Мэри прислонилась к стене. Только сейчас она осознала, в каком
нервном состоянии она находится. "Теперь я хорошо понимаю", - подумала
она, - "почему живущие здесь иностранцы в конце концов начинают увлекаться
наркотиками или алкоголем... или любовными приключениями".
В тот вечер Мэри не отходила от детей. Ей хотелось побыть с ними как
можно дольше. Глядя на них, она думала: "Неужели им грозит опасность? Кто
хочет причинить нам боль?" Она не могла ответить на эти вопросы.
Через три дня Мэри снова ужинала вместе с Луи Дефорже. В этот раз он
выглядел более раскрепощенным, и, хотя в его глазах была грусть, он
старался развлекать ее. Мэри стало интересно, чувствует ли он к ней такое
же влечение, как она к нему. "Я не просто послала ему серебряный кубок", -
признавалась она себе, - "я послала ему приглашение".
"Госпожа посол - это слишком официально. Зовите меня Мэри". Господи,
ей так хотелось быть ближе к нему. "Я просто ему многим обязана. Возможно,
своей жизнью. Хотя это не имеет ничего общего с желанием увидеть его
снова".
Они поужинали на крыше отеля "Интернконтиненталь", и, когда Луи
проводил ее домой, она спросила:
- Не хотите ли зайти?
- Спасибо, - ответил он. - С удовольствием.
Дети делали уроки. Мэри представила их Луи.
Он наклонился к Бет и спросил:
- Можно?
Он обнял ее и крепко прижал к себе. Затем выпрямился.
- Одна из моих дочерей была на три года младше тебя. А другой было
столько же. Мне бы хотелось, чтобы они были бы такими же красивыми, как и
ты, Бет.
Бет улыбнулась.
- Спасибо. А они?..
Мэри быстро перебила ее.
- Давайте выпьем горячего шоколада.
Они сидели за кухонным столом, пили шоколад и разговаривали.
Дети были просто в восторге от Луи. Он, казалось, совсем забыл про
нее. Все его внимание было приковано к детям. Он рассказывал им смешные
истории, и дети хохотали до упаду.
Было уже за полночь, когда Мэри посмотрела на часы.
- Господи! Вам уже давно полагается быть в постели.
Тим повернулся к Луи.
- Вы еще к нам придете?
- Надеюсь, что да, Тим. Это зависит от вашей мамы.
- Мам?
Она посмотрела на Луи и сказала:
- Да.
Мэри проводила Луи до дверей. Он взял ее за руку.
- Я не могу вам передать, что значит для меня этот вечер. У меня
просто нет слов.
- Я рада. - Она посмотрела ему глаза и почувствовала, как он
придвинулся к ней. Она подняла к нему лицо.
- Спокойной ночи, Мэри.
И он ушел.
Когда на следующее утро Мэри зашла в свой кабинет, то увидела, что
еще одна стена покрашена заново. Вошел Майк Слейд, неся в руках две чашки
кофе.
- Доброе утро. - Он поставил чашки на стол.
- Опять что-то написали на стене?
- Да.
- И что на этот раз?
- Не имеет значения.
- Не имеет значения? - вспылила она. - Для меня имеет. Что же за
охрана такая в посольстве? Мне не нравится, что в мой кабинет спокойно
заходят и пишут угрозы на стенах. Что там было написано?
- Дословно?
- Да.
- Там было написано: "Уезжай или подохнешь".
Мэри яростно уселась за стол.
- Может, вы мне объясните, как можно незамеченным пробраться ко мне в
кабинет и писать угрозы на стенах?
- Если бы я знал, - вздохнул Майк. - Мы делаем все возможное...
- Тогда "всего возможного" явно недостаточно, - отпарировала она. - Я
хочу, чтобы дверь в мой кабинет охранялась всю ночь. Ясно?
- Хорошо, госпожа посол. Я передам это полковнику Маккинни.
- Не надо. Я сама ему передам.
Майк Слейд вышел из кабинета, и Мэри подумала: "А знает ли он, чьих
рук это дело? А что, если он сам..."
- Поверьте мне, госпожа посол, - извиняющимся тоном сказал полковник
Маккинни. - Я поражен не меньше вашего. Я удвою охрану, а дверь в ваш
кабинет будет охраняться двадцать четыре часа в сутки.
Но Мэри это мало успокоило. Это сделал кто-то из сотрудников
посольства.
Полковник Маккинни был сотрудником посольства.
Мэри пригласила Луи Дефорже на небольшую вечеринку в резиденцию.
Присутствовало около десяти гостей, и, когда они все ушли, Луи спросил:
- Можно, я поднимусь к детям?
- Боюсь, что они уже спят, Луи.
- Я не разбужу их, - пообещал он. - Только взгляну на них.
Мэри прошла с ним и, стоя в дверях, смотрела, как он глядел на
спящего Тима. Она прошептала:
- Комната Бет напротив.
Мэри открыла дверь в другую спальню. Бет спала, обняв руками подушку,
одеяло было скомкано. Луи тихонько подошел к кровати и поправил одеяло.
Некоторое время он стоял, закрыв глаза. Затем повернулся и вышел из
комнаты.
- Какие замечательные дети, - хрипло сказал он.
Они стояли, глядя друг на друга. "Это должно случиться", - подумала
Мэри. - "Никто из нас не сможет этого предотвратить".
Они обнялись и губы их встретились.
Он отстранился.
- Мне не надо было приходить. Вы ведь понимаете, что я делаю? Я
воскрешаю свое прошлое. - Он помолчал. - Или мое будущее. Кто знает?
- Я знаю, - тихо сказала Мэри.
Дэвид Виктор, торговый советник, вошел в кабинет Мэри. Выглядел он
взволнованно.
- Боюсь, что у нас плохие новости. Мне только что стало известно, что
президент Ионеску собирается подписать контракт с Аргентиной на покупку
полутора миллионов тонн кукурузы и с Бразилией - на покупку полумиллиона
тонн соевых бобов. Мы очень рассчитывали на эти контракты.
- Насколько это серьезно?
- Переговоры почти закончились. Нас выставили за дверь. Я собирался
уже посылать телеграмму в Вашингтон. С вашего разрешения, конечно, -
поспешно добавил он.
- Пока не отправляйте, - сказала Мэри. - Надо что-то придумать.
- Президент Ионеску не изменит своего решения. Поверьте мне, каких
только аргументов я ему не приводил.
- Тогда мы ничего не теряем, если я попробую что-нибудь сделать. -
Она вызвала секретаршу. - Дороти, мне необходимо как можно быстрее
встретиться с президентом Ионеску.
Александру Ионеску пригласил Мэри на обед. Когда она вошла во дворец,
ее встретил Нику, четырнадцатилетний сын президента.
- Добрый день, госпожа посол, - сказал он. - Меня зовут Нику. Добро
пожаловать во дворец.
Это был высокий стройный мальчик с темными вьющимися волосами. Он вел
себя как взрослый.
- Я слышал о вас столько хорошего, - сказал Нику.
- Я очень рада, - ответила Мэри.
- Я сообщу отцу о вашем приходе.
Мэри и Ионеску сидели за столом друг напротив друга. Мэри стало
интересно, где его жена. Она редко показывалась, даже на официальных
приемах.
Было видно, что президент выпил и находился в хорошем расположении
духа. Он закурил "Снагов", румынскую сигарету с неприятным запахом.
- Я так понял, вы уже осмотрели кое-какие достопримечательности
вместе с детьми?
- Да, Ваше Превосходительство. Румыния - замечательная страна, и
здесь так много всего интересного.
Он обворожительно улыбнулся.
- Как-нибудь позвольте мне показать вам мою страну. - В его глазах
светилась неприкрытая похоть. - Я превосходный экскурсовод. Уверяю, что
покажу вам много чего интересного.
- Не сомневаюсь, - ответила Мэри. - Господин президент, я сегодня
собиралась поговорить с вами по одному серьезному делу.
Ионеску чуть не рассмеялся. Он прекрасно знал, зачем она пришла.
"Американцы хотят мне продать свою кукурузу и соевые бобы, но они
опоздали". В этот раз американский посол вернется с пустыми руками. Жаль.
Она такая привлекательная женщина.
- Слушаю вас, - с невинным видом сказал он.
- Я хочу поговорить с вами о городах-побратимах.
Ионеску заморгал от неожиданности.
- Извините, о чем?
- О городах-побратимах. Как Сан-Франциско и Осака, Лос-Анджелес и
Бомбей, Вашингтон и Бангкок...
- Что-то я не понимаю. Какое это имеет отношение к?..
- Господин президент, мне пришло в голову, что ваша популярность
значительно возрастет во всем мире, если Бухарест породниться с
каким-нибудь американским городом. Об этом будут говорить не меньше, чем о
программе "народной дипломатии" президента Эллисона. Это будет важный шаг
к миру, наведение мостов между нашими странами. Я не удивлюсь, если это
принесет вам Нобелевскую премию.
Ионеску сидел, размышляя. Затем он осторожно спросил:
- Город-побратим в Соединенных Штатах? Интересная мысль. А что мне
это даст?
- В основном, великолепную рекламу. Вы станете героем. Это будет ваша
мысль. Вы сможете отправиться туда с визитом. Делегация из Канзас-Сити
приедет с визитом к вам.
- Из Канзас-Сити?
- К примеру, конечно. Я не думаю, что вы предпочтете большие города
типа Нью-Йорка или Чикаго. О Лос-Анджелесе мы уже говорили. Канзас-Сити -
это Средняя Америка. Там живут такие же фермеры, как и здесь. Люди, что
любят работать на земле, как и ваши люди. Это будет жест великого
политика, господин президент. Ваше имя будет у всех на устах. Никто в
Европе еще не додумался до этого.
Ионеску молча размышлял.
- Надо все как следует обдумать.
- Разумеется.
- Канзас-Сити и Бухарест. - Он кивнул. - Наш город гораздо больше.
- Конечно. Бухарест будет старшим братом.
- Должен признаться, что идея меня заинтересовала.
Чем больше Ионеску думал об этом, тем больше ему нравилась идея. "Все
будут говорить обо мне. Советскому медведю придется ослабить свои
объятия".
- А с американской стороны не будет возражений? - спросил Ионеску.
- Никаких. Это я могу гарантировать.
Он продолжал размышлять.
- И когда это можно осуществить?
- Как только вы объявите об этом. Вы и так великий политик, господин
президент, а это возвысит вас еще больше.
Ионеску пришла в голову новая мысль.
- Мы можем наладить торговые связи с нашим побратимом. Румынии есть
что продавать. Скажите, а что выращивают в Канзасе?
- Среди всего прочего, - простодушно сказала Мэри, - кукурузу и
соевые бобы.
- Вы действительно убедили его? Вам удалось его провести? -
недоверчиво спросил Дэвид Виктор.
- Ни в коем случае, - ответила Мэри. - Ионеску слишком хитер. Ему
просто понравилось, в каком виде я ему преподнесла это. Вы можете
заключать контракт. Ионеску уже репетирует свое выступление по телевизору.
Когда Стэнтон Роджерс узнал об этом, он позвонил Мэри.
- Вы просто волшебница, - засмеялся он. - А мы уже смирились, что
потеряли такой заказ. Как вам это удалось?
- Все дело в эгоизме. Его эгоизме, - ответила Мэри.
- Президент просил передать вам свое восхищение.
- Поблагодарите его от моего имени, Стэн.
- Хорошо. Кстати, мы с ним отправляемся на несколько недель в Китай.
Если я вам понадоблюсь, связаться можно через мою секретаршу.
- Счастливого путешествия.
Недели летели незаметно. Прошла весна, наступило лето. Теплая одежда
заняла свое место в шкафу, уступив место легким нарядам. Все зеленело и
цвело. Заканчивался июнь.
В Буэнос-Айресе была зима. Неуса Муньес вернулась домой далеко за
полночь. Звонил телефон. Она сняла трубку.
- Да?
- Мисс Муньес? - Звонил гринго из Соединенных Штатов.
- Ну.
- Могу я поговорить с Ангелом?
- Его нет, сеньор. Что вам надо?
Контролер подавил растущее раздражение. Как Ангел только может жить с
такой женщиной? По описанию, которое Гарри Ланц сделал ему перед смертью,
она была не только дурой, но и крайне отталкивающей особой.
- Я хочу, чтобы вы кое-что передали Ангелу.
- Минутку.
Она положила трубку на стол. Контролер терпеливо ждал.
