облака крови и ошметки мяса...
И вдруг одно из пятен двинулось прямо на Риса. Он вскрикнул и
отшатнулся, едва не разжав руки, однако удержался и начал рассматривать
создание.
Оно остановилось в нескольких футах от юноши. Это была летающая
пасть. Красный обрубок, двух футов в длину, лишенный конечностей,
заканчивался круглой пастью. Бусины глаз окружали рот, заполненный
длинными игольчато-острыми зубами, загнутыми внутрь. Потом рот,
растянувшись, закрылся, образовав решетку из зубов.
Рису показалось, что небесный волк облизывается.
Кит посмотрел на волка с каким-то высокомерием, и после некоторой
паузы тот присоединился к своим собратьям, нашедшим себе более легкую
добычу в лице дисков.
Кит, судя по всему, утолил голод. Он величаво поплыл вперед.
Оглянувшись, Рис увидел, что небесные волки продолжали угощаться
беспомощными животными.
Небесные волки были чудовищами из детских сказок, и Рис еще никогда с
ними не сталкивался. Без сомнения, как и другие бесчисленные представители
флоры и фауны Туманности, диски и волки избегали мест обитания человека.
Был ли Рис первым человеком, наблюдавшим это зрелище? И не погибнет ли
Туманность прежде, чем человек сможет исследовать те чудеса, которые
предлагает ему этот странный мир?
Последняя мысль подействовала на Риса угнетающе, и он прижался лбом к
полупрозрачному сухожилию.
Кит все глубже погружался в центр Туманности, а снаружи становилось
все темнее.
Рису приснилось, что он падает, и это разбудило его. Спиной юноша
прижимался к внутренней поверхности морды кита, а руками обнимал складки
сухожилия. Он с трудом расправил пальцы и размял онемевшие суставы.
Что его разбудило? Рис осмотрел огромное чрево. Лучи звезд
по-прежнему, как отсветы фонарей в бурю, метались по стенкам... Но,
несомненно, медленнее, чем раньше. Быть может, кит остановился отдохнуть?
Рис оглянулся, чтобы посмотреть сквозь китовую морду... и замер. С
расстояния каких-нибудь десяти футов на него уставились три глаза другого
кита. Второй кит прижался мордой к первому, и Рис заметил, что пасти двух
гигантских созданий поочередно раскрывались. Можно было подумать, что они
обмениваются информацией.
Потом другой кит, шевеля плавниками, отплыл в сторону и освободил
передний обзор. И у Риса от удивления перехватило дыхание. За вторым китом
следовал еще один, этот плыл боком, а за ним появлялись новые и новые
киты. Вверху и внизу, насколько хватало глаз, по Туманности плыло огромное
стадо китов. Оно, вероятно, занимало не одну кубическую милю. Самые
дальние киты казались почти неразличимыми точками. Гигантский розовый
поток тек в направлении Ядра.
Сзади послышался низкий гул, как будто заработала какая-то гигантская
машина. Обернувшись, Рис увидел, что труба, соединяющая тело кита с
плавниками, изгибается, и на ее поверхности вздуваются бугры мышц толщиной
с туловище человека. Вскоре кит, искусно работая плавниками, уже описывал
широкую дугу. Вращение ускорилось, и стадо слилось в одно огромное пятно
Наконец кит занял свое место в гигантской волне миграции.
Час за часом стадо углублялось во тьму Туманности. Звезды здесь были
старше и тусклее. По мере приближения к Ядру расстояния между ними
уменьшались. Рис заметил две почти соприкасающиеся звезды. Их короны
тянулись друг к другу огромными протуберанцами, а период обращения
составлял несколько секунд. Позднее киты миновали массивную звезду
диаметром в несколько миль. Она уже перестала излучать, но плотная
железная поверхность испускала тусклое, мрачное свечение. Вокруг гиганта
по орбитам с периодом обращения в несколько минут кружились более мелкие
звезды, и Рис вспомнил планетарий Холлербаха. Здесь он видел еще одну
модель "солнечной системы", сделанную не из металлических шариков, а из
звезд...
Стадо подплыло к другой группе звезд, в которой не было центрального
гиганта. Здесь вращался в сложном хороводе десяток небольших звезд,
некоторые из которых еще горели. В какой-то момент Рису показалось, что
две звезды должны столкнуться... Но нет, они прошли не более чем в
нескольких футах друг от друга и разлетелись каждая в своем направлении. В
движениях звездной семьи не было заметно ни порядка, ни периодичности, но
Рис, в свое время изучавший аспекты проблемы трех тел, не был удивлен
этому.
Темнота все сгущалась. Еще более темное пятно впереди подсказало
Рису, что они приближаются к Ядру. Молодой человек вспомнил о путешествии
в Туманность с помощью Телескопа, предпринятое им во время бунта вместе с
этим юнцом. Ученым Третьего класса. Как его звали? Нид? Тогда он и мечтать
не мог о том, что сам проделает весь этот путь, тем более столь
фантастическим способом...
Рис снова ненадолго вернулся к мыслям о Холлербахе. Чего бы только не
дал старик, чтобы увидеть все эти чудеса! Эти воспоминания согрели его.
Сейчас, как и в том путешествии, проделанном с помощью Телескопа,
покровы, окутывавшие сердце Туманности, как вуаль, исчезали один за одним,
и Рис начал различать оболочку диффузной материи вокруг самого Ядра.
Сквозь разрывы оболочки виднелись розовые всполохи. Постепенно Рис
осознал, что смотрит в лицо собственной смерти. Жесткая радиация черной
дыры? Или сначала его разорвут приливные силы? Или, когда разрушатся
органы кита, он задохнется в бедной кислородом атмосфере?
Но несмотря ни на что, чувство какой-то непонятной уверенности не
исчезало, и теперь в голове у Риса звучала тихая, успокаивающая мелодия.
Он расслабился и устроился поудобнее. Если ему действительно суждено было
умереть - что ж, по крайней мере путешествие было интересным.
А потом, еще не факт, что смерть - конец. Рис вспомнил наивные
верования людей с Пояса. Что, если каким-либо образом душа переживает
тело? Если его путешествие должно продолжиться по-иному? Рис был поражен
видением потока бестелесных душ, устремляющихся в пространство, медленное
движение плавников...
Плавников? Какого дьявола?..
Рис встряхнулся, пытаясь избавиться от наплыва непонятных образов и
звуков. К черту все это, он достаточно хорошо себя знал, он встретит
смерть не с элегической улыбкой на устах и мыслями о загробной жизни. Он
будет бороться до последнего...
Но если эти мысли не его, то чьи же?
Вздрогнув, Рис обернулся и взглянул на китовый мозг. Могло ли
животное быть телепатом? Что, если странные образы навеяны этой огромной
массой, находившейся в нескольких ярдах от юноши?
Рис вспомнил, что Костяшники приманивают китов пением. А что, если
этот заунывный мотив привлекает китов, сбивает их с толку? Он вдруг с
удивлением осознал, что навязчивая мелодия, звучащая у него в голове,
обладает той же структурой, тем же однообразным ритмом, что и пение
Костяшников. Она должна была прийти к нему на ум извне, хотя Рис и не мог
понять, как именно: через уши или с помощью телепатии. Так что, наверное,
Костяшники случайно отыскали способ заставить китов поверить в то, что они
плывут не навстречу мучительной смерти от рук маленьких злобных
человечков, а навстречу...
Навстречу чему? Куда мечтают попасть эти киты, и почему они так
счастливы, направляясь туда?
Существовал только один способ выяснить это. При мысли о том, чтобы
еще раз подвергнуть свой мозг таинственному вторжению воли кита. Рис
испугался, но, покрепче обхватив сухожилие, закрыл глаза и попытался снова
вызвать необычные образы.
И вновь он увидел несущихся по воздуху китов. Рис попытался
разглядеть детали, словно перед ним лежала фотография. Были ли эти
создания действительно китами? Несомненно. Но каким-то образом их тела
разительно изменились, так что теперь они походили на ракеты в форме
карандаша, обеспечивающей минимальное аэродинамическое сопротивление на
пути... куда?
Рис напрягся, прикрыв глаза тыльной стороной ладони, но ответ не
приходил. Что ж, где бы ни было это место, "его" кит ощущал только радость
от перспективы попасть туда.
Но, если он не может определить пункт назначения, то как насчет
отправного пункта? Рис наклонился. Картина в его мозгу панорамировала
вниз, словно он вел по небу Телескоп.
И тут Рис увидел исходную точку путешествия китов. Это было Ядро!
Рис поднял воспаленные веки. Так, значит, эти создания вовсе не
стремятся к смерти. Каким-то образом они собираются использовать Ядро для
того, чтобы набрать немыслимую скорость и вылететь из...
...из самой Туманности! - внезапно осенило его.
Киты знали, что Туманность гибнет. Поэтому они мигрировали, покидали
умирающую Туманность и искали себе новый дом. Вероятно, они уже
проделывали это десятки, сотни раз. Наверное, они сотни тысяч смен
путешествуют из туманности в туманность.
А то, на что способны киты, несомненно, может сделать и человек. Риса
захлестнула волна надежды, лицо его разгорелось.
Ядро было уже совсем близко. Сквозь оболочку дезинтегрированной
материи проникали лучи адского света. Ученый увидел, что летящие впереди
киты начинают выпускать из себя воздух. Их тела сморщивались, как медленно
сдуваемые надувные шары.
Кит замедлил вращение. Скоро он войдет в область мощного
гравитационного поля... И Рис, вне всякого сомнения, погибнет. Мыльный
пузырь надежды лопнул. Юноше оставалось жить, возможно, несколько минут, а
ведь он единственный знал тайну - как спасти человечество.
У Риса вырвался вопль отчаяния, и он вцепился в сухожилие.
Кит вздрогнул.
Рис недоверчиво посмотрел на руки. До сих пор кит уделял ему не
больше внимания, чем он сам - какому-нибудь микробу. Но если раньше его
физические действия не беспокоили кита, то, может быть, поток его отчаяния
воздействовал на огромный, медленно реагирующий мозг?
И может быть, спасение все-таки возможно?
Рис открыл глаза и вызвал в памяти знакомые лица. Холлербах, Джаен,
Шин, Паллис. Всю свою муку при мысли об их неминуемой смерти, все
стремление вернуться и спасти свой народ он постарался свести мысленно в
один узкий, направленный луч боли. Рис даже физически вцепился в кита, как
будто пытался грубой силой повернуть гигантское создание в обратную
сторону.
На Риса вдруг накатила чудовищная волна тоски, мольба о том, чтобы
человеческий микроб покинул кита и этим предоставил бы ему возможность
последовать за стадом к спасению. Юноша чувствовал, что тонет в этой
скорби, но сосредоточился на одном образе - удивлении, написанном на лице
молодого Третьего, Нида, наблюдающего на экране Телескопа за красотами
края Туманности. Кит снова вздрогнул, на этот раз гораздо сильнее.
11
Налет летательных аппаратов с рудника длился только полчаса, но
воздух вокруг Платформы был наполнен криками раненых.
Паллис метался между ветвями своего дерева, лихорадочно обслуживая
огненные чаши. Посмотрев вниз сквозь листву, он увидел, что дымное
покрывало было ровным и густым. Дерево поднималось и, несмотря на весь
трагизм ситуации, пилот почувствовал профессиональную гордость.
Паллис поднял голову. Десяток деревьев его флотилии расположился
широкой дугой, повторяющей очертания Края Плота, но ста футами ниже.
Деревья находились прямо под Платформой, и поднимались так согласованно,
будто были соединены каркасом. Через несколько минут они должны были
подняться над плоскостью Плота.
Паллис видел пилотов, которые с недобрыми усмешками на изможденных
