как живое. Застывшая Лена по эту сторону окна казалась
подделкой.
- Фанта-стика, - прошептал я. - Сегодня утром там была Мисс
Ленинградская область.
- Закрой занавески, - произнесла наконец Лена. - Я не хочу
ничего знать.
А мне вдруг захотелось проглотить еще пилюлю.
- Знаешь что, Леночка, - сказал я, когда мы прошли на кухню
и яркий свет отрезал возможность того напряженного интима,
который мы пытались создавать на протяжении вечера, - этот
фантазин - очень интересная штука. Не думай, что я схожу с ума,
но мне кажется, что он исполняет любые желания. Ну, в пределах
разумного. На это же намекал и человек из фирмы, с которым я
общался. Прямо он, конечно, так не сказал, но... Каждый раз,
когда я съедаю таблетку, я получаю то, чего больше всего хочу. Я
мечтал о хорошем денежном заказе - мы его имеем. В другой раз он
подействовал как снотворное. А сегодня у всех нас начала
съезжать крыша - фантазин ее поправил...
- А отчего она поехала? - Лена посмотрела мне прямо в
глаза. - От твоего фантазина.
Да, это так, подумал я. Хотя почему так? Мы работали, и у
нас не клеилось. С тем же успехом могло не быть идей для рекламы
какого-нибудь автосервиса.
Лена прочла мои мысли по лицу.
- Это просто какой-то наркотик. А ты сел на него и ищешь
оправданий.
- Хорошо. Может, и так. Но попробуй сама. Если ты не
получишь того, о чем мечтаешь... - Я не знал, что будет тогда.
То есть знал, но в любом случае это было не в моей власти.
Вдруг Лена решительно протянула руку:
- Давай.
Я вытащил коробочку и вытряхнул из нее маленькие пакетики с
сиропом. Стрелка на полиэтилене указывала, где надорвать, чтобы
выдавить содержимое в ложку. Стоит ли говорить, подумал я, что
это лекарство еще и меняет произвольно упаковку?
Лена выдавила содержимое пакетика прямо на язык; я сделал
то же самое.
- Теперь, может, ты скажешь, что загадала?
- Нет. Пока что я хочу домой, как ты на это смотришь? Такое
желание сбудется?
- Не останешься?
- Нет. - Она вдруг погрустнела и заговорила нежно и как бы
извиняясь: - Правда, я сегодня очень устала. И чувствую себя
неважно. Отвези меня домой.
Мы снова стали влюбленными, только не пылкими, а
печальными. Грусть была светлой; такие чувства двигают рукой
поэта, когда он создает лучшие строки в своей жизни.
Вернулся я далеко за полночь и сразу заснул.
Этой ночью сон был куда приятнее вчерашнего. Мне снилась
Лена; мы занимались любовью, и это было нечто бесподобное. Мы и
вообще хорошие любовники, но, прошу прощения за каламбур, то,
что происходило во сне, нам и не снилось. Может, просто потому,
что это был сон.
Утром (я проснулся рано, но чувствовал себя прекрасно
отдохнувшим) первым делом я взглянул на рекламный щит. На меня
смотрела не Леночка, а Мисс Область, Виктория М-м-м... как ее
там...
В голове что-то щелкнуло и загудело. Виктория эм...
Я бросился к стеллажу и откопал школьный выпускной альбом.
Лихорадочно перекидывая толстые картонные страницы, всматривался
в полудетские лица одноклассников. Вот!
Господи, что же это было с моей головой? Вика Мартова. Моя
первая любовь, ныне Мисс Ленинградская область, заглядывающая в
мое окно с плаката фирмы Fanta-Farm. Это она, и совершенно
непонятно, почему я думал иначе. Да ведь она почти не
изменилась!
Так-так-так, погоди, заговорил я сам с собой. С твоей
головой может быть что угодно, но Леночку на этом плакате вчера
видел не ты один. Звони ей прямо сейчас!
Я набрал номер, и трубку на том конце сняли почти сразу.
- Леночка, прости, что я разбудил...
- Я уже не сплю, ничего. Что стряслось?
- Что ты видела вчера на рекламном щите у меня из окна?
- Не надо... - ее голос сразу потускнел.
- Но Леночка, это очень важно. Иначе я буду думать, что
спятил.
- Нет, ты не спятил. Ты это действительно видел.
- Что - это? Скажи же. Назови.
- Не надо, пожалуйста... - Совершенно непреодолимая стена,
не каменная, но еще более неприступная.
- Ладно. Прости. - Я жалел, что так вцепился в нее.
- Знаешь, что... Откажись от этого заказа...
- Что? От Фанта-Фарма? Почему?
Она не отвечала.
- Лена! Почему отказаться? Что случилось? Приехать к тебе?
Она молчала. Я уже догадывался, в чем дело. Не точно,
несколько вариантов кружились в голове, и что-то говорило мне,
что один из них - верный. А возможно и несколько. И вдруг черт
дернул меня попробовать наудачу:
- Я знаю, что тебе снилось. Разве ты не получила то, чего
хотела? Даже сделав все, чтобы не получить? - И добавил после
паузы: - Ну и как тебе фантазин?
Линия разъединилась. Жаль, что я не видел в этот момент
Леночкиного лица, - представляю, какая гамма выражений пробежала
по нему.
Но в одном она права. С этим фантазином надо завязывать. И
с лекарством, и с фирмой. Ощущение от этой мысли было такое,
будто я пришел к ней логическим путем. Но сначала все-таки
поговорить с Виталием Юрьевичем.
Как ни странно, телефона фирмы Fanta-Farm у меня не было.
Кроме номера в Хельсинки, написанного на коробочке. Я заказал
срочный междугородний разговор и попросил соединить со
справочной в Выборге. Минут через пятнадцать я уже говорил с
ними, но о существовании представительства Фанта-Фарма им не
было известно.
- Минуточку, девушка! - Я порылся в записной книжке и
продиктовал адрес, по которому нашел менеджера рекламного
отдела. После минутного ожидания мне строго сообщили:
- На этой улице нет дома с таким номером.
Вот так. Я повесил трубку. Никаких проблем в связи с
отсутствием их возможного источника. Интересно, что скажет на
это Леночка? И над чем сегодня будут работать парни, Дима и
Миша?
Но коробочка фантазина лежала в кармане как ни в чем не
бывало. В ней опять были капсулы; я раздавил одну, и оттуда
высыпался порошок. Может, ни вчерашнего, ни позавчерашнего дня
вообще не было? Я оглядел коробочку со всех сторон - как я и
подозревал, ни намека на надпись о необходимости параллельного
лечения. Только - "Беречь от детей!" Я подумал, что следует
добавить: "А также от подростков, стариков и людей в расцвете
лет". Зачем я вообще купил эту отраву?
Реклама! Рекламный щит и Вика Мартова, протягивающая мне
яд, чтобы отомстить за какой-то забытый грех молодости.
Я бросил взгляд в окно - и все окончательно спуталось в
голове. На щите была реклама какого-то автосервиса, а на меня,
держа маленькую, будто игрушечную, машинку на ладони, смотрела
Леночка.
Как живая.
Степан Королев
САЛИМ
Салим Цзайлиев родился в 2740 году в городе Урумчи
Уйгурской провинции королевства Тибет. Отец его был наполовину
монголом, наполовину сибиряком, мать - сибироузбечкой. Жизнь
Салима совпала с золотым веком и распадом Сибирской империи, к
процветанию и развалу которой он успел приложить руку. Воин и
ученый, он был идеальным сибиряком, смуглый, крепкий, среднего
роста, с раскосыми глазами - образцовый подданный своего
императора. И судьба его складывалась так, как писалось в книгах
для молодежи, но, как водится, редко бывало на самом деле.
После первой школы, где дети учились с пяти до десяти лет,
мальчика устроили в государственный буддийский монастырь,
который в семнадцать лет он благополучно закончил. В те годы
мусульманство еще не было единственной разрешенной религией
империи, но уже становилось ясно, что знание основ иного
вероисповедания совершенно не пригодится в жизни молодому
человеку. Всевозможные секты искоренили полностью за двести лет
до рождения Салима, немного буддистов оставалось в Индии, Тибете
и Китае, а христиан - в Руссии. Спустя одиннадцать лет после
того, как Салим покинул монастырь, последний был полностью
переформирован и стал Государственным Урумчинским университетом
имени Императора Халоева (правил Сибирской Империей в 2698-2713
гг.).
Год после окончания обучения юноша проработал на Третьей
Фабрике электронных приборов. Он жил в фабричной казарме, и о
смерти матери тем летом узнал лишь некоторое время спустя.
Получив двухдневный отпуск, Салим не застал отца дома: началась
война с Японией, и отца как неженатого сорокалетнего мужчину
призвали в армию в первую очередь. Через два года он погибнет в
морском сражении у островов Сакисима.
Этот конфликт был развязан Кхмерией - маленьким
индокитайским государством, оставшимся независимым благодаря
случайному стечению обстоятельств. В годы Большой Индокитайской
Войны (2385-2388 гг.) Вторая Европа оказывала подавляющее
влияние на мировые события. Европа тогда вела боевые действия с
Сибирской Империей в Прикаспии и Аравии, и требовала, чтобы
всеми государствами соблюдались всевозможные договоры и правила
ведения мировых войн. Все цивилизованные силы по эту сторону
Туманного Занавеса воспротивились тотальной оккупации и
присоединению к Империи азиатских стран, и в угоду лицемерным
политикам были оставлены три маленьких государства - Кхмерия,
Дравидия и Цейлон. Во времена Салима Кхмерию уже лет сто как
считали в Ново-Сибирске одним из королевств Империи.
Индонезийская федерация была вечным противником Сибирской
Империи. За ее спиной стоял Австралийский Союз, единственная
реальная сила, способная противостоять сибирякам. Только
многовековые традиции мешали окончательно объединиться этим
юго-восточным федерациям. Состоявшая с ними в военном союзе
Япония получила добро на открытие локальной войны за Курильские
острова. На протяжении без малого тысячи лет эти жалкие клочки
суши то уходили от японцев, то возвращались. Давно уже умалилось
их стратегическое значение, но остались принципы,
государственная политика, наконец просто повод задевать
ненавистного соседа. Потому, наверно, никто не стер эти острова
с лица земли до сих пор.
В 2758 году Салим Цзайлиев был призван в имперскую армию.
Он имел неплохое образование, немного поработал с электроникой,
поэтому его определили в Самодию на базу космического слежения.
Именно в этот год молодой человек многому научился и имел
возможность сколько угодно наблюдать Туманный Занавес.
Впоследствии он сделал на этом научную карьеру, даже не раскрыв
сути явления.
Ладный и ловкий, обученный восточным единоборствам, Салим
даже в самодийской глуши был замечен тренерами армейских
спортивных организаций. Он неоднократно защищал спортивную честь
базы на внутриармейских соревнованиях, а затем был переведен в
Спортивный легион в Тунгустане. Приписана часть была к
Томску-на-Оби, однако большую часть времени спортсмены проводили
в Ново-Сибирске. Так Салим впервые попал в столицу Сибирской
Империи, самый большой, величественный, красивый и безобразный
город мира. Так когда-то называли американский Нью-Йорк, теперь
этот титул почти принадлежит Денверу.
Как выглядят американские великие города, в то время никто
не знал, какими они были раньше - никто не помнил. Скрыв за
Туманным Занавесом оба американских континента, их население
отрезало себя от остального мира, где, вследствие дисбаланса
сил, мгновенно расцвела Сибирская империя. Незадолго до
описываемых событий был найден способ кое-что видеть сквозь
Занавес; Салим сам наблюдал за поверхностью Североамериканского
континента в небольшие "форточки" - прорехи в Занавесе,
появляющиеся на несколько минут и различимые только специальной
