ля Совета Министров. Так что организаторы и вдохновители "Ленинградского
дела" проанализировали ситуацию совершенно точно...
Знаю, что бытует версия о том, что Сталин всегда люто ненавидел Ле-
нинград и в конце жизни расправился с его руководителями. Убежден, что
это не так. Из тех разговоров, которые вели при мне и Жуков, и мой отец,
я знаю, что Сталин очень любил Ленинград, потому что с этим городом у
него были связаны самые хорошие воспоминания. Он, кстати, не поддержал
предложение Ленина о переезде советского правительства из Петрограда в
Москву, но, видимо, той власти, которую он получил позднее, у него еще
не было, и к его мнению не прислушались.
Он даже считал, что столица государства непременно должна быть порто-
вым городом. Возможно, сказывалась любовь к Петру. Он вообще историю
России прекрасно знал и тут же прекращал разговор, если кто-либо в его
присутствии позволял себе дилетантски рассуждать о прошлом государства.
Иногда выдвигают такой аргумент: Сталина раздражала ленинградская оп-
позиция. Но это не совсем верно, таких же оппозиционных группировок хва-
тало ему и в Москве... Столь же несерьезно и утверждение, что давняя
неприязнь Сталина к Ленинграду связана с Кировым. Знаю, что смерть Киро-
ва, вернее убийство его ближайшего соратника, Сталина очень задела. Не
знаю, красит ли это Кирова или нет, но, судя по всем выступлениям Сергея
Мироновича, он был одним из преданнейших Сталину людей. Достаточно почи-
тать его выступления на партийном съезде, да и на других форумах.
В какой-то мере я неплохо знал обстановку, сложившуюся после войны в
Ленинграде, так как оказался в городе еще до снятия блокады. У нас в
академии бывал и не раз выступал перед нами Кузнецов. Мы, слушатели,
считали руководителя Ленинграда очень грамотным, энергичным и коммуника-
бельным человеком. Знаю, что его действия импонировали и горожанам. Об-
винения в его адрес абсолютно несостоятельны. Возможно, и он, и другие
ленинградские товарищи хотели, чтобы права Ленинграда соответствовали
тому потенциалу, которым город обладал. Но это вполне естественно. Союз-
ные партийные структуры, насколько понимаю, препятствовали экономическо-
му развитию Ленинграда, не считаясь с мнением горкома. Фактически круп-
ный промышленный, научный и культурный центр мирового значения номенкла-
тура пыталась свести к провинциальному городу. А любые действия ленинг-
радских руководителей подавались Сталину с определенным политическим
привкусом: вот, мол, Ленинградский комитет стремится стать еще одной
столицей. Думаю, Сталина это настораживало.
На деле же, повторяю, никакого противопоставления Центру там не было
- партийная верхушка просто оттесняла Вознесенского и крупнейшую партий-
ную организацию, которая его поддерживала.
В феврале сорок девятого на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) было приня-
то постановление "Об антипартийных действиях члена ЦК ВКП(б) товарища
Кузнецова А. А. и кандидатов в члены ЦК ВКП(б) тт. Родионова М. И. и
Попкова П. С.", в котором говорилось, что их "противогосударственные
действия явились следствием нездорового, небольшевистского уклона, выра-
жающегося в демагогическом заигрывании с Ленинградской организацией,
охаивании ЦК ВКП(б), в попытках представить себя в качестве особых за-
щитников Ленинграда, в попытках создать средостение между ЦК ВКП(б) и
Ленинградской организацией и отдалить таким образом Ленинградскую орга-
низацию от ЦК ВКП(б)".
Этим же постановлением Политбюро Кузнецов, Попков и Родионов были
сняты со своих постов, а через несколько дней с группой работников ЦК в
Ленинград выехал Маленков. Вначале он провел объединенное заседание бюро
обкома и горкома, на котором добивался признания в организации "враждеб-
ной антипартийной группировки", а затем, на следующий день, объединенный
пленум. Все проходило в "лучших традициях" политических процессов 30-х
годов: несусветные обвинения, угрозы, покаяния. Позднее к этому "делу"
подключили МГБ во главе с Абакумовым...
Ведомство Абакумова играло лишь вспомогательную роль: арестовали по
подозрению в связях с английской разведкой Капустина и "выбили" соот-
ветствующие признания. Впрочем, судя по известным документам, шпионаж в
пользу Великобритании МГБ интересовал мало, в основном допросы велись на
темы, связанные с "антипартийной группой". Как всегда, подозрения в шпи-
онаже были лишь поводом к аресту.
13 августа 1949 года в кабинете Маленкова без санкции прокурора (не
удосужились сделать даже это!) были арестованы Кузнецов, Попков, Родио-
нов, Лазутин, Соловьев. Еще раньше освобождается с поста председателя
Госплана СССР Вознесенский.
Любопытно, на мой взгляд, проследить дальнейшую хронологию событий. 9
сентября Шкирятов представляет Политбюро решение КПК: "Предлагаем исклю-
чить Н. А. Вознесенского из членов ЦК ВКП(б) и привлечь его к судебной
ответственности". Затем - заседание Политбюро, Пленум ЦК... 27 октября
Хрущев и Маленков вздохнут, наконец, свободно: первый претендент на пост
главы правительства арестован.
Спустя десятилетия после расстрела Вознесенского и его товарищей Ко-
митет партийного контроля при ЦК КПСС признает:
"С целью получения вымышленных показаний о существовании в Ленинграде
антипартийной группы Г. М. Маленков лично руководил ходом следствия по
делу и приписал в допросах непосредственное участие. Ко всем арестован-
ным применялись незаконные методы следствия, мучительные пытки, побои и
истязания. Для создания видимости о существовании в Ленинграде антипар-
тийной группировки по указанию Г. М. Маленкова были произведены массовые
аресты... Более года арестованных готовили к суду, подвергали грубым из-
девательствам, зверским истязаниям, угрожали расправиться с семьями, по-
мещали в карцер и т. д. Психологическая обработка обвиняемых усилилась
накануне и в ходе самого судебного разбирательства. Подсудимых заставля-
ли учить наизусть протоколы допросов и не отклоняться от заранее состав-
ленного сценария судебного фарса. Их обманывали, уверяя, что признания
"во враждебной деятельности" важны и нужны для партии, которой необходи-
мо преподать соответствующий урок на примере разоблачения вражеской
группы, убеждали, что каким бы ни был приговор, его никогда не приведут
в исполнение... Вопрос о физическом уничтожении Н. А. Вознесенского, А.
А. Кузнецова, М. И. Родионова, П. С. Попкова, Я. Ф. Капустина, П. Г. Ла-
зутина был предрешен задолго до судебного процесса".
Приговор огласили в час ночи, в два никого из осужденных уже не было
в живых...
Подобные процессы над обвиняемыми, проходившими по "Ленинградскому
делу", состоялись позднее еще в нескольких городах. Среди расстрелянных
- сестра и брат Вознесенского, большая группа партийных и советских ра-
ботников.
Всех "ленинградцев" реабилитировали лишь в апреле 1954 года. В том же
году расстреляют и Абакумова и "его сообщников, которые попрали социа-
листическую законность". А вдохновитель преступления товарищ Маленков,
как и прежде, будет благополучно пребывать в кресле главы правительства.
В феврале пятьдесят шестого на XX съезде КПСС Хрущев назовет органи-
затором "Ленинградского дела" Л. П. Берия. Никаких доказательств того,
естественно, не представит, что, впрочем, не помешает даже в наши дни
приписывать моему отцу и это преступление. В лучшем случае историки ссы-
лаются на... выступление самого Хрущева. А что же вышедший сухим из воды
Маленков?
"Вопрос о преступной роли Г. М. Маленкова в организации так называе-
мого "Ленинградского дела" был поставлен после июньского (1957 г.) Пле-
нума ЦК КПСС. Однако Г. М. Маленков, заметая следы преступлений, почти
полностью уничтожил документы, относящиеся к "Ленинградскому делу". Быв-
ший заведующий секретариатом Г. М. Маленкова - А. М. Петроковский сооб-
щил в КПК при ЦК КПСС, что в 1957 г. он произвел опись документов, изъ-
ятых из сейфа арестованного помощника Г. М. Маленкова - Д. Н. Сухано-
ва... Во время заседаний июньского (1957 г.) Пленума ЦК КПСС Г. М. Ма-
ленков несколько раз просматривал документы, хранившиеся в сейфе Д. Н.
Суханова, многие брал с собой, а после того, как был выведен из состава
ЦК КПСС, не вернул материалы из папки "Ленинградское дело", заявив, что
уничтожил их как личные документы. Г. М. Маленков на заседании КПК при
ЦК КПСС подтвердил, что уничтожил эти документы...
Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС Комитет партийного контроля
при ЦК КПСС"
Отца даже умудрились обвинить в организации еще одного крупного "де-
ла" - так называемого Мингрельского. Пострадали тогда десятки тысяч гру-
зин - людей совершенно невиновных. ЦК принял в ноябре 1951 года резолю-
цию о существовании в Грузии мингрельской националистической организа-
ции, готовившей свержение Советской власти в республике. Абсурд, конеч-
но. Никакой контрреволюционной организации в Мингрелии не было. "Минг-
рельское дело", как признается незадолго до смерти Хрущев, было направ-
лено против отца. Правда, Никита Сергеевич обвиняет в его организации
единственного человека - Сталина, но это не совсем так. Партийная вер-
хушка, включая, естественно, самого Хрущева, пыталась таким образом уст-
ранить Берия руками Сталина. Неправда, что диктаторы порой не поддаются
влиянию. Во всяком случае, есть немало примеров, что Сталин шел на ус-
тупки своему ближайшему окружению.
Так было и тогда. Предполагалось, что массовые репрессии в Грузии
смогут дискредитировать моего отца, после чего, естественно, его можно
будет "убрать".
И на XX съезде КПСС, и в своих воспоминаниях, опубликованных на Запа-
де, Хрущев говорил о произволе Сталина, о своей же роли в организации
"Мингрельского дела" в силу вполне понятных причин умолчал. Точно так же
ушел он от ответственности и за самое активное участие в организации не-
безызвестного "Дела врачей".
Из воспоминаний Н. С. Хрущева:
"Однажды Сталин пригласил нас к себе в Кремль и зачитал письмо. Некая
Тимашук сообщала, что она работает в медицинской лаборатории и была на
Валдае, когда умер Дацанов. Она писала, что Жданов умер потому, что вра-
чи лечили его неправильно: ему назначались такие процедуры, которые не-
минуемо должны были привести к смерти, и все это делалось преднамерен-
но... Если бы Сталин оставался нормальным в ту пору, то он по-другому
отреагировал на это письмо. Одним словом, врачи были арестованы... Види-
мо, многие члены Президиума ЦК КПСС чувствовали несостоятельность этих
обвинений. Но они не обсуждали их, потому что раз про это сказал Сталин,
раз он сам "ведет" этот вопрос, то говорить больше не о чем. Когда же мы
сходились не за столом Президиума и обменивались между собой мнениями,
то больше всего возмущались письмом, полученным от Конева... Письмо, ко-
торое прислал Конев, клеймило не только тех, которые уже были "выявле-
ны", но толкало Сталина на расширение круга подозреваемых и вообще на
недоверие к врачам... Конечно, это произошло в результате болезненного
характера человека и некоего "сродства душ". А у Конева и Сталина дейс-
твительно имело место частичное сродство душ. Потому-то Конев по сей час
переживает, что XX съезд партии осудил злодеяния Сталина, а XXI съезд
партии еще "добавил".
Начались допросы "виновных". Я лично слышал, как Сталин не раз звонил
Игнатьеву. Тогда министром госбезопасности был Игнатьев. Я знал его. Это
был крайне больной, мягкого характера, вдумчивый, располагающий к себе
человек. Я к нему относился очень хорошо... Он (Сталин) требовал от Иг-
натьева: несчастных врачей надо бить и бить, лупить нещадно, заковать их
в кандалы..."
Обратите внимание: "Дело врачей-вредителей" Хрущев с именем отца не
связывает. Листаем доклад Первого секретаря ЦК КПСС Никиты Хрущева XX
съезду КПСС. Выступая 25 февраля 1956 года, партийный лидер подробно ос-
