бывшего чекиста. Николай II, императрица Александра Федоровна, Великая
Княгиня Мария Николаевна, князь В. А. Долгоруков, доктор Е. С. Боткин,
камердинер царя Т. И. Чемодуров, лакей И. Д. Седнев, горничная А. С. Де-
мидова прибыли в Екатеринбург 30 апреля 1918 года. Анастасия,
Татьяна и Ольга, а также цесаревич Алексей и сопровождающие их лица
(всего 26 человек) были доставлены в Екатеринбург 23 мая.)
При них был придворный врач профессор Боткин, фрейлина (фамилии не
помню), 14-летний мальчик, который возил на тележке Алексея, так как он
не ходил вследствие болезни. Свиту бывшего царя в составе князей - Льво-
ва, Голицына, Долгорукова и графа Татищева и двух поваров поместили в
бывший дом предварительного заключения, начальником которого назначили
моего старшего брата Михаила, а комиссаром - моего младшего брата, тоже
Михаила. Николая II, его жену, дочерей Ольгу, Татьяну, Марию, Анастасию
и сына Алексея, профессора Боткина, фрейлину, двух поваров и мальчика
поместили в дом Ипатьева... Этот дом обнесли двухметровым забором. Мне
поручили негласно наблюдать за этим домом. Так как Николай 11 становился
на подоконник и через забор наблюдал, что делается в городе, вокруг дома
поставили более высокий забор... Выполняя эти обязанности, я очень устал
и был очень недоволен тем, что мы так гуманны к нашим врагам... 10 июля
1918 года тов. Юровский объявил мне, что я назначаюсь начальником пуле-
метной команды охраны дома особого назначения. Мне была представлена пу-
леметная команда, состоящая из четырех коренастых латышей, каждому около
35 лет, прослуживших в армии по 12 лет. Эти и еще четыре человека сос-
тавляли всю команду на четыре пулемета вместо 28 человек. При прежнем
коменданте Николаю II и его семье разрешалось в садике гулять весь све-
товой день, а тов. Юровский разрешил им прогуливаться, и то под конвоем,
только в продолжение двух часов. Кроме возглавляемой мной пулеметной ко-
манды, дом особого назначения охранялся батальоном, состоящим главным
образом из рабочих. Николай II, его жена и дочери размещались в одной
большой комнате, спали они на походных офицерских кроватях, сын Николая
Алексей спал в небольшой комнате, с ним же постоянно находилась фрейли-
на, профессор Боткин и два повара спали в столовой.
...Дочери Николая: Анастасия, Татьяна и Мария значительно красивее
Ольги, как и Ольга, веселые, жизнерадостные, во время прогулки в садике
пели деревенские частушки... Алексей, 14 лет, болезненный, ноги его не
действовали, поэтому на прогулку в садик его выносили на руках, усажива-
ли в детскую коляску, которую возил 14-летний племянник одного из пова-
ров Николая Романова. Этот повар был расстрелян в первые дни по прибытии
из Тобольска.
План ликвидации последней династии России был составлен следующий:
сам акт произвести в общежитии нашей пулеметной команды. Это помещение
имело толстые кирпичные стены, сводчатый кирпичный потолок, в окнах
двойные рамы и железные решетки. Это помещение было обнесено в два ряда
дощатым забором, и, по нашему мнению, выстрелов в городе слышно не бу-
дет. Кроме этого, под окно было решено поставить автомашину "форд" пер-
вых выпусков с очень плохим глушителем, на время акции завести у этой
машины мотор, который будет заглушать своим шумом выстрелы. Ночью 17 ию-
ля 1918 года я со своей командой убрал из нашего помещения кровати и
другие вещи, оставил только один венский стул для Алексея... Тов. Юровс-
кий пошел в помещение, занимаемое Николаем и его семьей, и сказал: "В
городе неспокойно, поэтому в целях безопасности прошу сейчас же сойти
вниз". Не говоря ни слова, Николай Романов взял своего сына на руки и
пошел по лестнице вниз, а за ним пошли все остальные члены его семьи.
Николай посадил на венский стул сына и сам стал посреди комнаты, а все
остальные стали справа и слева фронтом, лицом к двери. Товарищи, в том
числе и я, стали стрелять. Несмотря на то что сильно шумела заведенная
автомашина, хорошо были слышны выстрелы и сильный лай четырех собак Ни-
колая Романова, находившихся при нем. В расположенном напротив дома осо-
бого назначения горном институте и маленьком домике зажглись огни. После
этого стрельба прекратилась, три собаки повешены, а четвертая собака
Джек молчала, поэтому ее не тронули. Оставшиеся в живых, подлежащие каз-
ни, были умерщвлены холодным оружием... Всего было уложено в машину И
трупов людей и 3 трупа собак. Все эти трупы были укрыты брезентом, и ав-
томашина с ними в сопровождении четырех товарищей, сидящих в машине, и
двух верхом сидящих на лошадях отошли от дома особого назначения..."
Сохранилось и свидетельство еще одного палача, Я. Юровского.
Из официальных источников:
Яков Юровский. Родился в 1876 году в Томске в семье стекольщика и
швеи. Окончил два класса еврейско-русской школы. Учился у портного и ча-
совщика. Отбывал наказание за убийство. В РСДРП с 1905 года. Арестовы-
вался за революционную деятельность. После революции - член коллегии
уральской ЧК, председатель следственной комиссии Уральской области, член
военного отдела облисполкома, комендант дома особого назначения. Впос-
ледствии - председатель губернской ЧК, заведующий отделом Государствен-
ного хранилища при Народном комиссариате финансов.
С 1924 года - на хозяйственной работе. Умер в кремлевской больнице в
1938 году.
Лично стрелял в Николая II и его сына Алексея. Репрессиям со стороны
Советской власти не подвергался. Я. Юровского высоко ценил В. И. Ленин.
Из воспоминаний Якова Юровского:
"16. 7 была получена телеграмма из Перми на условном языке, содержа-
щая приказ об истреблении Р-ых. 16-го в шесть часов вечера Филипп Г-н
(Голощекин, член Президиума исполкома Уральского Совета, областной воен-
ный комиссар) предписал привести приказ в исполнение. В 12 часов должна
была приехать машина для отвоза трупов. Грузовик в 12 часов не пришел,
пришел только в половине второго. Это отсрочило приведение приказа в ис-
полнение. Тем временем были сделаны все приготовления, отобрано 12 чело-
век с наганами. Двое из латышей отказались стрелять в девиц. Когда прие-
хал автомобиль, все спали. Разбудили Боткина, а он всех остальных. Внизу
была выбрана комната с деревянной оштукатуренной перегородкой (чтобы из-
бежать рикошетов), из нее была вынесена вся мебель. Команда была нагото-
ве в соседней комнате. Р-вы ни о чем не догадывались. Команде заранее
было указано, кому в кого стрелять, и приказано целить прямо в сердце,
чтоб избежать большого количества крови и покончить скорее... Алексей,
три из его сестер, фрейлина и Боткин были еще живы. Их пришлось пристре-
ливать. Когда одну из девиц пытались доколоть штыком, то штык не мог
пробить корсаж. Благодаря этому вся процедура, считая проверку (щупанье
пульса и т. д.), заняла минут двадцать. Потом стали выносить трупы и ук-
ладывать в автомобиль, выстланный сукном, чтобы не протекала кровь. Тут
начались кражи: пришлось поставить трех надежных товарищей для охраны
трупов, пока продолжалась переноска (трупы выносили по одному). Под уг-
розой расстрела все похищенное было возвращено (золотые часы, портсигар
с бриллиантами и т. д.).
Около трех часов выехали на место, которое должен был приготовить Ер-
маков за Верхне-Исетским заводом. Сначала предполагалось везти на авто-
мобиле, а после известного места на лошадях (т. к. автомобиль дальше
проехать не мог, выбранным местом была брошенная шахта). Проехав Верх-
не-Исетский завод в верстах пяти, наткнулись на целый табор - человек 25
верховых, в пролетках и т. д. Это были рабочие (члены Совета исполкома и
т. д.), которых приготовил Ермаков. Первое, что они закричали: "Что ж вы
нам их неживыми привезли?!" Они думали, что казнь Романовых будет пору-
чена им. Начали перегружать трупы на пролетки. Сейчас же начали очищать
карманы - пришлось и тут пригрозить расстрелом..."
И Юровский, и другой палач - Кабанов заявили однозначно: живым никто
не ушел. Разночтение лишь в числе расстрелянных. Историки утверждают,
что Юровский ошибся и убитых было II.
Все без исключения источники утверждают, что среди расстрелянных была
и Великая Княгиня Анастасия Николаевна. Вот что писал, скажем, в 20-е
годы в вышедших в Вене своих воспоминаниях бывший наставник наследника
Алексея П. Жильяр:
"Для большинства заключенных смерть наступила почти немедленно, одна-
ко Алексей Николаевич слабо застонал. Юровский прикончил его выстрелом
из револьвера. Анастасия Николаевна была только ранена и при приближении
убийц стала кричать; она падает под ударами штыков. Анна Демидова тоже
уцелела, благодаря подушкам, за которыми пряталась. Она бросается из
стороны в сторону и, наконец, в свою очередь, падает под ударами убийц".
Не оставляет, казалось бы, ни единого шанса на чудесное спасение
Анастасии и свидетельство Н. А. Соколова, белогвардейского следователя,
занимавшегося делом об убийстве императорской семьи, как говорят крими-
налисты, по "горячим следам". И тем не менее...
Уже после войны к моему отцу обратился один офицер. То ли капитан, то
ли майор. То, что он рассказал, на первый взгляд выглядело довольно
странно. Во время войны он был тяжело ранен на территории Польши. Подоб-
рали его монахини какого-то православного монастыря, выходили. Там, в
монастыре, наш офицер знакомится с настоятельницей и у них складываются
доверительные отношения. Настоятельнице, как он рассказывал, было инте-
ресно общаться с русским. Позднее, предварительно взяв с него слово о
молчании, она призналась ему: "Я - дочь Николая II. Анастасия..."
Не знаю, что побудило того офицера, вернувшись на Родину после войны,
рассказать о ней моему отцу, но такое обращение - факт. Естественно,
выслушав эту невероятную историю, отец доложил обо всем Сталину. Правда,
и офицер взял с отца слово, что ничего худого с Анастасией не случится.
Сталин усомнился: "Может, самозванка? Проверьте". Так что приезд ее в
Советский Союз конечно же был организован с ведома Сталина.
Иосиф Виссарионович решил так: пусть, мол, офицер этот едет в Польшу
и предложит той женщине приехать в СССР. Разумеется, если будет на то ее
воля.
Видимо, в какой-то мере доверие вызвало то обстоятельство, что насто-
ятельница монастыря просила русского офицера никому и никогда не расска-
зывать о том, что он узнал.
Знаю, что Анастасия Николаевна согласилась приехать в СССР. Две неде-
ли жила в Москве, в выделенном для нее особняке. А тот офицер был с ней.
Никто, естественно, не знал о том, что она дочь последнего российского
царя. Посещала музеи, театры. Съездила в Ленинград.
Деталей проверки и тому подобное я не знаю, но слышал от отца, что ей
было предложено полное государственное обеспечение. Анастасия Николаевна
поблагодарила за приглашение остаться в СССР, но отказалась. Сказала,
что дала обет Господу и должна возвращаться в монастырь. Вот, пожалуй, и
все, что я могу рассказать. Знаю только, что она возвратилась тогда же в
Польшу. Больше никогда о дочери Николая II мне слышать не приходилось.
Советский офицер, которому спасает жизнь дочь последнего российского
императора... Слово, которое дает мой отец вчерашнему фронтовику... Ста-
лин, приглашающий Великую Княгиню на ее Родину... Согласись, читатель,
есть от чего прийти в недоумение. Может, здесь и ключик к многолетней
тайне принцессы Анастасии? Принимали-то в Москве настоятельницу правос-
лавного польского монастыря на самом высоком уровне. Да и приглашение
остаться в СССР тоже о чем-то говорит. Какой бы глубокой тайной не было
окутано ее пребывание в Москве, Ленинграде, наверняка остались какие-то
следы. А упоминание о монастыре, где она была настоятельницей, разве не
след?
Есть для историков еще одна "зацепка". Великая Княгиня обратилась к
Советскому правительству с единственной просьбой - негласно похоронить
