наркоманией в небывалых размерах. Никак повлиять на них мы не можем -
Капелла не входит в Федерацию. Запретить спейсолин мы тоже не можем, тогда
придется ставить крест на дальних космических полетах - ты ведь знаешь,
большинство людей не могут достаточно длительное время переносить
невесомость без небольшой дозы спейсолина, начинаются головокружения,
кошмары...
- Узнать у кого наркотик не так уж сложно, - говорит Макс. - Перед
рейсом все принимают слабую дозу спейсолина. Так?
- Так.
- Все, кроме того, кто сам везет спейсолин - ему придется рискнуть
подцепить букет неврозов, но остаться в ясном сознании. Под воздействием
спейсолина можно не только проболтаться про наркотик, но и просто
выбросить его. Логично?
- Вполне...
- Стало быть, - продолжает Макс, - проблема сводится к тому, чтобы
определить, кто из этой троицы принимал перед полетом спейсолин, а кто -
нет.
- Вот это-то и предстоит тебе сделать. Но если ты ошибешься, это
может стоить тебе жизни. Все трое - большие шишки на своих планетах. Один
- Эдвард Харпонастер, второй - Дюакин Липски, третий - Андьемо Феруччи.
Рог протягивает Максу одну за другой три фотографии.
- И еще: будь осторожен. Джек Хоук что-то раскопал, и его убрали.
- Джека убили? - Макс потрясен.
- Да. И кто это сделал, тебе предстоит выяснить в ближайшие три часа,
- Рог взглянул на часы. - Итак, если ты управишься к одиннадцати часам -
это будет означать продвижение по службе, повышение жалования, отмщение за
беднягу Хоука и спасение Галактики. Если же ошибешься - нас ждет серьезный
скандал, а тебя пинок под зад. Ты вылетишь из Службы Безопасности с
волчьим билетом...
- А если я ничего не найду?
- С точки зрения Службы это не будет отличаться от ошибки.
- Мне нужно позвонить, - просит Макс.
- У тебя еще есть немного времени.
Макс снова в будке видеофона, на экране та же блондинка:
- Макс, ты где? Я жду, жду...
- Извини, детка - маленькая заминка.
- Ты не приедешь? - возмущенно говорит Флора.
- Я буду через полчаса, или через час - тут возникло небольшое, но
неотложное дельце...
- Если бы я знала, что придется ждать, то нашла бы себе занятие
поинтересней, - говорит Флора, надувая губки, и вешает трубку.
Макс сидит в зале ожидания. По радио объявляют прибытие скорого с
Сириуса. Открываются двери, и в зал начинают заходить люди - они смотрят
прямо перед собой, идут, как сомнамбулы.
Первым Макс замечает Липски.
- Добрый вечер, сэр, - говорит Макс в тот момент, когда Липски
проходит мимо него.
Тот останавливается и произносит:
- Сыр сюрреализма солон и прогоркл.
Вежливо поклонившись, Липски садится неподалеку - он явно под
воздействием наркотика.
Вторым появляется Феруччи. Макс обращается к нему:
- Ну, как перелет?
- Перед легкими облаками, все мы кажемся дураками, - говорит Феруччи
и садится рядом - он тоже явно принимал спейсолин.
- Раком пятится назад - не стреляйте в лебедей, - отвечает ему
Липски.
Макс с нетерпением ждет Харпонастера - остается только он.
Входит Харпонастер, он тоже идет, как сомнамбула, глядя прямо перед
собой.
- О, черт! - вырывается у Макс от разочарования.
- Четыре черненьких, чумазеньких чертенка чертили черными чернилами
чертеж, - реагирует Харпонастер.
- В четверг, четвертого числа! - уточняет Липски.
- Чрезвычайно чисто, - добавляет Феруччи.
Макс в негодовании бьет себя кулаком по бедру, с силой выдыхает
воздух через нос.
Он внимательно смотрит сначала на одного, потом - на другого, затем -
на третьего. Все трое одинаково смотрят вдаль остекленевшими глазами.
Ему вспоминается базарная площадь и парень-наперсточник. Маленький
шарик катается от одного наперстка к другому, наперстки меняются
местами... Вдруг все замирает - стоят три наперстка, нужно угадать под
каким из них шарик...
Макс смотрит на часы - уже прошел один час. Заметив проходящую мимо
стюардессу, Макс обращается как бы к ней:
- Включи сонар, котик, - он произносит это так, чтобы ясно слышалось
"наркотик".
- Котик, котик, серенький животик, - говорит Харпонастер, - ты мне
котик помоги, ты Ивана погуби...
- По губам читать слова можно год, а можно - два, - отзывается
Феруччи.
- Два не пять, а шесть - не восемь, это нужно всем запомнить, -
говорит Липски.
- Помесь, - добавляет Харпонастер.
- Смесь, - говорит Феруччи.
- Смейтесь, смейтесь, - завершает разговор Липски.
Все снова замолкают.
Макс еще более злится. Он решает идти ва-банк и говорит прямиком:
- Как у нас со спейсолином?
- Линий длинных поворот крутит все наоборот, - замечает Феруччи.
- Оборот за оборотом спутник в космосе летит, - отвечает ему Липски.
- Я летел на ераплане, Мэри парилася в бане, - говорит Харпонастер.
- В банде, - Липски.
- По балде, - Феруччи.
- От балды, - завершает Харпонастер.
Макс разочаровано откидывается на спинку кресла. Он снова смотрит на
часы - прошел второй час.
Взглядом обреченного Макс снова обводит всю троицу - никакого
результата. Он снова смотрит на часы - прошло еще пятнадцать минут. Вдруг
Макс вспоминает Флору, ее лицо, фигуру...
- Вот я сейчас сижу с вами, а между тем меня ждет девушка... Такая
девушка... Я не буду назвать вам ее имени, чтобы не компрометировать. Если
не возражаете, я расскажу вам о ней самой, - заговорил Макс и, не давая
никому вставить ни слова, продолжил. - Знаете, у нее в квартире гравитация
ноль целых четыре десятых земной. Конечно, специальная аппаратура стоит не
дешево, но если вам приходилось ласкать женщину при 0,4 "же", то вы все
поймете без долгих объяснений. А если вам этого делать не приходилось -
то, как бы я вам не объяснял, не поймете ничего. Скажу лишь, что это -
верх блаженства. Это такая девушка... Стоит только коснуться ее рукой, и
все ее тело начинает петь, как струна хорошо настроенной гитары, нет,
постойте, - скрипки... Она...
Рассказывая, Макс медленно переводит взгляд с одного человека на
другого.
По радио объявляют:
- Через пятнадцать минут начнется посадка на транзитный космолет
"Марс - Земля - Система Капелла".
Все трое забеспокоились.
- Вставайте, джентльмены, я уже все рассказал, - говорит Макс, - а
ты, убийца, арестован.
И он показал на Липски. Тут же из двери выскочили два человека в
униформе и утащили сопротивляющегося Липски.
Макс и Рог в кабинете.
Рог жмет Максу руку.
- Поздравляю с повышением, - говорит Рог. - Ты не ошибся, наркотик
нашли в пластиковых пакетиках, прикрепленных к внутренней стороне бедер. У
меня для тебя еще один сюрприз, руководство решило премировать тебя. Здесь
десять тысяч кредитов...
Рог протягивает Максу пачку денег.
- Благодарю, - говорит Макс. - Я могу идти?
- Постой, между нами: как тебе удалось узнать, у кого наркотик? Я
наблюдал за вами по монитору и был уверен, что ты пролетаешь. Я ничего не
понял. Что его выдало?
- Ха, - улыбается Макс, - двое их них, действительно, были под
воздействием спейсолина, а третий его только симулировал. Причем, очень
искусно... И тогда я рассказал им о своей девушке... Этот рассказ...
- Да, я все слышал - рассказ был весьма впечатляющий.
- Так вот, двое никак не прореагировали, зато у Липски участилось
дыхание, а на лбу выступила испарина... Раз он прореагировал на мой
рассказ, значит, он-то и был симулянтом...
Макс в кабине видеофона. Он набирает номер, на экране появляется лицо
Флоры.
- Я ждала тебя три часа, а теперь ухожу, - капризно говорит она. - На
свете есть еще порядочные мужчины. Не желаю тебя больше видеть...
Макс, не говоря ни слова, достает из кармана полученную только что
пачку денег.
- О, Макс! Это мне? - восклицает Флора, увидев деньги.
- Да. Я же говорил, что есть небольшое дельце - я хотел сделать тебе
подарок.
- Ах, Макс, какой ты милый! Я и не собиралась уходить, просто
пошутила. Приезжай скорей.
- Еду немедленно.
Макс выходит из будки видеофона и замечает спешащую к нему фигуру
своей жены, которую он проводил три часа назад на Марс.
- Дорогой, ты будешь смеяться, но они действительно обошлись без
меня, - говорит жена. - И я тут же поспешила назад - мне повезло, и я
взяла билет на транзитный до Системы Капелла. Я только что встретила Рога,
он сказал, что ты все еще в космопорте... О, я вижу, ты тут времени зря не
тратил, - добавила она, увидав деньги.
- Да, пожалуй, - иронично говорит Макс и, ссутулившись, протягивает
жене пачку денег.
БРАТ МОЙ МЕНЬШИЙ...
Посвящается Наташе Гусевой
Упрямый зимний вечер крадучись входит в город и тут же вступает с ним
в медленный поединок. Исход этого поединка предрешен заранее, но тем не
менее он повторяется изо дня в день. Ночь рождается во дворах и медленно
через узкие проходы, переулки, арки выползает на улицы. Где-то за спиной
шумит, не сдается проспект - он залит огнями, но со двора в окна домов уже
смотрит ночная темень. А высоко над крышами, как над горами, поднимается
розовато-оранжевое зарево городской иллюминации. Мутный свет заливает все
небо, из-за него совершенно не видно звезд. Но если подышать на оконное
стекло, то звездами кажутся окна домов напротив. Исчезая и вспыхивая
вновь, они складываются в странные, незнакомые созвездия - каждый вечер
новые.
Из трещины, проходящей через полстекла, подуло морозным воздухом.
Ильцев поежился и отошел от окна. Постояв несколько минут в темноте
посреди комнаты, он лег на диван и, раскинув руки, уставился в темноту -
туда, где должен быть потолок. За стеной послышались гитарные аккорды и
негромкое пение. Это Васька, сосед Ильцева, сочиняет новую песню.
Интересно, о чем? Наверное, опять о любви. У Васьки все песни о любви.
Ильцев прислушался.
...И спрятав за киоск Союзпечать,
Где, как свои, скрывали нас газеты,
Я так хотел ее поцеловать,
Но подбородком ткнулся в сигарету...
Так и есть, опять о любви. Откуда у Васьки такое любвеобилие? Живет
вроде один, никуда не ходит. Чужая душа - потемки. Впрочем, своя тоже...
Резкий телефонный звонок прервал раздумья. Ильцев встал, отгоняя
мысли, и подошел к столу. Брать трубку не хотелось - он несколько раз
включил и выключил настольную лампу, постоял, нагнувшись над столом,
подождал. Телефон упрямо дребезжал, даже трубка подрагивала. Вот черт,
придется брать.
Але.
- Можно попросить к телефону Аркадия Ильцева? - произнес приятный,
уверенный в себе баритон. Ильцев сразу же представил себе его обладателя -
лет двадцати пяти - тридцати, круглое, чисто выбритое лицо, умные карие
глаза, темные, чуть вьющиеся волосы, модный пиджак и скромный галстук.
Такие типы обычно нравятся девушкам.
"Зачем я только потащился к телефону? Лежал бы себе и все, а телефон
позвонил бы немного и перестал. Так нет же - встал, даже "але" сказал.
Теперь надо что-то говорить".
- Минуточку... Как вы говорите? А из какой палаты? - сымпровизировал
на ходу Ильцев и затих в ожидании результата.
Обладатель приятного баритона явно был озадачен, он растерянно сопел
в трубку, не решаясь что-то сказать. Его самоуверенность куда-то исчезла,
Ильцев это почувствовал.
- Извините, это не квартира? - наконец собрался с мыслями обладатель
