ветра.
- Кориба, я знаю, что Кириньяга была создана для того, чтобы вы
смогли воспроизвести обычаи своих отцов... Но вы, разумеется, способны
увидеть разницу между мучением животного во время религиозного ритуала и
убийством ребенка.
- Это одно и то же, - ответил я, покачав головой. - Мы не можем
изменить наш образ жизни только потому, что он вам неприятен. Однажды мы
так поступили, и ваша культура за считанные годы разрушила наше общество.
С каждой построенной фабрикой, с каждым новым рабочим местом на ней, с
каждой воспринятой частицей западной технологии, с каждым обращенным в
христианство кикуйю мы все больше и больше становились не теми, кем были
предназначены стать. - Я посмотрел ей в глаза. - Я мундумугу, которому
доверили сохранение всего, что делает нас кикуйю, и я не допущу, чтобы
подобное случилось вновь.
- Существуют альтернативы.
- Но не для кикуйю, - твердо заявил я.
- И все же они есть, - не сдавалась она, настолько захваченная
эмоциями, что даже не заметила ползущую по ее ботинку золотисто-черную
многоножку. - Например, годы, проведенные в космосе, могут вызвать
определенные физиологические и гормональные изменения в организме
человека. Помните, вы сказали, что мне сорок один год и у меня нет детей?
Это правда. Более того, многие женщины из Обслуживания тоже бесплодны.
Если вы передадите нам обреченных на смерть детей, я уверена, что мы
