инвалид второй группы, работающий сапожником, проживающий по адресу г.
Баку... никаких показаний по предложенным вопросам дать не может. Об
ответственности за дачу заведомо ложных показаний предупрежден".
Первый же визит чеченцев в Ивашки оказался и последним.
К центральной усадьбе колхоза вела приличная асфальтированная дорога.
Места вокруг лежали живописные, сталью отсвечивало зеркало рыборазводного
пруда. Едва красавец "мерседес" в сопровождении двух "жигулей" вкатился на
околицу, громыхнул залп. С пробитыми шинами все три переполненных
автомобиля словно присели и остановились. В недоумении их пассажиры
разглядывали сквозь затемненные стекла пустынную деревенскую улицу.
Наконец невдалеке показалась фигура в милицейской форме. Сидящий за
рулем "мерседеса" детина с косым шрамом на горле обернулся назад, где
сидел парнишка, на вид школьник-восьмиклассник, но, судя по всему, именно
он и был здесь главным.
- Ментовская засада. Хреново без Ивана: ни глаз, ни ушей. Да ладно,
прорвемся.
- Ментов класть - к "стенке" идти. А если это спецназ? - забурчал с
заднего сиденья третий крепыш, ласково поглаживающий короткий ствол "узи".
- Но не переживай, Арслан. Отец знал, с кем тебя посылает. Прикроем.
Юноша сбросил с плеча его руку коротким движением.
- Чего ноете? Я - Хутаев, трястись перед ментами не буду. Жаль,
перебили нам кайф сегодня.
- Будет и другой раз. "Газон", из которого в Георгия стреляли, как ни
крути, отсюда. Худо только, если это комитетчики... Заявления у всех с
собой, что оружие нашли по дороге и собираемся сдать?
- Проездом через Ивашки, - пошутил, ненавидяще щурясь, Арслан. И
совсем по-взрослому добавил: - Ментеныш, что ли, со стволом? У него что,
две жизни?
Однако предмет, который лейтенант держал в руках, оказался
обыкновенным мегафоном.
- Господа чеченцы! Дело у нас с вами семейное, и пусть мой мундир
никого не смущает. Все мы здесь люди свои. То, что я тут в Ивашках
участковым, сейчас значения не имеет. Толя Зудов - мой старший брат. Что
дальше - не вам объяснять, закон вы знаете. Можете, конечно, влепить мне
пулю, но тогда подохнем все вместе. Вы окружены, машины на прицеле, за
своих стрелков я ручаюсь. Поэтому советую выходить. Если кто останется в
машинах или не бросит "пушку" - открываем огонь. Долго мы вас ждали...
Умирать боевики не спешили. Оружие сложили с достоинством, - и больше
в Ивашки не наведывались, понимая, что встреча будет еще более достойной.
Правда, были попытки справиться с деревенскими чужими руками - в
райотдел посыпались звонки о наличии оружия у жителей деревни. Однако
сообщения не подтверждались фактами, и все затихло само собой...
Не прошло и нескольких дней, как Майкл Фрейман вновь включился, как
он любил говорить, "в перманентную схватку с нищетой". На этом поприще
дела его шли превосходно. Офис в самом центре столицы блистал новейшим
оборудованием, счета фирмы росли. О причинах такого успеха оставалось
только догадываться. Что помогло ему, когда множество "эспэ" кругом
сворачивали деловую активность? Предполагаемые ли связи с секретными
службами, на которые прозрачно намекал Тищенко, или то, что
советско-американского дельца все чаще можно было встретить в окружении
респектабельных выходцев с Северного Кавказа? Фрейман отчета никому не
давал... Да никто и не спрашивал.
Пуля из охотничьего ружья перебила позвоночник, но жизни Георгия
Хутаева не лишила. Однако способность двигаться он потерял навсегда.
Больше того - даже отомстить стрелявшему не удалось. Будучи прикован к
инвалидному креслу, Хутаев по-прежнему руководил соплеменниками, но
выместить свою ненависть даже на бультерьере Джое, перешедшем к нему по
наследству от Тушина, он мог только чужими руками, что не давало
подлинного удовлетворения. Узкоглазый пес, казалось, смирился со своей
судьбой, но в действительности затаился, выжидал, ловил момент. Такая уж
порода.
Хлипкую защелку на двери в кабинет Георгия укреплять не имело смысла.
От кого закрываться, если вокруг надежная охрана? И в некий день, когда
Георгий пребывал в полудремоте, а охранники находились на изрядном
расстоянии, пес с одного броска вышиб дверь, а во втором броске
неразъемные челюсти мертво сомкнулись на исхудавшем горле инвалида.
Разомкнуть их у живого Джоя так и не смогли...
Всего на полгода пережил бультерьер своего первого хозяина. Этого
времени хватило и сыну Хутаева Арслану, чтобы, имея опытных учителей,
войти в курс дела и перехватить бразды. Он был молод, полон сил и
свирепой, неуемной энергии.
И кое-кому казалось, что правлению Арслана вовсе не будет конца.
