огнедышащего кратера.
- Оставь его, парень, - проворчал Этиен. - Не видишь разве, что он
хуже, чем влюбился.
Я поближе придвинулся к грузному боцману - так было спокойнее: в
джунглях вокруг слышались какие-то шорохи и чье-то рычание.
- Что ты обо всем этом думаешь? - тихо спросил я.
- Я-то? Да я и вовсе бросил думать с тех пор, как на квартердеке
шкипер обдурил нас и заставил плыть с ним дальше. И мы плыли, как дураки,
зная, что, если корабль перевалится через край света, мы полетим вместе с
пеной к нижним звездам... Что ж, я всего лишь бедный моряк. - Как мне
вернуться домой, если я не пойду за шкипером?
- Даже к звездам?
- Что ж! Это дело, пожалуй, не такое рисковое, как ходить кругом
света. Старичок-то уверял, что его корабль безопасный и что между солнцами
не бывает штормов.
- А ты веришь ему на слово?
- А как же! Я старый бродяга и разбираюсь в людях неплохо. Сразу
видно: старик - человек слишком робкий и простосердечный, чтобы врать. Я
не боюсь жителей рая, и шкипер тоже. Впрочем, чего-то он все-таки
боится... - Этиен скривился и поскреб свой заросший подбородок. - Нет, не
того, что они нагрянут сюда с огнем и мечом, а все-таки какая-то тревога
грызет его.
Вдруг почва под нами заколебалась. Это вулкан Улас прочищал глотку.
- Похоже, что мы можем навлечь на себя гнев господень.
Но Этиен продолжал свое:
- Что-то другое у шкипера на уме. Особенно набожным он никогда не
был, - он почесался, зевнул и поднялся. - Хорошо, что я не шкипер. Пусть
ломает голову, как поступать дальше. А нам с тобой поспать самое время.
Но спал я плохо.
Я надеялся, что Ровик хорошо отдохнул. Но наутро он выглядел хуже
некуда. Я стал раздумывать, почему бы это. Может быть, он опасался, что
хисагази нападут на нас? Но зачем тогда мы отправились с ними? А между тем
склон горы становился все круче, тащить повозку стало так тяжело, что
страхи мои куда-то делись, - мне было теперь не до них.
Но когда на исходе дня мы увидели наконец корабль, я забыл об
усталости. Наши матросы дружно ругнулись и застыли, опершись на пики.
Хисагази, которые никогда не отличались болтливостью, молча пали ниц перед
этим видением. Лишь Гюзан стоял прямо и неподвижно, не сводя глаз с чуда.
И лицо его - я хорошо это видел - выражало вожделение.
Места тут были дикие. Мы уже миновали верхнюю границу лесов, и теперь
джунгли расстилались под нами - зеленое море посреди серебряных вод
океана. Кругом были черные камни, наши ноги попирали вулканический пепел и
туф. Крутые склоны с глубочайшими трещинами вздымались все выше, к снегам
и дымному пламени. До вершины вулкана оставалось не меньше мили. Над всем
этим простиралось бледное, холодное небо. А перед нами высился корабль. И
был он - сама красота.
Я все помню. По длине, или, вернее, по высоте, ибо он опирался на
хвост, корабль равнялся нашей каравелле, формой походил на наконечник
копья; он сверкал белизной, словно только что побеленная стена, и цвет
этот был так же девственно чист, как и четыре десятка лет назад. Вот и
все. Но слова бедны, государи мои. Разве можно ими описать плавные изгибы,
стремящиеся вверх, блеск полированного металла, создание величественное и
прекрасное, нетерпеливо ожидающее взлета? Как воскресить перед вами
великолепие корабля, рассекавшего некогда звездные просторы?!
Мы долго стояли неподвижно. Слезы застилали мне глаза, я смахивал их,
досадуя, что матросы могут заметить мое волнение. Но тут я увидел, как
слеза скатилась на рыжую бороду капитана. Однако голос его был ровен,
когда он сказал:
- Пошли, надо разбить лагерь.
Хисагазийские воины не решились подойти ближе чем на несколько сот
шагов к могущественному идолу, каким был для них корабль. Да и наши
матросы предпочитали сохранять ту же дистанцию. Но после наступления
темноты, когда в лагере воцарилась тишина. Вал Найра повел меня. Ровика,
Фрода и Гюзана к своему судну.
Как только мы приблизились, в корпусе корабля бесшумно растворилась
двойная боковая дверь и на землю опустился металлический трап. Обшивка
корабля отражала сияние Тамбура и отблески багровых облаков дыма,
подсвеченных жерлом вулкана. Все наводило на меня страх. А когда корабль
вдруг раскрылся перед нами, словно по велению невидимого хранителя, я
вскрикнул и ринулся прочь. Вулканический пепел хрустел под ногами. Я
задыхался от паров серы, насыщавших воздух. Однако, добежав до лагеря, я
справился с собой и оглянулся. Черный камень кругом поглощал свет, и я
увидел один лишь корабль во всем его величии. И я вернулся.
Внутренность корабля освещалась холодными на ощупь панелями,
излучавшими свет. Вал Найра объяснил, что главный двигатель, сообщавший
кораблю движение и неустанно работавший, подобно сказочному троллю,
остался невредим. Чтобы пустить его в ход, достаточно передвинуть рычаг.
Насколько я смог понять объяснения Вал Найра, суть дела вроде бы
заключалась в том, что металл, входящий в состав обычной соли, превращался
в свет... До конца я всего этого не постиг. Ртуть нужна была для одной из
частей механизма управления, которая передавала энергию двигателя
какому-то еще устройству. А уж это устройство поднимало корабль в небеса.
Мы осмотрели поврежденный резервуар. Как, верно, страшен был удар,
искореживший, погнувший такой крепкий сплав! И все же невидимые силы
уберегли Вал Найра, да и корабль почти не пострадал. Вал Найра показал
несколько инструментов, которые искрились, жужжали и гудели в его руках, и
объяснил, как можно устранить поломку. Сразу видно было, что он сумеет
справиться с починкой, а тогда останется только влить галлон ртути, и
корабль оживет.
Той ночью мы увидели и многое другое. Но я не стану рассказывать -
все это было так странно, что у меня все равно не хватит слов описать свои
смутные воспоминания.
Ровик, Фрод и я провели несколько часов на Священной горе. Не уходил
и Гюзан. Он уже однажды побывал здесь, когда проходил обряд посвящения в
мужи, но тогда ему многое не показывали. Я неусыпно наблюдал за ним и
опять прочел на его лице не радость узнавания, не удивление, а одну лишь
алчность.
Видел это и Ровик. Он вообще все видел. Но молчал. Молчал, и когда мы
покидали корабль. Однако не потому, что был поражен тем, что мы узнали,
как я и Фрод. Мне казалось, он обдумывает, как предотвратить беду,
которую, несомненно, собирался навлечь на нас Гюзан. Но теперь, вспоминая
минувшее, я понимаю: ему просто было очень грустно.
Во всяком случае, еще долго после того, как мы улеглись, он стоял
один, глядя на корабль, сиявший в лучах Тамбура.
Рано утром, в предрассветном холодке, меня растолкал Этиен.
- Вставай, парень. Работа есть. Заряжай пистолеты да привесь кинжал к
поясу.
- Что? Что случилось?
Я запутался в покрытом инеем одеяле. События минувшей ночи казались
сном.
- Шкипер молчит, но, видно, ждет заварухи. Ступай к тележке, помоги
дотащить ее до той летающей башни.
Грузный Этиен прошептал все это, сидя на корточках подле меня. Затем
медленно добавил:
- Сдается мне, что Гюзан замыслил перебить нас здесь на горе. Ему
хватит одного офицера и нескольких матросов, чтобы вести "Золотого
скакуна", куда он прикажет. Ну, а остальным для собственного спокойствия
вспорет брюхо.
Я, наконец, выпутался из одеяла, стуча зубами. Вооружился, наскоро
перекусил кое-чем из общего запаса. Хисагази брали с собой в поход сушеную
рыбу и нечто вроде хлеба из толченой травы. Одни лишь святые знали, когда
мне снова доведется поесть. К тележке, где уже собрались Ровик и все наши,
я прибежал последним. Туземцы мрачно приближались к нам, пытаясь разгадать
наши намерения.
- Пошли, ребята, - сказал Ровик и вполголоса отдал какое-то
распоряжение.
Четверо матросов поволокли тележку по скалистой тропе к кораблю,
сверкавшему в тумане. Остальные, в том числе и я, стояли на месте с
оружием наготове. Тут же к нам подошел Гюзан, а за ним Вал Найра.
Ровик окинул его равнодушным взглядом, бросив небрежно:
- Итак, государь мой, поскольку мы задерживаемся здесь для осмотра
чудес на борту корабля...
- Что? - прервал его Гюзан. - Что это значит? Мало вам того, что вы
уже видели? Пора возвращаться, чтобы отправиться за жидким камнем.
- Отправляйся, если хочешь, - сказал Ровик. - А я намерен задержаться
здесь. А раз ты не доверяешь мне, я отвечаю тем же. На "Золотом скакуне"
осталось достаточно людей, и, если что, они сумеют постоять за себя и за
каравеллу.
Рассвирепевший Гюзан поднял крик. Но Ровик не обращал на него
внимания. Матросы продолжали толкать тележку вверх по неровной тропе.
Гюзан сделал знак копьеносцам, и те двинулись на нас. Они не построились
боевым порядком, но и так выглядели достаточно внушительно. Тут подал
команду Этиен. Мы стали плечом к плечу, выставили вперед пики, нацелили
мушкеты.
Гюзан сделал шаг назад. Он уже знал, что такое огнестрельное оружие,
на острове мы показывали его в действии. Конечно, он мог уничтожить нас,
воспользовавшись превосходством в численности и пойдя на большие потери.
Но у него не хватало решимости.
- Не из-за чего драться, не так ли? - мягко сказал Ровик. - Я ведь
только принимаю меры разумной предосторожности. Корабль - бесценное
сокровище. Он может открыть врата рая для всех, может также открыть путь к
владычеству над нашим миром для одного. Среди нас могут оказаться и те,
кто предпочтет второе. Я не говорю, что ты один из них. Однако,
осторожности ради, я решил: корабль будет нам залогом и крепостью, пока я
не пожелаю уйти отсюда.
Тут-то и раскрылись окончательно истинные намерения Гюзана. Наши
подозрения полностью подтвердились. Если бы он действительно стремился к
звездам, единственной его заботой было бы сохранить корабль в целости. Он
не прыгнул бы вперед, не вцепился бы в тщедушного Вал Найра могучей
хваткой и не пятился бы, прикрываясь, как щитом, человеком со звезды,
чтобы уберечься от наших мушкетов. Злоба искажала его татуированное лицо.
Он заорал:
- Тогда и я возьму заложника. Что толку вам теперь в корабле!
Хисагази сплотились вокруг него, что-то выкрикивая, размахивая
копьями и топорами, но явно не собираясь преследовать нас. Мы начали
подниматься по черному склону горы. Становилось все жарче.
Фрод задумчиво крутил прядь бороды.
- Как вы думаете, господин капитан, - сказал он, - хисагази решатся
на осаду?
- Во всяком случае, никому не советую ходить в одиночку, - сухо
ответил Ровик.
- Но какой смысл оставаться в корабле без Вал Найра, ведь только он
один может все объяснить? Не лучше ли вернуться обратно? Мне необходимо
посмотреть сочинения математиков - голова идет кругом от закона, согласно
которому вращаются планеты... и еще я хочу спросить человека из рая, что
он знает о...
Ровик прервал его, резко приказав трем матросам помочь вытащить
колесо тележки, застрявшее в камнях. Он был в ярости. Признаюсь, я
подумывал, не сошел ли он с ума. Его поступки были мне непонятны. Если
Гюзан задумал предательство, что мы выиграем, запершись в корабле? Он
попросту уморит нас голодом. Разве не лучше атаковать его на открытой
местности, так у нас хоть был бы шанс пробиться к своим. А если Гюзан не
собирался нападать на нас в джунглях или в другом месте, наше поведение
становилось бессмысленным вызовом. Но я не осмеливался задавать вопросы.
Когда мы подтащили тележку к кораблю, из двери снова опустился трап.
