побеждать эту планету на равных условиях. Иначе бы вы быстро зашли в
тупик развития и вымерли.
-- Все время жить на поверхности? -- слабым голосом переспросила Матилд.
-- Да, Матилд. Жизнь на Вершинах -- только переходный период, пока вы
накапливали необходимые знания и учились применять эти знания на
практике. Но чтобы стать настоящими хозяевами Теллуры, вам придется
завоевать поверхность.
То, что придумали ваши люди -- так изгонять преступников -- было самым
лучшим выходом в этом необходимом процессе завоевания поверхности.
Требуется особо крепкая воля и незаурядная храбрость, чтобы сделать шаг
вопреки обычаям. И оба этих качества необходимы для того, чтобы
завоевать Теллуру. Одолеть ее. Именно самых крепких и закаленных бойцов
ваш народ год за годом изгонял на поверхность.
Рано или поздно, но кто-то из изгнанников обнаружил бы, что жить на
поверхности можно и сделал бы это возможным для остальной части вашего
племени. И они постепенно покинули бы деревья. Ты и Хонат
поступили именно так.
-- Заметь, Джарл,-- сказал Герхард,-- что в этом случае преступление
имело идеологический характер. Это был критический пункт в политике
наказания этих людей. Одного бунтарского духа недостаточно. Но прибавь
сюда немного ума... Да что я говоpю! Он -- человек!
Голова у Хоната шла кругом.
-- Но что все это означает? -- воскликнул он.-- Значит ли, что мы...
больше не обречены жить в Аду?
-- Нет, обречены, если ты и дальше намерен так называть поверхность,--
сурово сказал Джарл.-- Вы научились жить здесь, на поверхности, и
кое-что поняли. Кое-что очень важное: КАК ОСТАВАТЬСЯ в
живых, ПОБЕЖДАЯ ВРАГОВ! Знаете ли вы, что голыми руками вы
убили троих демонов! Ты, Матилд и Аласкон.
-- Убили?..
-- Конечно,-- сказал Джарл.-- Вы съели три яйца. Это единственный и
классический способ уничтожения таких чудовищ, как динозавры. Взрослого
ничем, кроме ракетного ружья, не прошибешь. А в яйце они беспомощны. И у
взрослых не хватает ума охранять свои гнезда...
Хонат слышал его, словно издалека. Даже тепло тела Матилд, находившейся
рядом с ним, не помогало сохранять чувство реальности.
-- Тогда нам придется вернуться туда вниз,-- тусклым голосом сказал
он.-- И навсегда.
-- Да,-- мягко сказал Джарл.-- Но ты будешь не один, Хонат. Начиная с
завтрашнего утра с тобой будет весь твой народ.
ВЕСЬ народ!
-- Так вы... собираетесь изгнать их из мира Вершин?
-- Весь. Нет, мы не станем запрещать им жить среди Вершин и лиан, но с
этого момента твоему племени придется завоевать поверхность. И вы с
Матилд доказали, что это вполне возможно. Давно пора, чтобы и все
остальные это усвоили.
-- Джарл, ты совсем забыл об этих маленьких людях,-- сказал Адлер.--
Скажи им, что ждет их самих. Видишь, они напуганы.
-- Конечно, конечно, само собой. Хонат и ты, Матилд -- единственные
представители вашего народа, которые умеют выживать на поверхности. И мы
не собираемся учить этому ваше племя. Этим полностью займетесь вы.
У Хоната отвисла челюсть.
-- Займетесь вы,-- твердо повторил Джарл.-- Завтра мы вернем вас в ваше
племя и скажем всем, что только вы знаете законы успешного выживания на
Поверхности. И что всем остальным придется спуститься и жить там же.
Больше мы ничего не скажем. Как по-твоему, что они сделают?
-- Не знаю,-- ошеломленно сказал Хонат.-- Может случиться что угодно.
Они даже могут сделать нас Вершителями... Но ведь мы... Для них мы же
преступники!
-- Вы -- открыватели нового, Хонат, вот вы кто. Мужчина и женщина,
которые поведут человечество Теллуры вперед, заставят его спуститься с
Чердака на первый этаж, в широкий и загадочный мир.
Джарл поднялся на ноги, купаясь в лучах яркого белого света. Хонат поднял
голову и увидел, что еще около десятка Гигантов толпятся на самом
краю яркого пятна света и вслушиваются в каждое их слово.
-- Но должно пройти некоторое время, прежде, чем мы начнем,-- сказал
Джарл.-- Наверное, вы хотите осмотреть корабль?
С неизвестным ранее чувством, в каком-то оцепенении Хонат взял Матилд за
руку. И они вместе зашагали от трубы в Ад, следуя по пятам за Гигантами.
КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ
ВОДОРАЗДЕЛ
1
Шепот недовольства среди команды РКК "Неоспоримый" -- капитан
Горбал, будучи человеком военным, называл это "нелояльностью" --
достиг уровня, когда игнорировать его стало невозможно. Это
произошло задолго до того, как расстояние до цели полета стало
меньше пятидесяти световых лет.
Раньше или позже, но этот пpоклятый морж об этом пронюхает.
Капитан Горбал не знал, будет ли он рад, либо наоборот, сердит, когда
это произойдет и адаптант узнает о сложившейся ситуации. В чем-то тогда
станет проще. Но момент будет очень неприятный и щекотливый и для
Хоккеа, и для всей команды. Да и для самого Горбала. Может, лучше
сидеть на клапане безопасности, пока альтаирцев не высадят на... как эта
планета называется... опять забыл... Да, на Землю.
И команда, кажется, явно не собирается позволить капитану так долго
оттягивать этот момент.
Что касается Хоккеа, то в его мозгу явно не было центра, который
позволил бы заметить то, что заметил бы всякий. Эмоциональный оттенок
недружелюбия причинял ему некоторые неудобства, как и слишком
разреженная атмосфера на борту ригелианского линкора. Облаченный для
безопасности в мягкую тонкую оболочку, большую часть корабельного дня он
проводил в оранжерее, наблюдая, как впереди по курсу увеличивается
звезда, называемая Сол.
И он разговаривал. Боги всех звезд! Какой это был болтливый пассажир!
Капитан Горбал успел узнать об истории самого древнего этапа программы
звездного посева больше, чем он вообще хотел знать. Но своей очереди
ждали новые массивы информации. К тому же программа "Семя" не была
единственной любимой темой Хоккеа. Делегат Колонизационного Совета
получил образование вертикальной ориентации -- по контрасту с
образованием самого Горбала, знания которого по горизонтали
располагались по курсу космических полетов и даже мимолетно не касались
других предметов.
И похоже, Хоккеа как pаз занялся расширением познаний капитана Горбала, не
спрашивая, желает ли последний их расширить.
-- Например, сельское хозяйство,-- говорил он в этот момент.-- Планета,
которую мы собираемся засеять -- отличный пример, показывающий
необходимость дальновидной сельскохозяйственной политики. Раньше там
были джунгли и планета была плодородна. Люди начали заселять ее, будучи
фермерами. Они широко использовали огонь, и огнем же и погубили себя.
-- Каким образом? -- рефлекторно спросил Горбал. Сохранять молчание не
имело смысла. Хоккеа все равно бы не остановился. А быть невежливым с
членом Колонизационного Совета -- дело невыгодное.
-- В предыстории этой планеты, за пятнадцать тысяч лет от момента
"ноль", участки для земледелия расчищались с помощью огня. Потом сажали
какие-то однолетние растения, типа кукурузы или зерна, снимали урожай и
позволяли джунглям вернуться на прежнее место. Потом снова выжигали
джунгли, и цикл повторялся.
Таким способом хозяйствования они уничтожили большую часть дичи на
Земле.
Но учли ли они свои ошибки? Нет. Даже после начала космических полетов
этот тип хозяйствования остался обычным для районов джунглей. Хотя
кое-где уже проглядывала голая скала.
Хоккеа печально вздохнул.
-- Теперь там, конечно, нет больше джунглей, нет морей. Ничего нет!
Ничего, кроме пустыни, голого камня, ледяной и разреженной атмосферы --
во всяком случае такой бы увидели Землю люди, если бы снова на ней
оказались. И виной, конечно, не только способ ведения хозяйства методом
"выжженной земли".
Горбал украдкой бросил взгляд на ссутулившуюся спину лейтенанта
Авердора, его адъютанта и навигатора. Авердор ухитрился за все время
полета не обратиться ни единым словом ни к Хоккеа, ни к любому другому
пантропологу. Он, конечно, и не должен был по своей должности
взваливать на себя тяжесть дипломатии, которая была тяжким крестом
Горбала, но напряжение, которое требовалось для искусного уклонения от
любых контактов с моржом -- историком сельского хозяйства Земли, начало
на нем сказываться.
Рано или поздно Авердор непременно взорвется. И виноват в этом будет он
сам, только пострадают, и это ясно, все находящиеся на борту, а это
печально.
Включая Горбала, который потеряет первоклассного навигатора и помощника.
Но приказать Авердору разговаривать с Хоккеа Горбал тоже не мог -- это
было вне пределов его власти. Он мог только намекнуть Авердору, что для
блага всего экипажа ему следует уделять внимание хотя бы некоторым
механическим формулам вежливости. Единственная реакция -- самый
каменный, упрямый взгляд, когда-либо виденный капитаном даже у Авердора,
с которым капитан летал уже тридцать галактических лет.
И самое худшее, что Горбал как человек был полностью на стороне
Авердора.
-- Через определенное количество лет,-- захлебываясь от самодовольства,
вещал Хоккеа,-- условия на любой планете меняются, на ЛЮБОЙ
планете.-- Он помахал ластообразными руками, заключая в дугу все светлые
точки далеких миров, сиявших за стенами оранжерей. Он опять садился на
любимого конька -- идею звездного сева.-- И совершенно логично
предположить, что вместе с планетами должен изменяться и человек. Или,
если он не в состоянии измениться сам, он должен переселиться в другую
среду обитания. Допустим, были колонизированы планеты с условиями,
похожими на земные. Но даже эти планеты не ВЕЧНО будут оставаться
землеподобными. В биологическом смысле.
-- Но почему мы должны ограничивать себя только землеподобными мирами?
-- спросил Горбал.-- Я лично мало что знаю об этой планете, но по
описанию место далеко от оптимального.
-- Конечно, наверняка,-- сказал Хоккеа, и как всегда Горбал не понял, с
каким конкретно местом его фразы соглашается пантрополог.-- С точки
зрения выживания нет никакого смысла пригвождать расу навечно к одному
месту. Разумнее продолжать эволюционировать вместе со Вселенной, чтобы
сохранить независимость от таких неприятных и неудобных процессов, как
дряхление и умирание миров, взрывы новых и сверхновых звезд... И
взгляните на результаты! Человек теперь существует в таком разнообразии
обличий, что в случае необходимости всегда есть возможность и место,
куда укрыться несчастным, потерпевшим катастрофу. Это великолепное
достижение, и что в сравнении с ним давний спор о целостности и
первичности формы!
-- Да, в самом деле,-- сказал Горбал, но в глубине его сознания второе "я"
Горбала говорило: "А он в конце концов почуял враждебное отношение!
Чеpтов адаптант, ты все боpешься за равноправие с первоначальной формой
человека. Напрасно, моржовый ты бюрократишка. Можешь спорить до скончания
веков или своей жизни, только когда ты рассуждаешь вслух, усищи твои всегда
будут болтаться!"
"И совершенно очевидно, рассуждать ты никогда не перестанешь."
-- И будучи военным, вы первым оцените военные преимущества, капитан,--
добавил честный Хоккеа.-- Используя технологию пантрогенетики, человек
захватил в сферу своего влияния массу планет, доселе ему недоступных. Это
чрезвычайно увеличило наши шансы стать повелителями Галактики. Занять
большую ее часть, причем, не отбирая ни одну планету силой. Оккупация
без насилия, без лишения законного хозяина его собственности -- и к тому
же безо всякого кровопролития. Но если какая-то раса вдруг обнаружит
имперские амбиции и попытается отобрать у нас одну из планет, то
окажется, что мы численно превосходим их в громадное число раз.
-- Это верно,-- согласился Горбал, помимо своей воли заинтересовавшись
рассуждениями адаптанта.-- И нам повезло, что мы первыми придумали
пантропологию. Как же это получилось? Мне кажется, что первой расой,
придумавшей пантропологию, должен быть народ, такой способностью
изначально обладавший... Вы понимаете, о чем я?
-- Не совсем, капитан. Если вы приведете мне пример...
-- Однажды мы исследовали планету, где когда-то обитала раса, и причем
сразу на двух планетах -- но не одновременно,-- сказал Горбал.-- Их
