посмотрела Уиллису в глаза и взяла его за руку.
- Мне надо подумать, - нерешительно пробормотал доктор, - я не
знаю...
- Не переживайте, милый Уиллис, - снова вступил в разговор Таккер, -
я рад, что мы наконец поняли друг друга. Думайте. Когда решите - дайте
знать. Мы очень на вас надеемся.
- Да, мне надо все обдумать.
- Ну, разумеется, - успокаивала его Эстер, подмигивая супругу; тот
кивнул.
- Мы обещаем, мистер Ротш, что ребенок будет жив и здоров. Нам нужно
только свидетельство. Мы не можем дать ему то, что должны дать родители,
но, тем не менее, он Кобблпот, и мы попробуем купить ему любовь чужих
людей. Может быть, это хоть как-то облегчит его участь. Мы не можем
оставить его в доме, это превратит нашу жизнь в ад, но мы купим ему рай.
Странный подтекст на промелькнул в последних словах Эстер.
- Я подумаю, - ответил Уиллис.
Стенные часы в дальнем углу пробили два раза. Доктор тяжело поднялся,
поклонился и произнес со вздохом:
- Мне пора идти. Позвольте откланяться. Завтра слишком трудный день.
- Ну что ж, - мистер Таккер натянуто улыбнулся, - еще раз счастливого
Рождества.
- Да, да, и вам счастливого... Будьте здоровы.
- До свидания, милый Уиллис. Мы ждем вашего решения и очень надеемся
на вас...
Снег бесконечно падал на белую землю. Эстер стояла у окна, смотрела
на призрачную искрящуюся карусель, и бокал слабо дрожал в ее пальцах.
Таккер, словно на крыльях, влетел в зал и, напевая какую-то мелодию,
подхватил Эстер на руки и закружил.
- Что с тобой, милый?
- Все прекрасно, все просто великолепно! Он сделал то, что нужно!
Мистер Таккер вынул из внутреннего кармана пиджака конверт и протянул
его жене:
- Читай! Это - свидетельство.
Эстер поспешно раскрыла конверт и, вынув бумагу с гербами и печатями,
начала ее быстро читать.
- Да, да, это именно то, что нужно! Вот его подпись!
- Дорогая, это лучший рождественский подарок, не правда ли?
Кобблпот-младший умер пяти дней от роду, бедняжка, прямо на Рождество! Все
кончено!
- Да, кончено. Но...
Эстер перевела взгляд на клетку, стоящую возле сияющей огнями елки.
Оттуда доносилось лепетание ребенка и позвякивание погремушек. Улыбка
сползла с лица мистера Таккера. Он бросил пальто прямо на пол, подошел к
столу, положил на него бумагу и замер.
- Что мы будем с ним делать? - Эстер тихонько подошла к нему и обняла
за талию, пропустив руки под пиджаком. - Нам надо это решить.
- Да, надо это решить, и немедленно.
Таккер налил шампанского и отошел к окну. Снег все еще шел.
Пушистый рыжий кот спрыгнул с каминной полки и важным шагом подошел к
клетке. Обнюхав ее, он принялся тереться мордой о прутья. Звук погремушки
стих. Маленькая нечеловеческая ручка внезапно схватила кота и быстро
утащила в клетку. Кот дико взвыл, клетка заходила ходуном и из нее во все
стороны полетели клочья кошачьей шерсти. Через несколько секунд крик кота
стих, и снова, как ни в чем не бывало, залепетал ребенок и забренчала
погремушка.
Мистер Таккер залпом выпил шампанское и молча посмотрел на жену. Та
тоже осушила свой бокал и еле заметно кивнула.
- Одевайся, - мистер Таккер швырнул пустой бокал в камин, - и заверни
это, - подняв с пола пальто, он вышел.
Был праздничный рождественский вечер. Легкий мороз бодрил и приятно
освежал. Огромные пушистые хлопья снега бесшумно падали на высокие
сугробы, сверкающие в свете уличных фонарей и праздничной иллюминации,
развешанной на карнизах домов.
Мистер Таккер поставил плетеную из лозы коляску на заднее сидение
автомобиля и, поцеловав жену в щеку, сел за руль.
- Куда мы поедем? - Эстер захлопнула дверцу.
- Никуда, - монокль в глазу мистера Таккера зловеще блеснул, - мы
просто погуляем.
- Погуляем? Так поздно?
- Да. Сейчас многие гуляют. Ведь сегодня праздник. И мы тоже поедем
гулять.
- Но куда?
- Туда, куда решили.
- Да-а-а... Конечно, куда решили, - задумчиво проговорила Эстер. -
Послушай, милый, я тебя просто обожаю. Конечно, зоопарк - это прекрасное
место для нашей прогулки.
Машина остановилась у перекрестка. Мистер Таккер открыл жене дверцу,
затем с заднего сидения вынул коляску и поставил ее на колеса. На улице
было многолюдно и шумно. То и дело взрывались хлопушки, люди громко
смеялись, осыпая друг друга конфетти. Семейство Кобблпотов тихо
направилось к парку.
- С Рождеством вас! - белокурая девушка, катившая перед собой
нарядную коляску, улыбнулась, а ее спутник приподнял шляпу.
- Вас также, - Кобблпоты принужденно улыбнулись и ускорили шаг.
Они вошли в парк, широкие аллеи которого вели к входу в зоопарк. Было
тихо, пусто и белым-бело. Таккер шел впереди по заснеженной дорожке,
спрятав голову в воротник пальто, и нервно курил сигарету. Эстер катила
следом коляску и что-то бормотала себе под нос. Ворота зоопарка были
открыты. Здесь тоже было тихо и безлюдно. Лишь скрип снега под каблуками и
легкий шорох ремней коляски нарушали тишину.
Странен и непривычен вид зимнего зоопарка. Звери спрятаны в
утепленных подземных помещениях, а на поверхности - лишь замерзший
луна-парк, да занесенные снегом огромные бетонные фигуры животных.
Обогнув гигантского краба с растопыренными клешнями, внутри которого
располагался аквариум и водные аттракционы, Кобблпоты остановились на
горбатом мостике, переброшенном через небольшой ручей. Эстер подошла к
каменным перилам и перевела дух:
- Ты так бежишь!..
- Извини, любимая, но у нас слишком мало времени.
Эстер быстро и ловко расстегнула ремешки, поддерживающие корзинку
коляски на металлическом остове. Таккер подхватил плетенку и одним
движением перебросил ее через парапет мостика. Корзинка упала в темную
воду и, мерно покачиваясь, медленно поплыла, увлекаемая слабым течением
полузамерзшего ручья. Через несколько минут коляска скрылась в темноте
гигантского провала трубы, через которую ручеек уходил под землю неведомо
куда.
Таккер и Эстер еще долго стояли на мосту и смотрели вслед. Их обоих
переполняло ощущение свободы и какой-то животной радости.
Урод исчез, унося с собой проклятие семьи Кобблпотов.
Добропорядочной семьи Кобблпотов.
ТРИДЦАТЬ ТРИ ГОДА СПУСТЯ
Готэм. Такой маленький, но такой благополучный городишко! Кажется,
все невзгоды и неурядицы обходили его стороной. Менялись президенты,
поли-тика страны, инфляция и кризисы жестоко терзали державу, но только не
Готэм. Ничто, казалось, не может нарушить благополучия и спокойствия,
царившего здесь. Потому что все жители стремились только к одной цели -
своему личному благополучию и процветанию родного города. Это, и только
это, считалось хорошим тоном и настоящим патриотизмом.
Во всяком случае все здесь делали вид, что дела в Готэме обстоят
именно так.
Шла предрождественская распродажа. Магазины, переполненные товарами и
покупателями, кипели и бурлили. Все готовились к предстоящему празднику,
запасались продуктами, сувенирами, подарками. На улицах появились шумные
компании подростков. Они галдели и резвились, но полиция не обращала
никакого внимания. Каникулы...
Маленькая Готэм Плэйс был самым красивым и нарядным местом города.
Большая рождественская ель, купленная мэрией на севере страны, возвышалась
перед зданием центрального банка. Возле елки соорудили помост для
ораторов, который сейчас окружала толпа пенсионеров и безработных. Они
ждали подарков, которые обычно раздавали городские благотворительные
организации после церемонии зажигания рождественской елки. Щелкали затворы
фотоаппаратов, сверкали вспышки - это работали корреспонденты местных
газет, собирая материал для праздничного выпуска.
Из небольшого шатра позади помоста вышла высокая стройная длинноногая
девушка в короткой норковой шубке. Она грациозно прошлась перед публикой и
объективами, ослепительно улыбаясь, и остановилась у микрофонов. Сбросив с
плеч шубку и оставшись в пестром купальнике, отороченном пушистым белым
мехом, она томно проговорила:
- Ну что? Нравится?
Толпа одобрительно загудела и захлопала в ладоши.
- Дамы и господа! - уже громким официальным голосом продолжала
красавица. - Граждане Готэм-Сити! Прошу внимания! Пора зажигать елку!
Она подошла к большому красно-белому кубу, разукрашенному цветными
лентами и блестками, и обеими руками нажала огромную синюю кнопку. Елка
вспыхнула разноцветными огнями, раздались взрывы петард и на собравшихся
посыпались тучи конфетти.
Лицо девушки сияло неподдельным счастьем, толпа ревела. Восторженный
вопль отразился от стен окрестных домов и, усиленный многоголосым эхом,
понесся в разные стороны по улочкам, отходившим от площади. Гул оваций
докатился до самых окраин, затихая в глубине малоэтажных районов...
Самый большой небоскреб Готэма был погружен в вечерний мрак. Только
вывеска над стеклянной дверью подъезда светилась алыми огнями: "Шрекки" -
и зубастые кошачьи мордочки - символ компании - ехидно улыбались прохожим.
Свет горел в стеклянном куполе, где размещался кабинет главы фирмы.
За большим круглым столом сидело пять человек. Все они выглядели не
лучшим образом: казалось, что наступающее Рождество празднуют все, кроме
них. До праздника оставалось совсем немного времени, а эти люди, наверное,
последние во всем городе, еще были на работе.
Полнеющий мужчина средних лет медленно поднял руки и, заложив их за
голову, еле заметно потянулся, пытаясь размять затекшую спину.
- Надеюсь, - со вздохом проговорил он, - это Рождество будет
счастливым.
Сидевшие рядом кисло заулыбались, опуская глаза.
Высокий худощавый человек в роскошном костюме поднялся с кресла и
подошел к небольшому столику, на котором ровными рядами стояли
разнообразные бутылки. Выбрав одну из них, он налил в высокий бокал
золотистый напиток и медленно вернулся на свое место.
- Господа, - его голос был тихим, но с отчетливыми властными нотками,
- мне неприятно говорить о моих проблемах в этот вечер. - Он немного
помолчал, выдерживая паузу.
- Какая разница. Все равно тебе придется это сделать, дорогой Макс,
не сегодня, так завтра.
- Вы правы, господин мэр. Вы прекрасно знаете, что если мы будем
строить, то нам понадобится разрешение на строительство, подписанное,
между прочим, не только вами, а также документы на аренду участков земли.
Вы, наверное, в курсе, что это будет электростанция?
- Электростанция? - мэр удивленно поднял брови. - Макс, подожди.
Зачем нам электростанция?
- Но ведь мы договорились, что я начну постройку какого-нибудь
объекта, полезного всему городу.
- Да, был такой разговор. Но электростанция... Господи, Макс, да у
нас электричества столько, что хватит, наверное, до середины следующего
столетия, даже если во всей стране будет электрический кризис. Почему бы
тебе не заняться чем-нибудь другим?
- Другим? Чем же? У вас есть конкретные предложения? Я вас
внимательно слушаю.
- Вы хоть изредка читаете газеты? Хоть что-нибудь, кроме бумаг вашей
фирмы.
- На что вы намекаете?
- Ни на что. Возьмите вечерний номер любой газеты. Это просто
средневековье какое-то. "Снова видели пингвина", "Ужас живет в нашей
канализации!"
- Ах, это! - Макс взял со стола толстую подшивку газет и, перелистав
ее, процитировал: "Пингвин - человек или миф?" - Я в курсе, господин мэр.
- Но надо же что-то делать!
- Но я - бизнесмен, а не супермен и не член муниципального совета.
