выла и билась головой об пол.
- Забудь. Все нормально. - Шерринфорда по-прежнему беспокоило, что
думает эта женщина о случившемся с ней и о его роли в недавних событиях.
Он встал, подошел и положил руку ей на плечо. - Тебя заманили в ловушку
искусной игрой на глубоких человеческих инстинктах, причем ты была
взволнована и напугана. После, когда это раненое чудовище унесло тебя,
очевидно, появилось еще одно существо, буквально накачавшее тебя иллюзиями
с близкого расстояния. А потом мое прибытие, внезапное исчезновение всех
галлюцинаций - должно быть, это подействовало очень сильно. Неудивительно,
что ты кричала, словно от дикой боли. Однако прежде ты все-таки успела
посадить в машину Джимми, забралась сама и ни разу не пыталась помешать
мне в дороге.
- А что ты сделал потом?
- Дунул оттуда на полной скорости. Через несколько часов магнитная
буря немного поутихла, и я сумел связаться с Портолондоном, чтобы
запросить самолет. Возможно, это было уже не так важно - Древние вряд ли
смогли бы нас остановить, да они и не пытались, - но все же быстрый
транспорт оказался нелишним.
- Это я примерно так себе и представляла. - Барбро поймала его
взгляд. - Но я имела в виду другое. Как ты нас нашел?
Шерринфорд чуть отодвинулся.
- Дорогу указывал пленник. Я не думаю, что убил кого-то из тех, кто
явился на поляну, чтобы разобраться со мной. Надеюсь. Я дал несколько
предупредительных выстрелов и повел машину вперед, а потом просто обогнал
их. Это даже нечестно - сталь и высокооктановое горючее против слабой
плоти. А вот у входа в пещеру мне действительно пришлось застрелить
десяток троллей. Поверь, я этим совсем не горжусь. - Он умолк на короткое
время, потом закончил: - Но тебя взяли в плен. Я не знал, что они могут с
тобой сделать, и тебе не на кого было больше рассчитывать. - Снова пауза.
- Хотя на самом деле я человек мягкий.
- А как ты заставил... того парня... помочь?
Шерринфорд отошел к окну, откуда открывался вид на Северный океан.
- Я отключил гасящее поле и позволил отряду аутлингов подойти
поближе. В полном блеске иллюзорного величия. А затем снова включил, и мы
оба увидели их так, как они выглядят в действительности. По дороге на
север я объяснил Погонщику Тумана, что и его, и всех остальных людей
обманывали, использовали, заставляли жить в мире, которого никогда не
было. Спросил, хочется ли ему, чтобы он сам и те, кто ему близок, до самой
смерти жили, как прирученные животные, - вроде бы и на свободе среди
холмов, но чуть что, мысленный приказ: "Назад! В будку!" - Шерринфорд
волновался и выпускал целые облака дыма. - Не дай Бог кому увидеть столько
горечи на человеческом лице. Всю жизнь заставляли верить, что он свободен.
В комнате наступила тишина, только шум транспортных потоков доносился
снизу. Карл Великий спустился к самому горизонту, и небо на востоке уже
потемнело. Наконец Барбро спросила:
- Ты узнал, для чего все это?
- Для чего они похищали детей и воспитывали их в таком духе? Отчасти
для реализации своего плана, а отчасти, чтобы изучить нас и
экспериментировать над нами. Мы нужны были им, потому что у людей есть
особые способности, которые их интересовали. Например, способность
переносить яркий дневной свет.
- Но какую конечную цель они себе ставили?
Шерринфорд отвернулся от окна и прошелся по комнате.
- Об этом трудно судить. Мы можем лишь догадываться о том, что они
думают и тем более как на самом деле к нам относятся. Но, похоже, наши
догадки подтверждаются объективными данными. Почему они прятались от
людей? Подозреваю, что так называемые Древние или, вернее, их предки,
поскольку, ты сама знаешь, никакие не эльфы, а обычные смертные,
подверженные ошибкам существа, - так вот, я подозреваю, что поначалу
аборигены осторожничали больше даже, чем некоторые примитивные племена на
Земле, хотя и там встречались случаи, когда местные жители далеко не сразу
открывались путешественникам. Шпионя и подслушивая мысли, обитатели
Роланда в конце концов освоили язык настолько, что сумели понять, как
сильно отличаются от них люди и как они могучи. Им стало известно, что
скоро прибудут большие корабли с множеством поселенцев, но не пришло в
голову договориться о своем праве на землю. Возможно, у них
территориальные чувства развиты гораздо сильнее наших, и они решили
сражаться, чтобы уничтожить нас, но по-своему. Я уверен, что, едва мы
начнем изучать их образ мышления, с нашей психологической наукой
произойдет нечто подобное революции, которую Коперник совершил в
астрономии. - Шерринфорд буквально загорелся. - И мы сможем обогатиться
знаниями не только в этой области. У них тоже была своего рода наука -
нечеловеческая, неземная. Ведь они наблюдали за нами очень пристально,
даже разработали направленный против нас план, для которого потребовался
бы век или два. Возможно, они знают и что-то еще. На чем, например,
держится их цивилизация без видимого сельского хозяйства, без наземных
зданий, без шахт и тому подобного? Как им удается по желанию создавать
новые виды разумных существ? Миллионы вопросов и десятки миллионов
ответов!
- А можем ли мы научиться чему-нибудь от них? - мягко спросила
Барбро. - Или мы просто задавим их, как они того и боялись?
Шерринфорд остановился у каминной полки, оперся на нее локтем и,
вынув трубку изо рта, ответил:
- Я надеюсь, мы окажемся благосклонны к поверженному врагу. Ведь они
действительно враги. Они пытались покорить нас, но им это не удалось, а
теперь мы в каком-то смысле обязаны покорить их. Древние ожидали, что еще
увидят, как ржавеют наши машины, а вместо этого им придется смириться с
существованием машинной цивилизации. С другой стороны, они никогда не
поступали с нами столь же жестоко, сколь мы в далеком прошлом со своими
собственными братьями. И, я повторяю, они способны научить нас многим
интересным вещам. Мы сможем ответить тем же, когда они станут сдержанно
относиться к чужому образу жизни.
- Очевидно, им выделят резервацию, - сказала Барбро и с недоумением
взглянула на Шерринфорда, когда тот поморщился.
- Но за что же лишать их чести и достоинства? - спросил он. - Они
боролись, чтобы спасти свой мир вот от этого, - Шерринфорд махнул рукой в
сторону города, - и я вовсе не исключаю, что, будь всего этого поменьше,
мы тоже жили бы гораздо счастливее.
Плечи у него поникли, и, тяжело вздохнув, он добавил:
- Хотя, я полагаю, если бы "королевство эльфов" победило,
человечество на Роланде просто вымерло бы - тихо и даже умиротворенно. Мы
живем со своими выдумками, но вряд ли бы прижились внутри этих образов.
- Извини, я тебя не понимаю, - покачала головой Барбро.
- А? - Он взглянул на нее с удивлением, мгновенно вытеснившим
меланхолию, потом рассмеялся. - Это, конечно, глупо с моей стороны. За
последние несколько дней я столько раз уже объяснял свою точку зрения
политикам, ученым, полицейским и Бог знает кому еще, что просто забыл
сказать об этом тебе. Смутная идея возникла у меня еще по дороге на север,
но я не люблю обсуждать свои идеи до срока. Теперь же, когда мы встретили
аутлингов и увидели, что они могут, я почувствовал себя гораздо увереннее.
- Он снова набил трубку и продолжил: - Я, например, всю свою сознательную
жизнь тоже играл определенный образ. Образ рассудительного сыщика. И это,
как правило, не сознательная поза, а просто образ, который лучше всего
соответствует складу моего характера и профессиональному стилю. Но у
большинства людей, независимо от того, слышали они про оригинал или нет,
такой образ вызывает вполне определенную реакцию. Это довольно
распространенное явление. В жизни нам нередко встречаются люди, которые в
разной степени напоминают Христа, Будду, Прародительницу Земли или, если
попроще, Гамлета или д'Артаньяна. Эти исторические, литературные или
мифические фигуры концентрируют в себе определенные базовые аспекты
человеческой психики, и, встречая их воочию, мы реагируем гораздо глубже,
чем на сознательном уровне. - Тут его голос стал гораздо серьезнее. -
Помимо этого человек всегда создавал образы или концепции, которые нельзя
назвать личностями: чудовища, тени, дальние миры. Мир волшебства и чар -
это раньше называлось колдовством, - мир получеловеческих существ вроде
Ариэля или Калибана, свободных от немощей и забот простых смертных, а
следовательно, чуть беззаботно-жестоких, игривых. Существа, что кроются в
сумерках, пронзаемых лунных светом, не совсем боги, но они подвластны
повелителям, достаточно загадочным и могущественным, чтобы Да, наша Царица
ветров и тьмы отлично знала, какие видения подбрасывать отрезанным от
больших поселений людям, какими иллюзиями окручивать их время от времени,
какие песни и легенды пустить среди них. Интересно, сколько на самом деле
она и ее подручные почерпнули из земных сказок, сколько придумали сами и
сколько туда добавили люди уже здесь, сейчас, невольно подчиняясь
ощущению, что живешь на краю мира?
Комнату постепенно заполнили вечерние тени. Стало прохладнее, и шум
транспорта, доносившийся с улицы, заметно уменьшился.
- А какой в этом вред? - тихо спросила Барбро.
- В каком-то смысле дальнопоселенец все-таки живет тут словно в
средневековье. У него мало соседей, он редко слышит новости извне и живет,
обрабатывая землю, которую знает лишь отчасти. Кругом нескончаемые дикие
леса, а сама планета может в любую тихую ночь обрушить на поселенца
совершенно непредсказуемые бедствия. Машинная цивилизация, что доставила
на Роланд его предков, здесь едва угадывается. И он просто может потерять
с ней всякую связь - так же, как люди в средние века забыли Грецию и Рим,
как забыла сейчас свое былое величие сама Земля. Можно накачивать его
образами загадочного мира - долго, упорно, исподволь - до тех пор, пока он
не проникнется верой, что волшебство Царицы ветров и тьмы сильнее энергии
моторов, созданных руками человека, и тогда сначала душой, а затем и
делами он последует за ней. Конечно, это не делается быстро. В идеале
процесс должен идти очень медленно - так, чтобы его никто не заметил,
особенно самодовольные жители городов. А когда поселенцы скатятся к
примитивному существованию и в конце концов отвернутся от горожан, те
просто умрут с голоду.
- Как сказала Царица, мы сами возрадуемся, когда знамена Северного
Мира вознесутся над последним городом человека...
- Возможно, так бы оно и случилось, - признал Шерринфорд. - Но я все
же предпочитаю выбирать свою судьбу сам.
Он передернул плечами, словно стряхивая с себя тяжелую ношу, потом
выбил трубку и медленно, с чувством потянулся.
- Теперь, впрочем, ничего страшного с нами не случится.
- Благодаря тебе, - сказала Барбро, глядя на него в упор.
Щеки у Шерринфорда слегка порозовели.
- Я думаю, рано или поздно кто-нибудь другой... Гораздо важнее, что
мы будем делать дальше, а это для одного человека или даже для одного
поколения вопрос слишком сложный.
- Да, если только это не личный вопрос, Эрик, - сказала она,
чувствуя, как горят у нее щеки, и с удивлением отметила, что он тоже
взволнован.
- Я надеялся, что мы увидимся вновь.
- Обязательно увидимся.
Айох сидел на кургане Воланда. Северное сияние полыхало так ярко и
такими огромными полосами света, что за ним почти не видно было ущербных
лун. Цветы огненного дерева опали - лишь несколько бутонов еще продолжали
