подольше. Бел Амор в просьбе не отказал и предстал в таком виде перед
самим Шефом Охраны Среды.
5
Шеф, как всегда, свалился как снег на голову, без эскорта и знаков
различия, в простом солдатском скафандре, похожий на арестантика с "губы".
Рядом суетился блестящий адъютант, отражавший полированными сапогами свет
зеркальных квазаров; а ВРИО коменданта, поддерживая фуражку, подбежал к
шефу и доложил о том, что эксперты уже вызваны и что вверенная ему
гарнизонная гауптвахта наводит порядок, но сил явно недостаточно, и для
полного оцепления омута площадью примерно в три с половиной квадратных
световых года потребуется приблизительно девять планетарных армейских
соединений при полном боевом и техническом обеспечении...
- А лучше десять, для ровного счета, - добродушно закончил доклад
ВРИО коменданта.
- Да, задал ты, братец, работку, - досадливо ответил Шеф, будто ВРИО
коменданта был в чем-то виноват. - Примерно и приблизительно... -
передразнил он. - Тут тебе не площадь, а объем. Значит, умножай свои
десять армейских соединений на четыре третьих пи эр в кубе. Это сколько
будет?
- Это... Ого! - изумился ВРИО коменданта, а Шеф и без него прикинул,
что омут-то не округло-восьмимерный, а ромбовиднодевятерной, и не с одним
завихрением, а с тремя, и, значит, придется очищать пространство не только
от мелких бесов и скандальных русалок, которые элементарно ловятся на
свининку, но и от кое-чего почище... Но вслух Шеф не сказал об этом, а
спросил Бел Амора:
- Что-нибудь чувствуешь особенное?
На что Бел Амор ответил:
- Жрать охота.
- Кушать, - поправил Шеф. - Что ж, чувство голода - тоже чувство. Это
у тебя от опасности... Ну, сиди, сиди, не беспокойся, в обиду не дадим.
Скоро тебе обед спустим. А пока... открой консервы. Шеф Охраны Среды
щелкнул пальцами, адъютант вытащил блокнот и спросил:
- Какой обед заказать?
- У него спроси.
- Обед из "Арагви", - не раздумывая приказал Бел Амор, вскрывая
четвертую банку тушенки. - Ужин из "Славянского базара". И хлеба побольше.
- Сколько именно?
- Баржу.
Адъютант вопросительно взглянул на Шефа. Тот понятливо кивнул - губа
не дура, когда есть возможность пожить за казенный счет.
- Делай, что говорят.
Адъютант записал заказ и придвинул Шефу складной стульчик. Шеф
уселся, щелкнул серебряным портсигаром, который, раскрывшись, с перезвоном
сыграл мелодию Созвездия Козинец, и закурил в ожидании яйцеголовых
экспертов (эти ребята никогда никуда не торопятся, чтобы случайно не
упасть и не повредить тонкую скорлупу своих черепов); арестанты же,
признав безошибочно в Шефе галактического бриг-адмирала, сбились в кучу и
на спор отправили самого отчаянного, с "губы" не вылезавшего, стрельнуть у
адмирала сигаретку. Самый отчаянный несмело приблизился, получил
разрешение обратиться и обратился...
В космосе запахло штрафбатом.
ВРИО коменданта сделал страшные глаза, адъютант криво ухмыльнулся,
готовясь записать в блокнот историческое выражение для потомков... Но Шеф
помедлил и швырнул в наглеца серебряным портсигаром... арестанта и след
простыл, а портсигар поначалу полетел к черной дыре в загребущие лапы
насторожившихся дезертиров... как вдруг его кто-то дернул и потащил в
омут. Там портсигар вышел на временную орбиту вокруг баржи с тушенкой,
щелкнул Стабилизатора по носу и, сверкнув серебряным боком, отправился в
сторону буксира, а Стабилизатор, приоткрыв правый фотоэлемент,
пробормотал:
Я пил из чаши бытия...
- Это уже было! - заорали бродяги, но Стабилизатор упрямо повторил:
Я пил из чаши бытия
И делал там открытия.
И опять замолк - наверное, навеки.
Шеф прищурился... ему было жаль портсигара, но и любопытно: на что
клюнул тот, кто живет в омуте? На старинное серебро или на хороший
табачок? Сребролюбец он или заядлый курильщик? Или то и другое вместе?
6
Яйцеголовые эксперты с золотыми гребешками и шелковыми бородками из
привилегированного Диффузионно-гражданского колледжа не размениваются по
мелочам, а выезжают только на директивные вызовы в мягком инкубаторе,
прицепив к нему походный ресторанчик с замороженными червями, лабораторию
и сразу три баржи: первую - с измерительным инструментом, вторую - с
гравием для определения гравитационных возмущающих по стародавнему, но до
сих пор действенному методу Редрика Шухарта... Правда, отметил Бел Амор,
тот пользовался болтами и гайками, но где столько железа напасешься?..
Конечно, гравий хорош лишь для измерения пространственно-силовых
характеристик, а для распознавания болотной фауны непригоден... На гравий
клюет разве что какой-нибудь очень уж изголодавшийся оборотень, зато
уважающая себя нечистая сила (та, что попроще) хорошо идет на картошку с
тушенкой, хотя и там есть свои гурманы: например, один из подвидов
замшелых доходяг ловится исключительно на сырую брюкву; есть вампиры -
любители голубой крови; есть наяды-сладкоежки, которым подавай пьяную
черешню с ореховой косточкой на палочке... почти все клюют на
злато-серебро и драгоценные камни в любых количествах (хотя попадаются и
бессребреники, берущие только медь и никелевую мелочь), любят табак разных
сортов, все мастаки выпить, некоторых привлекает тяжелый рок, старые упыри
завороженно поднимаются из глубин под звуки марша лейб-гвардии
Измайловского полка, сопливые блатные лешаки бросаются на порнографические
открытки, а снулые толстозады - на лазурные фаянсовые унитазы... короче,
отметил Бел Амор, каждый любит что-нибудь вкусненькое, по душе, но все
ненавидят тухлые яйца и заодно яйцеголовых экспертов из
Диффузионно-гражданского колледжа.
Все эти приманки плюс еще гору всякого барахла эксперты возят на
третьей барже. Они народ слабосильный, и пять тысяч арестантов оказались
для них весьма кстати - как рабсила на полевых изысканиях. Арестантов
расставили на местности в опорных точках по всему периметру - кто торчал с
вешками-маяками, кто тягал на горбу теодолиты, а кто ворочал мешки с
гравием.
Эксперты никуда не торопились. Омут вызывал у них восхищение своими
на редкость классическими очертаниями - четыре сбоку, ваших нет. Как учили
в колледже: семь раз отмерь и начни сначала. Они подрядили дезертиров
вместо миллиметровой бумаги и, нанося на них контуры омута, вспоминали,
что подобный объект предположительно был описан в некоторых древних
легендах (конечно, без необходимых измерений - наука еще не умела).
Похоже, что Данте с Вергилием угодили именно в девятимерный объект... но
сейчас уже ни о каком девятимерном пространстве речи быть не могло... то,
что Шеф принял на глазок за три завихрения, было самым настоящим 10-м
(десятым) витком по шкале Римана-Лобачевского, а в пересчете по
Данте-Вергилию давно зашкалило.
7
Услыхав про десятимерное пространство, Шеф Охраны Среды даже привстал
со стульчика, но усилием воли заставил себя сесть и подозвал адъютанта.
Тут же были подняты по тревоге все (все) фронтовые резервные соединения,
вызваны три особых бригады саперов с гравитационными усилителями "ГУСь", а
в Центр отправлена шифрованная правительственная телеграмма...
Легко представить состояние Бел Амора...
Он уже догадывался, что в омуте, похоже, происходит внутренняя
реакция нарастания пространства-времени, вызванная неосторожным появлением
буксира в фокусе промеж четырех пар зеркальных квазаров, из которых
половина фальшивых. Бел Амор начинал понимать, что если он угодил в фокус,
то отсюда ему уже не выбраться: его замуруют вместе с буксиром или сожгут,
как чумной корабль в средние века.
Он мог бы, конечно, удрать, когда здесь еще никого не было, но удрать
ему не позволила Честь Инспектора Охраны Среды (будь она неладна).
Шеф продолжал сидеть на стульчике и тоже готовился к худшему. И
бродяги, и арестанты, и совообразные фоторепортеры (один из них тут же
помчался в вечернюю редакцию, оставив утреннего на месте событий), даже
ВРИО коменданта, у которого вместо головы фуражка, - все понимали, что
следует готовиться к самому худшему. Все все понимали, кроме экспертов,
которым, как известно, чем хуже, тем лучше - эти яйцеголовые пожиратели
фундаментальных знаний весь мир готовы были затащить в сточную канаву
пространства-времени вместе с инструментом и подсобными рабочими ради этих
самых фундаментальных знаний, от которых у экспертов от наслаждения
протухали мозги.
Но вот прибыл и начал выгружаться первый фронт оцепления, за ним -
третий, и только потом - второй. Саперы настраивали "ГУСей", комендантская
рота возводила контрольно-пропускной пункт с утепленной гауптвахтой.
Адъютант размножался на глазах (Шеф давно подыскивал такого - дельного и
способного к реплицированию) - он появлялся одновременно в самых разных
местах, размещая вновь прибывшие части: подъезжал очередной товарняк, из
него выглядывал пропыленный боевой командующий, беспомощно осматривал всю
эту суету вокруг пустого места и бормотал: "Эй... любезный... или
кто-нибудь..." - как вдруг перед ним представал бряцающий шпорами
адъютант, и все устраивалось наилучшим образом.
Обед из "Арагви" доставили не ахти какой: двойной рубленый шашлык с
бутылкой Кахетинского. Бел Амор уже повязал салфетку и пустил слюну, но
тут выяснилось, что обед спускать нельзя до окончательного выяснения
пространственных характеристик омута, чтобы на этот шашлык не клюнули те,
кто живет там.
Бел Амор сложил салфетку и открыл седьмую банку тушенки. Его
подмывало на голодный желудок открыть шлюз и (будь что будет!) выскочить в
омут, прихватив с собой самое надежное оружие - силовую монтировку.
Возможно, его подбивал на это безумие кто-то темный, сидящий в нем, - но
Честь Инспектора Охраны Среды не дремала, да и саперы на "ГУСях" уже
трансформировали пространство по времени и обтягивали омут гравитационной
колючей изгородью - заграждение пока что было хлипкое, в один шов, но без
посторонней помощи уже не перемахнуть. Разве что протаранить буксиром.
Идея была заманчива, но Честь - ни в какую!
8
К вечеру ожидали заключения экспертизы, но эксперты, храня
высокомерное и многозначительное молчание, глядели в свои окуляры и
отправляли анализы подозрительных завихрений в лабораторию за инкубатором.
Новостей никаких, кроме вечерних газет со смазанными фотографиями
буксира и облаков картошки с консервами (консервы успели сконденсироваться
вокруг баржи в виде колец Сатурна; даже у Стабилизатора завелись спутники;
за ним в вечную круговерть увязались черный ящик и пудовый мешок с солью).
Тут же следовала информация о том, что баржа с продовольствием села на
мель в открытом космосе, что пилот не пострадал, что загублено
дорогостоящее позитронное оборудование - имелся в виду Стабилизатор, - а
мель, по всей видимости, является зародышем новой галактики. Внизу
размещался совсем уже успокоительный редакционный подвал под названием:
"Так рождаются галактики".
Никто во Вселенной не взволновался...
Ну, рождаются, и Бог с ними. Главное, пилот не пострадал, а
дорогостоящее оборудование спишут.
Бродяги приуныли и, накрывшись газетами, улеглись спать возле черной
дыры - там было потеплее, хотя можно и угореть. Ужин из "Славянского
