отвесному склону...
Нет, не хочется мне так начинать знакомство с черноморской водичкой. Ко
мне потянулся второй парень - причем уже явно нацеливаясь порвать блузку.
Козел, она же двести пятьдесят баксов стоит!
Его руки почти коснулись меня, когда я уперла ему в лоб ствол пистолета.
Наступила короткая пауза.
- Какие вы крутые, мальчики, - промурлыкала я. - А ну-ка, ручки убрать, и
вон из машины.
Пистолет их ошеломил. Может быть потому, что я вышла из аэропорта, и
предположить, что у меня есть оружие было совсем невозможно. А может
почуяли, инстинктом мелких шавок, что выпустить им мозги будет для меня
развлечением.
Они выскочили из машины, я вышла следом. Несколько секунд парни
колебались, а потом кинулись бежать. Но это уже не устраивало меня.
Я всадила первую пулю в лодыжку приятелю шофера. Ему ноги менее важны, на
педали жать не надо. Ранение было совсем смешным, вскользь, скорее ожог
кожи чем огнестрельная рана, но этого вполне хватило. Парень с воем упал,
его товарищ застыл как вкопанный, подняв руки. Интересно, за кого они
меня приняли? За сотрудницу ФСБ на отдыхе?
- Жадность вашу вполне понимаю, - сказала я. - Экономика в разрухе,
зарплату не платят... Похоть - тоже. В конце концов, в вас еще юношеская
гиперсексуальность бурлит. Во мне, кстати, тоже!
Даже раненый замолчал. Они внимали мне в полной тишине - дорога к ночи
опустела, лишь вдали виднелись приближающиеся фары. А ночь была
восхитительная - тихая, звездная, теплая крымская ночь, и внизу, под
обрывом, шумело море.
- Вы ведь очень симпатичные ребята, - сказала я. - Одна беда, я теперь не
настроена на секс. Вы себя слишком плохо вели. Но!
Я подняла вверх палец, и они уставились на него, как загипнотизированные.
- Мы найдем выход!
Судя по их лицам, ничего хорошего они уже не ждали. Ну и зря. Я же не
убийца.
- Поскольку вас двое, и вы, явно, хорошие приятели, - объяснила я, - для
вас не составит проблем удовлетворить друг друга. После этого мы спокойно
и без приключений доедем до лагеря.
- Да ты! - водитель шагнул было ко мне, но нацеленный в пах ствол оказал
должный эффект.
- Есть запасной вариант, - согласилась я. - Можно избавить вас от лишних
частей тела. И я ставлю три против одного, что сумею это сделать с
первого выстрела.
- Ты... - прошипел раненый. - Да за нас...
- За вас “копийки” ломаной не дадут, - сообщила я. - Спускайте штаны и за
работу.
Той силы, которой любой Иной может сломать волю человека, во мне не было.
Но, наверное, в голосе осталась убедительность.
Они подчинились.
Мы в отделе порой смотрим гейскую порнушку - очень забавно. Так же как в
дежурке у вампиров и магов частенько крутят лесбийские фильмы.
Но в кино актеры отдавались делу самозабвенно и умело. А эти два придурка
явно были расстроены неожиданным поворотом событий и соответствующего
опыта не имели. Так что я в основном любовалась ночным морем, поглядывая
лишь, чтобы парни не сачковали.
- Ничего, - утешила я их, когда все закончилась. - Как говорится в
поговорке - первый раз не считается. В машину.
- Зачем? - прекратив отплевываться, завопил водитель. Наверное, решил,
что я хочу их застрелить и спустить вместе с тачкой вниз, в море.
- Ну, вы же подрядились меня довести? - удивилась я. - И деньги уже
получены.
Дальше мы ехали без приключений. Лишь на середине пути водитель стал
вопить, что он сам себя ненавидит, что жить ему теперь незачем, и он
сейчас вывернет руль в пропасть.
- Давай-давай! - согласилась я. - С пулей в затылке тебе будет совсем не
больно падать!
Он замолчал.
Пистолет я из рук не выпускала до самых ворот “Артека”.
Уже открыв дверь, я подалась обратно:
- Да, вот что еще, ребятки...
Они с ненавистью смотрели на меня. Будь я в форме - столько силы бы
откачала!
- Лучше и не пробуйте найти меня. Иначе эта ночь вам покажется раем.
Понятно?
Ответа не последовало.
- Молчание - знак согласия, - решила я, пряча маленький “Astra Cub”
обратно в сумочку. Идеальное оружие для хрупкой женщины... хотя через
таможню его пришлось нести Павлу.
Я пошла к воротам, а “Нисан” с ревом укатил прочь. Надеюсь, у
незадачливых грабителей-насильников хватит ума воздержаться от мести...
Впрочем, через пару дней меня перестанут волновать мелкие местные
бандиты.
Вот так в два часа ночи я приехала в “Артек”, где мне предстояло
восстанавливать здоровье.
“Вкушать бульончик”, как выразился Карл Львович, подписывая требуемые
разрешения.
Каждый образцовый советский пионер должен был совершить в жизни три вещи
- навестить Ленина в мавзолее, отдохнуть в “Артеке” и повязать галстук
октябренку. После этого он мог приступать к следующей стадии своего
развития - комсомолии.
Я в своем недолгом пионерском детстве успела выполнить лишь первый пункт.
Теперь был шанс восполнить один из пробелов.
Не знаю, как в советские времена, а сейчас образцовый детский лагерь
выглядел серьезно. И забор вокруг территории был вполне исправный, и
охрана дежурила у входа. Правда оружия видно не было... на первый
взгляд... но крепкие парни в милицейской форме и без него выглядели
достаточно серьезно. Как-то совершенно смешно смотрелся рядом с этими
стражами порядка пацан лет четырнадцати-пятнадцати. Может быть, отголосок
прежних времен, когда звенели горны, стучали барабаны и стройные шеренги
пионеров шли на пляж принимать в установленном порядке водные процедуры?
Честно говоря, я ожидала бюрократической волокиты. Или повышенного
удивления. Но, похоже, пионервожатым (сейчас, впрочем, моя должность
именовалась проще - воспитательница) было не впервой добираться к
“Артеку” в два часа ночи на иномарках. Один из охранников мельком глянул
на мои документы - настоящие, выправленные во всех положенных инстанциях,
заверенные подписями и печатями, после чего подозвал постового мальчишку.
- Макар, проводишь Алису к дежурному.
- Угу, - буркнул пацан, с интересом разглядывая меня. Хороший,
незакомплексованный мальчик. Видит красивую девушку и не стесняется
проявить свой интерес. Далеко пойдет...
Мы вышли из домика охранников, прошли мимо длинного ряда стендов с
распорядками дня, объявлениями о каких-то мероприятиях, детскими
стенгазетами... как давно я не видела стенгазет! Двинулись по скупо
освещенной алее, причем я поймала себя на том, что непроизвольно ищу по
сторонам гипсовые статуи горнистов и прочих девочек с веслом. Впрочем,
таковых не нашлось.
- Вы к нам временно? - спросил мальчик.
- Да.
- Макар, - он с достоинством протянул мне руку.
- Алиса, - я обменялась с ним рукопожатием, с трудом удерживаясь от
улыбки.
Разница в возрасте у нас с ним - лет десять, ну может двенадцать. А даже
по именам видно, как все изменилось. Куда исчезли Кэрроловские и
Булычевские Алисы? Ушли вслед за гипсовыми горнистами, пионерскими
знаменами, утраченными иллюзиями и несбывшимися мечтами. Стройными
колоннами ушли, под веселую задорную песню... Девочка, сыгравшая когда-то
Алису в телефильме, и влюбившая в себя всех мальчишек страны, теперь
мирно трудится биологом, с улыбкой вспоминая свой романтический образ.
Пришли другие. Макары, Иваны, Егоры, Маши... Неизменный закон природы -
чем хуже живет страна, чем в большую грязь ее втаптывают, тем сильнее
тяга к корням. К старым именам, к старым порядкам, к старым ритуалам.
Нет, они ничем не хуже, Макары и Иваны. Наоборот, наверное. Серьезнее,
целеустремленнее, не связаны идеологией и показушным единством. Они куда
ближе к нам, Темным, чем те Алисы, Сережи, Славы...
И все-таки немножко обидно. То ли за то, что мы не были такими, то ли за
то, что они такими стали.
- Вы к нам временно? - все так же серьезно осведомился мальчик.
- Да. Моя подруга заболела, я ее буду подменять. Но на следующий год
попробую приехать снова.
Макар кивнул:
- Приезжайте, у нас тут хорошо. Я на следующий год тоже приеду. Мне уже
будет пятнадцать лет.
То ли мне показалось, то ли в глазах у этого чертенка и впрямь мелькнул
огонек.
- А после пятнадцати?
Он покачал головой. С явным сожалением сказал:
- Только до шестнадцати можно. Впрочем, я собираюсь в шестнадцать уезжать
на учебу в Кембридж.
Я чуть не поперхнулась.
- Это достаточно дорого, Макар.
- Знаю. Все запланировано пять лет назад, не беспокойтесь.
Наверняка, сын какого-нибудь нувориша. У них и впрямь все запланировано.
- Основательный подход. Там и останешься?
- Нет, зачем? Получу достойное образование, и вернусь в Россию.
Очень серьезный ребенок. Что ни говори, а среди людей порой попадаются
забавные экземпляры. Жалко, что не могу сейчас протестировать его на
способности Иного... такие ребята нам нужны.
Вслед за своим провожатым я свернула с вымощенной квадратными каменными
плитками дорожки на узкую тропинку.
- Здесь короче, - объяснил мальчик. - Не беспокойтесь, я тут все знаю...
Я молча шла за ним - было темновато, приходилось полагаться лишь на
человеческие способности, но его белая рубашка служила надежным
ориентиром.
- Вон, огонек видите? - спросил Макар, оборачиваясь. - Прямо на него
идите, а я побежал...
Похоже, мальчик просто-напросто решил надо мной подшутить... до огонька
было метров триста по густо заросшему парку. Будет ему повод похвастаться
перед друзьями: завел новенькую воспитательницу в кусты, и там бросил...
Но едва Макар сделал шаг в сторону, как зацепился за что-то ногой и с
удивленным возгласом упал. Я даже злорадствовать не стала - так это было
смешно.
- Ну вот, а говорил “все знаю”, - не удержалась я.
Он даже не ответил - сопел, растирая разбитую коленку. Я присела рядом,
заглянула в глаза:
- А ведь ты надо мной хотел подшутить. Верно?
Парнишка взглянул на меня - и быстро отвел глаза. Пробормотал:
- Извините...
- Над всеми так шутите? - спросила я.
- Нет...
- Чем же я удостоилась такой чести?
Он ответил не сразу.
- У вас вид был... очень самоуверенный.
- Еще бы, - легко согласилась я. - Добиралась с приключениями. Чуть не
убили по дороге, честное слово! Но выкарабкалась. С каким же еще видом
мне ходить?
- Извините...
С него окончательно слезла и вся серьезность, и вся самоуверенность.
Присев рядом я попросила:
- Покажи коленку.
Он убрал руки.
Сила. Я знала, что она есть. Я почти чувствовала ее, бьющую из мальчишки
силу: рожденную болью, обидой, стыдом, острую и чистую... Я почти могла
ее взять - как любая темная Иная, чья сила - чужая слабость.
Почти могла.
Все-таки это было еще не то, что надо. Макар сидел, стиснув зубы, и не
издавая ни звука. Держался - и держал силу в себе. Это - слишком много
для меня сейчас...
Я достала из сумочки тонкий фонарик-ручку, посветила.
- Ерунда. Хочешь, пластырем залеплю?
- Да не надо, само пройдет...
- Как знаешь, - я поднялась, посветила вокруг. Да, трудновато будет найти
дорогу к теплеющему вдали окошку... - Ну так что, Макар? Убегаешь? Или
проводишь меня все-таки?
Он молча встал и пошел вперед, я двинулась за ним. Уже у самого здания,
оказавшегося совсем не маленьким - двухэтажный каменный особнячок с
колоннами, Макар спросил:
- Расскажите дежурному?
- Про что? - я засмеялась. - Вроде как ничего не было, мы мирно
прогулялись по аллее...
Он посопел секунду, потом сказал еще раз, причем куда с большей
искренностью:
- Извините. Я глупую шутку придумал.
- Лечи коленку, - посоветовала я. - Промыть не забудь, и йодом смажь.
ГЛАВА 4
За стенкой шумела вода - дежурный по лагерю, извинившись, вышел умыться.
Разбудила я человека, мирно дремавшего под сипение дрянного китайского
магнитофона. Не понимаю только, как спать под Высоцкого? Впрочем, на этой
мыльнице только бардов и можно слушать.
- Будут и стихи и математика,
Почести, долги, неравный бой...
