валуны, скользить по льду и быть все время настороже.
Наконец, Соломон остановился у подножия ледника.
- Как видишь, Дж. Т., я ввязалась в хлопотное дело, чтобы
спасти тебя от неминуемой смерти, - сказала Графиня.
- Я очень благодарен, Графиня. Но, если считать все это
реальностью, не можем ли мы убраться с этого холода. Я
g`lepg`~.
Она засмеялась с жутким весельем.
- Это реальность, Дж. Т. Мы прокладываем путь через
измерения в мой собственный мир Ируниум. Здесь мы должны
отдохнуть и восстановить силы. Но сейчас... - Она резко
дернула за цепочку, и Соломон вскрикнул. - Быстро проведи нас
отсюда, карлик!
- Измерения? - повторил Дж. Т. Уилки.
На этот раз они пролетали измерения одно за другим, пока
у Уилки не закружилась голова. Но он не закрыл глаза. Теперь
он хотел видеть все, и окружающее напомнило ему калейдоскоп.
Когда все остановилось, вокруг расстилался залитый
веселым солнцем ландшафт с совершено иной атмосферой, чем в
первой долине, где усыпавшие склоны черные точки дышали
смертельной угрозой. По сверкающему небу плыли высокие
облачка. В воздухе носились сладкие запахи. Полак сделал
глубокий вдох, пробежал взглядом по ручейку, музыкально
звенящему неподалеку.
- Наконец-то я могу смыть с себя угольную пыль, - сказал
он. - А то о шахтерах говорят, что они... гм... неряшливы.
Эринелды теперь расслабились, перекликаясь друг с другом.
Человек в синем растянулся на траве, сделал длинный зевок и
прикрыл глаза.
- Следующие Врата далеко, - кивнула Графиня. - Скоро
здесь будут корабли.
- Корабли? - переспросил Уилки. - Врата? Измерения?
Она рассмеялась серебристым смехом, и Уилки подумал, то
это очень привлекательная девушка.
- Скоро ты все поймешь, Дж. Т. Мои агенты на Земле были
способны попасть прямо в Канаду из Нью-Йорка. Но я не могу
провести тебя в Ируниум этой дорогой. Нам пришлось избрать
кружной путь.
- Я полагаю, - сказал смышленый Дж. Т. Уилки, - это из-за
того, что мы были завалены под землей? Ее пухлые розовые губы
казались ярко-красными в солнечном свете.
- Не забудь это, Дж. Т. Ты был в шахте ловушке весьма
близок к смерти. Спасатели бы не добрались до вас.
- Они бы попытались, - начал было возражать Уилки, но тут
же замолчал.
Он поверил ей. Они прошли через измерения в это место, в
это он поверил. Они оставили старую шахту с ее опасностями на
Земле - в это он тоже поверил. Сейчас они находятся где-то
совсем вне его родной планеты - он вынужден поверить и в это.
Теперь он верил всему.
Его хватила дрожь, он прижал руки к ушам и низко опустил
голову, стараясь сдержать тошноту.
- Как ты знаешь, Дж. Т. Уилки, твоя шахта была глубоко
под землей. Мы должны были пройти через те измерения, где
почва более-менее совпадает с уровнем того штрека. Но теперь
мы должны пройти в то измерение, где почва находится на том же
уровне, что на Земле или в Ируниуме. Иначе в моей стране мы бы
оказались глубоко под землей, - усмехнулась она.
- Это не смешно, - вяло сказал Уилки.
- Естественно, - голос Графини звучал раздраженно. - Я
думала, у тебя есть чувство юмора, Дж. Т. Верил он всему
этому - или нет?
- У меня есть Соломон, выбирающий относительно легкий
маршрут, не считая неизбежного риска. Все эти измерения
ondnam{ Ируниуму, а значит, также и Земле. У меня есть
обширная, неописуемо прекрасная карта измерений, из которых я
полагаю свои маршруты. - Она снова хихикнула, что на этот раз
заставило Уилки поднять голову. - Дэвид Маклин отдал бы за нее
свою душу!
- Кто?
- Так что тебе ничего не нужно бояться в ненатуральных
измерениях - землетрясений, морей лавы, искажения чувства
времени и тому подобного. Смотри - а вон корабли! Когда Уилки
поднялся на ноги, сзади подошел Полак. С него ручьями текла
вода. Он был обнажен до пояса. С мясистым лицом, огромными
мускулами, черными волосами, сверкающими от воды, широкими
губами и прямыми чертами лица, он походил на человека
действия, который не задумывается о завтрашнем дне.
- Умойся, парень! - прогремел он. - Вода сделает из тебя
человека.
- Взгляни туда, Полак, - сказал Уилки, показывая рукой.
Корабли скользили по воздуху, как челноки. Они
приближались устойчиво, неуклонно. Уилки не видел ни крыльев,
ни пропеллеров, ни парусов, ни реактивных струй. Они плыли в
пятидесяти футах над землей, повторяя все ее изгибы.
- Никогда не видел такие самолеты, - сказал Полак,
яростно приглаживая свои волосы.
- Это не самолеты, - начал понимать Дж. Т. Уилки. -
Это... - Но он замолчал. Он не знал, что это такое.
- Корабли, - сказала Графиня.
Каждый корпус был около двухсот футов длиной,
пропорциональной ей ширины, с высокими палубами. Кораблей было
восемь, ярко окрашенных, с многочисленными развевающимися
флагами и лентами.
Уилки с трудом оторвался от этого чарующего зрелища и,
вспомнив замечание Полака, прошел к ручью, где разделся и
плюхнулся в воду, яростно смывая с себя грязь, и только жалея
о горячей воде и мыле. Затем он натянул свою грязную одежду и
вернулся к остальным. Ведущий корабль, по прежнему оставаясь
на высоте пятисот футов, спускал на веревке плетеную корзину.
Эринелдов стали перевозить наверх по двое. Полака
подняли наверх одного, а Уилки поехал с человеком в синем, чье
свирепое лицо казалось странно живым. Они быстро достигли
отверстия в днище и корзина поднялась на борт корабля. Дж. Т.
Уилки вышел из нее на главную палубу.
Ожидая плавное покачивание, он удивился неожиданной
устойчивости палубы. Что бы ни поддерживало корабль в воздухе,
он явно не нуждался в воздушных течениях или резервуарах с
легким газом.
Люди на палубах собрались поглядеть на прибывших. Одетые
в неестественно пестрых одежды с кожаными перевязями для
оружия, в яркие, открывающие шею рубашки, они казались
радостной толпой с открытыми смеющимися лицами, пушистыми
усами, подстриженными бородами, с жизнелюбивым духом, что дало
Уилки чувство удовлетворения и комфорта. Когда прибыла
Графиня, они заахали и заохали. Не глядя на радостные глаза и
смеющиеся лица экипажа, Графиня величественно прошла в
кормовую надстройку. Перила украшали множество больших
фонарей. Любое сравнение с парусным кораблем сразу же исчезало
из-за отсутствием мачт и парусов.
Человек в синем остался присматривать за Уилки. Злоба в
этом человеке сбивала Уилки с толку.
Но здесь все было крепким и прочным, что придавало Уилки
уверенность. Что бы ни поддерживало корабли, у их экипажей
явно не было проблем с весом и грузоподъемностью. Графиня
остановилась у подножия ступенек - не лестницы, а именно
ступенек, - поднимающихся над левым бортом.
- Мне нужно отдохнуть и освежиться, прежде чем мы
достигнем места назначения. Чернок позаботится о вас. В ответ
на растерянное выражение Уилки, по ее лицу промелькнуло
раздражение, затем Графиня бросила пару предложений человеку в
синем. Он кивнул. Графиня грациозно поднялась по ступенькам,
по пятам за ней ковылял прикованный к цепочке Соломон.
Человек в синем что-то крикнул одному из эринелдов,
который тут же принес перетянутый ремнями тюк. Развязав тюк,
человек с синем достал деревянный ларец с медными застежками.
Из ларца он вынул ленту, усыпанную, на взгляд Уилки,
драгоценными камнями, и сунул ее в руки молодому инженеру.
Уилки принялся разглядывать ленту. Оскалившись, человек в
синем выхватил ее, обернул вокруг головы Уилки и закрепил
концы над ушами. Драгоценности затерялись в волосах.
- Ну, ради самого Черного Наспурга, ты хочешь вина или
воды?
От изумления Уилки потерял дар речи. Каким-то образом
лента с драгоценностями перевела то, что сказал человек в
синем. Наконец-то они могли разговаривать! А когда до Уилки
донеслись другие голоса, он понял, о чем говорит экипаж, о чем
шебечут эринелды. Он мог общаться с этими людьми.
- Я... - запинаясь, начал он, - я думаю, вина.
Значит, человек в синем и есть Чернок.
- И запомни, шахтер, - продолжал тот, - мы вызвали эти
корабли, чтобы они перевезли нас, но мы не хотим, чтобы они
узнали, что мы приходим из измерений. Ты понял? Даже не
упоминай об этом морякам.
- Конечно...
- Эй, Дж. Т., - воскликнул Полак, - Ты понимаешь, о чем
он лопочет?
- Да, Полак. Только не спрашивай меня, как. А вот и вино
несут.
- Отлично, мой мальчик!
Из внутренней двери вышла девушка, балансируя серебряным
подносом, на котором стояла запотевшая бутылка и три бокала.
Смуглый Чернок одобрительно кивнул, взял бутылку и на-чал
разливать.
Уилки глядел на девушку.
Молодая, с розовым свежим личиком, она казалась здоровой
и чистой - и не особенно интеллигентной. Ее одежда была ого же
покроя, что носил экипаж корабля: короткая юбка, красная
кофточка с кожаной оторочкой и платок поверх желтых волос.
Принимая бокал, Полак облизнул губы и произнес тост.
- Давайте, - сказал он, - за Графиню.
- За Графиню, - отозвался Уилки.
Прежде чем Чернок успел ответить, раздался громкий крик.
- Корабли! - кричал кто-то. - Корабли! Это проклятый
Корфоран!
Мгновенно на борту корабля воцарился ад кромешный.
Чернок отшвырнул бокал и выхватил меч. Его лицо побледнело.
- Мы в опасности! - прокричал он. - Графиня будет
недовольна!
4
Все высыпали на палубу.
Экипаж был явно захвачен врасплох, однако, через
несколько секунд Уилки увидел, что все заняли свои места, и
понял, что здесь царит жесткая дисциплина. Часть людей
подскочила к ряду баллист и начала натягивать веревки. Другие
носили к ним охапки тяжелых дротиков. Третьи насыпали в
корзины песок и очищали палубу от связок веревок и деревянных
предметов. Корабль готовился к военным действиям.
- На-ка, выкуси! - сказал Уилки, но не вслух, а про себя.
Взглянув за борт, Уилки увидел за полосой зелено-
коричевой земли, ясно и с пугающими подробностями, десять
парящих кораблей. Их отряд несся наперерез кораблям, на одном
из которых находился Уилки.
Кто-то шумно вздохнул рядом. Повернувшись, Уилки увидел
Полака, стоящего в смешной сальной шапке на голове и с
огромным мечом в руке.
- Ради всех святых, я собираюсь повеселиться, - проревел
Полак. - Я не помню хорошей драки с той ночки, когда мы
отлупили этих сталелитейщиков из-за их баб в баре Клэнси!
Уилки вспомнил ту ночь и содрогнулся.
- Мне тоже нравится хорошая драка, Полак. Но послушай,
дружище, все это происходит на самом деле! Как ты собираешься
драться? С мечом или, по крайней мере, катапультой? Чернок
расхохотался дьявольским смехом, его злобное лицо оживилось.
- Это не катапульты, шахтер, это баллисты! Даже тот, кто
совершенно не разбирается в артиллерии, может понять это.
Слова, доходящие до Уилки, были совершенно понятны ему, хотя
он не знал языка, на котором они произносились.
- А, да, - сердито ответил он, стараясь разгорячить себя
перед боем. - Я больше привык к... э-э... коктейлю Молотова.
- Вот как? - спросил Чернок, поволчьи уставившись за
борт. - И как он на вкус?
- Потрясающе! - с удовлетворенным сарказмом протянул
Уилки.
- О чем, черт побери, он лопочет? - спросил Полак. -
Когда начнется битва? Мне не очень-то хочется прыгать через
пропасть, чтобы достать тех парней.
Каждый раз, когда Уилки выезжал с Полаком в город, их
похождения заканчивались дракой. Дж. Т. часть вздыхал о том,
