базара" (черная икра, сибирские пельмени плюс командирские сто грамм от
Шефа) остыл, как и обед из "Арагви". Бел Амор с отвращением съел девятую
банку тушенки и тоже улегся спать. Ему приснился корявый леший, похожий на
ВРИО коменданта. Тот кушал беламорский обед и ужин, запивая Кахетинским.
Приснились полчища нечистой силы из детских страхов и бабушкиных сказок...
того душили, из этого пили кровь...
Страшно...
Бел Амор проснулся и съел десятую банку. Подумал и открыл
одиннадцатую.
К утру эксперты наконец-то выдали предварительный диагноз: хуже не
бывает. Бел Амор угодил в одиннадцатимерный омут высшей категории, где
обитают силы, способные, вырвавшись из заточения, первую треть Вселенной
уничтожить, вторую треть превратить в груду развалин, а над третьей третью
установить контроль в виде полной тьмы, вечной зимы, уродливых мутаций и
абсолютной бесперспективности дальнейшей эволюции в нашем четырехмерном
пространстве.
И хотя заключение экспертизы предварительное, нет никаких надежд на
контакты с беспокойной, опасной, но все же управляемой фауной
десятимерного пространства - придется иметь дело с суперсилами
инфернального порядка, целенаправленными по трансцендентальному вектору
пространства-времени существами, именуемыми в простонародье "демонами
зла", "князями тьмы", "джиннами войны" и тому подобными архаровцами.
Короче, с дьявольщиной.
9
Проснувшись и ничего еще не зная о заключении экспертизы, Бел Амор
обнаружил за колючей изгородью целую батарею осадочно-оборонных орудий
стратегического резерва - их грозные стволы с релятивистскими
отражателями, способные одним залпом дискредитировать дискретную природу
сил тяготения центрального ядра любой галактики, были нацелены прямо ему в
лоб. Рядом с батареей ВРИО коменданта подсовывал Шефу на подпись какую-то
хозяйственную декларацию, тот с неудовольствием поглаживал свои небритые
щеки и спрашивал:
- А списать нельзя?
На что ВРИО коменданта суетливо отвечал, что незаметно списать уже не
удастся, потому что этим делом заинтересовались газетные щелкоперы...
Бел Амор догадался, что ВРИО коменданта решил отыграться и выставить
ему счет на стоимость дорогостоящего оборудования, хотя всем было понятно,
что робот Стабилизатор давно исчерпал свой жизненный ресурс и окупил
затраченный на него миллиард золотом.
- Ты вот что... - сказал Шеф, обнаружив, что Бел Амор проснулся. - Ты
не обижайся, но на всякий случай не вздумай выходить из буксира. Иначе,
сам понимаешь...
Бел Амор понял, что из-за своей Чести окончательно упустил момент...
пока он зевал в этой луже, успокоенный тем, что "в обиду его не дадут",
прибыла правительственная комиссия и уже заседала в походном надувном
шатре на двести персон с залом для конференций, бильярдной и всеми
удобствами; из шатра валил дым от пенковых трубок и дешевых сигарет.
Решалась его судьба.
"Еще как дадут", - подумал Бел Амор.
ВРИО коменданта продолжал что-то доказывать. Шеф еще раз потер щеки,
пробормотал: "Ну, придумай что-нибудь..." и отправился на заседание, а
ВРИО коменданта, оставшись без начальственного присмотра, вдруг
почувствовал свою самостоятельность и стал "что-нибудь придумывать" - да
так, что у него под фуражкой зашевелилась кольцеобразная структура.
Он огляделся по сторонам (Бел Амора он как бы не замечал), разыскивая
достойное поле деятельности, чтобы скрутить хоть кого-нибудь в бараний
рог... Конечно, он мог бы заставить арестантиков чистить сапожными щетками
пространство от силового забора до самого вечера или выстроить
комендантскую роту в боевое каре перед правительственным шатром в качестве
почетного караула и петь "Храни, судьба, правительственную комиссию", но
ему давно надоели и рота, и арестанты, а с бродягами он уже не решался
связываться из-за черных ртов... ему хотелось чего-нибудь этакого...
И его раздумчивый взгляд наконец обнаружил зевающего утреннего
корреспондента - тот, в ожидании своего вечернего сменщика по новостям,
просматривал негативы с изображением членов правительственной комиссии
(кого только не было в этой толпе специалистов по всем отраслям знаний!).
"Вот он! - воскликнул про себя ВРИО коменданта. - Вот он,
бумагомаратель... вот этот... который... когда высочайшая
правительственная комиссия занята спасением Вселенной... занимается тут
черт знает чем!"
Если бы ВРИО коменданта имел привычку думать не спеша, то через пять
минут он захватил бы ненавистных ему бумагомарателей ровно вдвое больше -
и утреннего, и вечернего, но ВРИО поспешно приказал:
- Арестовать этого... И на "губу", на "губу", на "губу" его! Пусть
пока делает там стенгазету... потом посмотрим. И охранять так, чтобы
смотри у меня!
(Если бы ВРИО коменданта имел привычку думать, то, как говорилось, он
был бы уже Комендантом.)
Первыми в подобных экстремальных обстоятельствах (да еще один на один
с бурбонообразной колодой) страдают представители гласности - работа
такая. Утреннего корреспондента поймали в силки и, как тот не трепыхался и
не протестовал, заточили в подвал контрольно-пропускного пункта, но не
успели закрыть на замок, как появился вечерний. Друзья сыграли с ВРИО
коменданта злую шутку - охрана, узрев вечернего корреспондента на свободе,
решила, что сбежал утренний. Все погнались за вечерним, а утренний
спокойненько выпорхнул из подвала, заснял инцидент ареста своего ничего не
подозревающего коллеги и дал деру, сочиняя на ходу язвительнейший фельетон
в "Утренние новости", где высказывал всю ненависть существа свободной
профессии ко всем временно исполняющим обязанности сундукам и колодам. В
этом же фельетоне утренний корреспондент излагал информацию об
одиннадцатимерном пространстве, которую почерпнул из бесед с бродягами и
арестантами. Получалось: дело - труба.
Так что пока правительственная комиссия заседала, в шатер доставили
утренние газеты всех миров и направлений с громадными шапками:
"КУДА СМОТРИТ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННАЯ КОМИССИЯ?"
В газетах уже не шла речь о зарождении галактик на
подпространственных мелях на благо сельского хозяйства - передовые статьи
были посвящены спонтанно возникающей нечистой силе в образе ВРИО
коменданта с подточенной червями кольцеобразной структурой вместо мозговых
извилин. Вопрос ставился ребром: до каких пор судьба Вселенной будет
зависеть от таких вот штабс-тыловых пней и когда наконец мы научимся
думать?
И много других обидных для правительственной комиссии намеков.
Бродяги, подкрепившись с утра ошметками картошки, которую они всю
ночь чистили для фронтовой полевой кухни, пришли в хорошее настроение,
сбегали к саперам за краской (те, в свою очередь, украли краску у
экспертов, метивших ею одиночные мохнатые бозоны, вылетающие из
галлюцинаторного квазара, куда медленно дрейфовала баржа с консервами и со
Стабилизатором, вокруг которого в виде спутника вращался пуд соли...), так
вот, раздобыв краску, бродяги бросили жребий, растянули одного из своих
товарищей на подрамнике и написали на нем корявый лозунг:
"СВОБОДУ ВЕЧЕРНЕМУ КОРРЕСПОНДЕНТУ!"
А тот, на ком писали, извивался и хихикал от щекотки.
10
И в самом деле, куда же смотрела правительственная комиссия?
Она смотрела сначала в газеты, а потом на ВРИО коменданта, вызванного
в шатер для объяснений.
Светало.
Бел Амор зевал в омуте вторые сутки. Эксперты, закончив читать
заключение и наскоро перекусив морожеными червяками, собирались перейти к
рекомендациям "по предотвращению...", а правительственная комиссия, вконец
запутавшись в утренне-вечерних новостях, рекомендациях и особых мнениях,
расслабилась и сурово взирала на ВРИО коменданта... какое-никакое, а
развлечение.
Душитель свободы печати ничего не мог объяснить. Он заблудился в трех
придаточных предложениях, с надеждой взглянул на Шефа, сидевшего рядом с
председателем, и пустил смолистую слезу, предчувствуя понижение в
должности, - в самом деле, как объяснить, почему он посадил на армейскую
гауптвахту ни в чем не повинного человека... то бишь, своеобразного
фоторепортера? Председатель правительственной комиссии (министр окружающей
среды - хороший, но вспыльчивый одноглазый мужик из семейства разумных
мотоциклопов, у которых вместо крови бензин, а вместо сердца пламенный
мотор), оглядев ВРИО коменданта и убедившись, что тот соответствует
характеристике, завелся с пол-оборота и чуть не взорвался - его вывели из
шатра в открытый космос и под улюлюкание бродяг с трудом отдышали двумя
подушками с углекислым газом.
Про ВРИО коменданта в этой суматохе забыли, понижение его в должности
отложили на потом, но нет худа без добра: Шеф Охраны Среды приказал
освободить вечернего корреспондента, а правительственная комиссия наконец
решила, что под угрозой "абсолютной бесперспективности дальнейшей эволюции
Вселенной" надо дать высказаться не только специалистам... Пусть все
говорят, что хотят, - может быть, подвернется что-то дельное.
11
Тут такое началось!
Бел Амор едва успевал вертеть головой.
Во-первых, тревожное сообщение передали по всем информационным
каналам - в захолустьях даже воспользовались фельдъегерями и конной
почтой, а неграмотным пахарям-телепатам из двумерного подпространства
разъясняли барабанным боем.
Во-вторых, вступили в силу чрезвычайные законы насильственного
перемирия - объявлялся мораторий на испытание и использование всех видов
оружия, а воюющим цивилизациям предлагалось прекратить боевые действия на
неопределенный срок: "потом додеретесь". Две мелкие зеркальные галактики
Седьмитов и Антиседьмитов как всегда на всех начхали и продолжили было
свой перманентный свифтовский конфликт (первые утверждали, что Большой
Взрыв произошел на седьмой день после коллапса предыдущей Вселенной;
вторые - что в любой другой день, но только не в воскресенье), но их
быстро привели в чувство.
В-третьих, была объявлена всеобщая мобилизация граждан строительных
специальностей, в особенности плотников-формовщиков по укладке сферы
Дайсона. Тачек и лопат на всех не хватило, но добровольцев обеспечивали в
первую очередь.
В-четвертых, был приглашен медицинский консилиум, и академические
светила извели Бел Амора какими-то каверзными вопросами фрейдистского
толка - он сначала решил, что старикашки поголовно сексуально озабочены, а
потом догадался, что они интересуются его потентными способностями, боясь,
как бы тот, кто сидит в омуте, этими способностями не воспользовался - не
хватало еще иметь дело с инфернальными суперсилами в образе сексуальных
маньяков!
Консилиум надеялся обнаружить у пациента этой потенции поменьше...
Зря надеялись!
Бел Амор наплел им с три короба и своих любовных приключениях, и
перепуганные академики, приняв все за чистую монету и смутно вспомнив свою
собственную молодость, перенесли консилиум в шатер. Лишь один из них, не
задававший глупых вопросов, в шатер не пошел, а что-то сказал Шефу на ухо.
Это был небезызвестный во Вселенной знахарь Грубиан из 8-го отделения
районной Беловежской лечебницы - кстати, соплеменник ВРИО коменданта: та
же кольцевая структура вместо мозговых извилин, но вместо фуражки -
пожелтевшая крона. Зато сколько внутреннего достоинства, интеллекта и
угрюмой силы воли проглядывало из его дупла! Именно за эти качества
