законспирированного двойника как Свени, она просто уничтожит колонию и
тем самым необходимость в ее обитателях.
Информация для размышления: цепная реакция. Свени знал, что на Ганимеде
имеется солидное количество дейтерия -- часть его связана в ледяных
пластах Трезубца Нептуна в виде дейтерида лития. Ядерная бомба,
взорвавшись в таких условиях, имеет большую возможность инициировать
реакцию ядерного синтеза, который распылит спутник на атомы. Если
активные элементы распада этого взрыва врежутся в Юпитер, до которого
всего 655 000 миль, гигант Солнечной системы вполне может взорваться,
если в нем вспыхнет реакция углеродного или бета-цикла. Юпитер имеет
малую плотность, но огромную массу. Ударная волна такого чудовищного
взрыва испарит земные моря и океаны и с вероятностью три к пяти способна
вызвать ядерную реакцию на Солнце, которое превратится в новую звезду.
Впрочем, на Земле к тому времени в живых не останется никого, и некому
будет возблагодарить бога, если этого не произойдет.
Поскольку Свени это было хорошо известно, то он небезосновательно
полагал, что на Земле об этом знают, и что Земля постарается
использовать на Ганимеде только химическую взрывчатку. Но так ли это?
Свени пока что мало контактировал с землянами, и смутно представлял, что
же они в действительности знают.
К тому же это было не главное. Если Земля начнет бомбардировку, колония
погибнет в любом случае. Исчезнет все, что обрел в колонии Свени: пусть
ограниченное, но чувство товарищества и дружбы, немая неосознанная
любовь, чувство, что он вот-вот родится заново, станет совершенно другой
личностью. Исчезнет и сам Свени, и весь его маленький мир.
Но если он пошлет сигнал Майклджону и компьютеру, его заберут отсюда
живым. Но разлучат с Майк, Рулманом и колонией навсегда, навсегда. И он
навсегда останется в старой мертвой оболочке. Он узнает, каково
безнадежное бесконечное одиночество. Или каким-то чудом Земля
трансформирует его в обычного кислорододышащего землянина. Но с кровью
типа "джей"-плюс!
А ветер все нарастал и нарастал. Ярость бури снаружи и внутри Свени
увеличивались синхронно. Такое совпадение являло классический образец
литературного приема, называемого персонификацией сил природы, но Свени
понятия не имел о литературе, и тем более о ее приемах. Искусство
имитации сил природы было для него пустым звуком.
Он даже не подозревал, что его одинокая битва в попытках спасти станцию,
когда ветер снаружи миллионами клыков начал обгрызать подветренную часть
фундамента, сравнима с этикой древних саг.
Но сознание Свени было занято битвой с самим собой, и целые главы, целые
части саги бессознательного героизма были отброшены прочь. Свени всего
лишь выполнял свое дело, и не более того.
Не было кодового сигнала, который мог бы рассказать капитану Майклджону
правду о колонии и ее обитателях. Он не мог пленить людей или человека,
которые были нужны Земле, и он не хотел этого делать или тем более
просить помощи для выполнения задания. Он больше не верил, что Земля
"должна веpнуть этих людей". Для целей Земли, какими бы они ни
были таинственными, или даже для целей самого Свени, которые, как он
достоверно выяснил, оказались сплошной утопией.
Но любой сигнал поможет ему убраться с Ганимеда, если он хочет, чтобы
его забрали.
Тем временем, кризис достиг максимума и пошел на убыль. Свени удалось
отстоять свою станцию. Он работал хорошо.
Свени еще раз проверил передатчик. Тот был в полном порядке. Тогда он
передвинул стрелку-указатель на один из медных контактов и нажал
клавишу, посылая Майклджону комбинацию ХХАНУ. Полчаса спустя встроенный
в рацию осциллятор начал ритмично попискивать, подтверждая, что
Майклджон все еще кружится на орбите вокруг Ганимеда, и что передача
Свени была принята.
Свени оставил передатчик на столе станции, вернулся в колонию и честно
рассказал Рулману все -- кем он был и что недавно сообщил.
7
Рулман пришел в ярость, но это была тихая, контролируемая буря, а потому
в тысячу раз более страшная, чем любая открытая вспышка бешенства. Он
просто сидел и смотрел на Свени через стол. С его лица исчезло все
добродушие, а из взгляда -- тепло. Несколько секунд спустя Свени понял,
что Рулман его просто не видит -- все внимание ученого было занято
собственными мыслями. Так же вовнутрь был обращен и его гнев.
-- Я просто потрясен,-- сказал он таким ровным голосом, что в нем,
казалось, не было ни грамма эмоции.-- И более того, я потрясен
собственной слепотой. И я должен был предусмотреть нечто подобное. Но я
ни сном ни духом не подозревал, что они имеют нужное оборудование и
знания и что они рискнут поставить все на карту такой долговременной
программы. Короче, я был идиотом!
На миг в его голосе возникла какая-то эмоциональная окраска, но она была
до того язвительная, что Свени невольно поежился. Но пока что в адрес
Свени Рулман не произнес ни одного слова проклятия. Ученый бичевал
самого себя.
Свени осторожно сказал:
-- Откуда же вы могли знать? Я мог попасться на многих пустяках, но я
изо всех сил старался, чтобы этого не случилось. Я мог бы скрываться еще
долго, если бы захотел.
-- Ты? -- переспросил Рулман. Это единственное слово было страшнее
удара.-- Ты виноват во всем этом не больше, чем машина, Дональд, какой
ты и являешься. Я слишком хорошо знаю пантропологию, чтобы думать иначе.
Очень легко изолировать младенца-адаптанта, отрезать его от остального
мира, предотвратив превращение в нормальное человеческое существо. Твое
поведение было жестко запрограммировано.
-- Разве? -- с некоторой мрачностью спросил Свени.-- Я ведь сам пришел и
все рассказал. Разве не так?
-- Ну и что? Разве это может теперь кому-нибудь помочь? Я уверен, что
земляне включили в свои расчеты и такую вероятность. И вот ты стараешься
играть в свои обе стороны против третьей стороны. Третья сторона -- это
ты. Ты выдал себя, свой маскарад, но одновременно и колонию. Этим ничего
не добьешься.
-- Вы уверены?
-- Вполне уверен,-- сказал Рулман.-- Они придумали для тебя
приманку-награду. Судя по вопросам, которые ты задавал, они обещали
трансформировать тебя в нормального человека, как только узнают от нас,
как это сделать. Но все дело в том, что это принципиально невозможно, и
ты это знаешь. Я очень сожалею, Дональд, поверь мне. И не моя вина, что
они превратили тебя в существо вместо личности. Но и в колонии у тебя
теперь нет будущего. Ты теперь всего лишь бомба, к тому же взорвавшаяся.
Отца Свени никогда не знал, а полиция Порта смогла врастить в него
минимум уважения к старшим. Он вдруг обнаружил, что Рулман вызывает у
него ярость.
-- Что за чушь вы несете, доктор Рулман? -- сказал он, глядя на сидящего
напротив человека.-- Ничто еще не взорвалось. И я могу дать вам массу
полезных сведений, которые вам пригодятся. Конечно, если вы заранее
решили сдаться...
Рулман поднял на него глаза.
-- А что ты можешь знать? -- спросил он немного удивленно.-- Ты сам
сказал, что решение примет компьютер на борту корабля капитана, как там
его -- Майклджона. А с ним у тебя эффективной связи нет. Неподходящее
время блефовать, Дональд.
-- Зачем мне блефовать? Я больше, чем кто-либо знаю, как поступит с моим
сообщением Земля, что она предпримет. Вся колония слишком долго была в
изоляции. У меня же самый свежий опыт общения с землянами. Я бы вообще не
пришел, если бы считал положение безнадежным. И если бы не послал такое
сообщение, которое оставляет колонии некоторую надежду. И я не веду двойной
игры, понимаете? Я целиком на вашей стороне! И хуже всего было бы вообще не
посылать ничего. А пока что у нас есть передышка.
-- И почему ты думаешь,-- медленно сказал Рулман,-- что я тебе поверю?
-- Это вам решать,-- резко ответил Свени.-- Если я и испытываю сейчас
колебания, то только потому, что колония меня не убедила, что мое
будущее здесь. И в таком случае, я не одинок. Колония сама виновата, что
слишком скрытна с собственными членами.
-- Скрытна? -- сказал Рулман, на этот раз с нескрываемым удивлением.-- В
каком смысле? Что нам скрывать?
-- Я говорю о некоем "проекте". И о том первоначальном преступлении,
из-за которого Земля стремится заполучить вас обратно. В особенности
вас, доктор.
-- Но... э-э, это знают все, Дональд. Это же общеизвестный факт.
-- Возможно, что и так. Но вот какое дело -- ведь мне он
НЕИЗВЕСТЕН! И большинство колонистов, считая этот факт
общеизвестным, упоминает о нем лишь небольшим косвенным намеком. Словно
это шутка, которую предположительно должны знать все. Но все -- не
знают. Вам это известно? Я обнаружил, что половина второго поколения на
Ганимеде имеет самое туманное представление о прошлом. А весь объем
сведений, доступный такому новичку, как я, или новорожденному, можно
разместить в дырочке величиной с глаз птицы-пинны. А это опасно. Вот
почему я мог полностью предать колонию, если бы захотел, и вы не смогли
бы меня остановить.
Рулман откинулся на спинку кресла и довольно долго молчал.
-- Дети довольно часто не задают вопросов, даже если не знают на них
ответов,-- пробормотал он. Вид у него был значительно более ошеломленный,
чем в момент признания Свени.-- Они любят делать вид, что знают ответ, даже
если это не так. Это поднимает их в собственных глазах.
-- Дети... и шпионы,-- сказал Свени.-- Некоторые вопросы не могут
задавать ни первые, ни вторые, и почти по одинаковой причине. И чем
меньше знают дети, тем больше шансов у шпиона остаться незамеченным
среди взрослых.
-- Я начинаю понимать,-- сказал Рулман.-- Мы считали, что защищены от
нападения и шпионов, потому что шпиону с Земли не выжить здесь без
специального оборудования, которое легко засечь. Тем временем мы сделали
себя легко уязвимыми социально. Максимально уязвимыми.
-- Именно так понимаю положение я. И уверен, что если бы мой отец
остался живым среди вас, он бы позаботился, чтобы такого не случилось.
Он был экспертом в таких вещах. Хотя и не могу утверждать наверняка -- я
ведь никогда его не видел. И теперь это уже чисто риторический вопрос.
-- Нет,-- возразил Рулман.-- Это очень даже важный вопрос. И ты это
доказал, Дональд. Твой отец не смог предотвратить опасности нашего
социального ослабления, но, возможно, он дал нам орудие, чтобы исправить
такое положение.
-- Вы имеете в виду меня?
-- Да. Агент ты или не агент, но в тебе гены, которые были с нами с
самого начала, и я знаю, как проявляется их эффект. Я начинаю надеяться.
Что мы должны предпринять теперь?
-- Сначала,-- попросил Свени,-- расскажите, как возникла эта колония. И
все остальное!
8
Это было не так просто.
ИСХОДНЫЙ ПУНКТ: Управление.
Еще задолго до начала межпланетных полетов большие города Америки
потеряли возможность контролировать свои транспортные проблемы. Чисто
политическое решение проблемы превратилось в химеру. Никакая городская
администрация не была в силах истратить необходимое количество денег,
чтобы рационально улучшить обстановку, и не быть переизбранной в
следующем туре разгневанными пешеходами или водителями, которым тоже
была нужна помощь.
Постепенно все проблемы транспорта передавались наделенной обшиpными
полномочиями полуобщественной организации -- Управлению Портов, Мостов
и Авиалиний. Управление доказало свои возможности, возводя и поддерживая
в рабочем состоянии такие транспортные сооружения, как Голландский и
Линкольнский тоннели, мост Джорджа Вашингтона, аэровокзалы Тетесборо,
Ла-Гуардиа, Айдлин, Ньюарк. Не говоря уже о более мелких транспортных
узлах и магистралях. К 1960 году уже можно было проехать от Флориды до
границы штата Мэн, целиком двигаясь по территории, которой владело
Управление. Конечно, если вы могли уплатить соответствующую пошлину. И
не боялись, что вас обстреляют из охотничьих ружей взбунтовавшиеся
владельцы земель, которые продолжали сопротивляться засилью
могущественного синдиката транспортных королей -- Управления.
