там.
- Боже мой! Невозможно! Мы бы знали об этом! - выкрикнул майор. Даже
у индейца вырвалось восклицание, словно его ударили в живот.
- Здесь множество лесных дорог и троп. Пехота по ним пройдет, если
знать эти места. А наш противник их знает отлично. Труднее с повозками,
большими орудиями, но им только нужно было вывести их нам во фланги.
Теперь, если мы будем продолжать преследование, они разрежут нас на части.
- А восточный склон? - безнадежно спросил Якобсен.
- Чем он лучше? Полыни побольше?.. Нет, мы в ловушке, - Даниэлис
стиснул луку седла так, что побелели пальцы. - Готов поспорить, что это
идея Маккензи! Его стиль.
- Но значит, они между нами и Сан-Франциско! А наши основные силы
далеко на севере...
"Между мной и Лаурой", - подумал Даниэлис.
Вслух он сказал:
- Я полагаю, майор, нам нужно немедленно связаться с командованием по
радио. - Он заставил себя поднять голову, хотя ветер сек глаза. - Это не
значит, что мы обречены. На открытом пространстве их даже легче будет
разбить, нужно только суметь войти в соприкосновение.
Сезон дождей, ливших всю зиму на равнинах Калифорнии, заканчивался.
Дорога, по которой вместе с другими двигался в громе копыт Маккензи,
тянулась среди яркой зелени. На эвкалиптах и дубах только что пошла в рост
свежая листва. За деревьями по обеим сторонам тянулись квадраты полей и
виноградников, каждая клетка чуть другого оттенка, чем соседняя, а по
бокам пространство на горизонте замыкали еле видные отсюда холмы.
Фермерские дома больше не попадались. Эта часть долины Напа принадлежала
общине Ордена Эспер с центром в Сент-Хелен.
За спиной Маккензи стоял неумолчный грохот: "Бродяги" на марше. Три
тысячи сапог, орудия и повозки создавали шум, подобный землетрясению.
Видимой опасности нападения не было. И все-таки с флангов колонну охраняла
кавалерия. Солнце блестело на касках всадников и наконечниках пик.
Маккензи внимательно разглядывал показавшийся впереди поселок.
Янтарного цвета стены и красные черепичные крыши прятались среди сливовых
деревьев, покрытых сейчас морем белых и розовых цветов. Община была
большой - несколько тысяч человек. Маккензи невольно напрягся.
- Думаете, мы можем доверять им? - спросил он не в первый раз. - Ведь
у нас всего лишь договоренность по радио на право свободного прохода.
Спейер, ехавший сзади, кивнул.
- Полагаю, они не обманут. Особенно увидев наших ребят. Да и вообще
Эсперы отвергают насилие.
- Однако если уж дело доходит до драки... Здесь не так уж много
посвященных - Орден недавно обосновался в этих краях. Но когда так много
Эсперов собираются вместе, все равно среди них есть несколько знакомых с
техникой пси-взрывов. А я не хочу, чтобы моих ребят разорвало на части или
чтобы они взлетели на воздух.
Спейер посмотрел на него искоса.
- Вы боитесь их, Джимбо?
- Клянусь, нет! - Маккензи сам не знал, правду он говорит или лжет. -
Я их не люблю.
- Они делают много доброго. Особенно бедным.
- Не спорю. Хотя вожди кланов тоже заботятся о своих людях, и у нас
тоже есть церкви и больницы. Я только не уверен, что благотворительность
дает им право воспитывать сирот и обделенных таким образом, что они не
могут жить нигде, кроме как в общинах Ордена. К тому же доходы от
земельных владений делают их благотворительность необременительной.
- Цель такого воспитания, как вы знаете, Джимбо, ориентировать
учеников на так называемый внутренний мир - чем американская цивилизация
никогда особенно не интересовалась. Честно говоря, я зачастую завидую
Эсперам - и не только из-за поразительных способностей, которые они в себе
развивают.
- Вы, Фил? - Маккензи удивленно посмотрел на своего друга...
Морщины четче обозначились на лице Спейера.
- Этой зимой я застрелил немало моих сограждан, - сказал он глухо. -
Моя мать, жена и дети живут теперь в тесноте в форте Маунт-Лассен, и когда
мы прощались, то понимали, что, возможно, расстаемся навсегда... Да и в
прошлом я отправил на тот свет множество людей, которые лично мне не
сделали ничего плохого.
Он вздохнул:
- Я часто думаю, каково это - обрести мир внутри себя.
Маккензи старался не думать о Лауре и Томе.
- Конечно, - продолжал Спейер, - основная причина, почему мы с вами
не доверяем Эсперам, заключается в том, что они представляют нечто нам
враждебное. Нечто, способное взорвать саму концепцию жизни, с которой мы
воспитаны и выросли. Знаете, пару недель назад в Сакраменто я зашел в
университетскую лабораторию. Люди работают с химикалиями, электроникой,
вирусами. Все это вполне совпадает с представлением образованного
американца о нормальном ходе вещей. Но размышлять о мистическом единстве
мироздания... Нет, Джимбо, редкий человек готов отринуть свою
предшествующую жизнь и начать сначала.
- Пожалуй, - Маккензи потерял интерес к разговору. Поселение было
теперь совсем рядом. Полковник обернулся к скакавшему сзади капитану
Халсу:
- Мы отправимся туда. Передайте подполковнику Ямагучи, что до нашего
возвращения он остается за старшего. Пусть действует по своему усмотрению.
- Да, сэр.
Хале откозырял. Маккензи не было надобности повторять то, о чем давно
договорились заранее, но он знал цену ритуалу.
Спейер держался рядом. Маккензи настоял, что на беседу они явятся
вдвоем. Его интеллект, может быть, уступал мышлению высокопоставленного
члена Ордена. Но с Филом он чувствовал себя спокойно.
Офицеры свернули с дороги и двинулись улицей поселка между украшенных
колоннами зданий. Все поселение было небольшим и состояло из групп жилищ,
объединявших родственные сообщества или сверхсемьи - их называли
по-разному. Такая манера жить и селиться вызывала у некоторых враждебность
к Ордену и множество грязных шуток. Но Спейер, который знал обычаи
Эсперов, говорил, что сексуальных вольностей у них не больше, чем в
окружающем их мире. Идея заключалась в попытке преодолеть в какой-то мере
соблазн обладания вещами и воспитывать детей всем обществом, а не в одной
семье.
На улицу, с любопытством разглядывая всадников, высыпала ребятня.
Дети выглядели здоровыми и, если не считать естественного страха перед
пришельцами, вполне счастливыми. Однако слишком серьезными, отметил
Маккензи, и все одеты в одинаковые синие туники. Были на улицах и
взрослые, не выказывавшие к чужакам никакого интереса, - при приближении
полка они пришли в поселок с окрестных полей. Их молчание окружало
всадников стеной. Маккензи почувствовал, как по ребрам потек пот. Доехав
до центральной площади, он с трудом перевел дыхание.
Посреди площади был фонтан с бассейном в форме цветка лотоса, вокруг
стояли цветущие деревья. С трех сторон площадь обрамляли массивные здания,
напоминавшие склады, а с четвертой возвышалось храмоподобное строение с
изящным куполом - очевидно, место собраний или резиденция власти. На
ступенях стояло шесть человек в синих одеяниях: пятеро сравнительно
молодых людей и один постарше со знаком Янь и Инь на груди. Его ничем не
примечательное лицо выражало величайшее спокойствие.
- Философ Гейнс? Меня зовут Маккензи, это майор Спейер, - он злился
на себя за собственную неловкость и робость. Молодых людей он понимал -
они смотрели на него с плохо скрытой враждебностью. Но ему не удавалось
встретиться со взглядом Гейнса.
Глава поселения согнулся в поклоне.
- Добро пожаловать, господа. Зайдемте в дом.
Маккензи спешился, привязал поводья к балясине и снял каску.
Заношенная коричнево-бурая униформа казалась ему особенно грязной и не
соответствующей обстановке.
- Благодарю. Мы ненадолго.
Молодые люди следовали за ними через холл. Спейер кивнул на мозаику
на стенах.
- Красиво, - заметил он.
- Благодарю вас, - ответил Гейнс. - Вот мой кабинет.
Он открыл прекрасно отполированную дверь орехового дерева и жестом
пригласил посетителей войти, оставив сопровождавших снаружи. В строгой
комнате с выбеленными стенами стоял стол, несколько табуретов, на стене -
полка с книгами. Распахнутое окно смотрело в сад.
Гейнс сел. Маккензи и Спейер последовали его примеру, неловко ерзая
на жестких стульях без спинок.
- Перейдем прямо к делу, - начал полковник.
Гейнс не ответил. Маккензи был вынужден продолжать:
- Ситуация такова. Наши силы должны занять Калистогу, чтобы
контролировать долины Напа и Лунную, во всяком случае, с северного
направления. Именно здесь лучше всего разместить наш восточный фланг. Мы
планируем устроить в поле укрепленный лагерь. Конечно, ваш урожай
пострадает, но как только будет восстановлено законное правительство, вы
получите компенсацию. Нам придется реквизировать необходимые
продовольственные припасы и кое-какие медикаменты, однако без ущерба для
людей; кроме того, все получат квитанции на оплату.
- Хартия Ордена освобождает нас от любых требований военного времени,
- ровным голосом произнес Гейнс. - Ни один вооруженный человек не должен
вступать на территорию поселений Эсперов. Я не могу участвовать в
нарушении закона, полковник.
- Если вы хотите остаться в строгих рамках закона, то позвольте
напомнить вам, что и Фэллон, и судья Бродский объявили в стране военное
положение. Обычные нормы отменены, - заметил Спейер.
Гейнс улыбнулся.
- Поскольку только одно правительство может быть законным, - сказал
он, - притязания другого ничего не значат. Для беспристрастного
наблюдателя представляется, что позиции судьи Фэллона сильнее, тем более,
его сторонники контролируют сплошные территории, а не разбросанные земли
кланов.
- Теперь это уже не так, - парировал Маккензи.
Спейер остановил его жестом.
- Возможно, вы не следили за событиями последних недель. Философ.
Позвольте мне напомнить, что командование Сьерры организовало наступление
на сторонников Фэллона, и наши войска спустились с гор на равнину. Взяв
Сакраменто, мы контролируем теперь реку и железную дорогу. Мы продвинулись
на юг ниже Бейкерсфилда, и наши позиции на этом направлении выглядят очень
сильными. Теперь, когда мы закрепили успехи на севере, войска Фэллона
будут зажаты между нашей армией и отрядами могущественных кланов, которые
удерживают районы Тринити, Шаста и Лассен. Факт нашего появления здесь
заставил противника эвакуировать долину Колумбия, чтобы сохранить
возможность защиты Сан-Франциско. Так что кто сейчас удерживает большую
территорию - это вопрос.
- А что с армией, которая направлена против вас в Сьерру? -
поинтересовался Гейнс с очевидным знанием дела.
Маккензи нахмурился.
- Они обошли нас и дислоцированы теперь у Лос-Анджелеса и Сан-Диего.
- Потрясающе. Вы надеетесь устоять?
- Постараемся, - ответил Маккензи. - Местное население информирует
нас о передвижениях противника. Мы всегда в состоянии сосредоточить силы
на направлении атаки врага.
- Жаль, что такие богатые земли будут изуродованы войной.
- Жаль, - согласился Маккензи.
- Наша стратегия очевидна, - заговорил Спейер. - Мы нарушили все
коммуникации противника, за исключением морских, что не очень-то удобно
для армии, действующей вдали от побережья. Им трудно получать оружие,
боеприпасы и особенно алкоголь для моторов. Мы опираемся на кланы, которые
почти независимы от внешнего мира. Очень скоро наше преимущество над
армией, лишенной корней, выявится в полной мере. Я думаю, что судья
Бродский вернется в Сан-Франциско к осени.
- Если ваши планы осуществятся, - заметил Гейнс.
