о внутреннюю стену.
Точно посередине круглой комнаты, острием вниз погруженный в
блестящую черную поверхность громадной глыбы Тре-камня,
возвышаясь перед ними подобно сияющему кресту из серебра и золота,
покоился легендарный Меч Шаннары. Его длинный клинок ярко
сверкал в лучах солнца, льющихся через высокие, забранные решетками
окна башни, ослепительно отражаясь в зеркально-гладкой поверхности
квадратного камня. Никто из них не видел раньше мифического Меча,
но с первого взгляда все они поняли, что это именно он. Мгновение они
медлили перед дверью, с замиранием сердца глядя на Меч, не в силах
поверить, что наконец-то, после всех этих усилий, после бесконечного
пути, когда им и днем и ночью, подобно загнанным зверям, приходилось
прятаться от врага, они все же нашли древний талисман, ради которого
рисковали всем. Отныне Меч Шаннары у них в руках! Сам Повелитель
Колдунов не мог предвидеть этого. Медленно они вошли в каменный
зал, с улыбками на лицах, не чувствуя больше усталости, забыв о боли и
ранах. Долгие минуты глядели они на Меч, в молчании восхищаясь им и
благодаря судьбу. Никто из них не мог заставить себя сделать шаг и
извлечь сокровище из камня. Человеческие руки казались недостойными
его. Но Алланона не было с ними, пропал и Шеа, и где жеЄ
- Где Флик? - внезапно спросил Даэль. Только сейчас они
заметили, что его нет с ними. Они осмотрели зал, недоуменно
переглянулись между собой. Затем Менион, предчувствуя недоброе,
вновь обернулся к сияющему Мечу и увидел, как происходит
невероятное. Огромная глыба Тре-камня вместе со своим бесценным
содержимым у него на глазах задрожала и начала таять. В несколько
секунд образ Меча превратился в дым, затем - в плотный пар, и наконец
исчез в воздухе. Пятеро путников стояли в опустевшей комнате, глядя на
каменную стену.
- Ловушка! Третья ловушка! - вскричал Менион, оправившись от
начального потрясения.
Но за его спиной уже раздался грохот огромной каменной плиты,
закрывающей им выход; с треском и грохотом чудовищная дверь
повернулась на ржавых петлях, заживо замуровав их в этом зале. Горец
метнулся к выходу и ударился о захлопнувшуюся дверь в тот самый миг,
когда ее несокрушимый замок с громким щелчком закрылся. Он
медленно сполз на истертый каменный пол; его сердце бешено
колотилось в гневе и отчаянии. Никто больше не двигался с места. Они
молча стояли, с тоской глядя, как стоящий перед дверью горец закрывает
лицо руками. В холодных стенах заметалось слабое, но отчетливое эхо
раскатов приглушенного хохота, издеваясь над их глупостью и горьким,
неизбежным поражением.
Глава 17
Тонкие полоски серого тумана расчерчивали холодное
безжизненное небо Севера, на бледном фоне которого угольно-черной
громадой выделялись зазубренные пики одинокой горы, служившей
замком Повелителю Колдунов. Вдалеке над окружающей равниной
Королевства Черепа, подобно ржавым зубьям пилы, поднимались
изломанные вершины горных хребтов Лезвие Ножа и Лезвие Бритвы,
непреодолимых преград на пути любого смертного. Между ними
возвышалась умирающая гора Повелителя Духов, забытая природой,
истерзанная временем и медленно разрушающаяся. Пелена смерти,
окутывающая ее высокие пики, с ледяным равнодушием липнущая к ее
крошащимся склонам, пропитывала испарениями зла всю эту землю,
источая смертельную ненависть ко всем тем редким искрам жизни и
красоты, что еще тлели здесь. В северном королевстве Повелителя
Колдунов терпеливо ожидала своего часа проклятая эпоха. Настал час
гибели, и последние следы жизни медленно скрывались в земле, оставляя
лишь внешнюю оболочку природы, бывшую когда-то яркой и
удивительной.
Внутри черепа одинокой горы лежали сотни забытых временем
пещер, чьи несокрушимые каменные стены никогда не видели солнца,
тлеющего в неизменно сером небе. Они извивались подобно смертельно
раненым змеям, судорожно бились в толще скал. Безмолвие и смерть
царили в сером тумане королевства духов, во всепроникающей
тоскливой полумгле, в которой бесповоротно умирала надежда, гибли
веселье и свет. Но даже здесь двигалось что-то живое, хотя такие формы
жизни не были известны смертным. Источником движения служил
одинокий черный провал в склоне серого пика, чудовищный зал, с севера
открытый тусклому свету безжизненного неба и бесконечному хребту
мрачных гор, образующих северные ворота королевства. В этом
пещерном зале, чьи стены покрылись росой от пронизывающего скалы
холода, суетились черные как ночь прислужники Повелителя Колдунов.
Их маленькие темные тела копошились на полу погруженного в
безмолвие зала, их лишенные позвонков спины гнулись в содрогании от
страшной, губительной силы их Хозяина. Даже способность к
прямохождению была отнята у них. Лишенные разума призраки, они
существовали лишь затем, чтобы служить нуждам их господина,
властвующего над своими рабами. Они все время бормотали, хныкали и
стонали; в их голосах звучала непереносимая мука. В центре комнаты
высился большой пьедестал, на котором покоилась огромная чаша с
водой, от чьей мутной неподвижной поверхности веяло смертью. Время
от времени одно из маленьких копошащихся существ торопливо
подбиралось к ее краю и с опаской заглядывало в ледяную воду,
украдкой всматриваясь в ее глубину, чего-то ожидая, на что-то надеясь.
В следующий же миг оно с тихим поскуливанием спешило отползти
назад, растаять в тенях пещеры. "Где Хозяин, где Хозяин?" - раздавался в
серой мгле хнычущий шепот, и маленькие создания подергивались от
страха. "Он придет, он придет, он придет", эхом доносился злобный
ответ.
Затем воздух яростно завихрился, словно вырываясь из
установленных границ, и туман у края чаши стекся в громадную черную
тень, медленно уплотняясь в материальную форму. Туман сгустился,
закрутился вихрем и стал Повелителем Духов, громадной черной
фигурой в плаще, словно висящей в воздухе. Рукава плаща поднялись, но
в них не было видно рук, и развевающиеся полы его одеяния скрывали
лишь воздух. "Хозяин, Хозяин", хором зазвучали дрожащие голоса его
созданий, и их скорчившиеся тела покорно распростерлись перед ним.
Безликий капюшон повернулся к ним и чуть наклонился, и они заметили
в его мраке крошечные огненные искры, пылающие утоленной
ненавистью, сверкающие в зеленоватой туманной дымке, висящей в
глубине черного плаща. Затем Повелитель Колдунов отвернулся, и они
уже были забыты, и он пристально глядел в воду странной чаши,
ожидая, пока на ней возникнет картина, которую он мысленно пожелал
видеть. В следующий миг тьма исчезла, сменившись видом зала
Паранора, где пылала адская печь и лицом к лицу со страшным
Носителем Черепа вновь встал отряд Алланона. Злобные глаза в зеленой
дымке повернулись сначала к юноше, затем отвлеклись поединком двух
темных фигур, пока те не перевалились через железную решетку и не
исчезли в печи. В этот момент за спиной у Повелителя Духов раздался
резкий шорох, и он помедлил и обернулся. В зал через один из темных
туннелей горы вошли двое Носителей Черепа и безмолвно остановились,
ожидая его внимания. Он не был готов к беседе с ними и поэтому вновь
повернулся к водам чаши. Они снова просветлели, открыв ему картину
башни, где потрясенные члены отряда в немом восхищении застыли
перед Мечом Шаннары. Несколько секунд он медлил, играя с ними,
наслаждаясь своим господством над людьми, приближающимися к
Мечу, как мыши - к куску сыра в мышеловке. В следующий миг
мышеловка захлопнулась - он развеял иллюзию прямо у них на глазах и
увидел, как захлопывается дверь в башню, навечно замуровывая их в
этом склепе. Двое крылатых слуг, стоящих у него за спиной, ощутили,
как из его бесплотного тела волнами вырывается леденящий смех.
Не оборачиваясь, Повелитель Колдунов резко взмахнул рукой,
указывая на открытую часть пещеры, на север, и Носители Черепа без
промедления двинулись прочь. Без единого вопроса они поняли, что
требуется от них. Им следует лететь в Паранор и уничтожить плененного
сына Шаннары, последнего владельца ненавистного Меча. Когда
погибнет последний потомок Дома Шаннары, а Меч останется в их
руках, они наконец перестанут бояться его мистической силы,
превосходящей их собственную. Меч Шаннары уже находился в пути из
Паранора в королевство Севера, где он будет погребен и забыт в
бесконечных пещерах горы Черепа. Повелитель Колдунов слегка
повернулся и бросил взгляд на своих слуг, неуклюже ковыляющих по
темному залу. Добравшись до его открытого края, они тяжело поднялись
в серое небо и повернули на юг. Разумеется, король эльфов Эвентин
попытается отбить у них Меч, вернуть его своему народу. Но его
попытка провалится, и Эвентин попадет в плен - последний великий
правитель всех земель, последняя надежда всех рас. Когда Эвентин
окажется в его темнице, Меч Шаннары - в его руках, а последний
потомок Дома Шаннары умрет, война окончится, еще не успев начаться.
Самый ненавистный его враг, друид Алланон, уже погиб в пламени
печей Паранора. В Третьей Войне Рас он не потерпит нового поражения.
На этот раз он победит.
Со взмахом рукава его плаща вода в новь помутнела, картины
Крепости Друидов и попавших в ловушку смертных исчезли. Затем
вокруг черной фигуры возник яростный вихрь, и она вновь начала
расплываться, постепенно таять в заполняющем пещеру тумане, и
наконец зал с каменной чашей опустел. Долгие минуты ничто не
нарушало тишину, но наконец павшие ниц прислужники Повелителя
Колдунов убедились, что Хозяин вновь покинул их, и выползли из теней;
их маленькие черные фигурки суетливо подковыляли к краю чаши и с
любопытством стали всматриваться в мутную воду, стонами и плачем
выражая свою муку.
В высокой башне Паранора, в уединенной и недоступной комнате
Крепости Друидов, превратившейся в темницу, подавленно шагали от
стены к стене четверо молчаливых усталых путников, члены маленького
отряда, вышедшего из Кулхейвена. Лишь Дарин молча сидел на месте,
прислонившись спиной к стене, ибо болезненная рана мешала ему
двигаться. Балинор слегка покачивался на каблуках, стоя перед высоким
зарешеченным окном Крепости, наблюдая, как слабые солнечные лучи
тоники полосами висящей в воздухе пыли освещают полутемную
комнату, расчерчивая каменные плиты пола маленькими светлыми
квадратиками. Они находились здесь уже более часа, безнадежно
запертые за исполинской, окованной железом дверью. Меч был потерян,
а с ним исчезла и последняя надежда на победу. Сначала они терпеливо
ждали, веря, что Алланон скоро найдет их и сокрушит каменную
преграду, отрезавшую им путь к свободе. Они даже выкрикивали его
имя, в надежде, что он услышит их голоса и направится в башню.
Менион напомнил им, что Флик отстал от отряда и, возможно, сейчас
блуждает по залам Паранора и ищет их. Но вскоре их вера в друида
ослабла, а затем окончательно истощилась, и каждый в душе вынужден
быть признать то, чего никто не хотел выражать словами - что спасения
не будет, что отважный друид и Флик пали жертвами неуязвимого
Носителя Черепа, что Повелитель Колдунов победил.
Менион снова начал думать о Шеа, гадая, что приключилось с его
другом. Они сделали все, что было в их силах, но их оказалось слишком
мало для спасения единственной человеческой жизни, и теперь нельзя
было даже предположить, какая судьба постигла его, потерянного в
диких пограничных равнинах Востока и беззащитного перед любой
опасностью. Алланон считал, что они найдут Шеа, когда найдут Меч, но
Меч потерян, и никто не видел его пропавшего наследника. Теперь
погиб и Алланон, найдя свою смерть в зале, где пылала печь Совета
Друидов, в своем древнем доме - а если он и не погиб, то попал в плен,
закован в цепи и брошен в страшную темницу, заперт, как они в этой
башне. Всех их ожидает голодная смерть или что-то еще более страшное,
и все, что они делали, делалось зря. Менион мрачно усмехнулся, подумав
о превратностях своей судьбы, мечтая перед смертью хоть на секунду
встретиться с настоящим Врагом и увидеть, как вонзится меч Лиха в тело
всемогущего Повелителя Колдунов.
Внезапно бдительный Даэль коротким предостерегающим жестом
