непреодолима только для темной мути. Потому что в эту сеть вплелись тонкие
нити лунного света, упругие голоса цикад и колкие шорохи листьев на ветру.
Темная муть метнулась снова, ударила и опять вернулась ни с чем... Так
билась она всю ночь, и с каждым ударом силы ее слабели все больше. При
лунном свете силуэты в ее глубине уже были совсем не различимы, а их крики
почти не слышны.
Я спокойно проспал до самого утра, а когда на востоке замаячил первый
солнечный луч и сеть стала слабеть, перстень, носящий имя Сердце Мира,
разбудил меня. Я вышел из палатки с кистями в руках, готовый вновь
рисовать ограду, но делать ничего не пришлось - темная муть отступила.
Весь склон Синей Горы был чист, и только в самом низу, в долине, что-то
темнело. Заметив меня, остатки темной мути закопошились и медленно
развернулись в фигуру того, что позднее певцы прозвали Темным Демоном, а
мыслители нарекли Воплощением Зла, впервые пришедшего в этот мир. Было
видно, с каким трудом ему давались эти движения - от былых силы и величия
не осталось и следа. Его едва хватило, чтобы встать во весь рост и
сказать, не давая голосу дрогнуть:
- Ты меня победил... Да... Но дорого же обойдется тебе эта победа! И
дело даже не в том, что у меня еще хватит сил, чтобы проклясть тебя...
Дело в том, что страшен не сам мой приход, а уже одно его ожидание. Это я
послал вам звезду и птицу - я сам предупредил вас о своем приходе и этим
подготовил себе почву... И все шло по-моему, и случилось бы по-моему, если
бы ты остался в городе, если бы Первый Маг в последний момент не докопался
до истины...
Ты меня не пустил, но прежнего мира уже не вернуть - люди стали
другими. Часть меня осталась в их сердцах, они сами ее вскормили и
взлелеяли. Теперь они по-другому видят, по-другому чувствуют, другого
хотят... Ты - победитель; но ты уже чужд этому миру, ты ему больше не
нужен. Это и есть мое проклятье! Тебя все забудут, даже самое имя твое не
вспомнит никто. Все будут славить имена твоих глупых братьев и сестер,
ставших моими марионетками и отдавших мне все свои силы, а о твоих
стараниях не узнает никто в этом мире. А сам ты будешь жить вечно и будешь
вечно страдать глядя на то, что стало с миром, который был когда-то твоим,
с миром, который ты спас от меня. Да, он не слал моим, но и твоим он уже
никогда не будет...
В город ты можешь не возвращаться. Уже сейчас там переполох: король,
твой отец, свержен и убит, правит Совет Мудрецов во главе с Великим
Стратегом. Вот кто до последнего выполнял мой план, считая, что печется о
себе и делая вид, что печется о государстве... Впрочем, можешь и вернуться
- тебя все равно никто не тронет, потому что никто не узнает... Еще не
известно, кто из нас победил: я просто уйду, оставив темную муть в сердцах
жителей королевства Юм, а ты останешься здесь, но будешь вечным изгоем...
Он хотел напоследок зловеще рассмеяться, но смех переломился кашлем.
Тот, кого позднее певцы прозвали Темным Демоном, а мыслители нарекли
Воплощением Зла, впервые пришедшего в этот мир, скорчился, упал и
провалился под землю. Провал закрылся, и больше ничто не напоминало о том,
что здесь произошло. Но лесные духи молчали в зеленых кронах своих
деревьев, и ни один из них не передал эту весть.
Я понял, что проклятье сбылось, и идти мне больше некуда. Я построил
себе хижину прямо на склоне Синей Горы и остался в ней жить.
Я живу здесь уже не один век. За эти долгие годы я слышал множество
песен о Великой Битве, но ни в одной из них не упоминалось моего имени. Да
я и сам уже давно забыл его. Тому, кто знает то, что теперь знаю я, нет
надобности в имени.
Для этого мира я навечно остался изгоем, но я появлялся в других
мирах под различными другими именами. Я заново проживал детство, юность и
зрелость, иногда в нескольких мирах одновременно. При этом я никогда не
покидал свою хижину на склоне Синей Горы - это трудно объяснить... Но по
крайней мере, одно из этих имен вам уже известно...
Вот так и живу я в хижине на склоне Синей Горы - размеренно и
спокойно. Я, как и прежде, рисую, только мне уже не нужны для этого кисти
и краски, я часто играю, но мне уже не нужны для этого музыкальные
инструменты. И уже давно я совсем не переживаю, когда от случайного
путника в который раз слышу, что их было шестеро...
И во всех книгах написано, что их было шестеро. И кого не спроси в
Королевстве Юм, каждый скажет тебе: "Их было шестеро".
Шесть королевских детей: принцев и принцесс, - сильных и властных,
владевших тайным знанием и древней мудростью... Каждый из них отдал жизнь
в борьбе с тем, что позднее певцы прозвали Темным Демоном, а мыслители
нарекли Воплощением Зла, впервые пришедшего в этот мир. И каждый
заслуженно был назван героем. Их имена и почетные титулы может перечислить
любой. И добавить при этом, что они вышли навстречу Тьме, отдали ей свои
жизни и этим остановили ее. А если бы не они, все в Королевстве Юм сейчас
было бы совсем другим, а, может быть, Королевства Юм не стало бы вовсе.
Потому что в те черные времена Тьма была столь сильна, что могла поглотить
страну целиком, и кто знает, что бы с ней сталось... Так пишут в книгах,
так поют в песнях. И это весьма похоже на правду.
Их было шестеро. И во всех книгах написано, что их было шестеро. И
кого не спроси в Королевстве Юм, каждый скажет тебе: "Их было шестеро". И
только я один знаю, что был седьмой. Он был вместе с ними, и тоже шел
навстречу врагу, и с успехом сыграл свою роль, свою часть в общем деле. Он
единственный остался жив, хоть и не вернулся в родной город, где о нем
больше никто даже не вспомнил. О нем никогда не пели песен, не писали
книг. О нем забыли все: и певцы, и мудрецы, и простолюдины. Но он живет по
сей день, вот уже много веков...
И этот седьмой - я.
Андрей ЩЕРБАК-ЖУКОВ
СОЛДАТИКИ ЛЮБВИ
(сценарий полнометражного фантастического фильма)
В тонких и длинных холеных пальцах - потертый замшевый мешочек,
похожий на кисет.
Пальцы элегантно встряхивают мешочек, тщательно перемешивая его
содержимое.
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Так, посмотрим, что нам скажут руны...
Одна рука погружается в мешочек и, еще раз перемешав его содержимое,
появляется наружу с небольшой деревянной пластинкой, на которой выжжен
некий знак - руна.
Пластинка с руной ложится на поверхность старинного инкрустированного
стола. Движения гадающего неспешны, голос спокоен.
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Руна перевернута... Это значит, что главный твой
враг внутри тебя...
Рука опять погружается в мешочек, и рядом с первой ложится вторая
деревянная пластинка.
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: А эта руна со всех сторон смотрится одинаково. Она
означает, что у тебя есть надежный покровитель. Что, собственно, я тебе не
раз говорил и раньше... Где-то там... (палец указывает вверх) Это еще
называется "гид" - он ведет тебя, оберегает и вытащит, если будет уж очень
плохо... Не ссорься с ним... У тебя сильный покровитель... В общем, это
хорошая руна...
Рука третий раз погружается в мешочек, и рядом с двумя ложится третья
деревянная пластинка.
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: О-у! Это просто замечательная руна. Она говорит, что
труд твой будет увенчан успехом... В общем, смело берись за предстоящее
дело, тебе помогут, и успех заранее обеспечен... но это не значит, что все
будет так уж просто... И помни - твой главный враг внутри тебя!..
За круглым, инкрустированным столиком, явно старинной работы, сидят
двое. Гадающий - ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Это высокий, тонкокостный мужчина лет
тридцати пяти, у него тонкие черты лица, высокий лоб, нос с небольшой
горбинкой и глубокие, проникновенные темно-синие глаза, изящно очерченные
густыми, но тонкими черными бровями, на нем роскошный вышитый халат - в
общем, на месте все внешние атрибуты практикующего мага. Он гадает АНДРЕЮ
ЛЕТАЕВУ, задумчивому молодому человеку с бледным лицом и грустными
глазами, в нем не трудно угадать тонкую поэтическую натуру, одним словом,
"не от мира сего".
На специальной подставке легким дымком курится индийская благовонная
палочка. На краю стола, свернувшись клубочком, примостилась черная кошка.
На окнах тяжелый занавес красного бархата.
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Вот и все. Ты зря волнуешься - все будет хорошо...
ЛЕТАЕВ: Будет... Когда?
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Когда-нибудь... Сие не от нас зависит...
ЛЕТАЕВ: А мне нужно сейчас... У меня сейчас ничего не выходит... Не
получается... Понимаете...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Погоди немного. Сейчас пойму...
Леонид Петрович поднимается со стула, обходит Летаева и становится за
его спиной. Он проводит над головой Летаева руками, как будто что-то
нащупывает.
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Расслабься, постарайся ни о чем не думать... Конечно
это невозможно, но ты постарайся... Можешь закрыть глаза... Хотя нет...
Леонид Петрович делает шаг в сторону - рядом, на рабочем столе, стоит
компьютер. Леонид Петрович включает его, тонкие пальцы пробегают по
клавиатуре, а курсор на экране - по названиям файлов в меню, пока не
останавливается на одном из них.
Программа запущена - на темном экране в полной тишине вспыхивают
разноцветные разряды фейерверка. Сначала появляется яркая точка, потом из
нее во все стороны густым пучком расходятся лучи, которые, постепенно
истончившись, вскоре тают, но еще раньше в другом месте появляется новая
точка уже другого цвета...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ: Смотри сюда. Полезная штучка - помогает
рассредоточиться... Так... Хорошо... Ага... Ты получил выгодное
предложение... Ну, так в чем же дело? Это хорошо...
На экране одна вспышка сменяется другой, лучи пересекаются, но не
сливаются вместе.
Картинка перед глазами Летаева постепенно плывет и, так же как
вспышки на экране, сменяется другой...
В сумрачном банкетном зале за столиками сидят люди. Любопытно, что
всех присутствующих без труда и с первого взгляда можно разделить на две
совершенно различные категории: за одними столиками немолодые мужчины в
солидных пиджаках и их дамы в вечерних платьях, а рядом - молодежь весьма
вольного вида, экстравагантно одетые и причесанные. Играет ненавязчивая
музыка. На небольшой сцене в центре зала - ведущий вечера.
ВЕДУЩИЙ: Мы приветствуем вас на вечере отдыха творческой молодежи,
организованном молодежной ассоциацией "Молодая волна" совместно с
администрацией города... Как нетрудно догадаться, он приурочен к празднику
восьмого марта и посвящен всем прекрасным дамам... В этом зале собрались
молодые музыканты, поэты, художники - но сегодня все они рыцари, и все,
что они сделают, будет во имя любви, будет посвящено нашим прекрасным
женщинам...
За одним из столиков Летаев и еще двое. Один - ВЛАД - примерно
ровесник Летаева, крепкий молодой человек с черными волосами до плеч,
одетый в кожаные брюки и жилетку на голое тело. Второй - мужчина постарше,
в дорогом фиолетовом пиджаке и пестром галстуке.
Влад разливает шампанское по бокалам, протягивает один МУЖЧИНЕ,
чокается с ним. Летаев в это время, чуть склонив голову, смотрит куда-то в
сторону - ни то на сцену, где танцует современный балет, ни то просто
внутрь себя. Заметив, что Летаев не пьет, Влад обращает его внимание на
полный бокал. Летаев рассеяно кивает, улыбается, берет бокал, чокается...
ВЛАД (мужчине): Кстати, это и есть Андрей Летаев... Я вам давал его
книжку. Помните?
МУЖЧИНА: Да. Я читал... Кое-что мне понравилось. Скорее, многое...
ЛЕТАЕВ (смущенно): Правда?
