- Несообщение о происшествии? А что везешь? - Глаза шофера
забегали. - Делай, что тебе говорят. Рядом с этим никому ты не
нужен.
- Твоя взяла, ваше благородие.
- Ой ли?
- Мамой клянусь.
Грузовик тронулся. Ефрейтор презрительно посмотрел ему
вслед и сплюнул.
- Через час доберется. - Он вылез из машины, сел на обочину
и закурил.
К капитану подошел старичок из автобуса.
- Товарищ капитан, объясните все-таки, что случилось? Его
ведь не сбили?
- Я не следователь. Сейчас приедет милиция и разберется.
- Я бы сказал, что разбираться здесь - дело военных.
Капитан посмотрел старичку в глаза.
- Товарищ капитан! - раздался голос ефрейтора. -
Поглядите-ка!
Офицер был рад отвязаться от дедка, но тот засеменил
следом. Ефрейтор стоял под ближайшими к дороге деревьями. Он
принялся объяснять:
- Сижу, покуриваю, вдруг гляжу - какая-то странная черная
куча. Присмотрелся, подошел - так это та самая собака. И тоже
дохлая. Зацепил, наверно, автобус и ее.
Офицер уже догадывался, какую картину он увидит, но все
оказалось еще нереальнее. Собака походила на старые
тренировочные штаны, которые использовали как половую тряпку и
отшвырнули в угол. Не нужно было прикасаться, чтобы понять, что
у нее тоже нет ни одной целой кости. Капитан все же потрогал ее
в том месте, где должны были быть ребра. Собака уже остыла, но
оставалась мягкой, как студень.
- Пойдем, - сказал он своему подчиненному. - Присматривай,
чтобы гражданские сюда не лезли.
- И все-таки, товарищ капитан, что это значит? - подал
голос дедок.
- Это значит, - капитан остановился и повернулся к нему.
Надо было припугнуть этого назойливого старика. - Это значит,
что происходят серьезные вещи. И я, как единственный
представитель власти, объявляю здесь чрезвычайное положение, а
это уже значит, что всякое невыполнение моих приказов будет
караться заключением под стражу. Ефрейтор! Проследи за этим
особенно.
- Так точно, товарищ капитан.
Дедок попятился и проковылял к своим. Тем уже наскучило
происшествие. Сумчатые тетки втянули городскую по виду женщину в
обсуждение каких-то проблем, похоже, мало связанных с
сегодняшним трупом. Дети, мальчик и девочка почти одного
возраста, перекидывались летающей тарелочкой. Водитель автобуса
осматривал свою машину.
- Ничего нет. Ни единого пятнышка, ни вмятинки. Я ничего не
протирал. Вон, пыль на месте.
- Я вижу. Присмотри лучше, чтобы к трупу никто не подходил.
*
Недавно заступивший на дежурство лейтенант автоинспекции
устроился в комнатенке отдыха вздремнуть, наказав напарнику
сержанту будить только если произойдет что-то из ряда вон
выходящее. Сержант слегка боролся со сном в "стакане" -
застекленной будке высоко над дорогой. Движение было скудным и,
благодаря предупреждающим знакам, совершенно безупречным.
Потрепанный грузовичок, фыркая, сбросил скорость. Рефлекс,
подумалось сержанту. Эта телега и в свободном полете не превысит
скорость. Но он, вроде, собрался остановиться. Нет, проехал. И
все-таки остановился. Дал задний ход и заглох в десяти метрах от
стеклянной будки.
Сержант рассматривал допотопного уродца. Водитель вылез из
кабины. И человек, и машина были такими, что еще встречаются в
полузаброшенных деревнях. Наверняка мужичок пробавляется чем-то
левым. Например, эти бревнышки в кузове... Сержанту было
наплевать на все это, но что заставило мужичка искать разговора
с ним? Он нехотя спустился из "стакана".
- Начальник, - помялся мужичок, - там авария. Человека
сбили. На сто девяносто третьем километре. И еще километров пять
по дороге к воинской части.
- Кто сбил?
- Не знаю, мимо проезжал. Автобус стоит, народ высыпал.
Газик армейский. Летчик командует. Велел вам сообщить.
- Ранен кто?
- Может, ранен, может насмерть - не видел. Лежит на
обочине. Я не разглядывал, начальник. Летчик сказал
поторопиться. Но врачей вызывать не просил, так что, думаю,
жмурик.
- Подожди здесь.
- Начальник! Тороплюсь очень! И так крюка дал. Ни в жисть
бы в ваши края не сунулся. Войди в положение, начальник!
Сержант попытался поймать взгляд бегающих глазок.
- Ладно, гуляй. Но номер я запомнил. Если пошутил, лучше
сейчас извинись.
- Какие шутки, начальник. Поторопитесь. Уж больно этот
военный нервничает.
Грузовичок с трудом завелся, развернулся и затарахтел
обратно. Сержант прошел в заднюю комнатенку и разбудил
напарника. Тот вскочил.
- Ну что еще случилось?
- Происшествие, шеф. Похоже, сбили человека.
- Кто сбил? Где?
- На дороге к воинской части. Мужик проезжал мимо, сообщил.
- Где он?
- Отпустил я его. Толку с него никакого. Деревенщина в
старой колымаге. Сам ничего не видел. Какой-то летчик погнал его
сюда. На всякий случай я номер записал.
- Тьфу, черт! Ладно, придется смотаться. Будешь за
старшего. Да, вызови туда врача, мало ли что. В любом случае,
хотя бы констатирует смерть.
- Слушаюсь, шеф.
Лейтенант сел в патрульную машину и поехал, не включая
мигалки. Шоссе было пустынным.
*
Патрульная машина остановилась в нескольких метрах от
трупа. Милиционер козырнул военному и подошел к телу. Водитель
автобуса порывался начать свои объяснения, но лейтенант жестом
остановил его.
- Сначала осмотрим место происшествия, потом соберу
показания.
Пассажиры автобуса снова начали проявлять любопытство.
- Никто ничего не трогал. Я проследил, - заметил летчик.
Лейтенант кивнул, склонился над трупом и свистнул. Затем
попробовал повернуть его голову, но тут же отдернул руки, будто
коснулся огромного паука. Он обвел взглядом всю публику.
- Нет, - произнес он бесцветным голосом, - сначала,
все-таки, показания.
Были опрошены все, кроме детей. Все сходилось, и картина
получалась предельно простой. Но совершенно невероятной. Человек
расшибся в лепешку, но ни на нем, ни на автобусе не было никаких
внешних повреждений. То же самое с собакой. Хозяин и собака
погибли одновременно и одинаково. Мистика какая-то.
Оба офицера отошли в сторонку.
- Честно говоря, я ничего не понимаю.
- Я тоже, - серьезно ответил летчик.
- С другой стороны, это вообще не мое дело. Автобус его не
сбивал, это очевидно. Как и собаку.
- Я это видел собственными глазами.
- У вас в части случайно не проводятся какие-нибудь
эксперименты?
Военный покачал головой:
- Исключено. Нас сокращают и расформировывают.
Милиционер пожал плечами:
- Ладно, посмотрим, что скажет медицина. "Скорая" должна бы
уже подъехать.
Машина "скорой помощи" появилась минут через двадцать. Врач
попросил милиционера и военных отодвинуть толпу подальше и
осмотрел труп.
- Ничего не могу сказать, а еще меньше - понять, -
обратился он к лейтенанту. - Его можно забрать?
- Нет, лучше не надо. Я сейчас вызову специальную бригаду.
Вероятно, будет расследование. А что хоть с ним случилось? На
что похоже?
- Похоже... похоже, что его выпотрошили, сделали фарш и
набили обратно. На ощупь все внутри совершенно однородной
консистенции. Это и есть причина смерти, - доктор цинично
осклабился. - А что явилось причиной этих изменений, без
вскрытия сказать не могу. Думаю, понадобятся серьезные
исследования.
Лейтенант поблагодарил врача и пошел к своей машине.
Связался с постом.
- Сержант?
- Да, шеф.
- Не называй меня шефом хотя бы в эфире. И слушай
внимательно. Вызывай сюда парней из госбезопасности. С хорошей
лабораторией. С лучшими учеными страны.
- Что с вами, товарищ лейтенант?
- Ты мне не поверишь.
- Тогда мне никто не поверит подавно.
- Пусть спросят военных. Думаю, те быстренько прискачут.
Очень похоже на то, что нагадили здесь именно они. Больше
некому. Действуй, сержант.
- Слушаюсь, шеф, - с сомнением ответил тот.
Лейтенант вылез из машины. Мимо проезжала иномарка. Парень
сбросил скорость до минимума, огибая препятствия, девушка рядом
с ним прильнула к стеклу. Они оживленно переговаривались.
Милиционер сделал знак рукой, чтобы парень поторопился. Не
хватало тут еще зевак.
Возле автобуса что-то происходило. Дети осаждали водителя,
тот сердился, а мать выговаривала детям. Прочие тоже говорили
одновременно. Милиционер приблизился.
- Что еще случилось?
Все повернулись к нему. Шофер ответил:
- Забросили свою игрушку на крышу автобуса. Там ей теперь и
оставаться.
Дети были готовы заплакать.
- Сними, - попросил лейтенант. - Трудно, что ли?
- А что, просто? Это не сарай. Сниму, а они тут же опять
забросят.
- Не забросят. Скоро поедете.
Водитель даже как-то оживился, почти побежал к кабине и
ловко вскарабкался на крышу. Остальные набросились на
милиционера с вопросами, разобрался ли он, что случилось, и чем
кончилось расследование. Ответы были неопределенными. Да еще
дети под ногами гнусили.
- Он не отдает тарелку. Скажите ему, чтобы отдал.
- Кто не отдает? Какую тарелку? - Он огляделся и не нашел
шофера. - Где он?
- На автобусе, - в один голос ответили дети.
- Эй! - неуверенно крикнул лейтенант, подходя; затем
громче: - Эй! Слезай! Что там случилось?
Никто не отвечал.
- Он точно там? - рядом стоял военный.
- Там! Он не слезал. И тарелку не отдает, - подтвердили
дети.
- Как бы туда подняться? - милиционер обошел автобус.
- Вот здесь, - показал летчик.
Лейтенант неуклюже вскарабкался на автобус. Шофер лежал на
крыше, как куча тряпья, еще более искаженный, чем труп внизу.
Тот упал, вытянувшись, а этот как бы осел. Он был такой же
желеобразный и быстро остывал. Уж очень быстро. Прошло ведь
всего несколько минут, а день не такой уж холодный.
Летающая тарелка торчала из-под кучеподобного мертвеца.
Лейтенант вытащил ее и бросил вниз. Ноги стали плохо слушаться,
и он пополз на четвереньках к краю. Какая-то закономерность была
в этих ужасных событиях, что-то знакомое. Deja vu.
- Подстрахуй, - попросил он капитана.
- Что там? - летчик уже догадывался.
- Спущусь и поговорим.
Милиционер стал слезать задом. Капитан направлял:
- Ниже... еще... левее... - но опора никак не находилась.
Тогда он просто подошел ближе и рукой поставил трясущуюся ногу в
нужное место. Но нога таки соскользнула с никелированной опоры,
и милиционер грохнулся прямо на летчика.
- Ч-черт! - выругался он, холодея. Одна рука была в крови.
Нет, не в крови. В каком-то серовато-красном киселе. А сам он
сидел на чем-то мягком. На военной форме. На трупе военного. В
одно мгновение превратившегося - как там сказал доктор? - в тот
самый фарш. А кожа цела. Лопнула, когда он плюхнулся сверху.
Хорошо, что все толкутся с другой стороны автобуса. Зрелище
жуткое.
Он поднялся на ноги и его чуть не вырвало. Кисельные
внутренности брызнули из нескольких разрывов, немного из носа,
рта, глаз и ушей. Он прошел несколько метров, держась за
автобус.
Стоя так, чтобы остальные его не заметили, лейтенант стал
делать отчаянные знаки доктору, болтающему со своим шофером у
бело-красного микроавтобуса. Врач направился к нему.
- Что это? - Он посмотрел на милиционера, перепачканного
пылью и этим чертовым киселем. - Кровь?
- Наверно. Поставьте ему диагноз, доктор. А тому, что на
