15 апреля 1919 года Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет за
подписью председателя М. И. Калинина издал декрет "О лагерях принудительных
работ"22. Этот декрет узаконил два положения, которые сопутствовали
18-месячному существованию Советской республики, а именно: а) утверждение
лагерной системы и б) утверждение принудительного труда. Насколько широко
внедрялись эти положения, видно из того, что декрет предусматривал
организацию лагерей принудительных работ "при Отделениях Управления
Губернских Исполнительных Комитетов"23, т. е. этим все губернские комитеты
обязывались создать лагери. Организация и заведывание лагерями возлагались
на Губчека (Губернские Чрезвычайные Комиссии); лагери в уездах открывались с
разрешения Народного Комиссариата Внутренних Дел24.
Уже в этом первом постановлении о лагерях предусматривается, что побег
из них "подлежит самым суровым наказаниям"25. Но текст декрета от 15 апреля
1919 года, повидимому, оказался недостаточным, и 17 мая 1919 года за
подписью председателя ВЦИК В. Аванесова был опубликован новый расширенный
декрет "О лагерях принудительного труда"26. Декрет разработан очень подробно
и имеет следующие разделы: а) организация лагерей, б) управление лагерями,
в) караульная команда, г) санитарный и медицинский надзор, д) о заключенных,
е) помещение. Необходимо отметить, что за побег в первый раз устанавливалось
увеличение срока заключения в десять раз, а за вторичный Революционный
Трибунал имел право применить расстрел27.
Этим декретом были заложены все основные положения принудительного
труда, ставшего неотъемлемым элементом государственной жизни Советского
Союза и постепенно трансформировавшегося в ныне существующую систему
рабского труда.
1919 год был не только годом узаконения системы принудительного труда в
лагерях, он был также годом выявления и учета значительной группы населения
СССР, первая часть которой была заключена в лагери немедленно, вторая часть
физически уничтожалась все последующие годы и третья часть перманентно
заполняла и заполняет еще и сейчас концентрационные лагери Советского Союза.
Мы имеем в виду "Постановление Народного Комиссариата Внутренних Дел о
порядке регистрации бывших помещиков, капиталистов и лиц, занимавших
ответственные должности в царском буржуазном строе (инструкция)", изданное
26 сентября 1919 года28.
Итак, тексты первого и второго декретов утверждали в 1919 году в каждой
губернии (а иногда и в уезде) лагери принудительного труда, а специальная
инструкция НКВД определила ту категорию населения, которая начала заполнять
эти лагери. В России было 97 губерний и областей29. Так как в 1919 году еще
никаких административно-географических реформ произведено не было, надо
считать, что и количество лагерей (не включая уездных) в этом году было 97.
Одним из первых лагерей для политических заключенных был лагерь на
Соловецких островах. Немедленно после его создания начали комплектоваться
вспомогательные лагери: Вагиракша в Кеми и Попов остров на Белом море
(последний являлся пересыльным пунктом на Соловки). Система этих лагерей
называлась УСЛОН (Управление Соловецких Лагерей Особого Назначения).
При создании первых лагерей советское руководство приходит к мысли об
использовании заключенных в лагерях как рабочей силы для разработки лесных
массивов в Карелии, Сибири, районе Печоры и полезных ископаемых на Ухте,
Печоре, острове Вайгач, сибирских приисках и т. д.
Начинается постепенное расширение лагерной сети. В необжитые отстоящие
иногда на сотни километров от административных центров районы, в тайгу,
тундру, на острова привозятся заключенные, первой задачей которых является
построить помещение для администрации и охраны, а себе шалаши, землянки,
бараки, огородить лагерь проволокой, а потом начать изнурительную физическую
работу в лесу, штольнях, на сплаве и т. д., которая для лагерников в
подавляющем большинстве заканчивалась смертью.
Состав заключенных в период 1918 -- 1927 гг. состоял в основном из:
1) представителей русской аристократии и государственного аппарата
дореволюционной России, не успевших эмигрировать за границу;
2) захваченных и не уничтоженных участников Белой армии;
3) представителей белого и черного духовенства, отказавшегося от снятия
сана, а также большого количества монахинь;
4) лиц, принадлежащих к различным сектам;
5) обвиненных в серьезных политических преступлениях, но не
расстрелянных. Эта категория включала в себя в основном представителей
старой интеллигенции;
6) "нэпманов", т. е. лиц, организовавших во время нэпа (1921 -- 1928
гг.) частные предприятия (главным образом -- торговые);
7) крупных уголовников-рецидивистов, обвиненных в тяжелых уголовных и
повторных преступлениях;
8) бандитов. Эта категория проявила себя особенно ярко в послевоенные
годы и годы нэпа. Она состояла не из профессионалов преступного мира, а из
молодежи, выбитой из колеи нормальной жизни, не имевшей возможности
поступить в высшие учебные заведения и избравшей путь погони за легкой
наживой. Эта категория на языке лагерного начальства носила название
"уголовно-бандитствующий элемент" и вместе с остальными семью
вышеприведенными категориями составляла контингент заключенных, находившихся
в наиболее тяжелых лагерных условиях;
9) категория, называвшаяся официально на языке лагерного начальства
"соцблизкими" (политически и социально близкий большевикам элемент). Эта
категория состояла из приговоренных по бытовым статьям (растрата, насилие
над несовершеннолетними, первая кража и т. д.) и выполняла в лагерях
обязанности внутрилагерной администрации: нарядчики, бригадиры, воспитатели,
заведующие пищевыми и вещевыми складами, внутрилагерные коменданты. К этой
категории причислялись также и обвиненные по 35-й статье Уголовного Кодекса
(см. текст статьи в приложении);
10) советских военных и чекистов, обвиненных не в политических
преступлениях, а за превышение власти, бытовое разложение и т. д. Из этой
категории формировалась лагерная охрана, военизированная охрана (ВОХР),
внутрилагерная следственная и контрразведывательная часть.
Общая направленность внутрилагерной политики в отношении заключенных
сводилась в этот период к созданию "декорума приличия" -- осознания
существования советской власти в действительности30. Заключенным
воспрещались антисоветские разговоры, однако политически-перевоспитательная
работа с ними не проводилась. В среде интеллигентской элиты, создавшейся во
всех крупных лагерях, в узких кругах проводились беседы, разговоры и
дискуссии политического характера, проходившие на высоком интеллектуальном
уровне. Контрразведывательная часть лагеря постоянно пыталась вербовать
доносчиков из среды этой интеллигенции. Но завербованные (главным образом,
путем шантажа и угроз) рано или поздно распознавались путем открытого
разговора о том, что такой-то сделался "стукачом", что приводило к быстрому
переводу расшифрованного в другой лагерь.
2. Период создания лагерей заключения, обеспечивающих новые крупные строительства (1928 -- 1934 гг.)
Период 1928 -- 1934 гг. характерен тем, что к лагерям, занимающимся
разработкой природных богатств страны, прибавляются многочисленные лагери
для обеспечения крупных государственных строек, осуществляющихся при помощи
эксплуатации физического и умственного труда заключенных. Так были созданы
системы и управления строительств Беломорского канала в Карелии, Свирьстроя
в Ленинградской области, Нивостроя на реке Ниве близ Кандалакши, Туломской
заполярной ГЭС около Мурманска, прокладки железнодорожной линии Котлас --
Ухта в Коми АССР, Байкало-Амурской железнодорожной магистрали (БАМ) и т. д.
К концу этого периода начинаются крупные строительства (также с
эксплуатацией труда заключенных) в центральных областях России, но на эти
строительства посылаются заключенные бытовых статей или политические
наиболее легких пунктов (например, 10-й пункт 56 статья Уголовного Кодекса,
т. е. агитация против советской власти).
Наиболее "опасный" для советского руководства элемент концентрируется в
этот период на Соловках, Ухто-Печоре и в Беломорско-Балтийском комбинате;
средний, с меньшими сроками наказания, -- на БАМлаге и в Сибири вообще и,
наконец, легкий -- на крупных стройках в центральных областях страны.
Состав заключенных в лагерях в этот период пополняется следующими
новыми политическими категориями:
1) раскулачиваемое крестьянство;
2) крупные специалисты и деятели науки, осужденные в результате
процесса "вредителей" Промпартии, сахарников, нефтяников, чисток Академии
наук и других научных учреждений. (Интересна одна деталь обвинений во
вредительстве этой категории: до 1933 года от подсудимых требовалось
признание во вредительской деятельности в пользу Франции, а с 1933 года -- в
пользу Германии);
3) представители национальных партий и создавшихся конспиративных
национальных организаций: русские, бывшие члены социалистических партий,
кондратьевцы, азербайджанцы-мусаватисты, украинцы из Спiлки Визволення
Украiны (СВУ), грузинские социал-демократы, еврейские сионисты и т. д.;
4) иностранные коммунисты, приехавшие в Советский Союз на
коминтерновскую работу и разочаровавшиеся в коммунистической советской
действительности;
5) советские коммунисты различных партийных уклонов: троцкисты,
бухаринцы и т. д.;
6) молодежь, обвиненная в подготовке террористических актов против
советских вождей и, в первую очередь, против Сталина. Эта очень крупная по
своему количественному составу категория включала в основном молодежь 16 --
20-летнего возраста;
7) большая количественно категория заключенных по закону от 7 августа
1932 года за расхищение государственной собственности;
8) пограничное население, обвинявшееся в политических преступлениях:
шпионаже, подготовке диверсий, переводе через границу и т. д.;
9) деятели искусства;
10) советские граждане, обвинявшиеся в связях с иностранцами.
Административное внутрилагерное построение сводилось в этот период к
следующему. Начальником лагеря был обыкновенно служащий войск ОГПУ -- НКВД
(в очень редких случаях -- военный или чекист, заключенный по бытовой
статье). Внешняя охрана лагеря осуществлялась ВОХРом, а в лагерях особо
важного значения -- военнослужащими войск НКВД. Проживала она всегда вне
лагеря и проводила его внешнюю охрану -- сопровождение заключенных на место
и с места работы и наблюдение за ними во время нее; внутри лагеря наблюдение
за заключенными осуществлялось комендантской частью, состоявшей из
коменданта и его помощников -- заключенных из "соцблизких".
К началу описываемого периода в большинстве лагерей издевательства и
избиение заключенных лагерным начальством, -- которое состояло обычно из
бывших чекистов, военных и заключенных большого стажа, завоевавших симпатии
вышестоящего начальства, -- достигли своего предела. Заключенных жестоко
избивали, ставили зимой раздетыми на пеньки в лесу или летом "на комара" и
т. д., причем все это было массовым явлением. Известен случай, когда
