участилось, и оно сделало еще шаг вперед, пригнувшись еще ниже. В его
страшных глазах пылала невыносимая злоба.
- Я уничтожу тебя, Алланон. И тогда никто больше не посмеет
мешать Хозяину! Ты даже не догадывался о том, что с самого начала
был пешкой в его игре. Теперь ты у нас в руках, и вместе с тобой - твои
самые верные союзники. Смотри, кого ты привел к нам, друид -
последнего потомка Шаннары!
К общему изумлению, его клешнеобразная рука вытянулась в
сторону ошеломленного Флика. Очевидно, существо не знало, что Флик
не имеет никакого отношения к потомкам Короля, а Шеа они потеряли в
Зубах Дракона. Какой-то миг в комнате стояла тишина. В яме под их
ногами ревело пламя, внезапно выбрасывая волны раскаленного воздуха,
опаляя своим дыханием открытые лица смертных. Клешни черного
призрака потянулись вперед.
- А теперь, глупцы,- прохрипел полный ненависти голос,- вас
постигнет та смерть, которой заслужил весь ваш род!
Глава 16
Когда шипение последних слов черного существа растаяло в
освещенном пламенем воздухе, все произошло словно одновременно.
Отчаянно взмахнув длинной рукой, Алланон приказал всем бежать к
открытой лестнице, ведущей в главный зал Крепости Друидов. В голосе
его прозвучало что-то такое, отчего все они, не медля ни секунды,
бросились выполнять его приказ. В бешеном порыве шестеро спутников
стремительно метнулись назад, к винтовой лестнице, а Носитель Черепа
в тот же момент бросился на Алланона. Глухой удар от столкновения
двух могучих тел слышали даже убегающие, уже начавшие подниматься
по лестнице - все, кроме одного. Флик по-прежнему медлил,
разрываемый стремлением бежать, но словно зачарованный
титанической борьбой двух могучих противников, схватившихся в
поединке в считанных дюймах от ревущего пламени громадной
открытой печи. Он стоял у подножия лестницы, слыша, как затихают
шаги его спутников, поднимающихся к верхнему залу. В следующий миг
шаги смолкли, и он остался единственным свидетелем невообразимой
схватки друида с Носителем Черепа.
Фигуры в черных одеждах неподвижно стояли на краю огненной
пропасти, словно статуи, застыв на месте в чудовищном напряжении
битвы; их темные лица разделяло лишь несколько дюймов, руки друида
крепко стискивали смертоносные клешни существа из мира духов.
Носитель Черепа стремился дотянуться своими бритвенно-острыми
клешнями до открытого горла мистика, надеясь разорвать его и быстро
закончить битву. От напряжения его черные крылья приподнялись,
яростно хлопая по воздуху, чтобы усилить нажим на противника;
громкий резкий хрип его дыхания рассекал раскаленный воздух. Затем
существо из земель Севера резко выбросило вперед свою длинную ногу, и
друид пошатнулся и навзничь рухнул на каменный пол у самого края
пропасти. Подобно молнии чудовище бросилось на него, замахиваясь
когтистой лапой для смертельного удара. Но его жертва проворно
откатилась вбок, избегнув смертоносных когтей и вырвавшись из его
хватки. Однако Флик заметил, что удар все же пришелся мистику в
плечо, и расслышал отчетливый треск материи - пролилась первая
кровь. У Флика вырвался испуганный вскрик, но в следующий миг друид
уже стоял на ногах, словно и не получил ранения. Из вытянутых пальцев
его рук выстрелили сдвоенные голубые молнии, с сокрушительной силой
ударив в поднимающегося на ноги Носителя Черепа, отшвырнув
разъяренное существо к самому ограждению. Но хотя молнии мистика и
остановили змея во время битвы в Зале Королей, существо из земель
Севера замерло лишь на несколько кратких мгновений. С яростным
ревом оно бросилось в новую атаку. Из его пылающих глаз вылетели
ослепительные красные лучи. Алланон одним мгновенным движением
взмахнул полой своего плаща, и молнии отклонились от цели и ударили
в каменную стену комнаты. Какой-то миг существо медлило, и двое
противников медленно кружили, подобно лесным хищникам,
сошедшимся в смертельном поединке, из которого живым мог выйти
только один.
Флик впервые заметил, что жара в помещении усиливается. С
приближением рассвета просыпающемуся замку требовалось больше
тепла, и смотрители включили механизм, управляющий печными
заслонками. Не зная о протекающем на узкой галерее поединке, они
запустили простаивавшие всю ночь меха, раздувая пламя до такой силы,
чтобы горячий воздух дошел до всех помещений в Крепости Друидов.
Теперь отдельные языки пламени уже плясали над краем ямы, и
температура в комнате медленно росла. По лицу Флика начали стекать
ручейки пота, впитываясь в его теплую охотничью одежду. Но он все еще
не уходил. Он чувствовал, что если Алланон будет побежден, то все они
обречены, и решительно намеревался выяснить исход этой схватки. Если
погибнет человек, который привел на это последнее поле боя, то Меч
Шаннары им уже ничем не поможет. С выражением благоговейного
ужаса на лице Флик Омсфорд наблюдал за поединком, который мог
решить судьбу всех рас и земель, поединком двоих практически
непобедимых противников, союзника смертных людей и служителя
Повелителя Духов.
Алланон снова прибег к помощи ослепительных синих молний,
короткими жалящими ударами атакуя кружащего Носителя Черепа,
пытаясь толкнуть его на необдуманный шаг, заставить оступиться,
совершить единственную смертельную ошибку. Монстр из мира духов не
был глуп; он обладал опытом сотен битв, из которых всегда выходил
победителем, а его забытые жертвы с тех пор покоились за гранью мира
смертных. Он отпрыгивал и уклонялся с поразительной ловкостью,
каждый раз снова пригибаясь к земле, наблюдая за противником и
поджидая момент для удара. Затем его черные крылья внезапным
движением распахнулись, и с одним их могучим взмахом он взлетел в
воздух, промчавшись над пламенем печи, и со скоростью молнии
обрушился сбоку на высокую фигуру Алланона. Его клешни уверенно
опустились, и на мгновение Флик поверил, что битва проиграна. Но
сбитый с ног друид все же сумел избежать ударов смертоносных клешней
и одним резким движением рук далеко отшвырнул от себя Носителя
Черепа. Ошеломленное существо пролетело по воздуху и с громким
треском врезалось в каменную стену. Оно моментально поднялось на
ноги, но сила удара оглушила его, замедлила его движения, и прежде,
чем оно успело отпрыгнуть назад, гигант всем телом бросился на него.
Две черные фигуры боролись у самой стены, словно слившись
воедино; их руки переплелись подобно древесным ветвям. Когда они
наконец распрямились в полный рост, Флик увидел, что Алланон
оказался позади вырывающегося Носителя Черепа, и его могучие руки
подобно тискам сдавливают голову существа, а напряжение железных
мускулов медленно выдавливает из монстра жизнь. Крылья жертвы
бешено били по воздуху, когтистые лапы тщетно пытались уцепиться за
руки противника и разорвать смертельную хватку. В багровых глазах
Носителя Черепа пылало пламя, более яростное, чем в адском пекле; из
них били огненные молнии, врезаясь в каменные стены и прожигая в них
черные дымящиеся дыры. Борцы оторвались от стены и раскачивались,
двигаясь к огненной яме в центре раскаленной комнаты, пока не
навалились своим весом на низкое железное ограждение галереи. На миг
испуганному юноше показалось, что оба они сейчас потеряют
равновесие и рухнут в бушующее пламя. Но Алланон могучим усилием
резко распрямился и на несколько футов оттащил своего противника от
края печи. Это внезапное движение развернуло существо из мира духов,
стиснутое в руках друида, и его полный ненависти взгляд упал прямо на
полускрытого за лестницей юношу. Пытаясь любым способом на миг
отвлечь мистика и получить возможность вырваться из его
сокрушительной схватки, Носитель Черепа нанес удар по беззащитному
Флику. Из его пылающих глаз выстрелили две огненные молнии,
превратив каменные блоки лестницы в крошево, подобно маленьким
смертоносным кинжалам разлетающееся во все стороны. Флик еле успел
отреагировать, быстро отпрыгнув от лестницы на галерею, и тем самым
спас себе жизнь, хотя мелкие осколки все же посекли ему лицо и руки. Он
отскочил в сторону, и в тот же миг всю лестницу охватила дрожь, и она
рухнула горой разбитых каменных глыб, окончательно отрезав путь
наверх. Из обломков тяжелыми облаками поднималась пыль.
В ту же секунду, пока Флик, перепуганный и оглушенный, но еще
сознающий происходящее, лежал на каменном полу галереи, а из
ревущей печи поднималось пламя, пляшущее в облаках пыли от
разрушенной лестницы, хватка Алланона ослабла ровно настолько,
чтобы его проворному противнику удалось освободиться. С яростным
воплем развернувшись, он нанес отвлекшемуся друиду сокрушительный
удар по голове, и высокий мистик рухнул на колени. Носитель Черепа
бросился вперед, готовясь добить его, но оглушенный Алланон все же
сумел подняться на ноги, и синие молнии, с ослепительной вспышкой
выстрелившие из его рук, ударили его противнику прямо в открытую для
атаки голову. Его железные кулаки с треском соединились с черной
головой чудовища, оно на миг потеряло равновесие и снова повернулось,
и огромные руки друида с сокрушительной силой сдавили ему грудь,
прижимая дергающиеся крылья и руки-клешни к его спине. Удерживая
существо этим жестоким захватом, друид в гневе стиснул зубы и надавил.
Флик, все еще лежащий на полу в десятке ярдов от возвышающихся над
ним бойцов, услышал жуткий хруст - что-то переломилось в теле
Носителя Черепа. Затем две борющиеся фигуры вновь приблизились к
низкой железной решетке, и пламя ясно осветило их перекошенные лица,
а рев пылающей печи по своей силе и ярости сравнялся с предсмертным
воплем искалеченного монстра. Его уродливое черное тело охватила
дрожь. Из своих глубочайших запасов злобы и ненависти Носитель
Черепа почерпнул последнюю каплю силы для одного отчаянного рывка
и перебросил свое тело через железную решетку, в падении вцепившись
кривыми когтями в черный плащ противника, увлекая своего
ненавистного врага за собой, и обе фигуры пропали в яростном пламени.
Флик потрясенно поднялся на ноги, его окровавленное лицо
медленно исказилось гримасой ужаса. На непослушных ногах он
подковылял к краю пылающей печи, но исходящий от нее жар заставил
его отпрянуть. Он попытался подойти еще раз, опять безуспешно; в его
глаза и рот лились ручьи стекающего по лицу пота, медленно
смешиваясь со слезами бессильной ярости. Пламя из ямы взмыло над
низкой железной решеткой и жадно лизнуло камень, своим громким
треском словно свидетельствуя о пополнении быстро расходуемых
запасов топлива двумя телами в черных одеждах. Сквозь застилающий
слезящиеся глаза туман юноша пристально вглядывался в бездонную
яму. Там было только багровое слепящее пламя и невыносимый жар. В
полном отчаянии он снова и снова выкрикивал имя друида, и каждый
его тщетный крик порождал отражающееся от каменных стен эхо,
затухающее в огненном пекле. Но ничто не отвечало юноше, кроме рева
пламени, и тогда он наконец осознал, что друида больше нет.
Тогда его охватила паника. В безумной спешке он отпрянул от
адской печи. Он подбежал к развалинам лестницы и только потом
вспомнил, что она разрушена, и в отчаянии повалился на гору каменных
обломков. Он потряс головой, чтобы вернуть ясность затуманенным
мыслям, и ощутил всю ярость бушующего рядом огня. Он понял, что
если не выберется из этой комнаты в самые ближайшие минуты, то
изжарится здесь заживо. Он вскочил на ноги и бросился к ближайшей
каменной двери, в отчаянии толкая и дергая ее. Но дверь не поддавалась,
и наконец он остановился, не замечая, что с его ободранных ладоней
капает кровь. Он бросил взгляд на круглую стену и нашел вторую дверь.
Он метнулся к ней, но она тоже оказалась запертой снаружи. Он ощутил,
как тают его последние надежды, и почти уже поверил, что выхода из
западни нет. Волоча отяжелевшие ноги, он двинулся к следующей двери.
Черпая последние капли своей иссякающей силы, лихорадочно дергая и
толкая неподатливую дверь, он надавил на скрытый каменный выступ и
включил этим открывающий дверь механизм. Со стоном облегчения
измученный юноша вывалился в открывшийся перед ним проход, ногой
