легким. Очередной переброс произошел, и они снова должны были действовать!
Краем глаза центурион заметил шевеление. Его люди приходили в себя,
отряхиваясь от песка и пепла, стягивались в группу за его спиной. Он
медленно поднял руку, и в этот момент земля далеко впереди вздулась
лиловым холмом и лопнула. Словно огромный кулак ударил и разорвал ее
снизу. В небо поползло нечто бесформенное и огромное, обжигающее глаза и
кожу. Грохот усилился, заставив людей поневоле попятиться.
Дракон! Они видели рождение Дракона! Прикрыв лицо ладонью, центурион
улыбался. Эреб выпускал против людей самого страшного противника. А,
значит, не зря погибли Фаст и Клодий! Они все-таки заставили пробудиться
правителей черного царства. На них посылали самого Тифона! Подземного
дракона, гидру дьявольских катакомб.
Меч его взлетел вверх.
- Вперед!..
Подхваченный ветром, крик канул в небытие. Его не услышали, но его
поняли. Сомкнув потускневшие щиты, маленькая когорта двинулась к дракону.
Впереди простиралась пустыня. Ее нужно было преодолеть.
А огромная безобразная голова жутковатым сгустком, напоминающим
гигантский мозг, вздымалась выше и выше, тесня ожившие тучи. Длинная
темная шея выползала из недр, шлейфом ссыпая с себя тлен подземных
хранилищ. Дракон разрастался, меняя обличья. Единственный огромный глаз
его огненно раскалялся, изливая на людей ненависть Эреба.
На какой-то миг центуриону захотелось съежиться, замереть на месте.
Он ощутил себя мошкой, брошенной в жерло вулкана, жалким птенцом,
вывалившимся из гнезда. Но это быстро прошло. Он вовремя вспомнил, что за
их спинами стояла другая более значимая и величественная сила. Меч снова
описал воинственную дугу, центурион яростно зарычал.
От жаркого взгляда рептилии у легионеров вскипала на руках и лице
кожа, кровь брызгала ручейками и тут же высыхала, превращаясь в
болезненные струпья. Чувствуя, что погибают, они перешли с шага на
спотыкающийся бег. Дракон избегал схватки, убивая на расстоянии. Они
разгадали его хитрость и потому спешили изо всех сил. Успеть! Добраться,
сохранив силы до последнего решающего сражения!..
В розовом тумане собственного отказывающего зрения они налетели на
опутанные проволокой колья и, кашляя, принялись прорубать проход.
Центурион ничего не слышал кроме собственного хриплого рыка. Размышлять о
чем-либо он был уже не в состоянии. Мысли ушли, обожженные взглядом
дракона. Он помнил только то, что надо идти - идти, не замедляя шага! Боги
по-прежнему вели его, а значит, вели и остатки его центурии.
Миновав проволочные заграждения, какое-то время они бежали по голой
безжизненной земле. Центурион не отрывал слезящихся глаз от чудовищного
тела дракона. Ему показалось, что источаемый Тифоном жар слабеет. Дракон
оседал, втягивая свою длинную шею. Приближение людей несомненно страшило
его...
И снова путь перегородила колючая паутина!.. С силой крутанув мечом,
центурион продрался через нее и рассмотрел ступени. Еще немного, и он
полетел бы вниз. Под ногами распахнулся котлован - и там на дне... Ему
почудилось, что из дыма навстречу ему шагнули люди.
Этого не могло быть! Он провел пальцами по слезящимся глазам и
внимательно всмотрелся. Нет, это были все-таки не люди. Двуногие и
двурукие твари лишь отдаленно походили на людей. Круглые, с детскую ладонь
глаза цепко разглядывали центуриона, растущие прямо из голов безобразные
хоботки чуть покачивались. А в следующую секунду из рук их плеснули
короткие вспышки, и центурион пошатнулся. Что-то остро лопнуло в груди,
вытолкнув из горла влажную, теплую соль. Рядом рухнул навзничь Солоний,
еще один воин покатился вниз по ступеням. Центурион хотел было крикнуть,
но едва не потерял сознание. Кровь горячим ручейком стекала по подбородку
на грудь, капала на колени. Молча, не то падая, не то ныряя, он бросился
вперед, навстречу трепещущим вспышкам. Больше всего он опасался сейчас
запнуться и упасть, не успев добежать до этих человекоподобных тварей. И
одновременно он ощущал гордость. Они все-таки сумели одолеть пылающую
пустыню, и он не сомневался, что в эту минуту отряд вступает в царство
Эреба. Огромный, величественный дракон не сумел остановить центурию, не
сумеют и эти - с хоботками!..
Тварей было всего две, и два удара понадобилось ему, чтобы расчистить
дорогу. Еще одна тварь выглянула из-за тяжелой металлической двери.
Скрежетнули невидимые механизмы, железные створки стали медленно
смыкаться. Кто-то из воинов сунул в узкую щель обломок меча. Совсем рядом
центурион рассмотрел чьи-то вздувшиеся от напряжения мускулы. Используя
оружие вместо рычагов, десятки дрожащих от усилия рук боролись с дверью,
отвоевывая у ревущих механизмов сантиметр за сантиметром. Уступая
канатному переплетению мышц и сухожилий, дверь наконец-то поддалась. Щель
превратилась в широкий проем, гул работающих механизмов захлебнулся и
смолк.
Центурион ощутил, как дохнуло в лицо из подземелья влажной прохладой,
а в следующий миг он уже мчался по тусклым коридорам прямиком в
неизвестность. Задыхаясь и сплевывая на бегу душащую кровь, он старался не
сбавлять темпа. За ним стлался топот сандалий и звон оружия. Он не просто
бежал, - он вел легионеров в атаку.
Поворот - и длинное, глухое пространство, заполненное ящиками и
скамьями... Слепящие вспышки частой россыпью ударили по глазам. Тварей
здесь оказалось много. Взвивались хоботки, чужой крик бил по ушам, и
всякий раз центурион чувствовал на острие меча живое, содрогающееся.
Еще один оптион на его глазах осел на каменный пол. Метнувшуюся от
убитого тень военачальник с грудным надсадным хрипом пришпилил к стене,
рукой рванул за отвратительный хобот. Зеленоватая маска сползла, как
сползает с поджаренной на огне змеи кожа, и центурион в недоумении замер.
На него глядело обычное человеческое лицо, и, извиваясь, как червь,
раненный человек пытался вырвать из живота пронзившее его оружие. Липкие
от крови пальцы безуспешно скользили по рукам центуриона. Кажется, он тоже
попытался воспользоваться смертью, поражающей на расстоянии. Вспышка
ударила в грудь, и медный панцирь принял на себя удар, но ничуть не
смягчил. Снарядом от невидимой катапульты смерть пронзила доспехи и вошла
в плоть военачальника, остановившись где-то возле самого сердца. Но он не
упал и не умер. Меч взвился вверх и трижды обрушился на шею оборотня в
человеческом облике. Центурион больше не верил образам. Все было здесь
ложью - от начала и до конца. И человеческие лица, и хоботки, и черная,
внушающая отвращение кровь. Вопреки всему он обязан был завершить начатое.
Прежде чем умрет. И он знал, что времени ему отпущено крайне мало.
Ворвавшись в очередной зал, легионеры сходу заработали мечами. Топот
сандалий, предсмертные вопли и треск вспышек смешались в нечто жуткое и
неописуемое. Грудь центуриона онемела, воздуха не хватало, и он помогал ей
резкими движениями рук. Пинком распахнув очередную дверь, полуслепой от
заливающих глаза пота и крови, он шагнул к зыбким расплывчатым фигурам
чудовищ. Они хотели, должно быть, раствориться, уйти от него, но было
поздно - он уже пришел и стоял рядом. Центурия добралась до места
назначения, и отныне ему не надо было уже экономить силы. Все без остатка
он оставит здесь...
Рывком центурион перевернул стоявший на пути массивный стол и зверем
обрушился на двуногих оборотней. Он действовал мечом и кинжалом, радуясь,
что еще в состоянии сражаться. Визжащие тени бросались на него со всех
сторон и падали замертво. Их вспышки заметно слабели, жалящий яд терял
свою силу. Теперь они кусали тело не больнее оводов и слепней.
Глотая собственную кровь, центурион успевал булькающе смеяться. Они
подобрались к сердцу Эреба, тараном вошли в его грудь. Ему было чему
порадоваться!.. Обретя зрение богов, он вдруг увидел себя - окровавленного
и страшного, дерущегося в гуще лжелюдей. Следом за ним, сомкнув щиты и
ощетинившись копьями, шли легионеры. Бессильные хлопки и вспышки меркли
вблизи сияющих доспехов, мечи прорубали широкую и чистую колею...
Пронзительно вереща, один из оборотней поднял перед собой
металлическое незнакомое орудие. На какой-то миг центурион встретился с
ним взглядом. Два серых пятна вместо глаз излучали страх и ярость
одновременно. Но и этим чувствам центурион тоже не поверил.
Частые безболезненные вспышки. Крошево панциря на груди и оводы,
оводы, оводы... Распахнув глаза и прислушиваясь к голосу, зазвучавшему в
нем торжественной медью, военачальник выпрямился, расправил плечи и спину.
С внезапным блаженством он вдруг ощутил, как тело его приподымает могучая
внеземная сила, как в уставшие члены вливается поток живительной энергии,
как последним взмахом меча завершается последнее его сражение.
Елозя руками и изгибаясь изувеченным телом, центурион медленно
замирал у ног оборотней. Он не мог видеть, что никто за ним уже не идет,
как не мог видеть и липких от крови ступеней, коридоров, заваленных телами
врагов и легионеров. И уж тем более не видел он и не чувствовал, как трое
человекообразных, приседая в двух шагах от поверженного, били и били
вспышками в холодеющую и уже не ощущающую боли спину.
Андрей ЩУПОВ
ОЧЕРЕДЬ
Старенький, с брезентовым верхом "газик" вползает в район новостроек,
и следователя начинает мотать из стороны в сторону. Ударяясь спиной о
жесткую обивку сидения, он смотрит, как дома, прохожие, падая и
раскачиваясь, проплывают мимо замызганных окон. Ощущение такое, словно он
движется на вертлявой лодчонке по чавкающему, бескрайнему болоту. Под
пасмурным тяжелым небом - зябко и неуютно. На очередном подъеме машина
завывает и, буксуя в грязи, сбрасывает скорость до черепашьей. Следователя
бросает вперед, и он неслышно ругается. Еще не хватало застрять здесь!..
- Кажется, приехали, - шофер вертит головой и уверено закручивает
руль. Дважды ухнув, "газик" с натугой минует канаву и, взревев тракторным
басом, выскребается на сухое место. Медленно они объезжают огромную,
обложившую крыльцо магазинчика толпу и останавливаются.
Рывком распахнув дверцу, следователь выбирается наружу. Из толпы
навстречу приехавшим тут же выныривает полный молодой старшина и сходу
принимается докладывать - путано, бестолково... Едва слушая его,
следователь торопливо шагает к магазинчику.
Хорошенькое дельце! Оказывается, оперативная группа до сих пор не
прибыла, завязнув где-то по дороге, и кроме него да этого задастого
участкового никого больше нет. Вернее, имеется один убитый да еще один
раненый, плюс десятка два свидетелей. Преступников естественно след
простыл.
Скользнув взглядом по встревоженным лицам, следователь недоуменно
сдвигает брови: откуда столько людей? Или сбежались на выстрелы?..
Его трогают за плечо, и, оборачиваясь, он почти сталкивается грудь в
грудь с бесформенным тяжеловесным созданием, в котором с трудом
угадывается женщина. Квадратное пальто, резиновые сапоги, берет и
абсолютно незапоминающееся лицо.
- Сказали бы людям, будут товар отпускать или нет?
Слово "людям" женщина произносит с ударением на последнем слоге.
Следователь глядит на нее диким взглядом. Какой, к черту, товар? Здесь же
убитый!.. В голове проворачивается тяжелый маховик, - он тщетно пытается
осмыслить вопрос дамы в квадратном пальто. Ее вопрос тоже квадратен, -
каким боком не поверни - кругом углы. И ведь не скажешь, что молодая. Это
