- Почему вы так поступили, капитан? - заговорила она хриплым
контральто. - Зачем вы сбежали от нас?
- Миледи, я... - Гарамонд не был готов к прямому вопросу в лоб.
- Вы нас испугались. Почему?
- Паника. Случайная гибель вашего сына так подействовала на меня, что
я запаниковал. Меня не было рядом в момент его падения.
Гарамонд сообразил, что, вероятно, такому милостивому приему имеются
веские политические причины. Элизабет вела себя скорее как мать,
потерявшая ребенка, нежели императрица, чьей власти грозит опасность.
Правда, это не лишало ее преимущества.
Вдруг произошло невероятное: Элизабет улыбнулась. Кривой,
снисходительной улыбкой.
- Вы решили, что мы учиним над вами расправу, не разобравшись?
- Подобная реакция была бы вполне естественной.
- Вы напрасно боялись, капитан.
- Я... рад это слышать, миледи.
"Невероятно, - ошеломление думал он. - Она сама не верит ни единому
своему слову. И я не верю ее словам. Для чего же она ломает комедию?"
- ...страдала, и вы страдали, - между тем продолжала Элизабет. - Боль
останется с нами навсегда, но знайте: мы не держим на вас зла. - Все так
же улыбаясь, она как-то боком подошла к нему почти вплотную, и костяшки
его прижатых к бедрам пальцев утонули в гладкой атласной подушке.
Гарамонду показалось, будто он прикоснулся к омерзительному пауку.
- Миледи, я не в силах выразить, насколько потрясен этим несчастьем.
- Знаем, знаем, - милостиво ответила Элизабет. Внезапно в воздухе
пахнуло густым, приторным ароматом, и Гарамонду стало ясно, что именно в
эту секунду она жаждет крови.
- Миледи, если вам тяжело со мной...
Ее лицо мгновенно стало хищным.
- Почему вы решили?
- Нет-нет, все в порядке.
- Вот и прекрасно. У нас с вами есть еще множество важных дел,
капитан. Известно ли вам, что совет директоров с моего согласия постановил
выплатить вам десять миллионов монитов?
- Десять миллионов? Нет, не известно.
- Десять. Для вас это, наверное, куча денег?
- Как все богатства мира.
Элизабет резко рассмеялась, разбудив дремлющих в невесомости собак.
- Чепуха, капитан, сущая безделица! Кроме того, вы назначены членом
учрежденного нами совета по освоению и развитию Линдстромленда с годовым
жалованьем в размере двух миллионов. Затем... - Элизабет замолчала. - В
чем дело, капитан? Вас что-то удивляет?
- Действительно, я удивлен.
- Величиной жалованья? Или названием?
- Название - пустяк, - твердо ответил Гарамонд, слишком озабоченный
второй новостью, чтобы думать о почтительности. - Важно другое: сферу
нельзя эксплуатировать, ею невозможно управлять. Из ваших слов вытекает,
что вы собираетесь разбить ее на участки и продавать, как Терранову.
- Мы не продаем участков на Терранове, их раздают бесплатно через
правительственные агентства.
- Да, любому, кому по карману транспортные расходы. Что в лоб, что по
лбу.
- В самом деле? - Элизабет, прищурившись, глядела на Гарамонда. - На
чем основано столь авторитетное суждение?
- Чтобы сложить два и два, не нужно быть семи пядей во лбу. -
Капитана несло к краю пропасти, но он не желал тормозить.
- В таком случае вас ожидает блестящее будущее. Остальным директорам
"Старфлайта" это дается с большим трудом.
- Трудно планировать конкретные действия, - упрямо возразил капитан.
- Сама идея чрезвычайно проста.
Элизабет одарила его второй неожиданной улыбкой.
- Допустим, так оно и есть. Почему же нельзя заселять Линдстромленд
освоенным способом?
- По той простой причине, что продавец воды может процветать только в
пустыне.
- Ага. Иными словами, никто не станет платить за воду, которой всюду
полно?
- Такие рассуждения, конечно, кажутся примитивными. Но именно это я и
имел в виду.
- Мне крайне любопытен ход ваших мыслей. - Элизабет ничем не дала
понять, что разгневана. - Неясно только, как вам взбрело в голову
сравнивать торговлю водой и освоение нового мира?
Гарамонд издал короткий смешок.
- Куда больше интригует сравнение Орбитсвиля с обыкновенной планетой.
- Орбитсвиля?
- Линдстромленда. Это не планета.
- Понимаю, но разница только в размерах.
- Нет, вы не понимаете.
Терпение Лиз истощалось.
- Не забывайтесь, капитан.
- При всем моем уважении к вам, миледи, я все же позволю себе
настаивать, что вы не понимаете разницу в размерах. Ее никто и никогда не
сможет осмыслить. Даже я, хотя облетел вокруг Орбитсвиля.
- Ах, значит вы сами не сумели, поэтому...
- Я летел со скоростью сто тысяч километров в час, - ровным голосом
продолжал Гарамонд. - На облет Земли хватило бы двадцати пяти минут. А
знаете, сколько длилось путешествие? Сорок два дня!
- Допускаю, что здесь мы имеем дело с другим порядком величин:
- Но это линейное сравнение. Неужели вы не чувствуете, какие там
пространства? Вам никогда не удастся удержать над ними контроль.
Элизабет пожала плечами.
- Говорят же вам: "Старфлайт" не распределяет земель, а потому
площадь Линдстромленда нас не заботит. Хотя мы, естественно, не откажемся
от прибыли за счет предоставления транспортных услуг.
- В том-то все и дело, - хмуро сказал Гарамонд. - Плату за перевозки
следовало бы отменить, даже не будь она замаскированной платой за
земельный надел.
- Почему?
- Да потому, что земли у нас теперь больше, чем люди в состоянии
обработать. В этих условиях ставить искусственные экономические препоны на
пути естественного, природного стремления людей переселиться на другие
миры, представляется мне аморальным и отвратительным занятием.
- Вам лучше всех должно быть известно, что ни в постройке
фликервингов, ни в космической навигации нет ничего естественного. -
Восковые щеки Элизабет окрасились едва заметным румянцем. - Ни то, ни
другое невозможно без денег.
Гарамонд отрицательно покачал головой.
- Невозможно без людей. Культурная раса, никогда не знавшая денег и
собственности могла бы бороздить пространства не хуже нашего.
- Наконец-то! - Элизабет, сделала к нему два шага и остановилась, по
инерции раскачиваясь на магнитных подошвах. - Наконец-то я поняла вас,
капитан. Вам отвратительны деньги. Стало быть, вы отказываетесь от места в
совете по освоению и развитию?
- Да.
- И от премии? От десяти миллионов монитов из кармана
налогоплательщиков Обоих Миров?
- Да, отказываюсь.
- Опоздали, мой милый! - выпалила Лиз с одной ей понятным торжеством.
- Они уже переведены на ваш счет.
- Я верну их.
- Нет, капитан, - решительно заявила она. - Вы теперь знамениты на
Обоих Мирах, поэтому все должны видеть, как мы заботимся о вас. Вам ни в
чем не будет отказа. А сейчас возвращайтесь на свой корабль.
По пути к "Биссендорфу" капитан обдумывал последнее признание
Элизабет. Неужели он стал настолько знаменит, что от него уже нельзя
избавиться? Почему же ее глаза горели таким злорадством?
9
Гарамонду отвели новый прямоугольный домик, собранный из
пластмассовых щитов. Несколько дюжин таких одноэтажных домов изготовили в
мастерской одного из кораблей Элизабет. Поселок разбили километрах в двух
от Окна; почвенный слой был здесь еще очень тонок, поэтому домики
крепились к металлической основе при помощи вакуумных присосок. Спустя
всего несколько дней Гарамонд заметил, что забывает о суровом космосе,
отделенном от пола гостиной лишь несколькими сантиметрами сферической
оболочки.
Комнаты были обставлены скромно, но удобно, имелся полный набор
цветообъемных проекторов и развлекательной бытовой аппаратуры, не считая
электронного домашнего учителя для Криса. Жизнь напоминала отпуск в
первоклассном охотничьем домике для уик-эндов - все немножко
по-гостиничному, но уютно. Была тут и удобная кухня с продуктами из
корабельных запасов. Предполагалось, что уже через год колонисты смогут
перейти на самообеспечение.
В экваториальной области Орбитсвиля стояло позднее лето. Луга
наливались желто-коричневой спелостью. Прежде чем возделывать землю и
сеять, колонисты намеревались скосить всю траву и пустить ее на
синтетическую переработку для получения белковой пищи и
целлюлозно-ацетатных волокон.
Гарамонд все больше чувствовал свою ненужность. Формально он
продолжал командовать "Биссендорфом", но почти все время проводил дома,
находя себе оправдание в помощи семье, пускающей корни на новом месте. Он
приобрел привычку подолгу наблюдать из окна за оживленной деятельностью
вокруг старфлайтовского аванпоста. Через L-образные портовые тоннели на
Орбитсвиль непрерывным потоком прибывали машины, оборудование,
всевозможные товары и материалы. Каждый день росли валы срезанной почвы,
появлялись новые дома; поселение опутала сеть дорог, уходящих в луга.
Плацдарм землян укреплялся, дело продвигалось, а Гарамонд все сильнее
ощущал свою ненужность.
- Самое занятное, что я тоже оказался собственником, - жаловался он
жене. - Я неустанно вещаю о невообразимых размерах Орбитсвиля, читаю
лекции на тему аморальности горстки людей, стремящихся подмять все под
себя, а сам дрожу за него, как за личную собственность. Похоже, я
оторвался от действительности и иду по стопам Лиз Линдстром.
- Ты просто злишься на корпорацию, ведь она хапает без зазрения
совести, - не согласилась Эйлин.
- Нет, я злюсь на себя.
- За что?
- За глупость. С какой стати я решил, будто "Старфлайт" мирно сгинет,
уступив дорогу общественным транспортным компаниям? Я слыхал, его средства
массовой информации давно создают мнение, что корпорация практически стала
правительственным концерном. Добиться, чтобы им поверили, было нелегко,
раньше существовала только Терранова, и земельный надел поселенца впрямую
зависел от суммы, уплаченной за проезд. Сейчас - дело другое.
- В каком смысле? - Эйлин подняла глаза от детской рубашки, которую
штопала вручную. Ее взгляд был сочувственным, но безмятежным. После
высадки на Орбитсвиль ее не оставлял простодушный оптимизм.
Жизнерадостность сослужила ей добрую службу в чуждой обстановке.
- Поселенец возьмет земли, сколько пожелает, а "Старфлайт" установит
твердые цены на транспортные услуги. Большинство людей сочтет это за
бескорыстие.
Отвергнув предложение занять должность в совете по развитию, Гарамонд
уже не был в курсе дел Элизабет. Однако догадывался, на чем она хочет
сыграть, продавая Орбитсвиль перенаселенной Земле. Как недавно выяснилось,
пространство над атмосферой Орбитсвиля совсем не содержало водорода и
других частиц, поэтому использование фликервингов для внутренних полетов
исключалось, а пока изобретут что-нибудь получше или переоборудуют
громоздкие, малоэффективные корабли, летающие на собственных запасах
топлива, должно пройти немало времени. Это давало Старфлайту преимущество.
Орбитсвиль придется осваивать постепенно, как пионеры осваивали
американский Дикий Запад. Человек погрузит на повозку с солнечными
батареями скарб, припасы и синтезатор пищи "железную корову", поглощающую
траву, - посадит домочадцев и покатит в зеленую даль без конца и края.
Жизнь пионеров Орбитсвиля будет такой же простой и суровой, но
недостатка желающих не ожидается. Население Земли давно готово бежать куда
угодно из сросшихся друг с другом городов-монстров и примет такую жизнь,
