- Не может ли мамочка лестница космолет нормально подумать, пока, до
встречи, две ветреные папочка бутылки секунды...
- Нансима макамба йонсо какосилиса.
- У звезд нет острых лучей. Они круглые, как шарики.
Звук вновь отключился. Валкол раздраженно сказал: - Не может быть,
чтобы он сопротивлялся. Ты просто что-то делаешь не так, вот и все.
Хотя вывод, сделанный Валколом, не соответствовал действительности,
он явно показался Подстрекателю бесспорным. Последовала довольно долгая
тишина, лишь иногда нарушаемая негромким гудением и звяканьем.
Лежа в ожидании, Саймон вдруг почувствовал постепенное облегчение в
мочке левого уха, как будто слабенькое, но противоестественное давление, с
которым он давно свыкся, начало уменьшаться - в точности, как будто
прорвалась киста.
Это был конец. Теперь у него оставалось лишь пятнадцать минут, в
течение которых топоскоп еще будет извергать белиберду - становящуюся все
более связной - а уже через час перестроится и его физический облик, что
уже не будет иметь ни малейшего значения.
Настало время воспользоваться последней возможностью - сейчас, прежде
чем зонд проникнет сквозь кору мозга и лишит его возможности управлять
своей речью сознательно. Он сказал:
- Оставь, Валкол. Я дам тебе то, что ты хочешь.
- Что? Во имя Гроу, я не собираюсь давать тебе...
- Тебе ничего не нужно мне давать; я ничего не продаю. Ты сам видишь,
что эта машина не поможет тебе заполучить материал. И любая другая
подобная тоже, могу добавить. Но я пользуюсь возможностью перейти на вашу
сторону, по законам Гильдии, что обеспечивает мне безопасность, этого
достаточно.
- Нет, - раздался голос Подстрекателя. - Это невероятно - он не
испытывает мук и обманул машину; с какой стати он должен сдаваться? К тому
же, секрет его сопротивляемости...
- Замолчи, - вмешался Валкол. - Меня так и подмывает спросить, не
вомбис ли ты; на этот вопрос машина, без сомнения, сможет ответить. Мистер
Де Кюль, я уважаю закон, но вы меня не убедили. Причину, пожалуйста?
- Великая Земля еще не все, - сказал Саймон. - Помнишь Эзра-Цзе?
"Последняя измена это последнее искушение... поступить честно из
ошибочного побуждения". Я лучше буду честен с тобой, а потом буду долго
стараться стать честным по отношению к себе. Но только с тобой, Валкол.
Зеленому Экзарху я не продам ничего.
- Понимаю. Чрезвычайно интересная сделка, согласен. Что тебе
понадобится?
- Часа три чтобы прийти в себя от последствий сопротивления вашему
допросу. Потом я продиктую недостающий материал. В данный момент он
совершенно недоступен.
- В это я тоже верю, - с сочувствием согласился Валкол. - Ну,
ладно...
- Нет, не ладно, - почти взвопил вомбис. - Эта сделка полное
нарушение...
Валкол повернулся и посмотрел на существо так сурово, что оно само
замолчало. И вдруг Саймон понял, что Валколу больше не нужны проверки,
чтобы сделать вывод, кем является Подстрекатель.
- Я и не думал, что ты это поймешь, - сказал Валкол очень мягким
голосом. - Это вопрос стиля.
11
Саймона перевели в комфортабельные апартаменты и оставили одного
намного больше чем на те три часа, которые он просил. К тому времени
перестройка его тела завершилась, хотя требовался по меньшей мере день,
чтобы исчезли все остаточные ментальные эффекты воздействия сыворотки.
Когда Верховный Предатель наконец явился в апартаменты, он даже не
попытался скрыть ни свое изумление, ни свое восхищение.
- Отравитель! Великая Земля по-прежнему мир чудес. Позвольте
спросить, что вы сделали со своим, э-э, перенаселенным приятелем?
- Я от него избавился, - сказал Саймон. - У нас предателей хватает и
без него. Вот ваш документ; я написал его от руки, но вы можете получить
топоскопическое подтверждение, когда вам будет угодно.
- Как только мои техники освоят новое оборудование - мы, конечно,
застрелили этого монстра, хотя я не сомневаюсь, что Экзарх будет
негодовать.
- Когда вы увидите остальной материал, вы перестанете беспокоиться о
том, что думает Экзарх, - сказал Саймон. - Вы увидите, что я привез вам
прекрасный союз - хотя Гроу очень колебался, прежде чем предложить его
вам.
- Я начал подозревать подобное. Мистер Де Кюль - я полагаю, что вы
все еще он, иначе можно сойти с ума - этот акт сдачи был самым элегантным
жестом, который мне довелось видеть. Одно это убедило меня, что вы
действительно Верховный Предатель Великой Земли и никто иной.
- Разумеется, я им и был, - сказал Саймон. - Но теперь, если вы
позволите, я, пожалуй, готов стать кем-нибудь другим.
С учтивостью и тревогой Валкол оставил его. И очень вовремя. У
Саймона появился противный привкус во рту, не имевший никакого отношения к
мучениям... и, хотя никто лучше него не знал, насколько бессмысленна любая
месть, неодолимые воспоминания о Джиллит.
Возможно, подумал он, и впрямь "Справедливость есть любовь" - дело не
в стиле, а в духе. Он надеялся, что все эти вопросы исчезнут, когда
противоядие полностью подействует, унесутся в прошлое вместе с людьми,
которые сделали то, что они сделали, но они не исчезли; они были частью
его самого.
Он победил, но видимо, от него теперь уже никогда не будет пользы
Великой Земле.
Почему-то это его устраивало. Человеку не нужна преобразующая
сыворотка, чтобы помимо своей воли раздвоиться; ему предстояло покаяться
еще во многих грехах, и не такая уж долгая жизнь, чтобы успеть это
сделать.
А пока, в ожидании, возможно, он сможет научиться играть на саре.
Джеймс Блиш. Стиль предательства.
перевод с англ. - Ю. Барабаш.
Blish, James. ?
