словно был выброшен из катапульты, и уже через две-три секунды раздался
звонкий удар, возвещающий и его встрече с горизонтальной поверхностью.
- Не понял! - вырвалось у озадаченного Артема, и он повторил свой
эксперимент, закончившийся точно таким же результатом.
С минуту он подобно Калеке пребывал в полной растерянности, хотя в
отличие от того был похож не на подло обманутого кота, а скорее на
убежденного солнцепоклонника, увидевшего в подзорную трубу пятна на
предмете своего обожания. Артему, немало побродившему по разным мирам, не
привыкать было ко всяким чудесам, но здесь он столкнулся с совершенно
необъяснимым явлением.
Он лег на край обрыва, свесил вниз руку и долго рассматривал пальцы.
Затем, отобрав у своих спутников все, что хоть отдаленно напоминало
веревку, Артем рыбацкими узлами соединил эти предметы между собой.
Тщательно испытав импровизированный канат на прочность, он привязал к нему
свой заплечный мешок.
- Что ты задумал? - встревожилась Надежда.
- Хочу выяснить, какое из чувств обманывает меня, слух или зрение, -
сказал Артем, медленно опуская мешок в пропасть.
Уже на третьем метре спуска мешок стал величиной с горошину, а
большая часть каната вообще исчезла из вида. Спустя еще пару метров
натяжение каната ослабло и мешок - черное маковое зернышко на фоне серого
камня - лег почти посреди карниза, действительная ширина которого, судя по
всему, позволяла разминуться двум пароконным повозкам. В голове Артема
стало понемногу проясняться.
- Это не более чем иллюзия, - сказал он. - Все расстояния здесь
искажены. Вон до того уступа - всего три моих роста, а кажется, что он в
тысячу раз дальше.
- Бррр, - Надежда заглянула вниз. - Голова кружится.
- Держи крепче. - Артем протянул свободный конец веревки Калеке. - Я
спущусь первым. Потом она. - Как бы невзначай, он ласково провел рукой по
щеке Надежды. - Тебе самому придется прыгать, потому что веревка еще может
нам пригодиться. Ничего не бойся. Здесь совсем не высоко. А я постараюсь
тебя подхватить.
Не ввязываясь в бесполезную дискуссию, которую уже собиралась начать
Надежда, он заскользил по веревке вниз, время от времени отталкиваясь
ногами от шершавой поверхности скалы. Опустившись рядом со своим мешком на
карниз (действительно, весьма просторный), Артем услышал наверху
сдавленный крик и, подняв голову, увидел над собой бледные лица Надежды и
Калеки.
- Ну что, убедились? - гордо спросил он. - Делов-то всего - раз
плюнуть!
- Ты такой крошечный, такой крошечный... - всхлипывала Надежда. - Ну
почти как клоп. Я тебя едва вижу.
- Зато я вас вижу прекрасно. Спускайся ко мне. Только старайся не
смотреть вниз.
Через несколько минут Надежда оказалась в его объятиях, а вслед за
ней, поджимая больную ногу, на карниз приземлился Калека. Как и
предполагал Артем, с ним все обошлось благополучно - прыжок с пяти метров
нельзя считать серьезным испытанием для воина.
Равнина приблизилась, но ненамного - сплошная полоска леса распалась
на отдельные деревья, каждое из которых было величиной со спичечную
головку, блестящие ниточки рек превратились в блестящие ленточки, горизонт
приблизился и утонул в дрожащем мареве.
Метра на четыре ниже уступа, на котором они стояли (Артем тщательно
проверил это с помощью своей веревки), находился другой, точно такой же
уступ, сейчас отброшенный загадочной фата-морганой в неимоверную даль, а
за ним скорее угадывался, чем виднелся, еще один.
Перебираясь с помощью веревки с карниза на карниз, они без особых
приключений достигли подошвы каменной стены, которая снизу казалась до
смешного низкой. Мираж давал о себе знать только в одном направлении - с
гор на равнину.
От ближайших деревьев их отделял широкий, но неглубокий ров, дно
которого устилала галька и крупный песок. Отсюда люди могли видеть только
зеленый частокол лесной опушки, да жаркую голубизну неба над ним. Калека и
Надежда с нетерпением рвались под тенистый полог леса, но Артем, авторитет
которого заметно вырос после успешного спуска, настоял на том, чтобы они
сначала отдохнули и перекусили.
В углублениях среди россыпей гальки хватало чистой и холодной воды -
похоже, совсем недавно здесь прокатился горный поток.
Закончив трапезу. Калека собрался было вытряхнуть из своего мешка
оставшихся черепашек, однако Артем категорически воспротивился этому.
Лишней еды не бывает, объяснил он. Неизвестно еще, съедобны ли эти,
столь привлекательные на вид плоды. Кроме того, так опротивевшие им
черепашки здесь могут оказаться деликатесом.
Какое-то необъяснимое предчувствие беспокоило Артема. Его почему-то
совсем не тянуло в тень деревьев, хотя он даже не мог вспомнить, когда в
последний раз бывал в настоящем лесу. Понаслышке, да и по собственному
опыту он знал, что среди бесчисленных миров Тропы нет ни единого, хотя бы
отдаленно напоминающего райский сад. В пышной зелени могли таиться
ядовитые змеи, в цветах - насекомые-кровососы, а в самых восхитительных на
вид озерах - болезнетворные бактерии. Однако ни Надежда, способность
которой предчувствовать беду не вызывала сомнений, ни Калека, уже
побывавший однажды в этих краях, не выказывали никаких признаков тревоги,
что отчасти успокаивало Артема. Впрочем, вступая в новую страну, он всякий
раз чувствовал себя не совсем уверенно.
Собрав свои пожитки, они в обычном походном порядке двинулись к лесу
- впереди припадающий на левую ногу Калека, чуть поодаль Артем, крепко
сжимающий в своей руке ладошку Надежды. От деревьев уже тянуло дурманящим
ароматом сочных плодов и разогретой смолы. Усыпанное галькой пространство
обрывалось ровной, как по линейке проведенной чертой, за которой начинался
густой и - на взгляд упругий газон. Из него почти на равном расстоянии
друг от друга торчали головки бледно-голубых цветов, как будто высаженных
квадратно-гнездовым способом.
Похоже на английский парк, подумал Артем. Совсем недавно травку
подстригали.
Деревья были как деревья - стволы, ветви, пушистая крона (что-то
среднее между листвой и хвоей). Птицы как птицы - крылья, клюв, яркое
оперение (что-то среднее между убором павлина и пухом гагары). Мелькнувший
в глубине леса олень был неким усредненным оленем, помесью лани, лося и
марала. Голубенькие цветочки с одинаковым успехом могли произрастать и в
тундре, и в тропиках, и в горшках на подоконнике.
У черты, разделяющей траву и камень, Калека ненадолго задержался и на
зеленый газон все трое вступили почти одновременно. В следующую секунду
раздался слитный крик - Калека рявкнул, распоров о траву босые ступни,
Надежда взвизгнула, ошпарив руку соком сорванного цветка, Артем застонал,
оставив кожу ладони на скорлупе приглянувшегося ему ореха. Крик этот как
бы послужил сигналом к всеобщей атаке - с деревьев сорвалась стая птиц,
принявшихся беспощадно долбить путников клювами, острыми и твердыми, как
долото: из лесной чащи со свирепым ревом ринулись олени, жадно разевая
клыкастые, совсем не оленьи пасти; вода в ближайшем ручье забурлила,
заполнив все вокруг едким паром и удушливым запахом кипящего олеума.
Спасло всех троих только то, что они не успели сделать по траве и
нескольких шагов. Едва лишь полуослепшие и полузадохнувшиеся путники вновь
оказались на теплом, отшлифованном быстрой водой галечнике, вспышка
агрессии, потрясшая лес и его обитателей, мгновенно прекратилась.
Они долго отмывали кровь и бинтовали свои раны. Больше всех пострадал
Калека, едва не потерявший глаз - неимоверно распухшая переносица делала
его похожим на двурогого носорога. Плечи и шею Надежды покрывали багровые
кровоподтеки. Артем кроме куска кожи с ладони потерял приличный клок волос
и верхнюю четверть правого уха. Кроме того на вражеской территории
остались дубинка Калеки и заплечный мешок Надежды. Поражение было полным.
- Как же ты раньше сумел здесь пройти? - тряся окровавленной кистью
руки, Артем наседал на Калеку.
- Не знаю... Не помню... - Было заметно, что неведомая сила
продолжает гнать Калеку вперед и он изо всех сил сдерживает себя.
- Все здесь какое-то неестественное... Я хочу сказать -
рукотворное... специально предназначенное для тех, кто этим путем хочет
уйти из Страны Черепах. - Надежда задумчиво почесала кончик оцарапанного
носа. - Сначала иллюзорная пропасть, способная отпугнуть кого угодно.
Потом ядовитые цветы и колючая трава. Это направление закрыто для всех или
почти для всех. Зато обратный путь, наверное, свободен. Калека мог пройти
им без всяких помех. Недаром, едва только мы побежали назад, птицы
оставили нас в покое.
- Может быть, ты и права. Вероятно, те, кто живет в этом мире, -
Артем махнул рукой в сторону леса, - терпеть не могут гостей. Но мне вот
что кажется странным. Ты способна предвидеть опасность задолго до ее
приближения. Почему же тогда ты не разгадала подвох ни здесь, ни на краю
обрыва?
- Я уже и сама думала над этим. - Было заметно, что Надежде не очень
нравится такая тема разговора. - Здесь могут быть два ответа. Или тот, кто
сотворил все это, настолько сильно отличается от меня, что я не могу
уловить даже отзвук его мысли, или он в душе точно такой же, как я, но
только намного опытней и изощренней. Сам понимаешь, нет ничего проще, чем
обмануть близкого человека.
Однако Артем проигнорировал ехидство, скрытое в ее последней фразе.
- Какой из двух ответов ближе к истине?
- Что я тебе, гадалка? - Надежда демонстративно уставилась в небо. -
Когда могла, я выручала вас. Нельзя требовать от меня чего-то
сверхъестественного.
- Если бы я на тебя не полагался, мы бы здесь не оказались. Вспомни,
я предупреждал тебя о ловушке. - Артем уже начал ощущать раздражение.
- Значит, я виновата! - глаза Надежды сверкнули. - А сам ты кто
такой? С мрызлом справиться не смог!
- Перестань!
- Не пе-рес-та-ну!
- Я с тобой серьезно говорю. Успокойся. Нет ли каких новостей от
Адракса? - спросил Артем так, как будто обращался не к ней, своей любимой,
а к Калеке или вообще к кому-нибудь постороннему.
- Ни-ка-ких!
- А он такой же, как ты? Отвечай, не юли.
- Ну что ты ко мне привязался? Зануда! Да, мы чем-то похожи! Ты это
хотел узнать? Но все, что ты здесь видишь, - она сделала рукой широкий
жест, охватывающий сразу и каменную стену, и коварный лес, - совсем не его
работа. Можешь мне поверить.
- Хорошо, я верю тебе, - примирительно сказал Артем.
- Можешь верить, можешь нет, - она повернулась к нему спиной. - Пойду
прогуляюсь. Не ходи за мной.
"Пусть проветрится немного, психопатка, - подумал Артем. - Прибежит
назад, как миленькая, едва только на что-нибудь страшное напорется".
В полном соответствии с ходом его мыслей, Надежда нагнулась и подняла
булыжник - покрупнее и посветлее прочих. Артем не сразу разглядел, что это
человеческий череп, омытый водой почти до снежной белизны. Повертев
находку в руках, Надежда приставила ее к макушке, словно примеряя на место
своей головы, потом отбросила в сторону и преспокойно двинулась дальше.
- Ах ты, чертовка! - только и смог сказать Артем.
Немного подремав на теплых камнях, он не стал дожидаться возвращения
Надежды и отправился в другую сторону, намереваясь повнимательнее изучить
окрестности. С собой Артем на всякий случай захватил раздвижной
металлический стержень, оставшийся у него на память о бесславно погибших
мрызлах.
Слева неприступным бастионом возвышалась серая отвесная стена, справа
тянулся лес, враз утративший свою притягательность. Влезть на
