тьму своим слепящим голубым светом. Флик и Менион попятились,
прикрыв глаза руками. Щупальца медленно, неуверенно отступили
назад, а когда трое спутников осмелились снова открыть глаза, они
увидели, как ослепительный свет Эльфийских камней прочертил туман
над болотом, прорезая его испарения, словно ножом. Они увидели, как
синий луч с невероятной силой ударил в огромную отвратительную
тушу, тяжело уходящую под покрытую пленкой слизи воду. В тот же миг
сияние вокруг отступающего чудовища достигло яркости небольшого
солнца, и вода вспыхнула голубым пламенем, взметнувшимся в
затянутое тучами небо. Какое-то мгновение перед ними пылал огонь и
свет, затем все пропало. Вернулись туман и ночь, и трое спутников опять
остались одни во мраке болота.
Они торопливо вложили оружие в ножны, подобрали лежащие
рюкзаки и скрылись среди громадных черных дубов. Болото оставалось
все таким же безмолвным, как и перед неожиданным нападением, его
темная вода в серой дымке хранила настораживающую неподвижность.
Без единого слова они рухнули на землю, привалившись к стволам
огромных деревьев, и некоторое время сидели молча, глубоко дыша, еще
не веря, что спасли свои жизни. Вся битва произошла быстро,
промелькнув подобно краткому жуткому мигу в чудовищно реальном
кошмаре. Флик, провалившийся в болото, был совершенно мокр, а Шеа
промок до пояса. От холодного ночного воздуха их обоих начала бить
дрожь; отдохнув лишь считанные минуты, они медленно двинулись
дальше, в надежде спастись от холода, от которого уже начинали неметь
руки и ноги.
Понимая, что им следует быстрее миновать заболоченные земли,
Менион встал, оторвав усталое тело от покрытого шершавой корой
ствола дуба, и одним плавным движением закинул за плечи свой рюкзак.
Шеа и Флик с чуть меньшей готовностью последовали его примеру. Они
кратко посовещались, решая, в каком направлении теперь следует
двигаться. Выбор был прост: идти напрямик через Черные Дубы и
рисковать заблудиться или наткнуться на стаю бродячих волков, или же
двигаться вдоль болота, что чревато второй встречей с Туманным
Призраком. Ни один из предстоящих путей их не казался им лучше
другого, но бой с существом из Туманного болота был еще слишком
свеж в их памяти, и им вовсе не хотелось снова повстречать его. Поэтому
они приняли решение держаться леса, попытаться пройти вдоль края
болота, и надеяться через несколько часов выйти на открытую равнину.
Сейчас они настолько устали, что долгие часы ходьбы и напряженного
ожидания опасности ослабили и притупили здравый смысл, каким они
обладали еще утром. Они устали от того странного мира, в котором
оказались, и единственной отчетливой мыслью в их затуманенном
разуме было стремление вырваться из этого гнетущего леса и получить
хоть несколько часов долгожданного сна. Это желание затмевало в их
мыслях все остальное и заставляло забыть обо всякой осторожности, так
необходимой им, и они упустили из вида даже то, что им следует вновь
обвязаться веревкой.
Путешествие продолжалось как и раньше, спереди шел Менион, в
нескольких шагах за ним - Шеа, замыкал Флик; шагали они бесшумно и
ровно, вдохновленные мыслью о том, что впереди лежат залитые
солнцем открытые равнины, которые приведут их в Анар. Туман,
казалось, немного рассеялся, и хотя фигура Мениона все еще казалась
тенью, Шеа уже различал ее достаточно ясно, чтобы следовать за ним.
Но иногда и Шеа, и Флик теряли из виду спину шагающего впереди и
устало искали взглядом тропинку, которую прокладывал для них
Менион. Мучительно медленно тянулись минуты, сон все большей
настойчивостью брал свое и внимание их начало притупляться. Минуты
превращались в долгие, бесконечные часы, а они по-прежнему медленно
шагали вперед сквозь туманную мглу Черных Дубов. Невозможно было
понять, сколько времени прошло и какой путь они преодолели. Вскоре
это вообще потеряло значение. Они брели, словно лунатики в своем
тяжелом сне, сквозь мир полугрез и бессвязных мыслей, и не было
перерыва ни в утомительном марше, ни в бесконечной веренице
неподвижных черных стволов, бессчетными тысячами проплывающих
мимо. Все оставалось неизменным, лишь где-то в ночной тьме
постепенно набирал силу ветер, вначале лишь слабо шепчущий, затем
шепот его вырос до тоскливого завывания, сковывая утомленный разум
троих путников магией своего чарующего голоса. Он взывал к ним,
напоминая о краткости прошедших и грядущих дней, предупреждая, что
они - лишь смертные и не имеют места на этой земле, предлагая прилечь
и забыться спокойным сном. Они слышали ветер и из последних сил
боролись с его искушающими призывами, бессмысленно
сосредоточиваясь на передвижении ног в бесконечной цепочке шагов.
Казалось, они только что двигались все вместе одной неровной линией;
но в следующий миг Шеа поднял глаза и не увидел Мениона.
Поначалу он не осознал случившегося, ибо его обычно живой и
быстрый ум был затуманен желанием сна, и он еще некоторое время
продолжал брести вперед, тщетно ища взглядом тень высокого горца.
Затем он резко остановился, поняв с накатившим приступом страха, что
они потеряли друг друга. Он дико рванулся к Флику и схватил брата за
ткань туники, и тот, ничего не понимая и засыпая на ходу, натолкнулся
на него. Флик туманным взором посмотрел на брата, не сознавая, даже
не пытаясь понять, почему они остановились, надеясь лишь, что теперь
можно будет упасть и уснуть. Ветер во мраке леса завыл, словно в диком
восторге, и Шеа начал отчаянно звать принца холмов, но слышал лишь
эхо своего слабого голоса. Он взывал снова и снова, срывая голос в крике
отчаяния и страха, но ничего не доносилось в ответ, кроме эха,
приглушенного и искаженного диким свистом ветра в высоких дубах,
разбивающегося о неподвижные стволы и ветви и гаснущего в шелесте
листвы. Один раз ему показалось, что он услышал в ответ свое имя, и он
потащил валящегося с ног Флика сквозь лабиринт деревьев на звук
голоса. Но там ничего не оказалось. Рухнув на землю, он кричал, пока
голос не перестал слушаться его, но только ветер, словно издеваясь,
хохотал в ответ, и он понял наконец, что потерял принца Лиха.
Глава 7
Когда Шеа проснулся, день близился к полудню. Он лежал на
спине в высокой траве, и яркий солнечный свет ослепительно ярко бил в
его полуприкрытые глаза. Поначалу он не мог вспомнить ничего, что
произошло прошлой ночью, кроме того, что они с Фликом отстали от
Мениона в Черных Дубах. Наполовину проснувшись, он приподнялся на
локте, сонно озираясь, и обнаружил, что лежит в открытом поле. Позади
него возвышалась угрюмая стена Черных Дубов, и он понял, что,
потеряв следопыта, они каким-то образом все же сумели выбраться из
зловещего леса прежде, чем в изнеможении рухнуть на землю. Все, что
случилось после пропажи Мениона, вспоминалось смутно. Он не мог
понять, откуда в нем взялась сила, чтобы завершить этот путь. Он не мог
даже вспомнить, как вырвался из бесконечного леса и попал на
поросшую травой равнину, которую сейчас обозревал. Все эти события
казались удивительно далекими. Он протер глаза и глубоко вдохнул
свежий воздух, греясь в теплых лучах солнца. В первый раз леса Анара
показались ему совсем близкими.
Внезапно он вспомнил про Флика и беспокойно огляделся в
поисках брата. Мгновение спустя он заметил его плотную фигуру, в
глубоком сне лежащую в нескольких ярдах от него. Шеа медленно
поднялся на ноги и потянулся, ища взглядом свой рюкзак. Найдя его, он
наклонился и рылся в его содержимом, пока не нашел мешочек с
Эльфийскими камнями, убедившись, что они по-прежнему в
безопасности и в его владении. Затем, подняв рюкзак, он направился к
спящему брату и легко потормошил его. Флик недовольно заворочался,
крайне огорченный тем, что кто-то прервал его сон. Шеа был вынужден
несколько раз потрясти его, прежде чем тот наконец неохотно открыл
глаза и вяло приподнял голову. Увидев Шеа, он перебрался в сидячее
положение и медленно огляделся.
- Эй, мы сделали это! - воскликнул он.- Но я не знаю как. Ничего
не помню с того момента, как мы потеряли Мениона, помню только, что
мы шли и шли, пока у меня ноги не начали отваливаться.
Шеа согласно усмехнулся и хлопнул брата по спине. Когда он
думал обо всем, что они вместе преодолели, его охватывало восхищение.
Столько трудностей и опасностей, и все же Флик мог смеяться над
пережитым. Неожиданно резко на него нахлынула волна любви к Флику,
к брату, не связанному с ним кровью, но от этого только еще более
близкому другу.
- Все в порядке, мы сделали это,- улыбнулся он,- и мы скоро уже
доберемся до цели, если я только подниму тебя на ноги.
- Мелочность и низость некоторых людей не укладывается в моем
воображении,- изображая недовольство, помотал головой Флик, а затем
тяжело поднялся на ноги и вопросительно взглянул на Шеа.- А что же
Менион?..
- ПотерялсяЄ не знаю, гдеЄ
Флик отвел взгляд, ощутив горькое разочарование брата, но не
желая признаваться себе, что без принца холмов им лучше было не
пускаться в этот путь. Он чутьем не доверял Мениону, однако горец в
лесу спас ему жизнь, а такие вещи Флик забывал с трудом. Он целую
минуту или даже дольше думал об этом, а затем легко хлопнул брата по
плечу.
- Не беспокойся об этом мошеннике. Он еще попадется нам на
пути - и готов поспорить, что в самый неподходящий момент.
Шеа молча кивнул, и разговор быстро перешел на предстоящее
путешествие. Они сошлись на том, что сейчас разумнее всего двигаться
на север, пока они не доберутся до Серебряной реки, впадающей в
Радужное озеро, и следовать вдоль нее вверх по течению, до самого
Анара. Если им повезет, то Менион тоже отправится вдоль реки и через
несколько дней нагонит их. Его навыки следопыта должны были помочь
ему выбраться из Черных Дубов, и раньше или позже он наверняка
найдет их след и по нему догонит их. Шеа не хотелось бросать друга
одного, но он прекрасно понимал, что любые попытки искать его в
Черных Дубах могут привести только к тому, что они заблудятся там
сами. Более того, опасность встретиться с Носителями Черепа,
рыщущими в поисках Шеа, намного перевешивала всякую угрозу, с
которой Менион мог столкнуться в этом лесу. Им ничего не оставалось
делать, кроме как продолжать свой путь.
Двое путников быстро шагали по безмолвным зеленым равнинам,
надеясь к наступлению ночи достичь Серебряной реки. День уже
перевалил за середину, а они все еще не представляли, насколько далека
от них река. Теперь направление им указывало солнце, и они
чувствовали себя намного увереннее, чем в туманных дебрях Черных
Дубов, где им приходилось полагаться лишь на свое сомнительное
чувство направления. Они свободно беседовали, наслаждаясь солнечным
светом, которого были лишены так много дней, и невыразимым
чувством освобождения, пришедшим после того, как остались позади
ужасные испытания Туманного болота. Они шагали вперед, и при их
приближении мелкие зверьки и бегающие птицы разбегались по
сторонам. Один раз, в тускнеющем вечернем свете, Шеа показалось, что
он заметил далеко к востоку крошечную фигурку сгорбленного старика,
медленно удаляющуюся от них. Но при таком освещении и на таком
отдалении он не мог быть ни в чем уверен, а в следующий миг уже не мог
никого разглядеть. Флик вообще ничего не заметил, и на этом
таинственный старик был забыт.
К сумеркам на севере показалась длинная тонкая полоска воды, в
которой они вскоре узнали легендарную Серебряную реку, питающую
дивное Радужное озеро на западе и тысячи поразительных историй о
приключениях. Говорили, что здесь живет сказочный Король
Серебряной реки, богатство и мощь которого не поддаются описанию, и
он следит лишь за тем, чтобы воды великой реки оставались чистыми и
свободными для человека и зверя. Как говорилось в этих историях,
путешественникам редко удавалось его увидеть, но он всегда был готов
помочь нуждающимся в помощи или осуществить наказание за
нарушение его владений.
Увидев реку, Шеа с Фликом сочли, что в тускнеющем свете
сумерек она выглядит великолепно, сверкая тем самым бледно-
